Братья Головановы родом из небольшого провинциального городка, расположенного километров в ста от деревни Софино. Когда они приехали в Софино, старшему брату Артему было тридцать шесть лет, младшему, Кириллу тридцать четыре. Происходили они из семьи не бедной. Их отец, Голованов Александр Викторович, к моменту распада СССР занимал высокий пост в райкоме партии. После же развала Союза, быстро сориентировался и приспособился к новым реалиям, заработав неслабый капитал, приняв самое активное участие в приватизации районного имущества. В «лихие 90-е» сумел не только сохранить собственную жизнь и капитал, но и существенно приумножить его. Несмотря на достаточно высокое финансовое положение и наличие очень влиятельных знакомых в различных сферах жизнедеятельности человека, сыновья отслужили в армии. Для Александра Викторовича это было принципиально важным условием в вопросе воспитании и становления мужчины. Это и было единственное время вынужденной разлуки для братьев, продлившееся три года. Когда Кирилл перешел на четвертый курс в университете, Артем ушел в армию и отслужил три года на Тихоокеанском флоте. Когда Артем вернулся, Кирилл уже призвался, а служить он попал, как раз не далеко от Софино, на пограничную заставу. Собственно, это и стало решающим в принятии решения о месте оформления Уморсковосточного гектара. Оба брата унаследовали деловитую хватку отца, умом обделены тоже не были, они не только не транжирили отцовские деньги, но, и наоборот, с возрастом стали их приумножать. Только вот, к сожалению, отец их, Александр Викторович, до того дня, как они решили заняться фермерской деятельностью, недожил. Скоропостижно скончался на пятьдесят восьмом году жизни. Но, разлада в отношениях меду братьями это не вызвало, даже еще больше укрепило. Они с ранних лет были дружны, и особых споров между ними никогда не возникало, в том числе и по вопросу оставленного их отцом наследства. Мать же их, никогда в дела ни отца, ни детей не вмешивалась. После смерти мужа уехала заграницу, там и безбедно доживала свой век изредка навещая сыновей и внуков короткими приездами на Родину. Кирилл и Артем продолжали дело отца. Артем образование имел экономическое, Кирилл юридическое, поэтому в коммерческой деятельности они дополняли друг друга. Дела свои они вели не сказать, что честно. Периодически пользовались влиянием отца, чего-то достигали прямым обманом, не брезговали и взятками. Кого нельзя было уговорить или подкупить, запугивали или затравливали. Больше склонен к подобного рода решению вопросов был Артем. Кирилл же наоборот, старался идти путем мирным, законным. По поводу способов ведения дел иногда между братьями возникали незначительные разногласия, но Кирилл почти всегда уступал старшему брату. Артем был более жёсткий, строгий, резкий в разговоре, дерзкий по отношению к окружающим, не скупился на крепкое словцо. Но, при этом был предусмотрительным, прекрасно чувствовал любую ситуацию и твердо знал, с кем, когда и как можно разговаривать. С кем можно позволить грубость и пренебрежение, а с кем нет, хотя бывали инциденты, в которых неуместная дерзость доставляла ему определенные трудности, но это было скорее исключением, чем закономерностью. Кирилл же был в свою очередь противоположностью брата. В чем-то они, конечно, были схожи, но это лишь поверхностно, в незначительных деталях. Кирилл в силу юридического образования и природного дара красноречия, не редко, с легкостью обманывал и вводил в заблуждение оппонентов. И делал это так искусно, что в подавляющем большинстве случаев, обманутые и введенные им же в заблуждение, и на долю секунды не могли усомниться в его «честности». Если Артем решал большинство разногласий и споров прямолинейно, грубо, пылко отстаивая свое, то Кирилл ювелирно сглаживал углы сложными для восприятия, но красивыми слуху фразами и терминами. Бизнесом семья Головановых занималась самым разным. Весь капитал еще при жизни отца был раздроблен на двадцать семь различных фирм, во главе которых стояли «подставные» люди. Голованов старший, Александр Викторович, чтобы не привлекать излишнего внимания