Глава 4

Соня грелась на солнышке. Подставляла ласковым лучам сначала одну сторону мордочки, затем другую. Кошка прищуривала глазки от удовольствия, иногда мурчала, а в какой-то момент даже забыла, что находится здесь не одна.

Царап сидел рядом. Спокойный и сдержанный. Его собеседница не рассказала еще и половины своей истории, когда вдруг замолчала без каких-либо объяснений. Рыцарь хотел услышать продолжение рассказа и поэтому терпеливо ждал, пока спутница вновь заговорит.

Соньке было в новинку вести столь длинные монологи. Не то чтобы она была плохой рассказчицей, просто у нее редко выпадал шанс или необходимость что-то кому-то рассказывать. В определенный момент кошку посетило странное ощущение, будто у нее вдруг иссяк запас слов. Она не знала, как ей справиться с подобным наваждением и поэтому просто замолчала, чтобы не стало еще хуже.

Соня помнила события, которые в итоге привели ее сюда, на Пустое Место, так хорошо, словно они произошли только вчера. Но что такое память? Хранилище образов, порой куда более ярких, чем окружающая действительность. Ты в любой момент можешь почерпнуть из этого тайника нужные сведения и вновь пережить то, что приключилось с тобой ранее. Однако пытаясь достоверно описать эти образы другому коту – так, чтобы он мог представить, будто видел то же, что и ты, – приходится подбирать нужные слова.

А с этим все гораздо сложнее.

Ты можешь считать себя чертовски коммуникабельной и полагать, что твоему красноречию мог позавидовать любой кот. Но правда в том, что подобные качества, или, если хотите, умения, способен оценить лишь твой слушатель. Ведь, в конечном счете, важно не то, как ты говоришь, а то, как тебя услышат.

Соньке хотелось, чтобы ее рассказ непременно понравился Царапу. Странное то было желание. Приходилось мириться с необходимостью говорить о вещах, о которых стоило бы промолчать, ведь ее спутник сразу бы распознал ложь. Во всяком случае, Соне так казалось. Будто Царап с легкостью мог узнать все, о чем она сознательно решит умолчать.

Как раз по этой причине кошка нежилась на солнышке. Она надеялась, что проведя какое-то время в тишине, сможет вновь подобрать нужные слова. А если ей все же это не удастся, то она просто подождет, пока они сами не придут к ней и не позволят собой воспользоваться.

Такой план был не хуже прочих. Тем более что никаких «прочих» планов у нее не было.

В тот момент Сонька не подозревала – впрочем, как и Царап, – что по их следу уже шла группа овчарок во главе с грозным Рексом. Не могли коты знать и о том, что псы нагонят их уже к закату. Нашим героям следовало бы продолжить путь, но вместо этого они по незнанию лишь беспечно тратили бесценное время.

А потом Соня смогла собраться с мыслями. Быть может, на нее все-таки подействовало солнце?

Кошка открыла глаза. Царап все также сидел рядом и смотрел на нее. Взгляд у него был серьезный, но в то же время легкий, как дуновение ветра. Иные коты, бывало, посмотрят на тебя, и ты будто разом прибавляешь в весе, настолько их взгляд был тяжелым. Царап же смотрел прямо на Соньку, но это нисколько ее не тяготило. В какой-то мере ей это даже нравилось.

На чем же Соня оборвала свое повествование? Ах, да! Гвардейцы только что вышвырнули ее из театра. Потом она поднялась с тротуара и пообещала – громко, так, чтобы слышали все, кто окажется поблизости, – что лапки ее больше не будет в этом ужасном месте.

А затем пришла жгучая обида от понимания, что она потеряла…

* * *

…работу. Опять! Уже в шестой раз – и это только за последний месяц!..

Да, пожалуй, она облажалась. Впрочем, не сильнее, чем на предыдущих местах работы. Ну что такого она сделала на этот раз? Погнула усы какому-то напыщенному коту, а затем уронила декорации прямо на актеров – всего-то! Никто ведь при этом не пострадал, никаких травм и серьезных последствий, как это случалось ранее…

Ух, Соня была так зла! В первую очередь на саму себя. Она никогда не искала неприятностей, но у тех, похоже, имелась к ней проторенная дорожка. И они частенько по ней хаживали, уж поверьте!.. Но также она злилась на тех, кто не хотел давать ей второго шанса. Кто знает, может, если бы она задержалась на одном месте чуть подольше, то больше не создавала бы проблем для себя и окружающих (особенно для окружающих). Но этого мы никогда не узнаем, ведь стоило Соньке напортачить, как работодатели тут же ее увольняли.

