– Именно так, – подтвердил школьный казначей и самодовольно улыбнулся.

– Проверять подсчёты, надеюсь, нет нужды? – уколол я его вроде бы шуточным вопросом.

Дядечка надулся.

– Здесь всё точно!

– Да ну как же! – ухмыльнулся я. – А имя? С недавних пор я не желаю иметь ничего общего с родом Огненной длани!

У казначея задёргался глаз.

– Ничем не могу помочь! – отрезал он.

Но я и не подумал сдать назад.

– Разве нельзя поправить метку?

– Это неприемлемо!

– В самом деле? А мне кажется неприемлемым торговать родовым именем!

– Об этом и речи не идёт!

– Право слово, не хочу выкручивать руки…

– Вы и не сможете!

– А если воспользуюсь своим правом на отсрочку?

– Невозможно! Вы подписали отказ…

– Вздор! – отмахнулся я. – Допускаю, что такое впечатление могло сложиться, но я перечеркнул соглашение, а отнюдь не подписал его! А попытаетесь признать крестик подписью боярина, вас поднимут на смех!

Дядечку после этих моих слов едва не разорвало.

– Это недостойно человека благородного происхождения!

– Недостойно принимать сосредоточие по сто целковых и тут же перепродавать втридорога!

– Дополнительная плата взимается за медицинские услуги!

– А изменение имени приравнивается к плате за отсутствие судебных издержек! – рыкнул я. – И не надейтесь даже, я не позволю нарисовать себе на спине мишень!

Казначей ответил пристальным взглядом.

– Вы же понимаете, что чужое имя не убережёт от неминуемого объяснения с родичами?

– Я начинаю подозревать, что за долговые обязательства боярина можно выручить куда больше, нежели за контракт босяка!

Дядечка аж покраснел от возмущения.

– Дело вовсе не в этом! Проставление метки на чужое имя незаконно! Вы толкаете меня на преступление!

– Только не говорите, будто ученики не выбирают себе благозвучных имён взамен данных при рождении! В моём случае всё будет и того проще: достаточно убрать упоминание рода.

– Ну уж нет! Без родового имени не обойтись – таково требование церкви!

Я ненадолго задумался, потом кивнул.

– Хорошо! Впредь буду зваться Лучезаром Серым.

Казначей раздражённо фыркнул, порвал долговое обязательство и взялся заполнять новое.

– Как вам будет угодно, Лучезар! Как вам будет угодно! Но учтите: испорченный по вашей милости бланк стоил десять целковых!

– Одна тысяча восемьсот восемьдесят семь целковых и пять грошей, – кивнул я. – Да будет так!

Сама по себе процедура нанесения метки никаких изменений не претерпела – для этого задействовалась всё та же пара артефактных камней, которые мне пришлось напитать небесной силой. Единственное – на сей раз я погрузился в состояние внутреннего равновесия и потому предельно чётко ощутил, как вытравляется из моего духа старое клеймо и впечатывается на его место новое с указаниями имени и названия школы, а также примечаниями о прохождении ритуала очищения и наличии долга.

Если прежде я не понимал, что именно следует искать, и поэтому не видел метки, то теперь не просто ощутил её, но и сумел закрыть своей волей от сторонних наблюдателей, перекрутив тот участок ауры.

– От наших поисковых арканов это не убережёт, – предупредил казначей, заметив мои манипуляции с духом. – Да и не всякого тайнознатца в заблуждение введёт.

Я шумно выдохнул и покачал головой.

– Сложно!

– Это тренируемый навык, – уверил меня дядечка и выразительно посмотрел на дверь.

– А когда с долгами рассчитаюсь, за новой меткой в школу обращаться?

– Либо к нам, либо в епархиальную канцелярию по месту пребывания, – подсказал казначей и теперь уже демонстративно выудил из жилетного кармана часы. – Лучезар, через три часа прибудет ваш будущий работодатель, а я ещё не оформил и половины бумаг. Прошу войти в положение и перестать отвлекать меня от выполнения служебных обязанностей!

– Работодатель? – вскинулся я. – Один на всех?

– Царь небесный, за что мне всё это?! – закатил глаза дядечка, подтвердил мою догадку и потребовал: – Уходите, Лучезар! Уходите немедленно! И пригласите следующего!

