Часть первая
Дары волхвов

Глава первая
Мирский и Друбич

– Твои древние римы и османы давно пора закопать обратно в раскопки, чтобы нормальных людей не отвлекали от отдыха, – недовольным голосом пробурчала Эвелина, яркая блондинка модельной внешности.

Они сидели на краю бассейна, попивая коктейли, жених и невеста, Алексей Мирский и Эвелина Стоцкая. Мирский намеревался жениться на своей бывшей студентке. Он преподавал на историческом факультете университета, где женская половина доминировала, преподавал блестяще и однажды увидел ее – красивую до безумия девушку с ангельским лицом. Он сделал ей предложение – и тотчас получил согласие. Ну как можно отказать такому мужчине, профессору, с мужественным подбородком и втянутым животом?!

Эвелина, к слову, кроме красоты, больше ничем не выделялась. Особыми талантами не блистала, в аспирантуру попала по ходатайству какого-то высокопоставленного родственника из Министерства образования. Но всю глубину умственной серости своей невесты Мирский познал лишь в совместном отпуске в турецком городе Динаре. Он взял с собой Эвелину, считая, что в этой поездке девушка получит колоссальное удовольствие от многочисленных историко-культурных объектов. Но жестоко ошибся: избалованная родительскими деньгами девица за свою недолгую жизнь успела побывать в Греции, в Италии и в той же Турции, но только в Анталье, где пятизвездочный отель, море, веселые аниматоры и всё включено. А тут… захолустный городишко, отель – три звезды, маленький бассейн с водой сомнительной свежести и никаких светских развлечений.

В стародавние времена Динар назывался Келены, а в эллинистическую эпоху был переименован в Апамею Фригийскую. В последнее время оттуда стали поступать интересные находки от строителей и черных гробокопателей, начались археологические раскопки, а вскоре под курганом была обнаружена гробница, сложенная из бревен, покрытых древними росписями с батальными и мифологическими сценами. 479 год до нашей эры – разве можно такое пропустить?!

Мирского с детства влекли прошлые цивилизации, загадочные артефакты, наскальные рисунки и прочие атрибуты древности, а также войны, придворные ритуалы и тайные общества, всякие иллюминаты, розенкрейцеры и ассасины. Поэтому он и выбрал профессию историка. Эвелину же это мало интересовало – ей нужно было от жизни всё и сейчас. А история… Словом, тут, в Динаре, у них начались трения: Мирский бегал по раскопкам, а Эвелина томилась в отеле, периодически плюхаясь в бассейн и съедая очередную порцию мороженого под шампанское в гостиничном кафе.

– Там же изображены подвиги Геракла. Это нечто! – убеждал Мирский невесту, предлагая ей сходить на очередные раскопки.

– Геракл, Софокл, Пирамидокл, а счастья нет, – язвительно заметила Эвелина. – Тут неподалеку какой-то крутой найт клаб есть – давай съездим.

В их отношениях наметилась едва заметная трещина. По приезде из отпуска свадебные перспективы начали таять, а вскоре и совсем исчезли. Судьба толкнула Мирского в спину и совсем в другую сторону. А началось все в кабинете директора исторического музея, где Мирский возглавлял научный отдел. Шеф вызвал его к себе, они обсудили результаты научной работы музея за минувший квартал, а потом Алексею было предложено взять на работу новую сотрудницу, специалиста по древним войнам, холодному оружию и воинским искусствам. Мирский был вовсе не против такого сотрудника, но всегда набирал себе персонал сам, никто и никогда в этот процесс не вмешивался, а тут на тебе!

– Я как-нибудь сам разберусь со своими кадрами, – сказал Мирский, в упор глядя на своего начальника.

– Я вас прекрасно понимаю, – примирительно сказал тот. – Профессиональная гордость руководителя. Но тут особый случай: за нее попросили серьезные люди из серьезного учреждения, да и специалист она хороший, уж поверьте. Да пообщайтесь с ней! Думаю, что вы останетесь довольны. Кстати, ее зовут Марина Друбич, Марина Александровна, если хотите – это уж как вам будет угодно.

Когда Марина зашла в кабинет, Мирский на мгновение остолбенел. Девушка выглядела восхитительно: стройная фигура гимнастки или балерины, лицо с тонкими, изящными чертами, каштановые волосы, стянутые в две озорные косички, детская припухлость губ и глаза, как полупрозрачный крыжовник.

