Клиентов было на удивление много. Были забиты все столики и даже за стойкой сидели посетители. По их переговорам я понял, что сегодня у всей нечисти выходной по поводу какой-то великой даты. Ну да у них вечно семь пятниц на неделе и праздники каждый день.

Когда в баре находилось много посетителей, сплетни между ними лились нескончаемой рекой. Причём иногда я даже мог невольно подслушать что твориться в мире людей.

– Слышь, а чё за кино такое было?

– Да это ваще полная жесть! Прикинь, человек, весь такой на понтах, в деньгах купается, бьёт и насилует свою бабу, а той всё это нравится до поросячьего визга. Блин, вот я всегда знал, что у этих людишек странные наклонности. Я, например, свою деру только за дело и ей это не нравится, а там бьют бабу без повода, а она от этого кайф ловит.

– М-да… А ты же со своей ходил? Как ей вообще?

– Да чё она? Уже рада, что я её из дома вывел на прогулку. Она теперь совсем послушная стала. Даже цепь не дёргает. Только вот до сих пор её не отучил «знакомиться» с другими бабами. Не, ей-то это нормально, а человеки пугаются, зады руками закрывают, юбки одёргивают…

И такая дребедень целый день. Какие только новости не услышишь в баре, а ведь даже не все они правдивы. Хотя у меня даже некоторые информаторы по части сплетен появились из числа постоянных посетителей. Да и вообще, любой забулдыга Лимба за «рюмашку в подарок» выложит тебе всю правду-матку, да ещё с комментариями и личным мнением. Мне это было только на руку и я мог узнать обо всём, что случилось в мире демонов не только в Лимбе, но и других Кругах

Также из разговоров я услышал про дородную вампиршу-аристократку, которая чем-то отравилась и провела ночь с белым фаянсовым другом в обнимку. Рассказывали, что она похудела сразу аж на сто пятьдесят килограмм. Теперь несчастная ходит по улицам Лимба и наступает на свои же обвислые щёки. От этих слов я мысленно улыбнулся. Я же говорил, что от серебряного песка она похудеет…

В тот день я работал как вьючный ослик под энергетиком. Весь запас пива «Старый чёрт» ушёл на тех, кто сидел передо мной за стойкой. Жалко, отличное пиво было. Даже для меня.

Один вампир заказал коктейль «Тысяча и один китаец». Я же в свою очередь узнал в нём того самого кровососа, который недоплатил мне тогда за трапезу. Пока его отвлекала Бэлла, я подмешал ему в бокал чесночный экстракт. После такого коктейля этот неплательщик станет отменным прахом, который мы пустим на приправы.

Дальше мне пришлось взять мозги, встряхнуть их хорошенько, выжать из них все соки и подать с заплесневелой оливкой красавцу-упырю, который плотоядно облизывался на официантку, чем заслужил её фирменный взгляд, от которого у мужчин начинает просыпаться желание, совмещённое с ужасом. Бедняга выпил сок залпом и вылетел через многострадальную дыру в стене. И когда её уже заделают?

Под вечер я был совсем без сил. Хвала скотчу, последний посетитель ушёл (на бровях, в буквальном смысле) восвояси и можно было вздохнуть с облегчением. Сегодня мне не хотелось никуда идти, поэтому я облокотился на барную стойку и просто уставился в одну точку, особо ни о чём не думая.

Немного пробежался взглядом по внутренней отделке бара. Странно, но у босса какая-то мания на вестерн. Бар внутри напоминает типичный салун, разве что только пианино не хватает, но вместо неё тут граммофон стоит. Маленькие столики раскиданы по всему залу как попало, под каждым столиком по четыре табуретки. Окон нет, всё освещение – люстра на потолке и небольшие светильники, раскиданные по стенкам. Три из четырёх стен из красного кирпича, четвёртая же деревянная с зияющей в ней дырой. Через дыру идёт относительно свежий воздух и можно разглядеть центральный тракт и соседние лавочки. Я, наверное, очень долго созерцал в пустоту, потому что Бэлла снова подкралась ко мне неожиданно, словно из моей собственной тени.

– О чём задумался? – спросила она, положив поднос на стойку и заглянув мне в глаза.

