Интенсивность обстрела моментально пошла на убыль, а немного погодя и вовсе наступила тишина, стали слышны отдалённые разрывы авиабомб – не иначе досталось устроившей нам весёлую жизнь артиллерийской батарее.

Аспид пробрался в дальний конец овражка, распластался там на земле за гранитным валуном и приник к биноклю.

– Линь! – позвал он меня.

– Да, господин прапорщик?

– Окопчик здесь лежачий отрой, – приказал командир. – Да брось ты лопату! Не сейчас! Сейчас полезут!

Я схватил автомат и ползком подобрался к нему в надежде, что прапорщик заблуждается и авианалёт позволил нам выгадать дополнительное время на подготовку, но куда там! Почти сразу вновь засвистели мины, а из леса начали выбегать вражеские пехотинцы. Они рассыпались цепью и рванули к речушке, следом на дорогу вылетел отряд в четыре десятка кавалеристов – эти устремились к мосту. И сразу на той стороне загрохотали пулемёты, принялись давить огнём наших стрелков. Тяжёлые винтовочные пули выбивали фонтанчики земли и песка, рикошетили от камней, свистели над головами, с глухим стуком заседали в сосновых стволах. Я подтянул к себе за ремень автомат, но прапорщик Аспид уже принялся отползать назад, заодно потянул за собой и меня.

– Не трать патроны, – посоветовал он. – Это разведка боем.

Я рискнул задержаться и увидел, как из леса на дорогу выкатились два броневика. Стволы установленных в их башенках пулемётов начали посверкивать дульными вспышками, но одна боевая машина тут же наехала на мину, подскочила и замерла в перекошенном состоянии, лишившись переднего левого колеса, а вторая задымила и начала медленно-медленно сдавать назад.

Как видно, её достали из противотанковых ружей бойцы разведвзвода, а вот наше единственное артиллерийское орудие упорно молчало, но ему, пожалуй, и не нашлось бы достойной цели. Отряд кавалеристов рассеяли и обратили в бегство шквальным огнём пулемётов, пехотинцы сначала залегли, потом и вовсе начали отступать, теряя под обстрелом человека за человеком, а лишившийся колеса броневик накрыло прямым попаданием из миномёта. Только листы железа во все стороны полетели!

Дальше мины начали рваться на опушке, но противник продолжал поддерживать огнём отступающих. Второй броневик заполз под прикрытие деревьев, там его добили из крупнокалиберного пулемёта нашей собственной боевой машины. Зажигательные патроны сделали своё дело – сначала повалил густой чёрный дым, немного погодя начал рваться боекомплект.

На этом всё и закончилось. Вновь потащили вглубь леса раненных, после дошёл черёд и до погибших при артиллерийском обстреле; таковых оказалось куда больше, нежели при первом авиационном налёте.

Прибежал вестовой от командира расчёта зенитного орудия, доложил об отсутствии потерь и поспешил обратно, тогда прапорщик достал портсигар.

– Не куришь? – спросил он у меня. – Это ты, брат, зря!

Варлам поковырялся мизинцем в ухе и заявил:

– Не, если они так и станут пехоту в лобовую отправлять, мы тут и всю джунгарскую армию перемолоть сможем. Пусть только патроны подвозят!

Пуля покачал головой.

– Чай, не дурные. Чай, догадаются по лесу пробраться и с тылу попробуют нас с высоты сковырнуть!

– Пусть попробуют, – зло выдал прапорщик и сплюнул попавшие на язык крошки табака. – Пупок развяжется! Там не раззявы-пехотинцы, там пограничники окопались!

Я потряс головой, но в ушах меньше звенеть от этого не стало, вот и заметил:

– А говорили, у джунгар артиллерии нет.

– Ну, сколько-то набрали, – пожал плечами Варлам.

Мы посидели и обсудили ситуацию, а потом к нам в овражек спустился незнакомый пехотный офицер.

– Подпоручик Водолей, командир пехотного взвода.

