Не дожидаясь окончания действия молитвы, я кое-как припрыгал на одной ноге и опустил свой клинок ему на голову. В разные стороны полетели брызги фиолетово – зеленой субстанции и осколки хитина. Или из чего у него был сделан панцирь. Действие замедляющей атаки прошло, и Лаки присоединилась ко мне, добив противника.

– Ксы, хорошо! – раздались жидкие хлопки с верхушки дерева.

– Ублюдок! Я тебя сам щас прибью! – рыкнул я, двинувшись было вперед. Однако нога стрельнула дикой болью, и мне пришлось усесться на землю.

– Порченный тебя ранил. Нужно избавиться от яда, – быстро приблизилась девушка. – Лежи смирно.

Я повиновался и лег на спину. Похоже, что моей ноге досталось от жвал порченного духа времени. Осмотрев рану, сестренка достала нож и принялась соскребать зеленый налет, либо натуральным образом вырезать у меня куски кожи с мясом по краям рваной раны. Думаю, все обитатели леса слышали мои крики, а возможно эхо моей боли и до Неверли докатилось.

– Милостивые духи жизни, придите на зов. Порчу и распад прогоните, и рану излечите!

Откуда-то начали слетаться маленькие бабочки фиолетовых оттенков. Они кружили вокруг меня, поглощая дармовой свет, некоторые садились на рану. Я почувствовал небольшое онемение в ноге, боль слегка отступила.

– По-поделись светом с духами жизни внутри тебя. Пусть прогонят порчу.

– У меня в животе тоже бабочки живут? – простонал я, однако выполнил указ.

Лаки помазала рану предусмотрительно захваченной лечебной мазью. Затем быстро разрезала мою пострадавшую штанину и соорудила из ткани повязку. Бабочки к сожалению лишь слегка затянули рану, но хотя бы кровотечение остановилось.

– Идем. Нельзя здесь оставаться, – поджав губы, произнесла моя милая мучительница.

– Брось меня тут, спасайся сама! – воскликнул я с пафосом.

– Не время для шуток, Тур.

Я кое-как поднялся и оперся о подставленное плечо. Азарт боя сошел на нет, и каждая царапинка и синяк стали словно болеть в тысячу раз сильнее.

– Пока ты не на похоронах, своих или чужих – всегда есть время для шуток, – буркнул я, морщась при ходьбе.

Лес словно чувствовал нашу слабость. Либо возможно его влекла моя кровь, от которой фонило акиром за километр. Обратный путь показался мне вечностью. Хотя бы стражники на воротах, завидев раненого, охотно помогли мне добраться до дома и вызвали лекаря.

Пришел седой вечно бурчащий старик, который был словно копией Сурдхобы, только в мужском исполнении. За умеренную плату он произнес молитву духам жизни, и меня снова посетили бабочки. Пришлось открывать окно и дверь, чтобы впустить их. Среди прочих прилетела и массивная стрекоза. Было немного стремно подпускать ее к своей ране, но я доверился целителю.

Плясать после ритуала я еще не мог, однако рана затянулась, словно прошло несколько дней с момента ее получения, а не пара часов.

– Слушай, Лаки, как думаешь, мы сможем как-то договориться с духом 57 уровня? Или надавать ему по ушам? – спросил я, когда старик ушел.

– Гуа… – с сомнением протянула сестренка.

– Я конечно за мир во всем мире, все дела. Но этот засранец реально достал.

– Дух земли. Как мы его поймаем?

Н-да, ловушку как с Когтем, подозреваю, делать на него бесполезно.

– Значит, и духов может захватить порча… – вспомнил я о напавшем на нас существе. – Кстати, ты ядро жучары забрала?

– Ум.

– Молодчина! Хозяйственная ты у нас. Что б я без тебя делал?

– Умер?

Я чуть не поперхнулся рыбным бульоном.

– Ха! Вот видишь, я же говорю, для шуток всегда есть время.

– А кто сказал, что я шучу? – произнесла Лаки на полном серьезе.

Я хотел уже было возмутиться, но все же заметил, что она улыбается краешком губ. Тоже мне, тролль в юбке.

