Глава вторая

Солдат снял с Кирилла один наручник и произнес:

– Руки вперед.

Кирилл с трудом вытянул затекшие конечности, на одной из которых болтался толстый браслет на короткой цепочке. Солдат вновь защелкнул наручник на запястье и двинулся к выходу. Тоже проделали и с остальными пленниками.

Прошелестели выдвигающиеся электрические засовы, и заключенные остались без конвоя.

– Пока до тюрьмы доберешься – состариться можно, – сказал мужик лет пятидесяти.

– Или умереть, – глухо добавил Кирилл, сплевывая тягучую кровавую слюну.

– Сам нарвался, – пожал плечами он. – Меня зовут Джон, а это мой сын – Эдд.

Парню было не больше двадцати лет. Худой, безобидный, с застывшей в глазах обреченностью.

– Кирилл, – представился Громов. – Зато я их так и не ударил.

– Их все равно уже убили, – спокойно произнес Джон, словно говорил о насекомых, а не о двух красивых молодых женщинах. – А ты теперь мучаешься от побоев.

– За что вас? – перевел тему Громов.

– Пытались улететь с планеты. А у нас это запрещено, – сказал Джон. Потом хмыкнул невесело: – Значит, мы шпионы.

– Куда же вы собирались?

– На Землю. Вы были там? – подал голос Эдд. – Я много про нее читал.

Кирилл покачал головой и медленно подошел к умывальнику. Ноги хоть и болели, слушались хорошо. Форма начальника безопасности спасла от переломов. Кирилл вымыл руки и набрал пригоршню воды. Цепь звякала при каждом движении. Прополоскав рот и смыв с лица кровь, Громов вернулся на пластиковую кушетку.

– Почему они не сняли с меня форму? – спросил он, особо не надеясь на ответ.

– Либо скоро отпустят, либо убьют. Не хотят возиться с такими мелочами.

– Такое ощущение, что ты здесь не первый раз.

– Я работал в подобном заведении в провинции. У меня даже был доступ к трем космическим кораблям.

– Ты звездолетчик?

– Я ремонтник. Был.

– Как же вы собирались лететь? – удивился Кирилл.

– Когда нас перехватили, капитан пустил себе пулю в голову.

– Да-а, с него спрос был бы самый большой.

– Мы знали, на что идем, – перебил их Эдд. – Лучше умереть, чем всю жизнь бояться сказать лишнее слово.

«Пытается быть смелым», – подумал Кирилл, а вслух поддел парня:

– Что же ты не присоединился к капитану?

– Я еще надеюсь выбраться, – глухо ответил Эдд.

– А я с самого начала знал, что это глупая затея.

Эдд посмотрел на отца так, словно видел его впервые. Джон вытянулся на кушетке.

– Не мы первые, не мы последние, – закончил он и отвернулся лицом к стене.

В камере наступило долгое молчание. Кирилл осмотрел помещение. Умывальник, туалет, три кушетки. Ровные стены, переходящие в низкий, отделанный пластиковыми планками потолок. Не сантиметра лишней площади. Прямо как в каюте на корабле. Мысли о родном судне навеяли грусть. Придется ли ему еще когда-нибудь увидеть бесконечную черноту космоса с мерцанием звезд и туманностей?

Теодор пришел часа через три. Джон тихо посапывал, Эдд безучастно рассматривал потолок.

– Ты обещал зайти после ужина.

– Не переживай, я поел вкусно и основательно, – расплылся в улыбке Теодор. – Могу провести с вами всю ночь.

– Хоть нескучно будет.

– В этом не сомневайся.

Теодор присмотрелся к разбитым губам Громова и спросил:

– Кому успела не понравиться твоя улыбка?

– Он называет тебя Светлячком, – смиренно ответил Кирилл. – Шерстяной ублюдок.

– Познакомились со стариной Эгоном? – удивленно приподнял брови Теодор. – Странно, что камера не залита кровью по колено.

– Впиталась, – криво усмехнулся Громов.

