Глава 4. Нулевой уровень

Десяток ангелов обоего пола сидят на полу, разглядывая диаграмму на виртуальном экране, развёрнутом от стены до стены. Преподаватель, эффектная платиновая блондинка с изумрудными глазами и подкрашенными в розовый цвет кончиками маховых перьев – последний писк моды – держит в руках световую указку.

– Опаздываешь, Победивший Бурю.

– Прошу прощения, Прячущаяся в Ветвях, – я даже слегка кланяюсь, сложив руки лодочкой. – Постараюсь исправиться. Можно сесть?

– Да, пожалуйста. Итак, продолжаем…

Я осторожно пробираюсь на своё место, обмениваясь приветливыми улыбками с сокурсниками. Сегодня лекция по теме «Вселенская иерархия разумных».

Курс подготовки миссионеров значительно отличается от начальной подготовки оперсостава службы внешней безопасности. Что вполне объяснимо – профессия садовода несколько сложнее профессии лесоруба, и сеять разумное-доброе-вечное много сложнее, чем выпалывать сорняки. Вот, например, про иерархию эту я слышал вскользь.

– …Итак, мы видим, что все сообщества разумных во Вселенной имеют несколько уровней развития.

Начальный уровень принято называть нулевым, или уровнем дикости. Он охватывает широчайший спектр миров – от тех, где разум только-только выделился из животного мира, и вплоть до тех, где сообщества аборигенов начинают переходить от присваивающего хозяйства к производящему.

Наша наставница делает лёгкий жест рукой, и на экране возникает трёхмерная звёздная карта, изображающая изрядный кусок звёздного рукава нашей Галактики, в центре которого пульсирует ярко-алым огнём точка, изображающая местоположение Рая. Две другие алые точки на карте горят ровным немигающим светом, изображая Свир и Сэнсэю – это всё, чем пока богат наш «звёздный клуб».

А вот жёлтых точек-звёздочек чуть больше, и среди них я нахожу свою прародину. Да, это так – Земля уже находится на этапе перехода от первично-варварской цивилизации к развитой, и меня охватывает законная гордость. Да, законная, потому как зелёных точек много больше – это всё первично-варварские цивилизации, пока ещё только с бронзовыми топорами или уже с неуклюжими чугунными трубами, метающими чугунные же шары в братьев своих…

Но ещё больше голубых точек, означающих «нулевой уровень» – там, где над мёртвым зеркалом истории невозмутимо плывут многие тысячелетия, и аборигены в зависимости от происхождения стерегут в засаде дичь, сжимая в руке копьё с каменным наконечником, или пасутся среди сочной растительности, под охраной могучих мужчин с теми же копьями.

Ну а фиолетовых точек вообще немерено. Это миры, где жизнь ещё не достигла уровня разума. Сколько их, этих спящих миров… Разумеется, он появится там, этот вездесущий разум – любая жизнь становится разумной рано или поздно… Но никто из ныне живущих этого не застанет, ибо эволюция сих планет длится миллионы, многие миллионы, нет, миллиарды лет…

И всё это разнообразие тонет в сплошной массе безликих белых точек, изображающие системы, изначально непригодные для жизни. Где жизни нет и не будет никогда, и несчастные звёздочки обречены умереть бесплодными…

И только одна-единственная точка выделяется среди прочих. Человеческий глаз не увидел бы его, но мои ангельские очи видят ровное мёртвое свечение ультрафиолета вкупе с мерцанием инфракрасного луча. Этот мир – Оплот Истинного Разума. Моя цель.

– …О Великий Спящий, не будешь ли столь любезен повторить сказанное мной только что? – врывается в неспешный ход моих мыслей иронический голос преподавательницы.

– Я? Я, это… я готов, госпожа наставница, – я стараюсь максимально достоверно изобразить взгляд Мауны-младшей. – Но не в состоянии этого сделать. Вот.

Народ потешается вовсю. Балбесы среди ангелов вообще изрядная редкость, а уж Великий Спящий балбес – такого нет даже на Сэнсэе, где, похоже, есть практически всё.

– Понятно, – преподавательница делает строгое лицо, усилием воли подавляя смех. – Что ж, на следующем занятии ответишь, раз так. Да, за «госпожу» ответишь отдельно.