Я испытывать его терпение не стал, вышел в коридор и велел заходить Дарьяну, а во дворе приобнял Беляну за талию и оповестил о том, что какое-то время мы пробудем вместе.

– Ты рада? – спросил после этого у черноволосой пигалицы.

– Безумно! – улыбнулась та.

Отбракованные абитуриенты тут же зашушукались, обсуждая принесённую мной новость, и всех она откровенно порадовала. Разве что один из фабричных пробурчал вполголоса:

– Снова его терпеть…

Вьюн вопросительно поглядел на меня, я отрицательно покачал головой.

Успею ещё сквитаться.

Огнеяр пришёл за нами, когда все обязательства уже были оформлены, а метки проставлены.

– У вас два часа, чтобы собрать вещи и попрощаться с теми, кто остаётся в школе! – объявил внутренний ученик. – Ровно в полдень вы должны быть у ворот. И чтоб без опозданий!

– Нас хоть покормят? – поинтересовался Ёрш, но ответа на свой вопрос не получил.

Я усмехнулся.

– Долги же подбили, какое тебе теперь питание?

Босяк разочарованно вздохнул.

– Ладно, айда тогда в бурсу!

Мы и пошли. Школьную форму сдать никто не потребовал, так что я достал ампутационный нож и аккуратно спорол эмблему с горящим репьём. На ногах оставил кожаные полусапожки, а сандалии убрал в вещевой мешок к одежде, полученной в приюте от Лучезара. Этим мои сборы и завершились. Прощания – нет.

Честно говоря, колебался и сомневался, решая, стоит ли наведаться к Заряне, но мог бы на сей счёт и не беспокоиться. Беляна не просто притащила подружку во двор бурсы, но и оставила нас там наедине.

– Поворкуйте пока. Я скоро! – объявила черноволосая пигалица и куда-то убежала.

Заряна глянула исподлобья.

– Как ты мог, Лучезар, бросить меня здесь совсем одну?

– Извини, но моей вины в этом нет.

– Рассказывай! – буркнула девчонка. – Тебя должны были зачислить в ученики! Не могли не зачислить, если только ты сам не отказался!

– Не виновен, ваша честь! – усмехнулся я.

– Да всё ты врёшь! Ну признайся: из-за Беляны решил в школе не оставаться или к своей ненаглядной Рыжуле лыжи навострил?

– Не говори ерунды! Мне дали пинка под зад!

Заряна какое-то время сверлила меня пристальным взглядом, потом заявила:

– Да если бы взяли в ученики, всё равно отказался бы! Скажи – нет!

Я быстро стрельнул глазами по сторонам, подступил к барышне и тихо произнёс:

– Не забывай: я не Лучезар и не боярин. И вот это вот всё кругом – не моё. Мне тут не жить. Пора подобру-поздорову ноги уносить.

Заряна поджала губы.

– И не вернёшься, да? С рыжей своей останешься?

– До этого ещё дожить надо и с долгами рассчитаться. Когда ещё две тысячи отработаю!

– Но останешься?

Я едва не помянул банный лист, но в самый последний момент всё же сдержался и неопределённо пожал плечами.

– Не знаю. Найти её – найду. Раз уж обещал позаботиться, то слово сдержу.

Заряна фыркнула.

– Ну так пообещай и обо мне позаботиться! Или на меня тебе плевать?

Вот тут-то я и задумался. Крепко задумался, всерьёз. После сказал:

– И тебя навещу сразу, как только такая возможность выпадет.

– Обещаешь?

– Слово! Живы будем – свидимся.

Заряна подступила и крепко меня обняла, но простояли так едва ли дольше пары ударов сердца.

– Не намиловались ещё? – послышался насмешливый голос Беляны.

Заряна тут же отстранилась от меня, смахнула выкатившуюся из глаза слезинку и обняла на сей раз уже свою успевшую переодеться в дорожное платье подругу. Я мешать им не стал, поднял брошенный на землю саквояж черноволосой пигалицы и отошёл с ним в сторонку, а там и Дарьян появился. Вслед за ним бурсу покинули босяки.

– Ну ты, боярин, прям из наших! – рассмеялся Ёрш, приметив споротую со школьной куртки эмблему.

– Угу, – усмехнулся я и накинул на голову капюшон.