– Я называю его Каином, но речь сейчас не о нем. А о вас. И ваших целях.

– Ты не боишься, что мы сейчас набросимся и убьем тебя? – вкрадчиво спросил Громов.

– Боюсь, – признался Светлячок. – Всегда боюсь. Потому за дверью стоит четверо бойцов и тюремщик, а у меня есть оружие даже в носках и галстуке.

Кирилл сел на кушетку с ногами. При желании он мог допрыгнуть до Теодора и вбить его самодовольную улыбочку в глотку вместе с зубами. Но что делать дальше, Кирилл не знал. Потому решил подождать.

Светлячок одернул спортивный пиджак и сел на внесенный тюремщиком стул. Дверь в камеру осталась открытой, а в руках Теодора появилось два пистолета. Он протянул левую руку в сторону Джона и нажал курок. Пуля со смачным шлепком ударилась в спину, и ремонтник проснулся с диким вскриком.

– Повезло, – улыбнулся Теодор. – Всегда забываю, какой из них боевой, а какой травматический.

Светлячок перевел пистолет на вскочившего от страха Эдда и выстрелил ему в грудь.

– Сядь, мальчик, – мягко попросил он.

Эдд плюхнулся на кушетку и застыл. После первой же боли вся решимость умереть с красивой фразой на устах куда-то исчезла.

– Рассказывайте.

– Вы же все знаете, – устало проговорил Джон и тут же схлопотал еще одну резиновую пулю.

– Я сказал рассказывать. Куда собирались лететь и зачем? Как уговорили капитана? Кто вам за это заплатил?

Превозмогая боль, Джон заговорил:

– Хотели начать новую жизнь на Земле. А капитана уговаривать не пришлось. Весь полет – чисто его затея.

– Я почитал твое досье, – перебил его Теодор. – Такие люди всегда перекладывают вину на мертвых. Сам чистенький, а труп не обидится.

– А зачем ему тогда было стреляться? – оскорбился Джон. – А платить нам некому. Сами захотели улететь. – Помолчав секунду, он добавил: – Запретный плод сладок.

– На Тайле все по-другому. Запретный плод ядовит и смертелен. Мальчик, тебе есть что добавить?

Эдд покачал головой. Теодор нажал на курок дважды и заорал страшным голосом:

– Может, ты мне все-таки скажешь, зачем вы полетели?!

Эдд взвизгнул от боли и страха. Между ног у него появилось большое мокрое пятно. Трое мужчин поморщились.

– Я… я, – заикаясь, начал Эдд, – хотел… у-увидеть Землю.

– Сходил бы в 3D планетарий, – оскалился Теодор. – Все ясно, романтики-неудачники. С чего вы взяли, что вы там кому-то нужны? Лучше, чем на Тайле нигде не живут. А что скажешь ты, Громов? Как там на планете Spes³?

– Не так роскошно, зато добрее, – пожал плечами Кирилл.

– Может, у вас еще спецслужб и разведки нет?

– Везде, наверное, есть. Простых людей в это не посвящают.

– Ты в своей форме, как черепаха в панцире. Но я могу выстрелить и в голову, – спокойно произнес Теодор. – Ты меня своей «простотой» не морочь. Разбираешься в технике, владеешь техниками боя, не раз прилетал на Тайлу – идеальный разведчик.

От такой характеристики Кирилл открыл и закрыл рот, так и не произнеся ни слова. Он с ужасом осознал, что его подставили. Подкинули псам Рекса дезинформацию, выгораживая настоящего агента.

– И что же я мог узнать, заведуя безопасностью полета? – нашелся наконец Кирилл.

– Вот ты мне и расскажи. Иначе передам в ведомство Шульца.

– Ничего. Тем более мы летели в провинцию – куда и всегда. Сгрузили бы товар, а завтра вечером летели бы домой. Теодор, здесь произошла ошибка.

Светлячок покачал головой и произнес:

– Источник безупречен. Я бы в свою очередь кормил бы тебя дезинформацией, но Рекс так нетерпелив, что не захотел об этом и слушать.