Аспид в ответ отрекомендовался командиром зенитного отделения и спросил:

– Чем обязан?

– Я от штабс-ротмистра, мне унтер на отделение нужен.

Брови прапорщика поползли вверх.

– Я тут при чём?

Взводный пехотинцев развёл руками.

– Штабс-ротмистр к вам послал. У него свободных людей нет.

– Так и у меня нет! – заявил Аспид.

– Послушай, прапорщик, – вздохнул Водолей. – У меня на четыре отделения один унтер и два ефрейтора, остальные – новобранцы!

Аспид остался непоколебим.

– Не мои проблемы!

Подпоручик его словно не услышал.

– Фельдфебеля прямым попаданием накрыло, а я не могу в двух местах одновременно быть! – продолжил он изливать душу. – Если над этими бестолочами унтера не поставить – разбегутся!

– Ничем не могу помочь! – отрезал Аспид, но такой ответ взводного пехотинцев не удовлетворил.

– Вот штабс-ротмистру об этом и скажи! Пусть тогда сам кого-то выделяет! Идём!

И они ушли. Я озадаченно глянул вслед командиру, а Варлам усмехнулся:

– Вот же простой как три копейки! – Он взял лом и окликнул своего второго номера: – Пуля, хватай лопату!

Они принялись вгрызаться в землю, я тоже филонить не стал, подхватил автомат и лопату, ползком вернулся к тому месту, где надлежало выкопать лежачий окоп и распластался на земле, не желая лишний раз маячить на всеобщем обозрении. До противоположной опушки с полкилометра, запросто может снайпер достать.

Плоская гранитная плита выдавалась из земли всего лишь сантиметров на десять и полноценным укрытием служить не могла, первым делом я начал отгребать от неё мелкие камни, а только очистил небольшой пятачок, послышался голос Аспида:

– Линь! Давай сюда!

Я забрался под настил, отряхиваясь, вышел к грузовику и обратился к командиру:

– Да, господин прапорщик?

Тот скорчил недовольную гримасу и огорошил меня неожиданным известием:

– Поступаешь в распоряжение подпоручика Водолея. Примешь командование над отделением.

Я так и захлопал глазами.

– Как так? Я ж за рулём!

– Сменю тебя, – заявил прапорщик.

– Но почему именно я?

Аспид тяжко вздохнул.

– Штабс-ротмистр приказал оказать содействие армейцам и отрядить к ним одного из вахмистров. Командира зенитного расчёта я отдать не могу, остаёшься ты. Всё, собирай вещички и двигай!

Двигай! Ну здорово!

Вот только протестовать смысла не было ни малейшего – кого ещё сбагрить, если не случайного в роте человека? – и я полез в кабину грузовика. Большую часть вещей выложил из мешка и сунул под сиденье, забрал с собой исключительно боекомплект. Имелись у меня серьёзные подозрения, что служба на новом месте долго не продлится.

Ну какой из меня командир отделения, ну в самом деле?

Подпоручик Водолей отыскался у обозной телеги на поляне с полевой кухней и госпитальной палаткой. Полог той был закреплён в поднятом положении, внутри санитар бинтовал плечо молоденького бойца; других раненых поблизости не наблюдалось, только валялась куча окровавленных бинтов и заскорузлых бурых комков ваты да сильно пахло кровью и чем-то медикаментозным.

– Господин подпоручик, младший вахмистр Линь в ваше распоряжение прибыл! – по-уставному отрапортовал я, не забыв отдать честь, но особого впечатление на нового командира не произвёл.

Тот смерил меня скептическим взглядом и уточнил:

– В корпусе младшим сержантом был?

– Так точно!

– Командный опыт?

– Начальником караула служил, – сказал я, не став упоминать, что речь идёт о работе в службе охраны института.

