Если бы как-то можно было эту проблему решить и дать мне возможность продержаться на той стороне какое-то время – было бы ну очень хорошо для бизнеса, потому что этот бизнес, по большому счету, так через меня и идет. И еще надо бы порешать некие проблемы с оборотом наличных долларов. Я везу туда наличку теперь, особенно с тех пор как стал работать с Линевым. А ведь Америка не совсем то место, где наличными, «бумагой», удобно оперировать. Можно нарваться на проблемы, так что надо тихо строить систему ее оборота. Иначе налоговики из IRS вцепятся зубами в загривок – и вся наша замечательная схема полетит в сортирную яму.

Ну и главное – Мила сейчас там. Она там и живет в моем доме. Мы ее переправили практически сразу после того, как она вернулась, – там безопасней. Но мы не видимся. Если будут целебные пилюли – хотя бы раз в пару недель будем встречаться. Чего мне очень хотелось бы.

Открыл один из металлических шкафов – в нем три десятка пистолетов, с ними еще работать надо, гравировать и щечки менять. Кстати, щечки, как и другие деревяшки, завтра с утра доставить надо. А мне лучше заранее чек выписать и Димке оставить.

Пистолеты сплошь «Ruger SR1911», один из вариантов известного кольта М1911. Кстати, добротно сделанные и главное недорогие, мне всего в семь сотен каждый обходится на той стороне, и их три вида: длинный, с пятидюймовым стволом, покороче, «коммандер», со стволом в четыре с четвертью дюйма, и опять длинные, с «рельсом» под фонарь или ЛЦУ. Но у меня на них чуть другие планы, не под фонарь, Саня все же обещает соорудить чародейский глушитель. Давно обещает, правда, очень давно, некогда ему. И вот этот глушитель на этот рельс и будем цеплять.

А вообще «Ругер» делает все грубовато, зато из стали. На сталь рунная магия Сани ложится лучше всего.

Так, сейчас начну с тех, что с рельсом. И на Саню наеду – сколько можно уже тянуть? Я же прекрасно знаю, что сделать глушитель он может, а он прекрасно знает, что я об этом тоже знаю. Но ленивый, блин… Кстати, он на «ниве» повадился кататься, типа она простаивает, а «нива» Милы, а Мила, чтобы ее купить, продала мой «шеви», то есть по факту Саня за нее мне должен. Так что пусть глушитель делает. Во искупление, так сказать.

Что еще? Ага, на «пустышки» же заказ, надо завтра будет наснаряжать. Десятый калибр – это для СЭС городской. Если в зале день будет тихий, то Димку приставлю. СЭС – заказчик хороший, берут они помногу, так что для них все всегда в первую очередь. Ну, во вторую теперь, после Линева, но для Линева я уже все сделал, три дня назад передали по списку. Кстати, на удивление хорошо заработали. С этими заработками о чем-то новом можно начинать думать. А если еще и с пилюлями получится…

Так, в размышлениях и работе, засиделся до вечера. Работа тихая, но затягивающая. На полированных боках затворов по лекалам прорезались узорчатые руны, дальше Санина работа наполнить их магией. Наполнится – и будет этот пистолет нечувствителен ко всем заклятьям, блокирующим оружие. Их много, заклятий таких, но с нашими стволами не работают.

Когда почувствовал, что спина и плечи затекли, покосился на чайник. Чайку заварить, что ли? Или нет, пойду уже в паб, дождусь Хмеля, если он еще не пришел. А может, и пришел уже. А может, у него и новости есть для меня. Значит, закрываю все и иду. Рабочий день закончен, к слову, семь часов уже, так что магазин закрыт до завтра.

Хмеля я увидел, когда к дверям паба топал, на этот раз через наш общий задний двор. Он как раз в каретный сарай, который служил гаражом, загонял свой пикап. Я подождал, потоптался на мокром снегу, напомнив себе самому, что надо срочно браться за расчистку двора, а то тут пруд скоро возникнет. Хмель между тем запер ворота и направился ко мне, на ходу протягивая руку.

– Здорова, Слав! – поприветствовал я его. – Говори, не томи.

– Все нормально, ты заходи давай, – он отпер передо мной задний вход в паб. – Пошли в бар сразу, Иван пусть машину разгрузит.