к собственной персоне и своей «плодотворной деятельности», а также налоговой и иных компетентных служб, регистрировал коммерческие объекты на «подставных» лиц, то есть людей, нанятых им на работу по договоренности. Юридически, ООО (общество с ограниченной ответственностью) или ИП (индивидуальный предприниматель) к Голованову никакого отношения не имели, но фактически, ООО и ИП регистрировались на зарекомендовавших себя с положительной стороны, в глазах Голованова старшего, работников, либо чьих-то родственников из ближнего круга общения, по «блату». Это были, назначенные им директора и учредители. Из двадцати семи фирм, Голованов, юридически, не имел отношения ни к одной. Собственный, официальный доход, составляли дивиденды от акций местных предприятий, которые он «удачно» присвоил еще в «лихие 90-е». После его смерти, акции перешли его жене. А сыновьям достались двадцать семь фирм, занимающиеся различными сферами деятельности. Но, не смотря на все это, братья собирались попробовать себя на новом поприще, в фермерском хозяйстве. Стоит отметить, что, все связанное с автомобилями организовывали уже братья, без участия отца, но продолжили в его стиле, ничего не регистрировать на себя. Торговый центр был самым прибыльным и последним, что сделал Голованов старший. Нельзя и не заметить, что братья проявляли изобретательность со школьных лет, чем заслужили доверие отца. Уже после службы в армии Голованов старший приобщил сыновей к семейному бизнесу. Братья быстро втянулись и усвоили правила ведения дел. Помимо заработка денег, были у них и другие увлечения. Главными увлечениями Артема были машины, менял он их как перчатки, и тренажёрный зал, который он посещал регулярно, для поддержание свой атлетической фигуры. Семьи у него не было, потому, как любил он развратных женщин и был ярым противником брака. Еще на прижизненные претензии отца по вопросу женитьбы отвечал – Не те времена, сейчас жениться смысла нет, да и кругом «шкуры» одни, нормальную днем с огнем не сыщешь – отец возражал – Так, а кого ты собственно рассчитываешь встретить в кабаках? – Артем любил разговаривать с отцом в старой манере:
– Папенька, право слово, не все же свое время я провожу, как вы изволили выразиться «в кабаках». И в свет «благороднейший» выходим, и на людях бываем, и в обществе светском тоже знаете ли, отсвечиваем. Но, увы и ах! Видимо не послали мне небеса, той единственной и неповторимой.
– Не передергивай, ты знаешь, о чем я!
– Знаю, потому и говорю, не время. Меня и так все устраивает.
– Устраивает его! Семья нужна, нельзя без семьи. Вон, Кирилл давно тебя обошел уже. Жена, двое детей, а ты? Все бобылём ходишь.
– Знать, судьба моя такая.
– Ай, все у тебя так, только одним местом и думаешь…
Такие разговоры отец заводил регулярно и заканчивались они всегда ничем. Каждый оставался при своем мнении. Впрочем, не один отец донимал Артема вопросом женитьбы, Кирилл тоже не упускал момента, напомнить брату о необходимости продолжения рода, но, так же безуспешно. В свою очередь Кирилл, женился уже после армии, да и увлечений было у него побольше. Кирилл с ранних лет любил читать и не упускал свободной минуты, чтобы не взять в руки книгу. В литературе особых предпочтений у него не было, читал он все, что считал для себя интересным. Помимо чтения, он занимался выращиванием различных растений в домашних условиях, собственно, именно в этой связи обязанности братьев по предстоящей организации фермерского хозяйства были распределены следующим образом. Артем брал на себя скотоводческое направление, а Кирилл выращивание культур. К слову говоря, Артем о скотоводстве имел представление туманное, самое что ни наесть мифическое. Но, это ему не мешало, ведь, как и в других делах, Артем никогда исполнителем и не был, он всегда был организатором, и это у него получалось лучше всего. Организовать фермерское хозяйство было именно его идеей, освоить землю под Уморсковосточный гектар, которой он быстро заразил Кирилла. Оформив все необходимые документы, они незамедлительно отправились в Софино, для начала определить на месте объем предстоящих работ.