– Не получилось бы.

– Почему? – нахмурился Теодор.

– Завтра я улетел бы домой, так никогда и не догадавшись, что меня считали агентом.

– Расскажи, зачем ты здесь, и станешь нашим агентом. Это единственный способ обрести свободу.

– Зачем я здесь – я уже рассказал. А про агента… можно подумать? Утро вечера мудренее.

Теодор встал и пошел к выходу.

– Можешь их не кормить, – бросил он тюремщику. – Нечего еду переводить. – Затем посмотрел через плечо на Громова и подмигнул. – На голодный желудок лучше думается.

***

Кирилл крутился на жесткой кушетке и никак не мог принять решение. Тщательный осмотр камеры еще раз доказал – выбраться своими силами невозможно. А просить помощи у Джона или Эдда… проще попросить ее у кушетки.

Громов встал и заходил по тесному пластиковому мешку. Воздух пах кислой мочой Эдда, несмотря на то, что парень выстирал одежду в умывальнике.

«Что делать? – думал Кирилл. – Говорить правду, обрекая себя на неминуемую смерть? Или принять роль, которую ему навязывают? Наплести что-нибудь про секретное оружие, страх правительства Spes. – Кирилл уселся на пол. – А не навлеку я так проблемы на целую планету? Хотя обо мне никто не подумал».

В том, что наводку на него сделало именно правительство родной планеты, Громов был уверен. Врагов у него не было, понятие конкуренции в торговле с Тайлой не рассматривалось. «Ладно, – решил звездолетчик, – раз меня выставили агентом, я им стану».

Вернувшись на кушетку, Кирилл забылся чутким нервным сном. Через несколько часов он подскочил от звука открываемой двери. Теодор зашел один и прислонился к стене. Увидев красные глаза Кирилла, он хмыкнул:

– Вижу, решение далось нелегко.

Громов кивнул и подошел к умывальнику. Плеснув на лицо пригоршню воды, он повернулся к Светлячку.

– Что я буду должен делать?

Теодор обошелся без победных улыбок.

– Для начала расскажи про истинную цель вашего полета, – сказал он.

– Во всех системах знают, что вы производите самое мощное оружие, – начал Кирилл. – Но также есть предположение, что это ширма для чего-то более страшного и масштабного. Вы сами знаете, Союз трех систем не первый год обеспокоен вашей растущей жаждой власти.

Кирилл показал на Джона и Эдда, как бы спрашивая: «Можно ли при них говорить дальше?» Теодор махнул рукой и сказал:

– Они все равно уже мертвецы.

Громов дернул головой. «Может и мое имя уже вписали в книгу смерти? Сейчас он выслушает мою чушь и с чувством выполненного долга отправит на плаху», – пронеслась неприятная мысль, а вслух Громов продолжил:

– Аналитики решили, что для безопасности центр этих секретных разработок должен быть вдали от столицы. Город Кайзер идеально для этого подходит. Много своих ресурсов, и почти все поставки иридия, платины и гелия-3 со Spes тоже оседают там. Экспорт Кайзера ничтожно мал даже внутри Тайлы.

– Неплохо, – кивнул Теодор. – И как же ты собирался получать информацию?

– По крупицам, – улыбнулся одними уголками губ Громов. – У рабочих, у жителей, у студентов. Тем более это был далеко не последний полет.

– Большой штат в спецслужбе Spes?

– Крохотный, – качнул головой звездолетчик. – Откуда, если на всей планете три города по сто пятьдесят тысяч человек. И все в основном рабочие и торговцы.

– Да, населения у нас больше в тысячу раз. Впрочем, как и возможностей, – произнес Теодор, отлепляясь от стены. – Еще успеешь увидеть.

– Надеюсь получить и себе кусочек, – усмехнулся Громов. Играть роль продажного агента с каждой секундой становилось сложнее.

– Слова профессионала. На Тайле преданность покупают либо страхом, либо властью.

Кирилл улыбнулся, показывая, что это ему нравится.

