Во время Первой мировой войны в течение зимы 1915/16 года в этом районе работала экспедиция Хюбнера – Рихтера. Я был последним живым участником этой экспедиции и, таким образом, единственным офицером вермахта, когда-либо несшим службу в полевых условиях Северной Персии. Глава штаба оперативного руководства в Верховном командовании вермахта полковник Варлимонт настоятельно потребовал у адмирала Канариса направить меня для проведения военной рекогносцировки Азербайджана с инструкциями получить в то же время как можно более подробную информацию о силах и подготовленности армии Вейгана. Я был назначен консулом в Тебризе и в марте 1940 года отправился на новое место службы.

Я очень быстро установил, что дорога через Кара-Даг, способная пропускать горные войска, существует, и пришел к заключению, что две моторизованные дивизии, укомплектованные и оснащенные для ведения боевых действий в горах, смогут достичь Баку и оставаться там на время, достаточное для его уничтожения. На то, что русские окажут серьезное сопротивление, рассчитывать не приходилось: русские страдали от последствий войны с Финляндией и русская армия благодаря чисткам 1930-х годов, в ходе которых высшее командование было почти обезглавлено и от которых оно уже не оправилось, была все еще сильно ограничена в своих возможностях.

Данная рекогносцировка Северной Персии, конечно, заключалась не только в изучении имеющихся транспортных артерий между Баку и Тебризом, но также включала исследование всех возможностей для передвижения войск в данном районе. Стало очевидным, что никто, ни Британия, ни кто-либо еще, не уделял внимания данному вопросу. Существовало несколько крупномасштабных карт, но по большей части мне приходилось в своих поездках основываться на международной карте мира (атласе масштабом 1:1 000 000), на которой обширные районы, никогда ранее не исследованные, были представлены многочисленными пустотами, а то, что все же было показано на карте, оказалось в значительной стпени изображенным неверно.

Дорога от турецкой границы через Хой и Тебриз на Тегеран была частью древнего Шелкового пути, который шел из Центральной Азии до Черного моря в районе Трапезунда, – одна из классических транспортных артерий истории; но военная рекогносцировка даже этого пути никогда не выполнялась. К юго-востоку от Тебриза находится перевал Шибле, имевший определенное военное значение. Немного дальше к югу расположено так называемое ущелье Кафланку, по которому дорога вьется много миль рядом со стремительным потоком. Оба эти места образуют препятствия первостепенной важности, но ни одно из них не было показано на карте.

Я также выяснил, что амбициозные планы старого шаха Резы Пехлеви по постройке дороги, параллельной границе, от Тебриза через Курдистан на юг, провалились на первоначальной, подготовительной стадии. Такая дорога имела бы первостепенное военное значение; далее, она могла бы быть использована для усмирения курдских племен в этих горных районах; но этот проект, как я выяснил на месте, был очень далек от воплощения в жизнь.

Я слышал, что по приказу шаха заводы «Шкода» построили современный мост рядом с Саккизом, южнее озера Урмия, и что в пятнадцати милях или далее к югу имелось еще два новых моста. Дорога на Саккиз подходила для передвижения на автомобиле, и вследствие этого район был достижим для моторизованных частей.

В Саккизе действительно имелся прекрасный бетонный мост, но он никогда не использовался, поскольку люди, как и их предки в течение столетий, предпочитали ему находящийся по соседству брод. Я хотел проехать еще пятнадцать миль вперед, чтобы увидеть два других моста, однако встретил решительное сопротивление своим планам со стороны моих переводчика и водителя. Во время остановки на обед в Мехшеде они немного прогулялись и на видном месте обнаружили две виселицы, на которых висели два курда, казненные за разбои на дорогах. В то время автомобиль был редкостью в этих местах и определенно представлял собой лакомый кусочек для нападения. Одного выстрела по колесам было бы достаточно для остановки машины, и перспектива такой возможности привела к категорическому отказу водителя ехать дальше. И он был недалек от истины: именно в тот день на перевале Шибле было совершено нападение на автомобиль, один пассажир был убит, а двое других ранено. Как признался в дальнейшем один из преступников, целью данного нападения был германский консул!

Успех Германии во Французской кампании устранил все угрозы, которые могли исходить от армии Вейгана. Сам Вейган был отозван во Францию, а его армия в Сирии была включена в общие соглашения о прекращении военных действий. Представляет определенный интерес вопрос, было ли данное предприятие излишним, или союзники все же всерьез рассматривали когда-либо возможность наступления на Баку? Во время Французской кампании в руки немцев попали секретные документы французского Генерального штаба. Из них ясно, что как раз в то время, когда Генштаб вермахта озвучивал свою обеспокоенность адмиралу Канарису в январе 1940 года, французский премьер-министр Даладье приказал начальнику Генштаба генералу Гамелену и начальнику морского штаба адмиралу Дарлану изучить возможность атаки на Баку, а эти два офицера, в свою очередь, консультировали британцев.