Рано утром они выехали в деревню. Как уже говорилось, от города до деревни Софино было около ста километров пути. Поехали они на машине Артема, он не любил ездить пассажиром, поэтому, когда они ездили куда-нибудь вдвоем, то всегда на машине Артема. Кирилл же наоборот, любил ездить на пассажирском сидении, можно было читать, спать, да и просто наблюдать по сторонам, наслаждаясь видами за стеклом.
– Ты смотри, какая пошла! Вайи, это что за аппарат?! Ее бы ноги мне на плечи.
– Тёма, следи за дорогой!
– Если ты не заметил, мы на светофоре стоим.
– И что? Это повод не смотреть на дорогу?
– Иди ты, а! Не порти настроение с самого утра, дай полюбоваться прекрасным, насладится, так сказать, великолепием представленного момента.
– Чего? Жениться тебе уже давно пора, а он все наслаждается!
– Ага, чтобы потом как ты?!
– А что я?
– Не прикидывайся, будто не понимаешь, о чем я?
– Представь себе, не понимаю!
Артем промолчал, в надежде тем самым закрыть тему. На светофоре загорелся зеленый, и машина плавно тронулась с места. Артем прибавил громкости на магнитофоне. Кирилл тут же его убавил.
– Ну, и что ты замолчал?
– А что я тебе должен сказать?
– Раз начал, то уже закончи мысль! (Продолжал напирать Кирилл)
– А я и закончил, если ты не заметил.
– Ну, да. Как обычно.
– Что ты от меня хочешь, я не пойму?
– Уже ничего, проехали.
– Реально, Кирюха! Надоели уже со своей женитьбой. Мне это не интересно. Давай уже хотя бы с тобой закроем эту тему?!
– А что тебя в этой теме так раздражает?
– Да, то, что все лезут, – «Когда? Да, когда?» – ну, кому какое дело? Нравится мне так жить, нравится! Не те времена сейчас. Ты вон посмотри, шкуры одни кругом!
– Ну, тут братец, на кого смотришь, того и видишь. Ты сам таких выбираешь.
– Да никого я не выбираю, оно так и есть.
– Хочешь сказать Юля моя, тоже шкура?
– Я ничего не хочу сказать. Давай закроем тему и все?
– Нет, ты уж мне ответь? За такую же ее считаешь?
– Я не пойму, ты поругаться, что ли хочешь?
– Нет, я хочу, чтобы ты мне ответил!
– Ладно! Отвечу вопросом. Кончатся у тебя завтра деньги, сколько она с тобой будет оставаться? Как думаешь?
– То есть, ты хочешь сказать, все только из-за денег?
– Не все, но, почти все! И ты знаешь это не хуже меня.
– Не соглашусь!
– Да, не соглашайся. Я тебя верить не заставляю. У тебя свое видение, у меня свое!
– Ну, да, тебе-то виднее.
– Вот, что ты начинаешь?
– Что я начинаю?
– Разговор этот к чему завел? Заметь, я к тебе не лезу. Живешь ты, счастлив и я за тебя счастлив. И за себя я тоже счастлив. У каждого свое счастье. Тебе нравится с одной, ты доволен, ну и радуйся, я не лезу к тебе со своей радостью. А я люблю, когда их много. Сладострастник я, понятно? От женского пола мне нужно только одно. А все эти ваши игры в счастливую семейную жизнь не для меня.
– Почему игры?
– А почему нет? Вся жизнь игра и все мы играем роли. Плохо вот братец, когда человек роль не свою играет, вот это плохо. Когда выдает себя за того, кем на самом деле не является. Получается со стороны так, как будто дерьмовенькое кино смотришь. И вот тут брат, я с тобой согласен, деньги далеко не главное. Вроде бюджет фильма хороший, а исполнение никакое, потому что делали его дилетанты. Так и в семье, один играет роль хорошего мужа, другая роль заботливой жены, а по факту они остаются чужими друг для друга людьми. Так вот, зачем мне брать роль, которую я сыграть не в состоянии?
– Так зачем играть? Разве это игра? Это жизнь! Надо быть просто собой и все, зачем играть?
– Просто, собой? Вот, просто, собой? Да?