– Вы уже оформились, Марина Александровна? – спросил он.

– Да, все в порядке, – ответила Друбич.

– Тогда пройдемте в отдел – я вам покажу ваше рабочее место.

Комната, в которой находился отдел, была просторная, с высокими потолками, на столах царил рабочий хаос. На спинках стульев висели пиджаки и кофточки. Людей не было.

– Обеденный перерыв, – пояснил Мирский, предвосхищая вопрос Марины. – Это ваш стол, это ваш компьютер – обустраивайтесь. Кстати… – Алексей несколько замялся. – А вы, Марина, специалист по воинским искусствам в теории или на практике?

– И там, и здесь, – ответила Друбич невозмутимым тоном. – Надо продемонстрировать? – В ее зеленых глазах промелькнула легкая насмешка вместе со скрытой угрозой. Несмотря на кажущуюся хрупкость, тренированное тело девушки источало пружинистую силу.

– Вот это щит ромейской пехоты. – Она указала на щит, висящий возле кабинета начальника отдела. – А вот это клинок ассасина. – Она сняла со стенда кинжал. – И раз…

Друбич без всякой подготовки резко метнула нож, который воткнулся в середину щита и мелко задрожал.

– Да вы опасны, Марина! – искренне воскликнул Мирский.

– Опасна, – согласилась Друбич. – Но не для всех. Я могу приступить к работе?

– Да, конечно, – сказал Мирский слегка охрипшим голосом. Ему очень хотелось узнать, где учат такой боевой эквилибристике, но он умерил свое любопытство. Марина, видя замешательство своего начальника, пояснила, не дожидаясь вопросов:

– У меня отец был офицером спецназа и воспитывал меня как мальчишку. Много чему научил, даже стрелять из пистолета.

– Почему был? – поинтересовался Мирский.

– Он погиб в одной горячей точке. Давайте не будем об этом.

Алексей поручил Марине изучить артефакты и фотографии, привезенные из Динара, и написать научный отчет. Девушка быстро влилась в коллектив отдела, она оказалась контактной и отзывчивой.

* * *

В выходные дни Алексей уехал на дачу. Стоял апрель, природа просыпалась, бодрила и подвигала на активные действия. Он решил привести в порядок небольшой сад, который сам вырастил, чем очень гордился.

Выпив с дороги кофе и пройдясь по саду, Мирский взялся за обрезку малиновых кустов, и все бы хорошо, но какая-то досадная мелочь не давала ему покоя. Он привык к упорядоченному образу жизни, где все действия были заранее распланированы и доводились до логического конца. В пятницу он читал лекции в университете, потом зашел на кафедру, проконсультировал дипломника, потом заехал в музей и просидел над бумагами до полуночи. А рано утром, совершенно не выспавшись и туго соображая, уехал на дачу. Он забыл просмотреть электронную почту – Мирский вел обширную переписку, и случалось, надо было принимать быстрые и неожиданные решения. А здесь, на даче, напрочь отсутствовал мобильный интернет.

«Ладно, дела подождут до понедельника, – успокаивал он себя. – Вроде ничего срочного быть не должно».

Он не верил в предчувствия. А напрасно.

В понедельник, зайдя в свой кабинет, Мирский включил компьютер и просмотрел почту. Одно из писем его удивило. Писал отец Александр из Андреевского монастыря. Батюшка занимался историей раннего христианства, и они частенько дискутировали при встрече.

«Чего это он вдруг написал мне?» – удивился Мирский и начал читать текст письма.

Уважаемый коллега!

Уже минуло больше года, как мы последний раз встречались на симпозиуме, а потом спорили до хрипоты в ресторанчике на набережной, обсуждая противоречия в различных источниках Писания от Апостолов и разных апокрифических персонажей. Ты знаешь, я не догматик и в своих исследованиях пользуюсь различными источниками, которые могут быть не менее достоверны, чем общепризнанные. Ты, наверное, помнишь наш спор по поводу Четвертого волхва, Артабана. Я как раз закончил эпизод в своем трактате об его участии в некоторых событиях начала нашей эры, о которых ты вряд ли имеешь представление. Я имею в виду некий артефакт под названием «Орден Власти». Это не просто талисман, якобы приносящий удачу, а нечто большее – это сила, способная влиять на глобальные события в нашей истории, и сила эта находится в руках его обладателя. Но самому хозяину Орден в конечном итоге приносит страдания или безвременную кончину. Так вот… Артабан сумел донести «Орден Власти» до Спасителя. О его дальнейшей судьбе ходят противоречивые слухи, ну, да Бог с ним.