Досаднее всего было то, что сама Соня никогда не хотела ничего портить. Просто так получалось. Как-то… само собой. И это касалось не только работы – та была лишь частью общей череды случайностей.

Одна хорошая знакомая как-то сказала ей: «Сонюшка, дорогуша, ты просто слегка неуклюжа». И, пожалуй, та дама попала в точку (разве что «слегка» было не совсем подходящим словом).

Но знаете что? Соня научилась с этим мириться. Принимать себя такой, какая она есть.

Да, она может уснуть прямо во время дойки, а затем упасть и пролить на пол запас молока на несколько дней. Или, пробуя себя в роли почтальона, уронить с пятого этажа чью-то посылку (да еще и на голову случайному прохожему). Или, работая секретарем в суде, замечтаться и вместо оформления письменного протокола важного заседания изрисовать листок смешными мордочками. Или, работая на раздаче еды многокотятным семьям⁵, почувствовать голод и без задней мысли умять порцию, рассчитанную на тридцать малюток. Или, работая в клининговой службе, умудриться разбить в квартире клиента все, что только можно было в ней разбить…

На фоне всего перечисленного падение вместе с декорациями на актеров массовки, и уж тем более порча сценического образа всего одного актера, не выглядят слишком серьезными. Но отчего-то именно последний случай расстроил Соню больше всего.

Ты думаешь, что уже привыкла к своим ошибкам и их последствиям, но стоит тебе допустить очередной прокол, и вот у тебя уже депрессия! И как, прикажите, с этим бороться?

Соня оставила театр позади, а сама направилась домой. Пока она топала по улице, ее окружали лишь фасады домов и прочих зданий. Солнце давно отлепилось от горизонта, чем разогнало большую часть муррсийцев по их насущным делам. Кто-то отправился на работу, кто-то по магазинам, а кто-то в развлекательные заведения вроде того же театра. А кто-то отсыпался дома после ночной смены.

Разумеется, были и те, кто ничем не занимался, а просто слонялся без дела. Таких в королевстве было немало – коты, не хотевшие или не умевшие работать, а также дворовые коты, которых не приняли бы ни на одну работу. Но уважающему себя горожанину, особенно, если он был породистым и имел хорошую родословную, было просто необходимо иметь постоянное место работы. Мало того что именно трудовая занятость давала возможность получать свою порцию молока, так еще и безработица считалась в светском обществе совершенно неприемлемой.

Впрочем, к теме социального неравенства Муррсии и существующих на этой почве предрассудков мы вернемся позже, а пока сосредоточим свое внимание на Соне, которая неспешным шагом направлялась к своему дому. За всю дорогу – а это больше шести кварталов – ей не встретилось ни одного горожанина. Пустые улицы – были явлением довольно редким в королевстве, но, по всей видимости, в тот день само окружение пыталось создать атмосферу под стать происходящему.

Через какое-то время Соня пересекла улицу Охотничью и оказалась в родном для нее районе – Котолонии. Здесь она родилась, выросла, а затем жила все это время. Это был довольно мирный и в целом очень хороший район. Жители здесь были тихими (большая их часть), а улицы чистыми (как правило).

В Котолонии редко происходило что-то хоть мало-мальски значимое. Соня слышала, что их район нередко называли «спальным», намекая на то, что жизнь в нем была чересчур размеренной.

Так оно и было. Вроде как. Со стороны, оно, наверное, виднее.

Соня остановилась посреди улицы. Она подняла голову к дому, в котором провела всю свою кошачью жизнь. Она без труда отыскала взглядом окно своей квартиры – та располагалась на четвертом этаже старой пятиэтажки. Стекло было серым от грязи и пыли, а краска на стене вокруг окна потрескалась и облупилась.