Я не возражал, в бар так в бар. Народу там, к слову, уже прибавилось, но табуреты за стойкой были все свободны, что-то народ все больше компаниями подтянулся. Компании уже все знакомые, так что пришлось тут же и здороваться. Патрульные, два дружинника, три молодых колдуна в дальнем углу, группка торговцев из Кишки. Новых лиц нет.

– Вань, машину разгрузишь? – спросил Хмель, заходя за стойку. – Нам с Колей переговорить надо срочно.

– Не вопрос, дядя Слава, – пожал плечами Иван. – На кухню все тащить?

– На кухню. Ушла тетя Маша?

– Минут двадцать как, – Иван покосился на часы. – Ладно, говорите, но лучше так, чтобы мне потом опять срочно квартиру на Северной не искать, – съехидничал он напоследок.

Мы только хмыкнули в ответ.

– Накачать? – взявшись за рычаг насоса, спросил Слава скорей из дежурной вежливости, потому как положительный ответ подразумевался по определению.

– Лей, – немедленно согласился я.

Хмель налил мне бокал и себе половину. Он всегда себе половину наливает, даже если потом выпьет вторую половину, третью, четвертую и так далее.

– Смотри, – отхлебнув пива, он полез в поясную сумку и вытащил три пластиковых пузырька с таблетками. – Вот эти, желтые, надо принимать сразу, как там окажешься, одну в день, и потом с утра по одной, пока там. Синие, вот эти, – он выставил второй пузырек, – принимай перед сном. Тоже только там. И вот эти, красные – две штуки здесь, перед проходом. И сразу после перехода обратно еще одну. Понял? Запомнил?

– Сработает?

– Говорят, что должно. Если вдруг начнешь чувствовать головокружение, кровь носом пойдет, давление прыгнет – сразу пусть Платон тащит обратно, значит, не работает. Заскочишь обратно и примешь две синих тут же, – он щелкнул ногтем по крышке пузырька. – Даже если сработает, больше недели там быть не следует, мне сказали. Это не лекарство, это типа стимулятора, костыль. Больше недели пить не рекомендуется, для желудка это все сильно не очень.

– Я понял, – пузырьки перекочевали в боковой карман брюк. – Если даже так сработает – лучше не придумать.

– Больше товара?

Это скорей намек. Славе вариант «ходить два раза реже» не подходит, у него товар ждут с определенной частотой, и делают его, похоже, тоже ограниченными порциями. То есть для них скорость оборота важна. Что за товар? Да таблетки, все таблетки, магические, но только такие, какие часть своей силы и за ленточкой сохраняют. Курс лечения такими таблетками спасает от самых нехороших болезней. Другое дело, что никакой и ничей Минздрав их в оборот не пропустит, поэтому и по ту сторону сплошная конспирация. Я бы про это и знать ничего не знал, но пришлось им со мной информацией все же делиться малость. Как уже сказал, вся товарная часть обратных поставок через меня идет.

– Да, в два раза, считай.

– Я с вами до Лудина скатаюсь.

– За ягодой? – уточнил я.

– За ней.

– Я с мужиком из Ключей говорил, староверы тоже готовы ягоду поставлять вроде как, – вспомнил я. – Но они раз или два завезут оптом – и все, жди следующего сезона. Поэтому со зрелостью как там – я до конца сам не понял.

– Да нормально, нам и на сироп, и на спирт, любая подходит.

Слава по ходу дела с Гельманом из Патруля договорился до чего-то, отчего вдруг стал владельцем их старого здания. Штаб-квартиры Патруля в смысле. Серьезного такого домины в четыре этажа, с огромным сводчатым подвалом. Впрочем, он по-тихому сказал, что ему на самом деле принадлежит только подвал, так что кому этажи – это и так понятно.

В Форте экономический рост во всю ширь идет, к слову. Этим бы надо пользоваться по максимуму. Увеличить поставки в два раза – это хорошо, конечно, но опять же не избавляемся от зависимости от единственного кондуктора – Платона. Надо срочно что-то еще делать. Проект с хутором – он вообще-то маленький проект, кустарщина, с него много не заработаешь. Есть одна идея, но пока что это именно идея…

– Когда едете снова? – спросил Хмель.