На следующий день я уже мог сносно передвигаться самостоятельно. Хотя конечно в очередную вылазку отправляться пока не стоит. Понемногу занимался огородом, а также сооружал из глины и грязи красивые пирамидки и замки. Лаки смотрела как на умалишенного, однако за пару дней репутация с землей повысилась на один пункт. Пускай и не полноценное строительство, но тоже работало. Стихиям явно нравилось, когда кто-то с ними возится.

Тем временем на центральной площади стали прибывать люди. Поскольку других способов получения информации тут не было, мы периодически ходили узнавать новости. Жители судачили в основном о Порче. Элбрингест пал, и орды порченных тварей стали скапливаться у границ Занитара. Большинство все еще были уверены, что Занитар минует сия участь, ведь есть и более близкие цели-государства на севере или юге. Однако некоторые уже собирались уезжать подальше. Хотя были и такие практики, которые готовы были отстаивать свой родной дом и дать отпор налетчикам.

В Неверли начали прибывать беженцы из Элбрингеста. Сэмни, арджи, гуолиты, хуманы – все спасались от зеленой чумы. В основном они отправлялись дальше на восток, намереваясь убраться как можно дальше. Под временные жилища для беженцев оборудовали палатки на площади. Это была нерадостная картина. Мрачные, измученные лица, плачущие дети, горюющие об утрате близких матери.

Если бы только разрозненные королевства Тристемиса могли объединиться, наверняка они бы смогли дать отпор врагу. Но каждый сражался сам за себя, в результате чего армия Порчи поглощала одно государство за другим.

Слушая разговоры и задавая уточняющие вопросы, мне удалось узнать, что среди прибывших есть адепт школы Грядущего, которая принадлежала стихии Времени. Путешествовал ясновидец с небольшой компанией и не с пустыми руками. Видно, что довольно зажиточный практик, который, впрочем, вместе с остальными вынужден покидать родные места.

– Ты желал видеть ясновидца, хуман? – спросил у меня сэмни. – Меня зовут Таркис.

Перед нами предстал сэмни средних лет с гладкой серой кожей и их типичным сплюснутым лицом без носа и ушей. Носит он кафтан темно-фиолетового цвета, по-видимому в знак признательности своей рабочей стихии.

– Артур, а это Лаки. Я хотел бы задать вам несколько вопросов касательно стихии Времени. Я собираю недостающую информацию.

– Понятно. Такие вещи изучаются в школах, а не у прохожего на улице. Чтобы правильно истолковать информацию – требуются грамотные учителя. Но вам повезло, что я в таком неказистом положении, – обвел беженец грязный шатер рукой. – Я готов поведать вам все тонкости обращения с такой капризной стихией как Время за скромную плату в пять тысяч ки.

– Простите, но у нас нет таких денег, – заметил я. – Возможно мы могли бы расплатиться с вами ответной услугой?

Таркис задумался.

– Вряд ли вы чем-то можете мне помочь, – безо всяких эмоций произнес сэмни. – Хотя… мы отправляемся завтра, и сегодня мой день свободен. В работе с духами, как вам наверняка известно, необходимо тонко владеть своими эмоциями. Я давно пытаюсь вызвать в себе некоторые из них, которые доступны хуманам в большей степени, чем нам, сэмни. Возможно, вы могли бы мне помочь понять, что из себя представляют некоторые эмоции.

– Конечно! Можем попробовать, – обрадовался я. – Какие именно эмоции?

– Жалость. Что она означает?

– Хм… это когда вам… ну, жалко кого-либо. Вы переживаете из-за чьих-то неудач или горестей.

– Поверьте, я знаю определение, – притормозил сэмни. – Вы должны научить меня жалости, показать мне все оттенки этого славного чувства.

– Идите за мной, – влезла в беседу молчавшая до этого Лаки.

Таркис невозмутимо последовал за одноглазой девушкой, я также не отставал. Сестренка привела нас к противоположной части площади, где собрались не столь зажиточные беженцы.

– Этот мужчина потерял свою жену от порченных. Она была хорошим практиком, – указала Лаки.