– Да вот думаю, может в морг позвонить, свежее рагу заказать, – ответил я, уставившись на новый выход из «Преисподней»

– Ладно, в этот раз я почти засмеялась.

Мы смотрели на дыру и думали каждый о своём.

– Слушай, – она внезапно повернулась ко мне, – а как вы вообще живёте у себя? Какая там погода, живность?

– Яркое голубое небо, солнце, зелень повсюду, мясо без опарышей и мух, – перечислял я, – из знакомого тебе там, разве что, комары. Только у нас они с ноготок мизинца, а здесь этих двухметровых кровососущих птеродактилей загасишь разве что из огнемёта, и то не всегда.

Звонкий смех Бэллы прокатился по пустующему бару и отдался у меня мурашками от копчика до черепушки. Не люблю, когда она смеётся. Страшно.

Когда я отошёл от шока, то продолжил рассказывать суккубу о нашем мире. Живопись, поэзия, людской быт, она впитывала всю информацию как губка. Бэлла была очень удивлена, когда услышала про современные машины и механизмы, немного разозлилась, узнав, что сейчас современный люд уже не так боится их, нечистых, как раньше, и даже поспорила со мной о некоторых религиозных движениях. В частности, она объяснила, что «Люди всё таки не так глупы, чтобы поклоняться какой-то летающей вермишели, а Ктулху она знает лично и он всего лишь начальник местного аквапарка».

Потом я как-то невольно начал рассказывать и о своей жизни тоже. Как музыкой занимался, на концертах выступал, в армии как служил. Не знаю почему, но Бэлла обо мне слушала даже с большим вниманием, чем о других реалиях моего мира.

– Сергей, зачем тебе это всё? – спросила она вдруг, взяв меня за руку, – Ты действительно хочешь вернуться в тот жестокий мир, где ты будешь никем? Неужели тебе не нравится быть здесь, на любимой работе… со мной?

– Бэль…

– Подожди ещё немного. Я поднакоплю денег и выкуплю тебя. Ты будешь жить со мной в тепле и уюте. Тебе никто не будет страшен. Ты сможешь ходить где угодно и лишь ночью ты будешь только моим. Я даже не буду выкачивать тебя полностью. Со мной ты забудешь свой мир, утонув в океане ласки, бессмысленных желаний и бесконечного наслаждения. Ну, что скажешь?

– У тебя руки теплеют…

Бэлла убрала свои руки. Потом она резко вскочила и умчалась наружу. Потеплевшие руки говорили, что суккубья сила начала действовать. Ей нельзя было здесь находиться, вот она и убежала. Однако на секунду мне показалось, что в её глазах мелькнула влага. Похоже, я никогда не пойму женскую натуру…

Я сидел на стуле и пытался привести свои мысли в порядок. Я давно знал, что не безразличен Бэлле. Она замечательная девушка, но человек рядом с суккубом может быть в безопасности только до наступления ночи.

Дальше меня бы, скорее всего, ждала участь стать очаровательной мумией. У Бэллы таких любовников целый шкаф, я сам его видел, когда помогал ей с переездом. Становиться частью такой вот «коллекции» мне не хотелось, но расстраивать единственное существо, протянувшее мне руку помощи, не хотелось ещё больше.

Спать я сегодня пошёл в свою каморку. Странно, но за весь день я ни разу не вспомнил об Андрее и бесах, которые остались на кладбище. Хотя последние уже, наверное, удачно добрались до своего нанимателя и передали мою записку. Андрюха сам не пропадёт. Судя по тому, как он встретил бесов, я ломаной жестянки не дам за жизнь и здоровье непрошеных гостей в его новую обитель. Уже засыпая, вспомнил диалог с Бэллой. Всё-таки приятно, когда ты нравишься такой девушке, как она. Пусть она и способна тебя уничтожить…