– Дюпре нас в четверг ждет.

– На этой неделе? – уточнил он.

– На этой.

– Хорошо, тогда Ивана на хозяйстве оставлю.

– Мы тебя с Брюхатым там сведем, а он тебя уже дальше представит, кто там у них ягодой занимается.

Договорили, потом Хмель засуетился и куда-то по своим делам рванул. Да и у меня дел хватает.

Зимой машина все больше чистая в Форте остается, снег со льдом на дорогах, а вот сейчас как выедешь – так и уляпан по стекла. Джип вроде черный, но только это уже с трудом угадывается. Однако в любом случае ехать – это не пешком идти. Главное – смотри, чтобы прохожих не забрызгать. И нехорошо, и народ у нас нервный, могут по-всякому отреагировать.

Да, теперь джип, «Гранд Чероки», пикап все же ушел Диего, как и было ему обещано. А джип мне понравился. Во-первых, мотор – рядная шестерка в четыре литра, он у них вообще удачней восьмерки был, и жрет меньше. Во-вторых – очень удачный «лифт». И в-третьих – силовые бамперы с кенгурятником и лебедкой. А самое главное – пробег для такой немолодой машины на удивление небольшой. В общем, так и сменил городской транспорт. Неудобен мне пикап, как оказалось.

На перекрестке с Кривой свернул налево – и почти сразу на боковую, на территорию Патруля. На КПП меня в лицо знали, я все же еще и всеобщий инструктор по стрелковой, так что пропустили без всякой проверки. За КПП вновь направо, огибая краснокирпичное трехэтажное здание, на отдельную стоянку у отдельного крыльца, к штабу резерва. Ага, вон «уазик» Лихачева стоит, у него он военного образца, не «хантер», как у остальных военных начальников в Форте, еще вон вполне свежий «урал» с кунгом, я его раньше здесь видел, а вон и тот самый грузовик «Егерь», на котором нам когда-то засаду учинили. Изъяли как вещдок, да так тут и остался. Надо бы будет вообще-то его дальнейшей судьбой поинтересоваться. Хороший грузовик, а стоит без пользы.

На крыльце двое резервистов курят, оба из охотников, насколько я их помню. Одного Василием зовут, который постарше, со шрамом на лице, второго имя забыл, хоть он и представлялся когда-то. Поздоровались за руки.

– Весна? – задал риторический вопрос Василий. – Болота таять начнут. Сейчас в рейды погонят.

– Да я из рейдов и не вылезал последнее время, – усмехнулся я.

Это да, как болота от талой воды вспухнут – из них сразу всякая дрянь прет. Сам Патруль с такими выплесками не справляется, людей не хватает. Кто-то даже сказал, что вся идея формирования резерва из бывалых людей возникла больше как раз из-за этого, а не внутренней политики, как я раньше думал.

– Ну и дальше не вылезай, – резонно ответил он. – Самый сезон для нечисти. Позапрошлым годом за мостом у «Караван-сарая» столько всего вылезло, что там даже за забором боялись по улице ходить. Сейчас всех подтянут, я думаю.

– Ваш «урал»? – показал я на забрызганный грязью грузовик.

– Наш, – сказал второй мужик, смугловатый, с чуть раскосыми глазами. – Мы же только из рейда.

– Где были?

– Западный тракт. Так, постреляли немного, но без больших приключений. Кстати, это же ты с Черным Пастырем в Рудном столкнулся? – вдруг оживился он.

– Я.

Очень даже я. Он мне потом еще снился несколько раз, в холодном поту просыпался, кидаясь сразу за ружьем. Милу, пока она еще здесь была, напугал до полусмерти таким пробуждением.

– Ты бы рассказал народу, что и как. Слухи ходят, что у границы с Туманным видели еще одного.

– Ну вот занятия по стрелковке будут – расскажу.

Если таких Пастырей станет много – это как-то совсем не радует. Тварь совершенно кошмарная, я чудом уцелел.

– Дороги как, кстати?

– «Уралы» прошли, – усмехнулся похожий на татарина. Да, а он татарин и есть, кажется, Ренатом зовут, теперь вспомнил. – Но там уже снег и грязь вперемешку, грязь под снегом. «Уазик» брать даже не стали.