В процессе истории артефакт многажды переходил из рук в руки, когда добровольно, а когда и насильственно, временно выпадал из потока событий, но неминуемо возвращался и творил как добро, так и зло для народов. Хотя ты понимаешь, что добро и зло понятия для некоторых субъектов относительные – это с чьей точки зрения посмотреть.

Ты, вероятно, воспримешь все это как исторические байки, досужие псевдонаучные домыслы. Может быть, может быть… Я тоже так думал, пока не побывал в Ватикане, где досконально изучил путь Ордена, чуть ли не со времен Шумерского царства. Слишком много совпадений, коллега, слишком много… Но я не буду углубляться в детали в этом письме, а просто дам тебе при случае мой трактат. Я скоро его закончу. А потом обсудим.

Если со мной что-либо случится, то возьми мой научный труд у отца Епифания – я его предупредил. Почему я это пишу? В последнее время со мной начали происходить странные события, вернее, меня кто-то начал преследовать и требовать, чтобы я отдал им Орден. С чего он взял, что Орден находится у меня? Видимо, из-за той глупой статьи в газете. Мне начали поступать угрозы на электронную почту, а на днях меня зажала в подворотне какая-то странная девица в черном комбинезоне из кожи, приставила нож к горлу и потребовала отдать артефакт. Хорошо, что рядом оказались люди, и она отстала. Вот такие страсти. Не исключаю, что это «Братство Змеи», о котором я написал в своем реферате с подачи профессора Рыбникова. В процессе истории члены «Братства» несколько раз завладевали Орденом, хотя потом он пропадал, но неминуемо опять всплывал. «Братство» долгое время никак не проявляло себя, затихло, заснуло, а тут, внезапно, пробудилось, и, видимо, для этого есть веские основания. Смейся, смейся, но это не шутки. Я постоянно чувствую за собой слежку, даже спиной чувствую.

Навести меня в монастыре, когда будет свободное время.

Твой Александр.

* * *

Разговор по телефону:

– Это ты, Арнольд?

– Да я, Мастер.

– Что с артефактом?

– У священника его нет. Не нашли ни при нем, ни в его келье.

– Монаха надо ликвидировать – слишком много знает.

– Уже сделано – сам исполнил.

– Зачем сам в эти дела лезешь – нанял бы какого-нибудь уголовника.

– Так было удобнее, без лишних свидетелей и случай удобный представился. В келье у него находилась рукопись – научная работа про «Орден Власти».

– Ты забрал эту работу? Она может послужить ключом к поиску.

– Не было такой команды.

– Мог бы сам догадаться. Найди и забери.

– Слушаюсь, Мастер.

* * *

Мирского письмо озадачило и насторожило. «Какое-то томление духа, исторические парадоксы и софизмы… Но ведь угрозы-то и нападение реальны! Надо с этим разобраться». Ему нравился отец Александр своей научной пытливостью и критическим отношением к устоявшимся догмам.

Алексей пригласил в кабинет Друбич. Он часто приглашал ее для обсуждения спорных вопросов. Марина была умна, проницательна, умела быстро вычленить суть проблемы и найти быстрое решение.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Мирский, когда Марина прочитала письмо.

– Думаю, что это намного серьезней, чем думаешь ты, – сказала Друбич. – Письмо отправлено в пятницу, а сегодня понедельник. Если за человеком охотится серьезная структура, то два дня – это очень большой срок. Этот монах неопытен и беззащитен в подобных игрищах. У тебя есть его телефон?

– Где-то был… – Мирский засуетился. – Вот незадача! Не записал его в контакты. Где-то была бумажка… Сейчас, сейчас… – Он открыл ящик стола, покопался там и наконец нашел клочок бумаги.

– Вот! Сейчас я ему позвоню.

Мирский достал мобильный телефон.

Долго не отвечали, наконец в трубке раздался чей-то незнакомый голос.