– Ну, да!
– А, это как? Расскажи мне? Вот, расскажи мне, как это, – «Быть собой»?
– Обыкновенно!
– Более чем исчерпывающий ответ! А, по конкретнее можно?
– Что тебе именно тут не понятно?
– Да, все непонятно! Выражение красивое, да только утверждение ложное!
– Это почему ложное?
– Да, потому. Давай на твоем примере?
– А давай!
– Смотри. Сколько раз ты мне жаловался на свою жену по вопросу подарков? – «Опять хрень какую-то подарила» – и т.д. и т.п.? А? Было?
– Ну, было!
– Вот! А что же ты мне жаловался, а не был, как ты говоришь, «самим собой» с ней? А?
– Чтобы не ругаться!
– Ну, тебе же не понравилось?
– Не понравилось!
– И что же ты сам собой-то с ней не был?
– Я уже сказал!
– То-то. Дело в том, что ты сыграл роль довольного мужа перед ней. И таких ситуаций в каждой семье масса. Ты думаешь, Юля твоя всем в тебе довольна? Нет, брат, не всем, просто молчит и играет свою роль. И так делает каждый и каждый день. Вот этого мне и не надо, мне игр хватает на протяжении дня, я и хочу прийти домой и побыть реально самим собой, отдохнуть, а не доигрывать еще и там.
– Нет, брат. Просто это и есть настоящая семья, уступать друг другу, поддерживать, а не как ты говоришь – «подыгрывать»!
– Ну, человек! А в чем разница между уступать и подыгрывать? Ты действительно ее тут видишь?
– Вижу!
– Ну, расскажи, я внимательно слушаю!
– Смысл? Если у тебя всегда своя правда, и ты не хочешь и слышать о другой!
– А, почему, собственно, ты сейчас решил за меня, что я хочу, а что нет? Я же тебе сказал, слушаю! Говори, излагай. Или у тебя просто нет аргументации?
– Есть!
– Ну, так, давай! Излагай.
– Хорошо. Давай по аргументации. Ты говоришь, нет разницы между подыгрывать и уступать?
– Да, это словоблудие и ничего более.
– Уступать братец, это добровольный отказ от чего либо, в чью-либо пользу, а подыгрывать – это помогать кому-либо в игре. Хоть в спортивном состязании, хоть в музыке.
– Да, да, хоть и в жизни. Ты про буквальное значение слов мне тут не впаривай. Да, согласен, подыгрывать можно в спортивных состязаниях, но и уступить можно в спорте, т.е. отказаться от победы в чью-либо пользу. Не так ли?
– Считай, как хочешь!
– Ну, сам посуди, это ли не словоблудие?
– Нет! Каждый видит то, что он хочет видеть!
– Вот, вот с этим я и соглашусь, а потому и еще раз напомню! Почему, ты считаешь себя правым навязывать мне свое видение, полагая при этом, что оно единственно верное? А?
– Да ничего я тебе не навязываю. Живи, как считаешь нужным!
– Так, я так и живу, но тебе не нравится мой образ жизни.
– Да, мне не нравится твой образ жизни.
– А как он тебя напрямую задевает? Завидно, что ли?
– Чему тут завидовать?
– Ну, не знаю. Это уж тебе виднее.
– Да, нечему тут завидовать. Живешь как бобыль, от одной койки к другой скачешь и гордишься этим.
– Вот на счет «гордишься», я с тобой не соглашусь. Гордится тут действительно не чем, никакого подвига тут не совершается, но и зазорного я тут ничего не вижу. Тебе вот хорошо с одной, тебе ее хватает, а мне не хватает одной. Да и объяснял я тебе уже не раз, мне этого не надо. Не верю я в эти все розовые сопли и любовь до гроба. Каждый пользуется каждым, насколько у него хватает ума, сообразительности и совести. И вот тут, ты такой же, как и все.
– Отчасти соглашусь!
– Отчасти?
– Да, не совсем значит!
– Ну-ну, понятно.
– Не пойму твоей иронии?
– Проехали.
– Проехали, так проехали. Долго нам еще до деревни этой?
О проекте
О подписке