– Понял, – кивнул я.

Распутица тут вполне актуальное понятие, я еще прошлой весной понял, когда мы машины от прохода до дороги тащили чуть не целый день, хотя там всего с полста метров было. Вручную все разгружали и по грязи таскали. Но с гусеницами таких проблем быть не должно.

В штабе все как обычно – небольшой вестибюль, за дежурку одна комнатка, там же и дежурная по связи сидит, у нас только дамы на этой почетной должности. Вторая комната – там все сразу, и командир, и заместитель, и разводы проводятся, для чего стоит доска и несколько рядов разношерстных стульев.

– Здравия желаю, – поприветствовал я сидевшего за столом над бумагами Мстислава.

Выглядел Лихачев уставшим и замотанным, мешки под глазами. Висящая на стене карта сплошь утыкана красными булавками, что означает: проблем сильно прибавилось.

– Заходи, садись, – кивнул он на стул перед собой. – На рейд тебя опять ставлю.

– На следующий понедельник?

– Да, как договаривались. Только еще ночное дежурство по району у нас по плану.

– А это когда? – удивился я.

Вообще резерв Патруля на дежурства в городе должны привлекать, такое условие сразу выдвигалось, при вступлении, и мы на него согласились, но так и не ходили. В рейды по задачам Патруля – да, а вот патрулирование на манер дружинников – уже нет.

– С понедельника, этого, на вторник. Дружина попросила, что-то у них там не складывается. Сказали, что только пару недель. То есть пару раз тебе придется сходить.

– Сходим, – это не просьба, это все же приказ.

Пусть у нас и нет тут настоящей военной дисциплины, поскольку служим мы за свой счет, Патруль разве что бензин компенсирует, строить нас сложновато, но люди все взрослые и все понимают, свой конец бревна стараются честно тащить. – А рейд куда?

– А вот сюда, – Мстислав поднялся со стула и подошел к карте. – Южная дорога, окрестности Силикатного. Бывал здесь? – он показал на карте заброшенный поселок.

– Проезжал только. А что там? – удивился я. – Вроде тихим место считалось.

– Следов на снегу нехороших много, проверить бы надо.

– Что за следы?

– А кто его знает, пока не опознали. Фото есть, – он вернулся к столу, полез в верхний ящик, достал оттуда конверт с распечатанными снимками. – Смотри.

– Хм… – что-то нехорошее по снегу гуляло, точно. След большой, с человечий, только по форме к птичьему, что ли, ближе… когти четко отпечатались. – Диего…

– Не опознал. Раньше не попадалось.

– Опять нечисть, – вздохнул я. – На ауру и магический след…

– Не снимали, некому было, – Мстислав покачал головой. – Чаю хочешь?

– Давай, не откажусь.

Здесь электричество есть, так что в комплекте электрочайник. Роскошь практически.

Неопознанный след – это наверняка нечисть. Весь животный мир, включая даже монстров, по большому счету известен целиком, так что неопознанных следов быть не может. А вот нечисть по факту производится Стужей, Тьмой и магическим полем, особенно в период бурь. И что-то новое появляется регулярно, никогда не знаешь заранее, увидишь ты еще когда-нибудь таких тварей, или они и вовсе одноразовые.

– Стоп, – я вгляделся в снимок внимательней.

Как-то знакомо выглядит… только такое ощущение, что видел я не следы, а саму конечность, что их оставила…

– Что? – насторожился Мстислав, даже замер с графином в руке, из которого лил воду в чайник.

– А видел я, кажется, подобных тварей. Я их «плевунами» назвал. Выглядит как… как четвероногий паук, колени вверх, брюхом по снегу чиркает. Вот, – я быстро перелистал снимки, – вот след от брюха, – между двумя цепочками отпечатков тянулся невнятный вдавленный снег. – Они плюются… вот как «Игла Стужи», но послабей. Но при мне крысюка заморозили до стекла, правда, не знаю, со скольких плевков.

– Где видел?

– В Рудном, когда бегал… ну, тогда.

– Понял, – Мстислав включил чайник. – Тогда тебе и разбираться.

– Одной группой? – напрягся я. – Нас три человека всего.

– Вас шестеро вообще-то, – Мстислав выразительно посмотрел мне в глаза. – Просто один боец у вас за стены не ходит, а еще один… где она, кстати?