Взводный пехотинцев кивнул и передвинул ко мне книгу учёта личного состава, а стоило только внести свои личные данные и расписаться за назначение и ознакомление с уже подшитым туда приказом об откомандировании, споро состряпанным кем-то из подчинённых командира пограничников, объявил:

– В четвёртом отделении девять человек, и вот что, Линь: твоя задача не дать этим обалдуям разбежаться. Отвечаешь за это головой. Если кто-то дезертирует, пойдёшь под трибунал. Выбыть они могут либо по ранению, либо в случае смерти. И в том, и в другом случае потрудись предъявить раненого или покойника. Усёк?

– Так точно, – ответил я без особого энтузиазма. Не могу сказать, будто так уж близко к сердцу угрозу принял, но и настроения она мне отнюдь не улучшила. – Разрешите вопрос?

– Спрашивай.

– Они хоть немного обучены?

– А сам как думаешь? – вопросом на вопрос ответил взводный. – Нет, конечно! Нами тут просто дыру заткнули. У тебя шесть призывников и три добровольца. Вроде кто-то даже стрелять умеет.

Со списком личного состава своего отделения я уже ознакомился, но ещё питал какую-то надежду, что не всё так плохо, а тут мне её на корню срубили. Девять новобранцев – это же караул просто! Оставалось лишь надеяться, что либо к нам подкрепление подойдёт, либо в Белый Камень отступим, задачу выполнив.

– Ладно, идём с личным составом познакомлю, – позвал меня за собой подпоручик и двинулся к нашему левому флангу.

Отведённые взводу позиции растянулись метров на двести, а то и все двести пятьдесят, и такое положение дел нисколько не порадовало. Да и командиры других отделений оптимизмом отнюдь не лучились. Сказать по правде, они так ещё и смурней моего выглядели.

Пока шли вдоль кромки леса, подпоручик попутно проводил вступительный инструктаж, перескакивая с пятого на десятое, не забыл сообщить и актуальную на сегодня связку пароль-отзыв.

Моему отделению нарезали под сотню метров лесной опушки и косогора, а дальше – там, где восточный склон становился заметно более крутым и начинался ельник, расположился заслон пограничников. Водолей сделал крюк и сначала представил меня заправлявшему там старшему вахмистру с окровавленной повязкой на голове, затем повёл знакомиться с собственными подчинёнными.

«Вот же Аспид, змей подколодный, удружил, так удружил!» – с досадой подумал я, когда где-то впереди раздались крики и ругань.

Мы продрались через подлесок и обнаружили, что два бойца увлечённо мутузят третьего, а тот прижимается спиной к сосновому стволу, прикрывает голову руками и не даёт повалить себя на землю. Остальные новобранцы в дурно подогнанной форме преспокойно сидели на брёвнышке и переговаривались, обсуждая ход драки. Винтовки в пирамидке стояли тут же.

– Отставить! – во всю глотку рявкнул подпоручик и рванул из кобуры на поясе револьвер. – К стенке поставлю, гады!

Парни мигом оставили свою возню, да и наблюдатели подскочили с брёвнышка – не сказать будто по струнке вытянулись, но нечто похожее на стойку смирно изобразить всё же попытались.

– Что тут происходит?! – потребовал объяснений взводный у драчунов.

На вид парням было лет по восемнадцать. Белобрысому рядовому, который до того прижимался спиной к сосне и прикрывал голову руками, подбили глаз и расквасили нос. Его оппонентам досталось не так сильно: у невысокого блондина кровил уголок рта, а его долговязому и длиннорукому товарищу прилетело по уху. И ни один ответить не удосужился, стояли молча, будто воды в рот набрали.

– Последний раз по-хорошему спрашиваю… – уже совсем негромко, но как-то на редкость внушительно произнёс Водолей, – что… здесь… происходит?

У парня с опухшей губой сдали нервы, и он нехотя сказал:

– Да этот реакционер развёл свою разлагающую пропаганду…

Взводный рявкнул:

– Представиться! Отвечать по форме!

– Рядовой Михаил Голец! – вытянулся по струнке блондин. – Причиной драки стала недопустимая политическая агитация, господин подпоручик!

