«Опять, опять, все то же…»

 
Опять, опять, все то же:
Воспоминаний рой.
Земля большой рогожей
Расплылась подо мной.
 
 
Вот та скамейка, тополь.
Как вырос он с тех пор,
Когда шептал нам что-то
Листвы его узор.
 
 
Вот та тропинка, ивы,
Твой первый поцелуй,
Как злой ожог крапивы,
Как всплеск морозных струй.
 

«Юность – светлое время надежд…»

 
Юность – светлое время надежд.
Как прозрачны промытые дни,
Облака высоко, без одежд,
Проплывают, проходят, как сны.
 
 
Солнце яркое, прячется тьма,
Краски светлые, мысли чисты,
Пестрых слов в голове кутерьма,
Планы ясны и очень просты.
 
 
Впереди? – тысяча лет впереди.
Позади? – ничего еще нет.
И вокруг, хоть гляди, не гляди
Такой нежный березовый свет.
 
 
Ожиданье огромных полей,
По которым идти и идти,
Ожидание радостных дней,
Ожидание счастья в пути.
 

1994

«Я повстречал Вас ненароком…»

 
Я повстречал Вас ненароком.
За чем-то вышел я – за соком?
Я ничего Вам не сказал,
Я даже сразу не узнал
 
 
В Вас ту девчонку из подъезда,
Где проводились вечера,
По телевизору – партсъезды…
Все было будто бы вчера.
 
 
Мы целовались неумело,
Рука моя была несмела,
Скользя и ощущая тело.
Нам эта нравилась игра…
 
 
Прошло с тех пор немало лет.
Кто состоялся, а кто – нет.
Уже есть дети, даже внуки,
Не будоражат ум науки,
Нам чувства юности чужды.
 
 
Разлуки воспринимаем мы без
муки И не заламываем руки
С нуждою или без нужды.
Меня, наверно, Вы узнали.
 
 
Я видел, как скользнул Ваш взгляд.
Вы оглядели мой наряд,
Но заговаривать не стали.
Я тоже лишь ускорил шаг.
Я был смущен и улыбнулся,
 
 
Ни разу я не обернулся
И руку только сжал в кулак.
Все это было так давно.
Вы написали мне письмо —
Я не ответил Вам в тот раз.
 
 
И переписка прервалась.
Что оставляет тайный след
И заставляет сердце биться?
…И долго-долго мне не спится,
Когда давно погашен свет.
 

15.01.07

«Расскажи мне про себя, расскажи….»

 
Расскажи мне про себя, расскажи,
Что ты делал эти годы, как жил?
Мы с тобою не видались с тех пор,
Когда вышли в жизнь за школьный забор.
 
 
Когда каждый выбрал только свой путь.
Как мне хочется на нас, тех, взглянуть,
Посмотреть нам, тем, наивным, в глаза,
Повернуть немного время назад.
 
 
И не важно, что уже старики —
Наши мысли, как тогда, высоки.
Жизнь расставила нас всех по местам
Без особенных трагедий и драм.
 
 
По ранжиру, по талантам, мастям,
По способностям, по силам, страстям.
Расскажи мне про себя, расскажи,
Как сумел прожить ты жизнь не во лжи.
 

«Вот так мы с вами и живем…»

 
Вот так мы с вами и живем:
Все возвращается на круги.
Сначала были лишь подруги,
 
 
Которые не превратились в жен.
Потом остались лишь супруги,
 
 
И я подругам не нужон.
Цвели сначала сто цветов,
И пели сказочные птицы.
 
 
То время вспять не возвратится.
Я был беспечен и здоров, Везде
готов был стол и кров.
 

«Не ясно, не дождливо…»

 
Не ясно, не дождливо,
Пастельные тона,
Чрезмерно торопливо
Черта подведена.
 
 
Звезда на горизонте,
Нет четкости ни в чем,
Как в фильмах у Висконти —
Заумно о простом.
 
 
Холмы в белесой дымке
И в парках листопад.
На старом фотоснимке —
Мы сорок лет назад.
 
 
Все было так недавно,
Все было так давно.
Смотреть на нас забавно
И грустно, и смешно.
 
