– Не жителей Сибири, тут нет жителей, а в честь Сибирякова, первопроходца, – донеслась уточняющая справка.

– Да, знаю я… – мне оставалось только бурчать вдогонку. – Только он здесь ни разу не был. Золотом промышлял. Из богатства финансировал экспедиции. Остров в Енисейском заливе. Недалеко Диксон – крайняя точка материка. Мы на рыбаков не наткнемся? Сейчас сезон!

Ответил. Попытался смыть водой слов клеймо врунишки. «Как он догадался про бейсболку?» Пока я тряс головой, мой Наставник убежал вперед. Едва поспеваю, шагая по пружинному матрасу тундры, прыгая через канавы над проталинами, обходя бугры вспученности. Островок – плоский стол площадью под тысячу квадратных километров в окружении холодного арктического морса набитого льдинками.

Тео-Всевидящий стоял, прислонясь к скале, покрытой оранжевым лишайником. Сейчас лето, но по краю берега торчат обнажения льда. По ним прогуливаются то ли гуси, то ли утки, то ли и те, и другие.

Николай опустил бинокль, взглянул на часы и сказал:

– Задача у нас такая. Встречаем американцев, прилетят через 125 минут. Заберем пиндосов и полетим с ними на Базу. Амеры готовятся: перед общим слетом провели свой – на Аляске. Часть Связистов оттуда и прибудет. АЛСИБ они вспомнили, лендлизинг…

Я отдышался и попробовал взять реванш.

– Понятно! Потому вы и «столбец» извлекли, чтобы ковбои нашу «лашу» не угнали?

Феоктистов понял, что придется отчитаться, ответил ледяным тоном.

– Сикорский, я новенький «столбец» потом вставлю, а этот – из списанных. Нужно тестировать старые запасы. А зачем надо? Сам догадайся! Раз такой умный.

Ну, вот – опять меня в угол поставил… Я знал, что «столбцы» вырабатывают свой ресурс за 5–6 тысяч лет. Об этом говорит изменение цвета ртути. Столбцы состарившиеся списывают и строго хранят – они опасны. Если элемент разрушить, происходит взрыв. (В древности были случаи, когда такое чудо-оружие попадало к людям и использовалось во зло.) Так что вопрос о том, зачем Тео таскает в своей сумке списанный «столбец» – опасный вопрос.

– Американцы тут ни при делах, – продолжил старый диверсант, – точнее, при том, что у них с дальним транспортом возник затык. Потому мы и везем ихних Связистов. Твой Мастер – остальных наших. Я уговорил отдать тебя мне, мол, будет кресло свободное, а ему как раз хотелось притаранить в Антарктиду бакшиш. А ты у меня инструктаж получаешь… По блату… (Хехе)) Еще познакомлю тебя с одним человечищем, сейчас явится. Да, вот и он!

Тут я заметил, как большая льдина у берега сдвинулась, подплыла и причалила недалече. По очертаниям симметрично-угловатым я догадался, что это вимана, замаскированная под ледяной островок. Наехала на галечник, открылся вход. Мы с двух шагов заскочили по трапу внутрь и попали в кабину. Там находился человек-русалка: старый, зеленоватый, абсолютно лысый с глазами навыкате. Хвостище в застегнутом чехле под креслом – так, что разница наших нижних половин не отвлекает. Из стены выдвинулись еще два кресла – как раз напротив мармианца – кое-как расположились и мы с Наставником.

Мармианцы – прозвание людей-русалок. А ещё, надо отметить, у них лица приятные (манго-видные), однако этот старик с толстой складчатой шеей и окулярами окуня – рыбьи карикатурен.

– Познакомьтесь, – сказал по-русски Николай Николаевич Феоктистов. – Мой старинный друг, зовут Велес. А это ученик мой Сол Сикорский. Он живет на Енисее – сможете встречаться, впереди общее дело.

Я оглядел кабину. В наших виманах интерьер из пригнанных модулей, вроде конструктора – тютелька в петельку. А здесь нет плоскостей: будто вокруг дешевая эмалированная посуда, пол – как дно у ванны (поискал глазами дырку с затычкой)). Посмотрел на хозяина тазика летающего – экий Мойдодыр! – и подумал: «С каких пор мармианцы рассекают на виманах, да еще специально под них оборудованных?»

– Сол… – повторил Велес. – Хорошее имя. Но я вижу, наш юный гость отметил мою непохожесть. Пришла пора ему объяснить.

…Потом был разговор. Перескажу сейчас. Но надо восполнить пробелы, чтобы открылись вам смысловые дверцы.

Мармианцы прибыли на Землю вместе со всеми. Русалки быстро заполнили шельфы теплых морей – бодро размножались, но оставались первобытными: ни письменности, ни огня, только копья деревянно-каменные, ножики из ракушек, да танцы с песнями.

А потом появились новые земляне – двуногие поселенцы, которые тысячелетиями развивались, расселяясь по планете. Имелись у них лодки, сети, гарпуны – и все это обрушилось на смирных любителей морских игр. Не получилось у них с людьми синхронного плаванья. В итоге, численность мармианцев сократились до минимума. Оборонная мобильность не спасла – их родовые гнезда оказались во власти мародеров.

Всё это я проходил в школе. Знал, что мармианцы сохранились в пределах Системы Контроля, что отсталый народ, используются на подсобных работах в портах наших баз. А свободные мармианцы, которые скрытно продолжают жить в некоторых богоспасаемых местах – по сути дела вырожденцы. Даже песни новые разучились сочинять – программный арсенал мозга перестал обновляться. Наши Супервайзеры следят за тем, как бы русалки не законтачили с сухопутным человечеством. Если контакты возникают – приходится подчищать.