– Я раскаиваюсь, о прекраснейшая! – я в самом деле раскаиваюсь, и кроме того, дама действительно выглядит донельзя эффектно. Уловив мои мысли-ощущения, наставница смягчается. Всё-таки красивому мужчине, искренне восхищённому красотой платиновой блондинки, той самой блондинкой прощается многое…

– И не надейся, о Великий Спящий! – смеётся блондинка, – так и быть, прощаю тебе «госпожу», но никак не проспанную лекцию!

Хохот стоит такой, что, вероятно, его не способна заглушить система шумозащиты, и нашу аудиторию слышно по всему зданию. Весёлый мы народ, ангелы… и когда я отучусь ляпать? Все мысли же как на ладони…

– Ладно, повеселились, и хватит, – гасит наставница веселье аудитории. – Пока Победивший Бурю находится в сознании, повторюсь вкратце. Всякое вмешательство в судьбу миров нулевого уровня запрещено. Во-первых, это бессмысленно, поскольку за время существования нулевого цикла любой, даже самый инерционный «клуб» уйдёт в Отрыв, перейдёт на следующий уровень вселенской иерархии, и даже, вероятно, не на один. Поэтому никакого реального сотрудничества и отдачи ожидать не приходится. Во-вторых, никакие прогноз-машины не в состоянии просчитать столь дальние последствия, а теория Кьо-Миа утверждает – любое неконтролируемое вмешательство обязательно ухудшает конечный прогноз. То есть основной принцип «не навреди» не может быть соблюдён при любой прогрессорской деятельности, а обычное «контрольное» миссионерство бессмысленно из-за чрезмерной отдалённости результатов. Понятно, Ди?

– В той части, что мне доступна, безусловно, – отвечаю я, чем вызываю новое веселье.

– Это радует. Перейдём к следующему разделу…

Да, это всё я в той или иной мере проходил на курсах подготовки оперсотрудников нашей службы. Как хищники, обзаведясь разумом, быстро низводят все конкурирующие виды хищников неразумных до состояния ископаемых останков, в лучшем случае обитателей зоопарков и заповедников. Как затем употребляют в пищу всю доступную добычу, включая и менее крепких физически товарищей. И поскольку лозунг «не убий» среди разумных хищников выглядит полным идиотизмом, то охотничьи стычки плавно перерастают в войны.

Среди вегетарианцев процесс идёт иначе. Впрочем, с крупными хищниками ребята разбираются ещё жёстче, чем хищные братья по разуму, поскольку для них это не конкуренты, а смертельные враги. Насколько мне известно, основные хищники на Свире не сохранились даже в виде чучел.

Далее вытесняются все травоядные, питающиеся теми же плодами-корешками и прочая, что и носители разума. И чем шире кормовая база разумных вегетарианцев, тем меньше шансов уцелеть у несчастных животных. Так что пресс дикарей-вегетарианцев на свою родную планету обычно даже выше, чем хищников.

Ну а особо неразборчивые, вроде хомо сапиенсов на моей родной планете, вообще включают в рацион всё, что шевелится, и многое другое.

А когда присваивающее хозяйство аборигенов на планете заходит в тупик, поскольку всё, что можно скушать, уже присвоено, кто-то из хищников доходит умом до такой простой мысли – не нужно сразу есть пойманного детёныша, надо подождать, пока он вырастет. Так возникает скотоводство.

И вегетарианцы решают свои проблемы, только тут выходом становится земледелие. Ну, а всеядные эти два способа выжить совмещают.

И начинается краткая эпоха изобилия, когда численность населения стремительно растёт, и племена дикарей заполоняют всю планету. «Золотой век», который кончается очень быстро.

Но так или иначе, все без исключения виды разумных довольно скоро приходят к тому, что главный твой враг – это брат твой.

И на планете начинаются войны.

Перед глазами проносятся апокалиптические картины – сэнсэи в блестящих ромбических кольчугах с рогатыми шлемами, похожие на викингов, бородатые викинги, похожие на сэнсэев, закованный в латы средневековый рыцарь на обшитом листовым железом коне сшибается со свиром, и длинное зазубренное жало свирского копья погружается в грудь рыцаря… А сверху дождём сыплются отравленные стрелы древних ангелов… А вот и бутылка с зажигательной смесью летит, кувыркаясь, и я не могу уклониться… Удар по голове!

Я просыпаюсь под хохот аудитории.