 
Глаза горят и щеки,
И выработан план,
Все сделаны
уроки,
И в голове туман.
 
 
Стоим мы в ряд на фото,
А за окном дожди.
Надеемся на что-то,
У нас все впереди:
 
 
Болезни, дети, внуки,
Потери от побед,
Свиданья и разлуки…
И нас тех, прежних, нет.
 

08.10.08

«Пролетело 40 лет…»

 
Пролетело 40 лет.
Не померк в тоннеле свет,
Побелели головы,
Перед богом голые.
Институтские года
Не исчезли никуда.
Мы их помним, мы грустим,
Теми днями дорожим.
Все, как будто бы вчера —
Светлой юности пора.
Разбросала нас страна,
Точно ветер, семена:
По всему-всему Союзу
Разошлись шарами в лузу.
А теперь вот собрались,
Состоялись, не спились.
И в бандиты не попали,
Жили долго, не устали.
И Союза нет давно,
Черно-белое кино,
Наших фоток череда,
Годы наши, города.
Так приятно видеть всех,
Кто окончил Политех 40
лет тому назад.
Я иду, как на парад.
Видеть вас я очень рад.
 

2013

Впечатления

«Раскаленной желтой птицей…»

 
Раскаленной желтой птицей
Солнце за гору упало
И волшебной тонкой спицей
Ситец неба расписало,
Грусть багрянцем расплескало.
 
 
Как последние тревоги,
Бросив в небо злата сноп,
Оно скрылось ненадолго.
Ночь пришла, и ночь пройдет
– Все не вечно, все течет.
 
 
Вспыхнув алой позолотой,
Дым листвы угас.
Миллионный или сотый
Пробил чей-то час…
Завтра, может, и для нас.
 

«Тихо, пахнет вечером…»

 
Тихо, пахнет вечером.
Снег, как белый мох.
Вырвался у тополя
От мороза вздох.
 
 
И опять молчание
Тонкое, как нерв.
Не порви нечаянно,
Словом огрубев.
 

1970

Встреча

 
Повернулась – и о боже!..
Утонул в глазах твоих.
И я понял, что быть может,
Создан мир для нас двоих.
 
 
Оступилась – испугался,
Робко руку протянул,
Незамеченным остался,
Тайно про себя вздохнул.
 
 
Посмотрел – идешь ты рядом.
Не поверил – уж не сон?
Удивился: воздух ядом
Показался напоен.
 

1969

«Расплещи вино, залей…»

 
Расплещи вино, залей,
Затуши пожары,
Предзакатный красный змей,
Запали амбары,
 
 
Загляни под крыши снов,
Расстегни рассудок,
Распрями изгиб углов,
Листья незабудок.
 
 
Раствори зеленый дым
В черных ветках ночи.
Вешним смехом голубым
Яблони хохочут.
 
 
Отпади, что наросло,
Прошлое, забудься.
Месяц белое весло
Заставляет гнуться.
 

«Дождя весеннего тонкие руки…»

 
Дождя весеннего тонкие руки
Умыли землю, в окна кося.
Свежие, звонкие, томные звуки
Поле чувств во мне колосят.
 
 
И я не знаю, что такое Эта
белая звонкая тишь.
И что-то ищу неумелой строкою,
Ноги свесив с кресел крыш.
 
 
Что-то такое до ужаса хрупкое,
Нет, не стеклянное, хрупче еще,
Зыбкое, серое, нежное, чуткое…
Мозг до отказа мечтами мощу.
 

1971

«Ослепительным зигзагом…»

 
Ослепительным зигзагом
Раскололись небеса.
Над болотистым оврагом
Лягушачьи голоса.
 
 
Они вторят звукам грома,
Не страшась совсем грозы.
Постоянно они дома
В ожиданье стрекозы.
 
 
Музыкальные рулады
Нам ласкают нежно слух.
Их в болоте мириады,
А точнее – больше двух.
 
 
Лягушачьи песни вечны —
Отдаем им в этом дань.
Наши годы быстротечны,
Как стремительная лань.
 
 
Их кипит разноголосье
После дождичка в четверг.
Также будет все и после,
Когда нас не будет всех.
 