«Ты действительно хочешь вернуться в тот жестокий мир, где ты будешь никем?». Эти слова Бэллы также всколыхнули мой мозг на раздумья. Если подумать, то жизнь у меня раньше была… простая что ли… Я просто жил. Без цели, без планов на будущее, просто как статист в фильме. Да, я занимался музыкой, но мне чего-то не хватало, чтобы хобби переросло в призвание. В любви мне тоже не везло. Единственная девушка, которая подавала мне хоть какие-то знаки внимания, уехала с концами за границу и постепенно перестала со мной хоть как то контактировать. И в бар я устроился просто, чтобы прокормить себя и жить отдельно от родителей. Хороший оклад, регулярные чаевые и отличная репутация того заведения, где я работал, позволяла мне жить на отдельной квартире и банально зарабатывать на поесть. Мне работа с напитками нравилась, но даже в ней я не видел своего призвания. Кто-нибудь точно скажет, что, дескать «я даже не пытался сделать свою жизнь осмысленной», и я не буду с ним спорить. Однако, думать об этом у меня не было желания. Когда я оказался в Лимбе, моей единственной целью стало выжить. Просто выжить в этом треклятом и жестоком мире, куда я попал не по своей воле. Но я, наверное, кое в чём даже благодарен своим положением. В моей жизни наконец-то появился хоть какой-то смысл. Смысл жить, не смотря ни на что и, со временем, спасти себя и Андрея. А может и ещё кого-нибудь спасу, ведь неизвестно доподлинно, сколько ещё таких же, как он или я есть в Лимбе. Вполне вероятно, что есть ещё люди, которые также борются за свою жизнь под гнётом нечисти. Я даже представил себя на ржавом броневике, выкрикивающего фразы типа «рабы всех сословий– объединяйтесь». Интересно, а получится ли здесь, в первом Круге, создать свою маленькую революцию? И, улыбнувшись той картинке, что нарисовало моё больное воображение, я закрыл глаза и уснул.

3

Статья 5 пункт I закона «о причинении вреда здоровью и убийстве обитателей Лимба». Один житель Лимба не может причинять вред жизни и здоровью другого обитателя Лимба, за исключением случаев, прописанных в пункте с III по VI статье 24 «правила самообороны обитателей Лимба».

Под аккомпанемент таких вот статей из свода законов Лимба, что на следующий день принесла мне Бэлла, я и провёл следующие две недели. В остальном они проходили в однообразной, и какой-то даже унылой рутине. Нечисть, а так же нежить приходила и уходила, бокалы и рюмки наполнялись и тут же опустошались. Никто не буянил, никто не пытался меня съесть, даже в половичок никто не напивался. Только один день выбивался из общей неспешной рабочей колеи. Всё началось с того, что посетителей в среду было на удивление мало, особенно под вечер, когда единственная не особо шумная компания нечисти, праздновала очень уж удачный поход в мир людей. Отпраздновали они на удивление спокойно, если не считать того, что разговаривали и смеялись они громко, но в остальном, ни одного трупа, ни одного большого пятна на столе. Да что там говорить, даже не одного разбитого бокала не было – нонсенс для обитателей Лимба. Хотя и в нашем мире такое встречается не редко, уж поверьте мне, как бармену. Но, когда Бэлла стала прибирать, она, с интересом уставилась на то, что осталось на одном из стульев. Она подняла эту вещь, и подошла с ней ко мне.

– Серёж, смотри, что один из посетителей оставил! – и она дала эту вещь в руку. Это оказалась потёртая хоккейная маска. В прошлом, скорее всего, белая, а сейчас грязно серая, с тремя красными треугольниками, два из которых были на щёках, а ещё один был нарисован между вырезами для глаз, где на человеческом лице должна быть переносица. В общем, вполне обычная хоккейная маска, если не считать того, что её, похоже, никогда и не мыли, и на нижней правой части было несколько смазанных капель крови.

– Обычная хоккейная маска из моего мира, – ответил я Бэлле, которая вопросительно на меня смотрела, но, когда я увидел, что она ещё более непонимающе посмотрела на меня при слове «хоккейная», мне пришлось объяснять, – ну, хоккей, для нас, людей – очень популярный зимний вид спорта. У нас, на Терре, есть такое время года, как зима. Зимой у нас холодно, температура часто опускается ниже нуля градусов и вода в водоёмах превращается в лёд. Да, тот самый лёд, что у нас в холодильнике. Да, вода у нас превращается в лёд вполне естественно, без магии, в отличие от нашего холодильника. Так вот. Группа молодых парней, экипированные для игры, разделяется на две команды так, что остаются ещё запасные игроки у каждой из команд. Во что экипированы? Да они чем-то похожи на рыцарей, если не учитывать, что их броня сделана не из металла, а из пластика, обитого с внутренней стороны мягким материалом, а вместо мечей у них клюшки. Они формой немного напоминают человеческую ногу, только сделана она из дерева, и сами они плоские и очень тонкие, так что для опоры они годятся слабо. И что они делают? Пытаются отобрать снаряд, то есть шайбу, у команды соперника. Шайба – это….хм, так просто не объяснить… Вот, точно! Вспомни, как мы хотели начать печь печенье для детей, но у нас тогда ничего не получилось! Да, вот шайба такая же по форме, но в диаметре сантиметров восемь. По твёрдости и весу точь-в-точь. Руками ловить нельзя, только клюшкой нужно бить по шайбе и дотолкать её в ворота противника, причём игроки другой команды тебе мешают. Как-то так! – и я развёл руками, давая понять, что ещё легче объяснить не смогу.