– Послушай, Победивший Бурю, – на сей раз наставница рассержена всерьёз. – Я понимаю, что ты работаешь в своей службе, и знаю, что после работы учиться трудно. Но либо ты учишься…

– Никаких «либо», Юайя, – твёрдо возражаю я, и смех стихает. – Я буду учиться. Мне нельзя иначе. И прошу простить меня за дерзость.

– Ну что же, – вздыхает наставница. – Придётся простить тебя, о Великий Спящий… на занятиях.

«Но задание на дом сделать в полном объёме!»

«Будет исполнено, о прекраснейшая!»

«Да ты, однако, льстец».

«И притом очень крупный, о эффектнейшая!»

– Ой, не могу!

Ирочка хохочет, слушая моё повествование о Великом Спящем на занятиях. Сегодня мы дома вдвоём, а Мауна в гостях у прабабушки – выклянчили старики у Ирочки куклу… Короче, изначально этот день мы планировали потратить на культурные мероприятия, тем более что выставка скульптуры получила свежие обновления. И вот…

«Тебе смешно, ага… А мне не очень».

Но смех так и так уже улетучивается из глазищ моей жены.

«Вообще-то ты прав, конечно. Если так продолжится, тебя просто отчислят. Ведь это только начало курса, а дальше пойдут уже настоящие сложности».

«Например?»

«Теория Кьо-Миа. Закон Элу-Лао. Да пальцев не хватит на руках и ногах считать… Что ты знаешь о Вселенской иерархии разумов? А о Пороге вмешательства? А о «звёздных клубах»? А о «вселенской школе», которую сэнсэи зовут ещё «конвейером миров»? А об Утративших тело? А об Ушедших на месте? И, наконец, о Вселенском Законе Возмездия?»

Я подавлен.

«Не знаю я ничего об Утративших тело. Вот об утративших разум слыхал. Очевидно, уж этого-то я достигну в своём развитии».

Ирочка думает, закусив губку.

«Нет, муж мой. Не достигнешь, потому что я не дам. И вообще, я поняла – тебе так трудно, потому что курс адаптирован под ангельское мышление. А ты в основе своей таки человек».

Она вздыхает, садится на диван.

– Ладно, Рома. Я попробую. Попробую изложить всё это дело максимально упрощенно. Поймёшь суть, а детали уже дело наживное.

Она вскакивает, идёт на кухню.

«Да где же это я… Вот растяпа… От тебя учусь, кстати… Ага, вот!»

Ирочка возвращается, держа в одной руке стакан с водой, а в другой такой знакомый шарик от подшипника.

– На, глотай не жуя. Одно дело – с экрана фильм, другое – прямая заливка в мозги, как ты выражаешься. Я, правда, не мама, но постараюсь.

Я послушно глотаю пилюлю, запиваю водой.

– Где будем заниматься? На диване?

В глазах Ирочки загораются огоньки-смешинки.

– На диване – это чуть позже и немного другим.

– Я тоже думаю, не стоит осквернять диван презренной учёбой, – согласно киваю. Ирочка фыркает, смешливо кося глазом.

– Ложись на пол, Рома.

Она устраивается на мне поверх, как на диване, даже слегка повозившись для удобства. Берёт мою голову в ладошки.

«Смотри мне в глаза!»

Наплывает, клубится, вихрится мириадами звёзд галактика. Наша? Похоже…

Миг, и звёзды расцвечиваются искусственными цветами – красными, жёлтыми, зелёными, голубыми… Это миры, где обитает разум.

Бегают по саванне голые дикари с острыми палками – всё ясно, нулевой уровень. И ещё сто тысяч годков в земном исчислении будут бегать. Если им не помочь…

«В том и дело, Рома, что помочь им нельзя. Можно только навредить».

Действительно, вдруг соображаю я. «Ключевых фигур истории» нет, поскольку нет самой истории. Пытаться контролировать каждую обезьяну немыслимо. А если так?

Я посылаю жене ответный мыслеобраз – сверкающий шар гиперзвездолёта медленно, торжественно опускается с небес, дикари стоят, разинув рот, всем стойбищем…

И начинается у них новая жизнь. Мудрые пришельцы учат дикарей плавить бронзу и железо, выращивать съедобный батат и всевозможный мясо-молочный скот – буде аборигены кушают мясо. Обучают их азам: не убий, не укради… с женой ближнего поаккуратней опять же…

«А вот что получится в итоге, Рома».