– Тебя переведут в одиночную камеру, пока я проверю несколько своих каналов и улажу все формальности, – сказал Теодор. – Советую вспомнить еще что-нибудь интересное. Вдруг в твоей полезности захочет убедиться наш общий друг Эгон Шульц.

– Смотря что его будет интересовать. Многие сведения я не готов продать даже за свободу. Нужно что-нибудь повесомее.

– Ему такое не скажи, – нахмурился Теодор. – Даже я нервничаю, когда у Каина на лице вырастает шерсть.

Светлячок вышел из камеры, и Кирилл без сил рухнул на кушетку. Нервы были напряжены, словно перетянутые на десять тонов струны. Все тело покрылось испариной. «Этот раунд я выиграл, но что будет дальше?» – подумал Кирилл.

– Так ты правда агент? – спросил Джон, отвлекая от мыслей.

– Теперь двойной, – ответил Громов. – Вас он уже похоронил. Я бы на твоем месте думал об этом.

– Зачем?

– Придумай, чем вы с сыном можете быть полезны. Тогда будете жить.

Открылась дверь и в проеме показался тюремщик.

– Пойдем, – кивнул он Кириллу.

– Желаю удачи, – сказал Громов сокамерникам.

– Прощай, – ответил Джон. Эдд промолчал.

Тюремщик закрыл дверь и показал на камеру напротив. Кириллу очень хотелось вырубить надзирателя и броситься бежать, но двое солдат, дежуривших на разных концах коридора, остудили его пыл.

В новой обители Кирилла исчезли две кушетки, зато появился стол и пара стульев. На полу виднелись следы крови. Через несколько минут тюремщик вернулся с подносом. Вся посуда была из тонкого пластика. Даже при большом желании об нее не смог бы пораниться и ребенок.

Когда тюремщик вышел, Громов с подозрением понюхал похлебку и кусок ржаного хлеба. Запах горячего рисового супа наполнил рот слюной, а желудок заставил сжаться в голодном спазме. Кирилл попробовал похлебку на вкус и, отбросив осторожность, быстро заработал почти плоской ложкой.

Ромашковый чай был отвратителен. Казалось, что вместо цветов заварили старый, окостеневший от грязи носок. Кирилл сделал два глотка и вернул кружку на поднос. Из головы не шли слова Теодора о возможном разговоре с черноглазым мутантом. Хотя почему возможном? Если он теперь агент правительства Тайлы, то Эгон Шульц – его коллега. А с коллегами нужно делиться опытом.

«Буду гнуть линию секретного оружия, и льстить им страхом других планет», – решил Кирилл. От еды и бессонной ночи его разморило, и он перебрался со стула на кушетку. Попробовав лечь на бок, Кирилл охнул – избиение не прошло даром.

Заняться было нечем, а впереди – полная неизвестность. Кирилл рассудил, что перед нею стоит набраться сил. Выбросив все мысли из головы, он уснул.

***

В камеру вошел солдат. Из-за массивной черно-серой брони и светящегося забрала он походил на робота-погрузчика.

– На выход, – сказал он.

– Раз я теперь один из вас – сними наручники, – сказал Кирилл.

– Не велено.

– Куда мы идем? И почему Теодор сам не пришел за мной?

– Скоро тебя это не особо будет волновать, – сдержанно ответил солдат. – Пошли. Не заставляй меня стучать тебя прикладом.

– А если я потом окажусь выше тебя? И вспомню…

Солдат расхохотался.

– Это вряд ли.

Первым ударом ноги Кирилл выбил оружие. Универсальный автомат ударился об стену и упал на пол. «Надеюсь, лазерная система не повреждена», – пронеслась мысль. Второй удар пришелся на бронированный подбородок растерявшегося конвоира. Ногу осушило даже сквозь толстый ботинок. Солдат качнулся и рухнул на пол. Не успел он подняться, Кирилл стянул с него шлем и ударил им в макушку. Боец потерял сознание, светлые волосы начали медленно окрашиваться в красный.

Громов подхватил оружие и переключил на импульсный