– Хм, вот оно как. – Задумчиво произнесла опирающаяся локоточками о барную стойку Бэлла, – не знала, что у вас такой спорт есть. У нас-то в основном бои гладиаторские проводятся для рабов. Я вот что придумала! Я завтра возьму на нас двоих выходной, и мы сходим в одно место, отдать эту маску в надёжные руки. Она как раз выглядит так, как будто её совсем не для спорта использовали.

– Да, мне тоже так показалось! – я утвердительно кивнул. – Слишком грязная, да и в крови…. Погоди, что!? Выходной? А разве так можно? Мне никто за три года работы здесь, не про какой выходной ничего не говорил!

На эту мою бурю негодования Бэлла лишь пожала плечами, мол, а ты и не спрашивал.

– Вот что. – С решимостью в голосе произнесла суккуб. – Я пойду к начальнику, ты возьми пока тех посетителей, что придут в моё отсутствие. Всё понял? – тут она указала на меня своим наманикюренным пальчиком.

После моего утвердительного кивка она направилась наверх. Как это ни странно, но посетителей было очень мало, и аврала из-за отсутствия симпатичной официантки не произошло. Мне настолько наскучило ждать, что я и не заметил, как просто вырубился, сидев на высоком стуле, что стоял рядом со мной, и положив голову на руки. Вышла Бэлла только через три часа и, судя по тому, что волосы у неё были взъерошены, а выражение её лица было одновременно немного уставшим и жутко довольным, процесс уговоров был довольно… кхм… жарким. Но, как бы то ни было, суккуб всё-таки смогла выпросить мне отгул на завтрашний день, и мы договорились встретиться у входа в бар в полдень. Где-то ещё через полчаса подсчёта бокалов и протирания барной стойки до состояния зеркальной чистоты (а стойка-то была деревянная, ага), народ всё-таки попёр, да так попёр, что последние часы перед закрытием пролетели достаточно быстро. Когда зашёл в свой закуток, я был, не то что бы совсем без сил. Не так сильно устал, чем обычно, так что занялся чисткой своего верного обреза. Люблю я это занятие, очень расслабляет. Кто-то релаксирует, смотря на рыбок в аквариуме, или поглаживая кота, устроившегося у того на коленях, а я вот так. Привык уже, и к местным условиям жизни, и к тому, что съесть пытаются чуть ли не каждый день. Нет, я, конечно, хочу вернуться, но, уже не считаю этот мир чужим. Вот уж, прав был кто-то из великих, что человек может многое перенести, и даже в полной заднице найти нечто хорошее. И я, кажется, нашёл. Я здесь не один. У меня есть друзья, нуждающиеся во мне. У меня есть мой друг Андрей, которому тоже нужно помочь выбраться отсюда. Есть Бэлла, взбалмошный суккуб, имеющая на меня очень двусмысленные планы, но, тем не менее, не раз и не два мне помогала и вполне себе искренне, и не относится ко мне просто как куску отбивной. Ну, и я, в конце концов, просто выжил здесь, в этом четырежды проклятом мире, и в любом случае, умирать совсем не собираюсь…

