твенная, легкомысленная, дерзкая, скептическая, очень умная и даже мудрая по-своему, но без всякой психологической глубины, без способности к рефлексии и анализу, почти без морального чувства, с религией, всецело приспособленной к государственно-практическим целям. Эта эпоха оглушала себя громом побед и громом литавр; упивалась наслаждениями в полном сознании их непрочности и мгновенности; тратила силы, не считая; не боялась смерти, хотя любила жизнь до безумия». Девятнадцатый век принес Москве лишь одно серьезное испытание, нашествие двунадесяти языков, но и после него столица быстро оправилась, кружилась в танце, гуляла в летних садах, заседала в кабаках. Некоторые историки раздвигают границы XIX столетия, перенося начальный этап в 1793-й год, а финальный – в 1914-й. Необыкновенное по силе потрясение заставило эпоху дворцов проститься с миром навсегда.