Коты старались поддерживать порядок в своих квартирах – по мере сил и желания, разумеется, – а вот приводить в надлежащий вид внешнюю часть зданий им не позволяла физиология. Поэтому фасадным ремонтом занималась госпожа природа.

Стоило признать, получалось у нее не очень живенько.

Конечно, случалось, что иной кот хаживал в гости к соседям, перепрыгивая с одного балкона на другой, но так, чтобы рисковать своей жизнью ради мойки окон – нет уж, увольте!

Эта мысль вновь напоминала Соне о сегодняшнем увольнении, и она фыркнула, выражая свое доведенное до крайности недовольство. А вид окна собственной квартиры лишь подтверждал тот факт, что она вернулась домой гораздо раньше, чем планировала.

А все почему? Да потому что ее уволили. Опять!

Соньке всегда казалось, что раз уж она частенько становилась источником неприятностей, то миру пора было бы уже к этому привыкнуть.

Но он не привык. А, может, и не пытался, или вся эта ситуация его даже забавляла.

Задрав хвост трубой, Соня направилась к подъезду, чтобы как можно скорее оказаться в своей уютной квартирке. Все, чего ей сейчас хотелось, так это заесть стресс чем-нибудь вкусным.

В тот момент кошка еще не знала – в отличие от меня, автора книги, – что совсем скоро ее ждали незабываемые приключения, которые должны были встряхнуть до кончиков усов всю Муррсию. И ей, Соне, предстояло стать их непосредственным героем.

Или виновником – это уж как посмотреть.

* * *

На лестничной площадке ее окликнули.

– Соня! Сонюшка, постой!

Кошка нехотя обернулась.

– Чего вы хотите? – спросила она без всякого интереса.

Управляющий дома вышел из своей квартиры на первом этаже и поспешил догнать Соньку. Его имени никто не знал, и поэтому его называли просто – домоуправ. Он остановился тремя ступеньками ниже и принялся разглядывать Соню.

– Так что вы хотели? – повторила кошка свой вопрос.

– Я просто… слушай, а у тебя все хорошо? Что-то у тебя мордочка бледная какая-то!

Соня открыла рот, чтобы ответить, но тут до нее дошел смысл сказанного. Бледная мордочка? При некоторых заболеваний у котов мог побледнеть нос, но чтобы вся мордочка? Что за вздор! Даже будь у нее бледный кожный покров, разве можно заметить его через шерсть? Или… такое вообще бывает?

Странный он был, этот домоуправ. Вечно таскал на голове ярко-красную детскую шапку, шею оборачивал длинным вязаным шарфом, а глаза скрывал за темными стеклами очков (судя по размеру тоже детских). Он постоянно говорил что-то неуместное, отчего собеседники чувствовали себя неловко, а к Соне у него и вовсе был прямо-таки нездоровый интерес.

Домоуправ частенько провожал ее из дома, а затем встречал, в какое бы время она не возвращалась. А еще он оставлял перед дверью ее квартиры всевозможные «сюрпризы» – так, во всяком случае, называл их домоуправ. Это могли быть предметы человеческой одежды, игрушки, всяческие побрякушки – милые, но бесполезные, а порой и что-нибудь съестное.

Правда, что касается еды, то она частенько была не шибко аппетитной. Например, пару дней назад Соня обнаружила возле своей квартиры тухлую рыбу. На следующее утро домоуправ при встрече поинтересовался, понравилось ли ей угощенье, и был крайне удивлен, узнав, что рыба оказалась несвежей. «Я совершенно точно оставлял ее живой», – заверил он.

На самом деле, домоуправ был вполне безобидным, а его странности никогда не выходили за определенные рамки. К тому же со своей задачей он справлялся на ура: в доме царила чистота и порядок, а любые проблемы, возникавшие у жильцов, стараниями управляющего решались в кратчайшие сроки.

Вот бы он еще перестал навязывать Соньке свое общество…

– Всё-хорошо-мне-пора, – отчеканила Соня, причем фраза прозвучала как одно слово. А затем, не дожидаясь ответа, она поспешила вверх по лестнице. Кошка точно знала, что ее странноватый собеседник за ней не последует.