Однако в капитанской рубке пучеглазого налима, узнал я и альтернативную историю. Оказывается, была еще одна линия развития рыбо-людей. Часть первичной популяции расселилась в регионе, который сейчас именуется Арктикой. Шельф Ледовитого не радовал курортными местами, но и не был тогда столь мерзлым. Природные условия способствовали борьбе за жизнь с помощью колес технологического прогресса, на которых русалки и въехали в ворота индустриальной цивилизации. А когда на Севере появились люди, сложились у них добрососедские отношения с водоплавающими. Водяной народ себя называл именно русалками, русалами, русальцами – название появилось по их же слову «русло», поскольку расселялись они в устьях и вдоль крупных рек, что впадают в Ледовитый океан. Прямо скажу: современный язык русальцев – вариант древней лингвистики, от которой и русский язык пошел. Велес говорил по-нашему без малейшего акцента.

Итак, в Северной Евразии процветала русальская цивилизация. Лукоморье, всякие совместные всплески на Ивана Купала, поездки Садко в гости к Морскому Царю, романтичные истории юных экстремалов с нетвердой ориентацией – ну, и прочие дела, дошедшие до нас в сказочных картинках. Русальцы пробовали даже осваивать крупные озера: по Волге – Каспий, по Енисею и Ангаре – Бай-куль.

Однако в последние тысячелетия симбиоз разрушился. С изменением климата у русальцев возникла государственная программа по переселению с ледяного шельфа в глубины. Ушли этим курсом: там у них сейчас города и техническая мощь, а условия на поверхности им просто-напросто не подходят. Некоторые индивиды, вроде нашего друга, могут терпеть давление на уровне моря, но это по большей мере для тех, кто входит в Систему Контроля.

Пока дела минувшие обрисовывали, я сидел, будто в рот набрав арбуза (в смысле, что молчал, но делал жевательно-глотательные движения), а тут вдруг нащупал точку отпора:

– Послушайте! – воскликнул я, – Что-то не сходится. Как скрыть целый сектор Системы?!

Наставник помахал указательным пальцем.

– Ты не знал. И не многие знают. Только на уровне градаций высших чинов. Зато русальцам всем всё известно – и про Эксперимент и про Контроль. Но достигнуты договоренности о невмешательстве. У Системного спрута на глубине единичные щупалы. Ежели пойдет реформа, так и те обрубят – подводникам перемены чужды. И нам с тобой перестройка не нужна. Мы должны рассказать Галактическому Центру о происходящем на Земле. Общую картинку высветят два Связиста русальцев, но это будет выглядеть как пересказ слухов и навет из-за несистемности. Тебе же предстоит стать внедренным партизаном: передашь в Галактику в точности, что зафиксируешь на слете в Антарктиде.

«Ты пойми, – учили меня эти два старика, – от тебя зависит судьба тысячелетнего Эксперимента!» Они говорили, есть надежда: реформаторы не успеют зайти далеко, прибудет комиссия, наведет порядок. Уклад восстановит, или же новый какой… Да, в Системе есть нестыковки (засекреченность русальцев – наглядный казус), но не нам Регламент менять. Закон нарушать нельзя – даже дурной из благих намерений.

Феоктистов упомянул о решающем заседании Верховников, где только он настаивал на необходимости санкции Галактического Центра, но по интонациям почуял, что остается в единичном меньшинстве, и демонстративно согласился. Всех это устроило (поскольку опасности не представляет – у него же нет доступа к меону). Однако сейчас, когда узнают о его свидании со мной – молодым Связистом – за нами, ясное дело, начнут исподволь следить (а мы должны ответить перехитростью). Если меня от меона отлучат, надо встретиться с Велесом и передать ему разведданные – «во всех форматах». (Тео-Всевидящий посмотрел на меня насмешливо, намекая на злополучную кепку-шпионку.) Русальцы даже Корону Связи новую мне выдадут, если что.

– Сынок, – ласково сказал Велес, – для контакта со мной вот тебе колечко. Оно связует по воде. Надо надеть и опустить ладонь в Енисей – меня достигнет твой зов. По кольцу найдут тебя мои соратники.

– А почему именно в Енисей? – я рассматривал зеленое каменное украшение. Материал похож на змеевик, но, вероятнее, пластик. Тут же высокая технология, а не ювелирка.

– Слаба мощность. В устье залива есть ретранслятор, напрямую связан со мной. Ежели, паче чаяния, и кольцо у тебя отымут, имеется вариант для своих – отправь СМС из девяти девяток вот по номеру телефона. Правда, нет у меня хотения с королями подводных городов объясняться. Тут дела верхней Системы, чуждой нижнему царству.

Тогда я поинтересовался, как насчет Интернета? Велес отговорился (он тоже владел приемчиками уклонения от ответов).

– Не всё так просто, как кажется. Скажем, знаешь ли ты, что в формальной логике есть строгое доказательство существования русалок? Парадокс Карри? Слыхал про такой компьютинг?

Он захохотал, видя мое недоумение. Потом стал серьезен и признал правомерность просьбы, но сказал, что выдаст мне токен с адресом-паролем сайта глубинного Интернета при следующей встрече. («А то придется тебе флешку глотать, в случае опасности!» – и старики заулыбались.))

Велес махнул лапой, отвел глаза и стал насвистывать песенку.

Мы натянули пуховики и выбрались из ледяной виманы. «Скажешь, что по острову шлялись, базарили… если спросят, где были…» – пробормотал Наставник. – Но лучше бы тебя никто не стал об этом спрашивать, лучше тебе сразу умереть…» Мне поплохело: в ступни ног вонзились тысячи иголок – вот что значит сидеть в неудобном кресле. «Все серьезно», – подумал я.