Цитаты из книг автора «Патрисия Гуччи»

сумки из свиной кожи характерной формы, навеянной ассоциациями с очертаниями седла, с ручками из обожженного бамбукового тростника;

девизов Гуччо были слова: «Оставайся скромным, чтобы быть великим

мой отец придумал девиз: «Качество помнят еще долго после того, как забывается цена» –

Благодаря силе его слов я узнала его как страстного и чувственного мужчину, что резко контрастировало с закрепившейся за ним репутацией безжалостного главы модного дома, который правил железной рукой.

Прошла всего пара часов после того, как я пожелал тебе спокойной ночи. …Ты повернулась и пошла прочь так, словно незнакомка в ночи и наши сердца никогда не соприкасались. Мое драгоценное сокровище, какая это была мука, какая пытка! Я знаю, что ты меня любишь. Знаю это, потому что ты сама мне призналась, и это сделало меня неописуемо счастливым и наполнило мою душу радостью. Вот почему я понимаю твой трепет и ощущаю тревогу в немом языке любящего сердца!..

Окружающие нередко называют меня перфекционисткой, а это качество вполне может стать сродни одержимости. Я научилась сдерживать свою потребность в абсолютной «правильности» всего на свете и спокойнее воспринимать недостатки и изъяны, возникающие на моем жизненном пути.

Ослепленные великолепием, СМИ тут же вынесли вердикт: это полное безрассудство со стороны отца – открывать торговую площадь почти в 2000 квадратных метров в период экономического спада. Покачав головой, он напоминал им, что Galleria предназначена для самых преданных покупателей GUCCI – «тех пяти процентов, которые могут себе это позволить». Он добавлял: «Лучано Паваротти и в голову не пришло бы петь в кафе даже за все деньги этого мира. У Паваротти есть голос и образ… Это наш голос – тот голос, которым мы поем».

Так оно и было. Поездка в стеклянном лифте к этому священному пространству открывала посетителям вид с высоты птичьего полета на огромный, размером 7х5 метров, гобелен XVI века под названием «Суд Париса», вытканный из шелка и шерсти по заказу Франческо Медичи[63]. Он занимал целиком целую стену, а вторую украшала монументальная, размером 5×2 метра, картина под названием «Белое Древо», которую мой отец заказал художнику Рою Лихтенштейну[64]. Уже сами размеры этих произведений задавали тон тому, что разворачивалось перед взором зрителей, поскольку гости получили возможность предстать перед произведениями величайших творцов как в итальянском, так и мировом современном искусстве. – Люблю, когда меня окружают красивые вещи, – говорил мой отец, хвастаясь собранной им уникальной коллекцией. – А современное искусство говорит на собственном языке. Этот язык он понимал и ценил гораздо выше яхт и других подобных атрибутов статуса. Изящные искусства затрагивали некую глубинную струну в его душе – его творческую сущность.

Успех последней Galleria был оглушительным, даже по американским меркам. «Новый Гуччи сам себя перегуччил!» – заявила газета «Нью-Йорк таймс», которая описала новый магазин как «оазис приглушенной, но изобильной роскоши».

Мой отец знал, что в индустрии, где модные тенденции быстро устаревают, особенно когда бренд становится таким популярным, нужно быть на шаг впереди и постоянно предлагать покупателям нечто более воодушевляющее. Galleria стала прямой попыткой придать новое звучание фирменному знаку. Как только она была признана успешным проектом, он устремил свой взор на Нью-Йорк, желая представить там репликацию этой концепции. Для этой цели было выбрано помещение, которому отныне суждено считаться самым ошеломительным пространством розничной торговли в Манхэттене – и посланием Альдо Гуччи миру.