На следующий день, я стоял при полном параде, и ждал Бэллу, которая опаздывала уже на целых пятнадцать минут! Не то, что бы её опоздание сильно меня тревожило или бесило, но просто люблю пунктуальность. И вот, когда я уже собирался, было идти в бар, как вдруг увидел её. Стоит признать, Бэлла была обворожительна, мне даже перехотелось её ругать за опоздание. Высокие кожаные сапожки на тонком каблуке, чёрные лосины и чёрный с белыми шёлковыми лямочками корсет. Волосы цвета вороного крыла ниспадали пышными кудрями на фарфорово-белые плечики. Дополнял этот образ медальон в виде пентаграммы, висевший у неё на шее, на тонкой цепочке. Вообще, она мне напоминала героиню какой-то фэнтезийной книжки, которую я читал ещё на той стороне. На Земле я читал довольно много, даже предпочитал книги кинематографу, потому что никакая компьютерная графика не сравнится по глубине картинки и погружению в происходящие там события, как человеческое воображение. Правда, когда я попал сюда, мне было не до книг, был занят вопросом выживания в этом чокнутом мире. Ну и все те истории благополучно забылись, всплывая лишь небольшими флэшбэками, такими, как вот сейчас. Только вспомнить, как же ту героиню звали…

– Серёж, прости, что заставила ждать. Не могла никак найти абонемент на посещение музея…Серёж? Ты чего так на меня смотришь, как будто я корсет свой задом наперёд надела?

– А, нет, прости Бэль, я просто вспомнил кое-что… из прошлой жизни.

– Вот как? И что же ты такого вспомнил? – Спросила меня Бэлла, сложив руки на груди.

– Ничего, проехали. – Отгородился я от неё руками в защитном жесте – Тебе очень идёт, кстати.

– Тебе и следовало начать с этого, отбивная. – Покачала она головой. – Ну что, будем так и дальше стоять, или всё-таки пойдём?

И после такого вот обмена любезностями мы отправились на юг по центральной улице. Мимо проплывали высокие дома и вот, через минут пятнадцать неспешного брожения и поворота на право благодаря здешней магии пространства мы оказались около самой настоящей....кхм… Да, чуть ли не церкви, скорее даже собора. Изготовленный из чёрного камня, с остроконечными вершинами, на которых красовались чёрные звёзды пентаграмм. И такая же пятиконечная пентаграмма была изображена на стеклянной мозаике в гигантском витражном окне. Под этим окном, на выступе, сидели статуи существ, очень уж похожих на горгулий: человеческие, очень мускулистые тела с мощными конечностями, скрюченные сидящие позы и склонённые человеческие головы… Острый подбородок, огромные глаза на выкате, длинный и тонкий крючковатый нос и огромный лоб. И, между этим двумя скульптурами была надпись: "Дом человеческого страха" а ещё ниже были большие двустворчатые двери, на которых была доска для письма.

"Дамы и Господа! Леди и Джентльмены! Демоны и Демонессы! Приглашаю всех вас в свою обитель! Здесь вас ждёт увлекательное путешествие в мир человеческого ужаса! Ископаемые остатки древних и не очень существ, и восковые фигуры ждут вас!" – гласила надпись на доске. Внизу более мелким почерком была приписка: «Постскриптум первый. Оповещайте о желании прийти заранее! Постскриптум второй. Запрещается курить, бить, грызть и как то вредить экспонатам. Увижу-пристрелю». Завершала всё улыбающаяся рожица, нарисованная, судя по всему, кровью.

– Очаровательно. Моя школа. – произнёс я, кивая в сторону предупреждения.

– Ага. – Кивнула Бэлла – Это место раньше было местом казни.

– Казни? А кого казнили то?

– Здешних казнили… Было у нас одно время, давно. Когда у вас на Терре было время Инквизиции, у нас тоже было всё не очень хорошо. Раньше, ещё давно, мы и вы жили… кхм… ну не то что бы в мире, но не убивали друг друга, даже помогали иногда. Время от времени. Но всё изменилось с усилением влияния вашей церкви. Она захотела абсолютной власти. И над вами, и над нами. Но для нас это означало то, что мы бы добровольно стали бы рабами людей. Ну и мы естественно этого не захотели. И началась война. Война эта длилась несколько столетий, и последствия её можно увидеть до сих пор. У вас, в некоторых странах до сих пор очень мало красивых женщин. В курсе, почему?

– Да. Насколько я помню, у нас была «Охота на ведьм», когда каждую красивую девушку обличали в колдовстве и сжигали на кострах.