– В Северореченске, по делам.

– Ну видишь как, у нее дела, а у вас дефицит личного состава. Кстати, одного ты как-то вообще упускаешь.

Это про Милу и Хмеля. Ну и про Платона, мы его с собой брать боимся, хоть он и злится от этого. Он наша единственная связь с тем миром, рисковать им… нет, ни за что.

Продолжения не последовало, то есть укреплять нас никто и никак не собирается. Ну и ладно, не очень и хотелось. Хотелось, конечно, даже очень, но людей не хватает. И мы все же резерв, то есть у всех еще и основная работа имеется.

– Выкрутимся.

Втроем придется ехать. Ну ничего, скатаемся, посмотрим. Не думаю, что там большие проблемы будут. Плевуны при использовании зажигательных патронов бьются хорошо, а поскольку твари магического происхождения, то каких-то гнездовий быть не должно. Скорей всего, уже разбежались, а может, даже и издохли. Разберемся.

Хмель

24 апреля, пятница

По мне, нелюбовь замкнутых пространств вполне понятна и объяснима, в случае если это самое «замкнутое пространство» лишь немногим превышает размеры гроба. И хоть сам я клаустрофобией отродясь не страдал, но когда лязгнул люк и послышался скрежет запоров, не сумел удержаться от нервного матерка.

Мигнул и погас свет, зашипела нагнетаемая в камеру воздушная смесь. Мышцы напряглись, ремни каталки врезались в кожу.

Спокойно!

Это всего лишь очередной осмотр. Очередной осмотр, и не более того.

Засияли кристаллы горного хрусталя, в такт их мерцанию кожу закололи легкие уколы магической энергии. И чем ярче разгоралось свечение, тем сильнее становился зуд. Стало холодно, дыхание вырывалось изо рта белесым паром, расползся по внутренней поверхности трубы серебристый иней.

На миг стужа стала почти невыносимой, а воздух заискрил из-за переполнившей его магии, но вскоре вновь загудели вентиляторы и холод пошел на убыль. Пронзительный аромат утренней свежести, чрезвычайно сильный и от этого невыносимо резкий, ослаб, следом начала рассеиваться закачанная в трубу энергия. Точнее – ее начали вытягивать наружу и перерабатывать установленные на выходе фильтры.

Пару минут спустя распахнулся люк, немолодая медсестра выкатила меня из камеры в просторную светлую комнату, сноровисто расстегнула ремни и сняла датчики. Когда она покинула кабинет, я так и остался лежать на каталке, только повернул голову и посмотрел на долговязого худощавого дядьку с татуировкой «Хирург» на левой кисти, который увлеченно изучал переплетения цветных нитей на мониторе допотопного по меркам нормального мира компьютера.

– Ну? – спросил, когда унялось сердцебиение.

Заведующий отделением патологий внутренней энергетики только отмахнулся, продолжая рассматривать сложный график. Тогда я уселся на каталке, и голова немедленно закружилась, пришлось зажать виски в ладонях.

– Не торопитесь, – посоветовал врач.

– Жить буду…

– Это вопрос или утверждение?

– И то, и другое, – усмехнулся я, осторожно спускаясь с каталки на холодный кафельный пол.

– Ответ вам известен, Вячеслав Владимирович, – ответил Хирург, продолжая изучать графики. – Жить вы будете.

– Но не обязательно долго и хорошо?

– А это исключительно от вас зависит.

– Ох, если бы…

Снятые перед сканированием вещи по-прежнему лежали на подоконнике; первым делом я нацепил на шею серебряную цепочку с крестиком и отводящим пули амулетом и только после этого через голову стянул белую сорочку до колен, в которую меня нарядили перед процедурой. Потом влез в штаны, накинул рубаху и опустился на одно колено зашнуровать ботинки.

– Так что аппарат показал? – повторил свой вопрос.

– Аппарат показал, что внутренняя энергетика медленно, но верно приходит в норму. И это просто удивительно.

– Слишком медленно? – пошутил я.

– Слишком верно. Этот ваш кудесник…

– Давайте не будем, – поморщился я, предвосхищая расспросы о фармацевте, который поставлял мне чудодейственные таблетки.