– Слушаю.

– Это ты, Александр? Какой-то у тебя странный голос…

Мирский насторожился.

– Отец Александр трагически погиб – его убили.

В трубке замолчали.

– Как это убили?! – ахнул Мирский. – Этого быть не может… Как же так… Господи, какой ужас… Я ведь чувствовал… А с кем я говорю? Вы священнослужитель? Я могу услышать отца Епифания?

В ответ раздались короткие гудки. При повторном наборе никто не ответил.

– Ты слышала? – обратился Алексей к Марине.

– Надо ехать в монастырь. Прямо сейчас, – моментально отреагировала Друбич.

– У меня машина барахлит.

– Поедем на моей. Куда ехать?

– Андреевский монастырь.

«Накаркала», – с необъяснимой злобой подумал Мирский.

Вскоре они петляли по улицам города. Марина объезжала пробки по каким-то закоулкам, проходным дворам и арочным подворотням, поэтому они достаточно быстро добрались до монастыря.

– Ты слышала что-нибудь про «Орден Власти», «Братство Змеи»? – спросил Мирский, когда они вышагивали по территории монастыря.

– Не слышала, а читала, – немного подумав, ответила Друбич. – В архивах Аненербе. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что это за контора?

– Не надо. А кто тебя допустил к этим архивам?

– Один друг помог. Давай обсудим это в другой раз. – Друбич избегала каких-либо пояснений.

Отца Епифания они нашли в церкви Андрея Стратилата. Священник готовился к службе и имел весьма озабоченный вид.

– Мы коллеги отца Александра по научным изысканиям, – представился Мирский монаху, хотел что-то добавить, но тот его перебил:

– Отец Александр почил в Бозе.

– Знаю, к несчастью, знаю. Меня зовут Алексей Мирский, я возглавляю научный отдел в музее, мне Александр написал письмо перед… перед самой смертью, рекомендовал обратиться к вам, если с ним что-нибудь случится. В общем, речь о рукописи. Вы должны знать, о какой именно рукописи…

Алексей вопросительно посмотрел на Епифания. Взгляд монаха несколько потеплел.

– Да, он мне говорил про вас, господин Мирский. Но с рукописью помочь не могу. Тут вот какое дело…

Некто проник в келью отца Александра, переворошил вещи – видимо, что-то искал. Это произошло накануне гибели священника. Епифаний заглянул туда после убийства и увидел разбросанные по келье листы рукописи. Он их собрал и отнес к себе. На следующий день его посетил высокопоставленный чиновник из Министерства культуры, предъявил удостоверение и сказал, что рукопись отца Александра представляет собой большую культурную ценность и ее необходимо передать в министерство для изучения. Епифаний посоветовался с настоятелем и передал рукопись визитеру. Его звали Скворцов Михаил Семенович. Должность Епифаний не запомнил.

– А ноутбук отца Александра где? – поинтересовалась Друбич.

– Не знаю. – Епифаний пожал плечами. – В келье его нет. Может быть, воры забрали. Или следователи. Я с этим разберусь и вам сообщу. Дайте свой телефон.

Попрощавшись с отцом Епифанием, Марина и Алексей покинули монастырь.

– Может быть, на отца Александра в самом деле напали члены «Братства Змеи»? – спросил Мирский, уже сидя в машине.

– Вопрос на засыпку, – сказала Марина. – Может, и «Братство Змеи». Кто-то их навел, кто-то сильно заинтересованный. Хорошо, что трактат они не забрали. Их интересовало нечто другое…

– «Орден Власти»?

– А ты сомневаешься?

– Опасная вещица… Признаюсь, у меня пропадает желание разбираться в этой истории.

– Ну как же так, Алексей! Сразу сдался и лапки кверху? Ты же ученый! – Марина целенаправленно била по самолюбию Мирского.

– Ты права, я – ученый. – Мирский печально посмотрел в окно. – И вот о чем я думаю… Что не могут легионы, то сможет нагруженный золотом осел. Эта максима Юлия Цезаря работала еще до него и актуальна до сих пор. «Братство Змеи», если оно в самом деле существует, тут сработало быстро и жестоко. «Имя им легион» – так в Писании? Что-то мне подсказывает, что у Скворцова уже нет никакой рукописи. Она у «Братства». Как думаешь?