Сонька поднялась на четвертый этаж. Она опасалось обнаружить у себя на коврике очередной «сюрприз» – то, что домоуправ ничего о нем не сказал, вовсе не значило, что его там не окажется, уж поверьте! Но сегодня, к счастью, обошлось без сюрпризов.

Кошка прошмыгнула в щелку приоткрытой двери и оказалась в своей квартире…

Вы, наверное, подумали: почему Соня не заперла перед уходом дверь? Может, дело в ее неуклюжести?

А вот и нет! Просто в Муррсии было не принято закрывать двери. Связано это было, по большей части, с дверными ручками. О чем только думали люди, располагая их так высоко от пола? Точно не о котах, ведь для многих из них дверные ручки находились на недостижимой высоте. Как быть тем муррсийцам, кто не вышел ростом, и не доставал до них, даже встав на задние лапки? Поэтому двери в королевстве закрывались лишь зимой, когда в отсутствие источников отопления, было так важно сохранить все возможное тепло.

Как правило, двери всех квартир были открыты настежь. А вместе с ними открывалась любопытному взору соседей и твоя личная жизнь. Соне такой порядок вещей категорически не нравился, хотя и не настолько, чтобы закрывать двери своей квартиры. У той имелась старомодная ручка, которая защелкивала дверь при закрытии.

Как уже говорилось, лапками Соня умела делать немногое, посему, выбирая между ежедневными сражениями с дверной ручкой и отсутствием приватности бытовой рутины, она выбирала третий вариант – прикрывать дверь. Оставшегося зазора вполне хватало, чтобы зайти или выйти из квартиры, а сама она при этом не выставлялась на всеобщее обозрение.

Идеальный вариант! А чтобы дверь ненароком не закрылась от сквозняка, кошка предусмотрительно подкладывала под нее что-нибудь тяжелое.

Оказавшись у себя дома, Соня тут же вспомнила о желании заесть проблемы чем-нибудь вкусненьким. Хотя, скорее, ей об этом напомнили. Громкое «ур-р-р» вырвалось из глубин животика, а этому призыву было трудно противиться.

Еду Сонька хранила в холодильнике. Конечно, он перестал работать задолго до рождения своей нынешней хозяйки, а еще у него отсутствовала дверца, но в нем все же было удобней хранить продукты, чем в шкафу или прямо на полу.

Именно к холодильнику первым делом направилась Соня и ненадолго возле него задержалась. Впрочем, ладно, я соврал – кошка оставалась рядом с ним очень и очень долго.

Наблюдать за тем, как наша героиня заедает стресс – не самое увлекательное занятие, поэтому мы перемотаем время немного вперед.

Позже, вечером того же дня…

* * *

…Соня бегала по всей квартире – так сильно ее завлек процесс охоты. Насекомое выписывало в воздухе замысловатые фигуры, каждый раз избегая острых когтей.

Охотник и его добыча (хотя в большей степени все же охотник) едва не перевернули вазу с искусственными цветами, а также свалили с тумбочки на пол прочую мелкую утварь. Кроме того, они едва не разбили сервант. И пусть хозяйка квартиры им не пользовалась, но последнее, чем ей хотелось заняться этим вечером, это собирать с пола осколки стекла

Наконец погоня достигла своего апогея, и наша героиня смогла нанести мухе несколько серьезных повреждений. После чего она с видом полноправного победителя наблюдала за тем, как поверженный противник пытается ретироваться с места событий.

У мухи было сломано одно крыло и несколько лапок, так что оставалось ее только съесть. Соньке не особо нравился вкус насекомых, особенно мух, но если ты родился кошкой, будь готова, что в жизни тебе придется очень часто пробовать на зуб всякие малоприятные вещи.

Так уж были устроены коты. Они унаследовали планету и создали свои собственные государства, но даже это не помогло им избавиться от некоторых дурных привычек.

Однако Соня слишком поздно поняла, что муха вот-вот заползет под шкаф. Медлить было нельзя! Кошка прыгнула на свою жертву, но опоздала. Она лишь беспомощно стукнулось головой о деревянную дверцу.

Муха скрылась под мебелью и была такова.

«Ну вот, – подумала Сонька, – очередная неудача!..»