Драчуны оказались троицей добровольцев, в ряды республиканской армии их привела активная гражданская позиция, только вот убеждения разнились самым радикальным образом. Двое оболтусов были центристами-скаутами, их оппонент входил в «Правый легион».

– Линь, у тебя как с политическими взглядами? – вникнув в суть проблемы, поинтересовался подпоручик.

– Я – февралист, среди этих точно любимчиков не будет, – заявил я, изрядно покривив душой. Центристы-скауты меня своими убеждениями особо не раздражали, а вот активистов «Правого легиона» я на дух не переносил.

– Ну и замечательно, – буркнул взводный и обратил своё внимание на бойцов, наблюдавших за дракой со стороны. – А вы, балбесы, их почему не разняли?!

Лично я думал, что ответа мы не дождёмся, но не тут-то было. Худощавый паренёк, форма на котором висела будто на вешалке, развёл руками и бесхитростно заявил:

– Так это… Стал быть, приказа не было, ваш бродие! А, может, оно так принято у городских? Нам бы потом, стал быть, ещё и накостыляли за них!

Подпоручик пригрозил говорливому бойцу кулаком и скомандовал:

– Стройся!

Троица драчунов присоединилась к сослуживцам, которые и без того уже стояли вдоль брёвнышка, немного потолкались, занимая места по росту, и замерли.

– Новый командир отделения – вахмистр Линь, – указал на меня Водолей. – Слушаться его беспрекословно! Всё, я ушёл.

И он ушёл, а я остался один на один с девятью новобранцами. Прежде столь многочисленным коллективом руководить ещё не доводилось, но начинающие операторы в отстойнике какие только номера не откалывали, так что я подавил неуверенность и приказал:

– Назовитесь!

Тут обошлось без неожиданностей, все бойцы отделения оказались в наличии, и я скомандовал:

– Кто умеет стрелять – шаг вперёд.

Вперёд выдвинулись все. Кто-то сразу и решительно, кто-то после явственной заминки, а два или три человека совершенно точно последовали за остальными, не желая выглядеть неумехами.

– А кто умеет стрелять хорошо? – переформулировал я вопрос. – В ростовую мишень на двух сотнях метров кто попасть сможет? Шаг вперёд!

На сей раз из строя выдвинулись троица добровольцев и говорливый живчик, а затем к ним присоединился ещё один деревенский призывник – кряжистый и плечистый, открытым лицом с носом картошкой чем-то напомнивший Василя. Что называется – парень от сохи.

– Вернитесь в строй, – командовал я и велел стоявшему первым скауту принести винтовку.

Тот взял из пирамиды трёхлинейку, подхватил с земли брезентовый ремень с кожаным подсумком на шесть винтовочных обойм и вернулся ко мне. Откинул затвор, продемонстрировал пустые неотъёмный магазин и патронник, повесил оружие на плечо.

– Винтовку под рукой держи, – распорядился я и вызвал следующего.

Разобраться с оружием получилось в итоге у всех, и я справился о боекомплекте. Ответ не порадовал: у бойцов имелось лишь по десятку патронов.

– Ваш бродие! Стал быть, нам патроны унтер-покойничек каждый раз выдавал, царствие ему небесное! – пояснил мне всё тот же деревенский живчик. – А его снарядом того-сь…

Я вздохнул и спросил:

– Зовут тебя как?

– Прокопом кличут, ваш бродие!

– Метнись за взводным, чтоб одна нога там другая здесь.

Повторять приказ не пришлось, боец умчался в лес, а я глянул на лежавшие у кострища инструменты. У отделения имелась штыковая лопата и ржавое кайло, да ещё в бревно был всажен топор. Тоже ржавый.

– За мной! – скомандовал я, желая осмотреть позиции отделения, но почти сразу наткнулся на воронку, трава рядом с которой была забрызгана чем-то бурым.

– Здесь фельдфебеля убило, – подсказал Антон – тот скаут, что стоял в строю первым.

– Сразу наповал, – добавил его товарищ Михаил.