«Коней на водопой ведут…»

 
Коней на водопой ведут,
Узда их сдерживает норов.
Слепые Брейгеля идут,
Идут, идут по косогору.
 
 
Их развеваются плащи,
И волосы подняты ветром,
В глазах открытых не ищи
Ни искры божьей, ни ответа.
 
 
Там тьма чернее, чем в аду,
Тоска, которой не измерить.
И остается, как в бреду,
Зачем-то жить, во что-то верить.
 

1984

«В луже, светлой до дна…»

 
В луже, светлой до дна
От дождливых пожаров,
Золотая луна
Королевой лежала.
 
 
Люди шли, говоря
Про долги и болезни,
Про меню января
И про то, что полезней.
 
 
Проходили они
Совсем рядом от лужи,
Потушив все огни,
Потушив свои души.
 
 
И никто не взглянул
И не вскрикнул от гнева,
Когда в лужу шагнули —
А ведь там королева!
 
 
И никто не заметил,
Как погибла луна.
И никто – даже дети
Не устали от сна.
 

1972

«После полуденной жары…»

 
После полуденной жары
Нагрянул дождик ниоткуда,
И, обессилев, комары
На дождик раскатали губы.
 
 
Земля шипит под градом капель,
Воздух волнует и пьянит,
Цветов и трав помятый штапель
Ковром невиданным лежит.
 
 
Откуда-то из поднебесья
Пролился свежести родник,
Концерт из лягушачьих песен
Мгновенно перешел на крик.
 
 
В листве берез родился ветер.
И вдалеке пророкотало.
И стало лучше жить на свете,
Хотя забот кругом немало.
 
 
Жара нас мучить перестала.
 

Мотив

 
Однажды с раннего утра
Зашли в излучину Хопра.
Был штиль, с утра была жара.
На берегу, под сенью ив
Стояли, головы склонив,
Два местных жителя.
Один из них был с бородой,
Другой чернявый, молодой.
Мы находились вдалеке,
Туман стелился по реке,
От двух фигур шла благодать,
Слов было трудно разобрать.
Через листву струился свет,
Библейский представал сюжет
В зеленой раме из дерев.
Картина поразила всех.
Как будто в этот ранний час
Свет истины сошел на нас,
Боясь нарушить тишину
В околдовавшем нас плену.
В байдарку весла опустив,
Скользили средь плакучих ив,
Кто мы, откуда, позабыв,
Над суетою воспарив.
Но чудо кончилось. Они
В свои дела погружены,
Растаяли, как сам мотив…
И ветра налетел порыв.
 

16.03.07

«Я припадаю к роднику…»

 
Я припадаю к роднику.
Щемит под сердцем, скулы сводит.
Вот жажда до чего доводит,
И небо липнет к языку.
 
 
Стоит жара, не шелохнутся
Листы иссушенных берез.
Еще три дня – они свернутся.
Жара похуже, чем мороз.
 
 
Я серебро воды глотаю,
Я в кружку воду набираю.
Вода бежит уже по краю,
А я глотаю и глотаю.
 
 
Я не могу никак напиться.
Вода кристальна и чиста.
Вода меж пальцами струится,
Уже заполнены уста.
 
 
Я распрямляю плечи, спину,
Теперь уверен, что не сгину.
Нашел родник, течет вода,
Легко, свободно, без труда.
 
 
Родник поэзии сверкает,
Вдруг, появляясь, пропадает.
Я что-то в жизни обретаю,
Я про себя стихи читаю.
 

27.03.07

«На веревке трусики…»

 
На веревке трусики,
На веревке маечка,
Над губою усики
У маленького мальчика.
 
 
Газеты и бутылки
Грязные в кустах,
Красные прожилки
Утром на глазах.
 
 
Лужи – не объехать,
Дороги – не пройти.
В общем не до смеха
На жизненном пути.
 
 
Транспортные муки,
Дворняги всех мастей,
Колодезные люки,
Ждущие гостей.
 
 
Листья цвета хаки
– Коркой по земле,
Злые, как собаки,
Мухи на стекле.
 
 
У прохожих лица —
Словно ото сна.
Россия – не столица.
Ранняя весна…
 
 
С неба что-то сеет,
Но уже не снег.
Человек болеет,
Болен человек.