Данный случай характеризует различие между образом мышления англо-французских союзников и немцев: первые решили планировать операцию как комбинированную (силами флота и авиации), а немцы рассматривали решение проблемы посредством применения только сухопутными частями. Вполне очевидно, что возможность использования сухопутных частей даже не рассматривалась союзниками, в противном случае какие-то свидетельства о предварительных рекогносцировках, которые они должны были выполнить, стали бы достоянием гласности. Необходимыми условиями для осуществления комбинированной операции силами флота и авиации, однако, были следующие: во-первых, должны быть открыты Дарданеллы и, во-вторых, турки должны были дать разрешение на пролет над турецкой территорией, что было равносильно отказу от нейтралитета Турции. Весьма примечательно, что простая наземная операция, включающая в себя не более чем марш через Ирак и Персию, даже и не должна была рассматриваться и что вместо нее рисковала планироваться экспедиция, которая должна была столкнуться с политическими препятствиями, серьезнейшими из возможных.

Тем временем результаты проведенной мной рекогносцировки не были совсем уж бесполезными для абвера. Когда германские части достигли Кавказа и установили в 1942 году флаг над Эльбрусом, мосульские нефтепромыслы и большие англо-иранские сооружения на реке Карун казались очень близкими. Было решено, что вермахт предпримет наступление в данном направлении. Кроме того, предполагалось, что британцы уничтожат нефтеочистительные заводы и скважины так же, как они уничтожали другие важные источники военных запасов, когда были вынуждены отступать. Поскольку этот очистительный завод и скважины имели жизненно важное значение для поставок нефти в Европу, перед абвером была поставлена задача разработать план, который предотвратил бы такое уничтожение.

Было предположено, что перед отступлением британцы разгерметизируют скважины и уничтожат очистительный завод. Такие меры, по мнению экспертов, вывели бы из эксплуатации нефтяные промыслы Южного Ирана на многие годы; вблизи старых скважин пришлось бы бурить новые, а очистительный завод – восстанавливать с нуля. Поэтому был разработан план, являющийся техническим новшеством, – Systeme d'ensablement – «техника образования песчаной пробки», – посредством которого очистительный завод и скважины были бы временно приведены в негодность в то время, когда они еще находились в руках у британцев; другими словами, была сделана попытка саботировать акт саботажа. Эта методика, говоря простым языком, предусматривала заполнение скважин, буровых вышек, трубопроводов песком, тогда для разгерметизации скважин и уничтожения оборудования потребовалось бы выполнение большого объема работ. Данный проект сначала был расценен в Берлине как относящийся к области фантастики, но его авторы настаивали и добились того, чтобы план был представлен для рассмотрения и оценки группе экспертов, которые после скрупулезного изучения признали его технически осуществимым.

После этого немедленно была начата разработка детального плана. Было решено, что данная операция должна осуществляться группой признанных экспертов под руководством человека, который был бы знаком не только с техникой очистки нефти и нефтяными промыслами, но также и со страной и людьми, особенно с шейхами арабских болотных племен, которые предоставляли большую часть персонала для нефтяных промыслов. Разработка проекта шла без сбоев, но его пришлось отменить, когда германское наступление на Кавказе было остановлено, и последующие сражения сделали очевидным, что Кавказские горы – это предельная отметка для любых дальнейших попыток проникновения в данном направлении.

В начале 1941 года абвер направил майора Шульце-Хольтуса для того, чтобы заменить меня на посту консула в Тебризе. Когда в августе 1941 года британцы и русские вторглись в Персию, он и его жена вместе с другими немцами были сначала интернированы в Шимрау, недалеко от Тегерана, однако они бежали оттуда и после полного приключений путешествия нашли убежище у кашгаи, одного из воинственных племен Южной Персии. Для восстановления связи с Германией фрау Шульце-Хольтус отправилась переодетой через Курдские горы в Турцию – смелое и трудное предприятие. Служба безопасности (Sicherheitdienst, или СД, секретная служба нацистской партии) отправила двух сотрудников к Шульце-Хольтусу, и маленькая группа стойко держалась, пока кашгаи, окруженные британцами, не выдали их. Шульце-Хольтус описал пережитое им в прекрасной книге; здесь не остается добавить ничего, кроме того, что его позиция и поведение были во всех отношениях примерными и достойными офицера абвера. Находясь далеко и будучи отрезанным от своих руководителей, он выказал храбрость и воображение высокого порядка, сделав все возможное в его положении. Его усилия не остались неоцененными; своими поступками он связал определенное число британских солдат, силы и материалы, которые противник был принужден ввести в действие, были значительными, и вокруг одного человека возник целый театр военных действий в миниатюре.

Хотя для целей сухопутных сил временно не требовалось дальнейших рекогносцировок