В этом и был весь смысл. Да – подельника Сурьмы так легко запутать не получится, зато наверняка сумею сбить со следа возможных соглядатаев рода Огненной длани. Хоть одной головной болью меньше станет. Надеюсь – станет. Очень-очень надеюсь.

Заряна проводила нас до самых ворот, а там чмокнула меня в щёку и убежала, не желая показывать своих слёз, Беляна подняла вуаль и принялась вытирать лицо платочком.

Я только тут толком разглядел её наряд, состоявший из высоких сапог, дорожного платья, тёплого жакета и шляпки с полупрозрачной вуалью. Так посмотришь – и не пигалица малолетняя стоит, а зрелая дева.

– Грудь-то у тебя каким чудом в размерах увеличилась? – поинтересовался я, отметив это весьма неожиданное изменение в фигуре девчонки.

Дарьян аж поперхнулся и закашлялся, а вот Беляна осталась невозмутима.

– Это женская магия, Лучезар! – улыбнулась она в ответ, глянула на моего соседа и фыркнула. – Ой да ваты в декольте напихала, что вы как маленькие!

– На кой?

– А не всё тебе на Зарянкины титьки слюни пускать! Тоже хочу! – отшутилась девчонка.

Наверное, отшутилась. Надеюсь на то.

Дарьян окончательно смешался, но тут дрогнули и начали раскрываться высоченные створки ворот, и разговоры как отрезало. Всем стало попросту не до того.

Вот кто наши контракты все скопом у школы выкупил? Кто, а?

Но нет, за воротами нас встретили только многочисленные зеваки, стоявшие за пределами огороженного канатами пятачка. Среди повседневного платья я приметил одинокое чёрно-алое монашеское одеяние, никого же походившего на представителей нашего работодателя не углядел.

Да и плевать!

– Огнич! – шикнул я на фургонщика. – Трофеи!

Тот кивнул и двинулся к стоявшему наособицу от остальных зевак соплеменнику – курчавому как баран и седому как лунь. Прохаживавшиеся вдоль канатов наставники общению подопечных с обитателями посёлка не препятствовали, любой мог прикупить что-то у лоточников или попрощаться со знакомыми, если вдруг таковые случались в толпе.

Я посильнее натянул на голову капюшон, закинул на плечо вещевой мешок и переложил саквояж из левой руки в правую, тут-то Дарьян и заметил:

– А барышень-то поубавилось!

И точно: дожидавшиеся оформления долговых обязательств в компании школьных босяков девицы предпочли остаться в школе, не вышла за ворота и одна из абитуриенток.

– В бордель подались! – фыркнула черноволосая пигалица. – Там им самое место!

– Позор какой! – пробормотал Дарьян.

Я промолчал. Ученицы из ватаги Доляна определённо сделали правильный выбор, поскольку для них под его началом всё именно что борделем бы и закончилось. Только не чистеньким школьным, а портовым, забитым пьяными злыми матросиками. Ну или такой работой, что даже хуже публичного дома. Насмотрелся на Заречной стороне. Точно знаю.

Внезапно голоса разом смолкли, и Дарьян удивлённо присвистнул.

– Ого!

Мы с Беляной повернулись и обнаружили, что вслед за отбракованными абитуриентами и отчисленными учениками из ворот вышли субтильного сложения молодой человек, взиравший на мир через пенсне, девица лет за двадцать с броской внешностью завзятой сердцеедки, Огнеяр и наставник, ставивший нам работу с ударным приказом и отторжением. И заявились они сюда, судя по чемоданам и узлам с пожитками, отнюдь не для последнего напутствия ученикам.

– Эти с нами едут, – подтвердила мою догадку Беляна. – Вон та…

Договорить она не успела. Небо над школой распорол незримый клинок, разрез разошёлся, и белое марево исторгло из себя летающий фрегат, а миг спустя обвивавшего кормовую надстройку демонического спрута сорвало с корабля, и он рухнул едва ли не прямиком на нас! В полусотне саженей над землёй омерзительную тушу перехватила пелена оранжевого пламени, демон вспыхнул, но всё же проломил барьер и обугленным комком упал где-то внутри крепостных стен. Вслед за ним в пролом ринулись вырвавшиеся из астрала приблудные духи.

Черти драные, да как так-то?!