– З-зачем вы мне об этом напомнили?! – воскликнул несчастный.

– Простите, мы не хотели бередить ваши раны, – извинилась Лаки.

– Разве вам не жаль бедного вдовца? – обратился я к Таркису.

– Хм, нет. Я пытаюсь ухватить это чувство, но ничего особенного не ощущаю, – произнес сэмни, нахмурившись.

– Посмотрите на вон ту женщину, – указал я, стараясь говорить тише. – По слухам она потеряла троих детей и мужа в битве за Элбрингест.

В горле у меня самого стоял ком, когда я думал о несчастьях, которые выпали на их долю. Возможно, если бы король Бернванг призвал кого-то более способного, то жертв было бы меньше.

– Как прискорбно, – сказал Таркис нейтральным тоном.

– Вы почувствовали жалость?

– Нет. Я говорю просто те слова, которые принято произносить в таких случаях.

Похоже, процесс затянется. Недаром сэмни слыли бесчувственными чурбанами. Хотя с их точки зрения наверняка это мы излишне эмоциональны.

Мы ходили по лагерю беженцев в центре, общались с прибывающими людьми, общались с ними и узнавали, через что им пришлось пройти. Одна история была страшнее другой, однако бревнолицего ничего не могло пронять.

Я прибег к крайнему средству, схватив Лаки за плечи и выставив перед собой:

– Посмотри на эту милую девочку. Она потеряла родителей в раннем возрасте, получила столь чудовищные травмы от разъяренного духа огня. Разве ваше сердце не может дрогнуть, глядя в ее огромный глаз?

– Тур!

– Прости… я тебе потом сладостей куплю, – шепнул я ей на ушко, приблизившись.

Лаки застыла в нервной позе.

– Кажется, что-то такое витает… – неопределенно покрутил рукой сэмни. – Но мало.

Вот бессердечный гад! Ведь это первое чувство, которое я испытал при нашей первой встрече с сестренкой.

Мы продолжили обходить город, встречаясь и разговаривая с разными людьми: как знакомыми, так и не очень. Многие рассказывали ужасные истории, но ничего не могло пронять Таркиса. Мы даже пообедали в харчевне, и ясновидец заплатил за обед.

В конце концов я полностью выдохся. Да и только поджившая нога от долгих прогулок стала ныть, хоть я и старался укреплять светом внутренних духов жизни. В общем, я готов был признать свое поражение. Конечно, если сэмни просто не насмехается над нами. Хотя Таркис выглядел довольно искренним в своем желании постигнуть неведомое ему до этого чувство. Он поведал нам пару истории из своей жизни, и я даже проникся к нему некоторой симпатией. Мне показалось, что они с Унт’вари составили бы отличную пару, если бы не принадлежали к разным расам. Видимо все адепты Грядущего немного не в себе.

– Сегодня у нас день тренировки, – напомнил я, когда дело уже двигалось к вечеру. – Нам лучше не пропускать занятия, других бесплатных учителей галад и шихун найти сложно.

– Ум, – кивнула Лаки.

– Вы с нами, господин Таркис? Возможно Барах сможет вас как-то научить испытывать жалость.

Сэмни неопределенно пожал плечами.

– Наш караван отправляется завтра, особых дел на вечер у меня не запланировано.

Охотник выслушал нашу просьбу с некоторым удивлением, но не стал прогонять. Барах поведал ему несколько историй про охотников, чья судьба сложилась не самым радужным образом. От сбивчивого, но эмоционального рассказа Альбиши про то, что ее любимый паукот погиб при нападении Багрового Когтя на ферму мне самому захотелось зарыдать. Однако сэмни с фальшивым сочувствием лишь покивал на ее слова, но так и не проникся.

– Ладно, похоже здесь мы бессильны, – развел я руками, окончательно потеряв терпение. – Стоит размяться, пока совсем не стемнело.

– Повторяйте прошлые упражнения. Артур, по мере сил. Не перенапрягай ногу.

– Да, учитель!

Я сделал три сотни повторений прямого укола, суть которого заключалась в резком выпаде на всю длину клинка вперед. При этом начинать надо было из довольно неудобной позиции, при которой потенциальный противник не ожидает от тебя резкого выпада. Назывался прием Облачное лезвие. В боевом варианте необходимо было беззвучно воззвать к стихии воздуха и попросить ее удлинить свой меч. К сожалению, у меня прием полностью не получался из-за плохих отношений со стихией, да и настрой нужный подобрать было непросто.

Сэмни вышел к нам во двор понаблюдать за бесплатным представлением.

– Лаки, как у тебя со светом?

– Достаточно.

– Хорошо, тогда начинаем?

– Ум.

Я принял защитную стойку, выставив щит сбоку. Лаки же стала хаотично двигаться из стороны в сторону, дабы не дать себя сковать моим любимым приемом земляных оков.

Но на сей раз я не собирался атаковать, а намеревался попробовать одну фишку, о которой рассказывал Барах. При хорошей репутации с землей можно провернуть один интересный трюк.

Вокруг шепчущей короткую молитву Лаки начали собираться водные духи.

– Духи земли, по команде укройте меня среди своих! – негромко произнес я, распространяя акир.

Почва под ногами стала мягкой и податливой, готовой повиноваться моим приказам.

Лаки испустила мощную водяную струю, и в этот момент я произнес:

– Сейчас!

Земные пласты послушно разошлись, и я провалился вниз, предусмотрительно задержав дыхание. По моей задумке, мне необходимо было переждать на короткий миг атаку под землей, после чего вынырнуть на поверхность. Но что-то пошло не так. По-видимому, репутации с землей у меня было недостаточно, поскольку я погрузился всего лишь по шею.

Несущийся бурный поток при этом немного сменил траекторию, и со всей мощи врезался мне прямо в лицо.

– Бурлю-бла-глу-юлбь! – испустил я нечленораздельные звуки, пока моя несчастная голова болталась из стороны в стороны.

Хорошо хоть мы не вызываем действительно разрушительных заклинаний на тренировке. Такое ощущение, что мою голову опустили в стиральную машину и как следует прополоскали.

– Кха-кха-кха, – закашлялся я и выплюнул попавшие в рот сгустки воды, когда водная струя наконец иссякла.

– Артур! – подбежала обеспокоенная сестренка и склонилась над моей головой, торчащей из земли. – Ты в порядке?

– Кха, вроде того, – откашлялся я. – Мда, немного не получилось… Духи земли, пустите меня из хватки своей, поднимите наружу!

Однако то ли я не достиг нужного настроя, то ли света подал маловато, то ли земля не хотела расставаться с ценным адептом, но меня вытолкнуло все лишь по пояс. Нижняя половина все еще оставалась скрытой в земле.

Кое-как, с помощью Лаки, лопаты и такой-то матери мне наконец удалось освободиться от сковавшей стихии.

– Похоже, 38 пунктов репы все еще недостаточно, – вздохнул я, с хлюпающим звуком вытаскивая из пропитавшейся водой земли ногу.

Затем еще пришлось тратить свет на то, чтобы привести свою одежду в порядок. Таркис, молча наблюдавший до этого за нашей тренировкой, вдруг подошел ко мне и заявил нейтральным тоном:

– О чем ты хотел узнать насчет стихии Времени?

Мы с Лаки удивленно переглянулись. Неужели наконец у нас получилось выдавить из него хоть каплю жалости? Или просто сэмни надоело с нами возиться, и он решил из добрых побуждений просто поделиться информацией? Почему-то уточнять у Таркиса я так и не решился. Достав из схрона схолку с угольной палочкой, я принялся задавать вопросы и записывать информацию.

Спустя полчаса Таркис откланялся и отправился восвояси. Мы также двинулись домой. Быстро поужинав, я принялся доделывать Периодическую Систему Элементалей на чистом листе пергаментной бумаги. Цвета стихий закрашивал разноцветными палочками, которые удалось достать ранее. Получилось вполне недурно. Хотя конечно вряд ли удастся запечатлеть на одном листе бумаги и сотой доли того хаоса, что творится на Твейне. Тем не менее своей работой я гордился, и даже весьма скупая на похвалу Лаки высоко оценила мои старания.