Цитаты из книг автора «Паскаль Буайе»

Еще один способ избежать конфликта — попытка, особенно популярная среди некоторых ученых, создать дистиллированную религию: метафизическую доктрину, сохраняющую некоторые аспекты религиозных идей (существует некий творец, созидательная сила, нам ее постичь сложно, благодаря ей мир такой, какой есть, и т.п.), убрав из нее все следы неудобных «суеверий» (бог слышит меня, болезнь — это кара за грехи, обряд необходимо проводить только так, а не иначе и т.д.). Совместима ли такая религия с наукой? Разумеется, поскольку для того она и создавалась. Есть ли у нее вероятность стать религией в привычном нам понимании? Едва ли. В истории человеческих обществ религиозные идеи обусловлены когнитивными факторами и практическим контекстом. Они служат определенной цели. Они дают релевантное толкование таким ситуациям, как рождение, смерть, вступление в брак. Метафизическая «религия», которая не желает марать руки бренными заботами, имеет на рынке не больше шансов, чем автомобиль без двигателя.

религия — это особая область, ведающая вопросами, на которые наука ответа никогда не даст.

По каждому пункту, по которому церковь предлагала собственную картину мироустройства, научная альтернатива оказывалась более состоятельной. Церковь проигрывала битву за битвой, причем безоговорочно.

На Западе спор «религия против науки» носит особый характер из-за существования не просто догматической религии, но монополистической догматической религии, которая совершила непоправимую ошибку: вторглась в область эмпирических данных и выступила с длинным перечнем точных, официально провозглашенных и авторитетных заявлений — предположительно богооткровенных — об устройстве Вселенной и биологии, которые сейчас признаны ошибочными.

Науки как таковой нет, есть множество людей, занимающихся определенной деятельностью, есть определенный массив данных, который хранится в определенной литературе, и определенный способ пополнения или модификации этого массива.

Не стоит в качестве отправной точки противопоставлять религию науке да и вообще чему бы то ни было, поскольку само существование религии как абстракции вызывает сомнения. Вместо нее есть множество бытующих в сознании представлений, множество коммуникативных актов, которые придают им ту или иную степень достоверности, и множество умозаключений, производимых во множестве контекстов.

представлений определяется совокупной релевантностью , разноплановой активацией разных систем, то все попытки проследить эту причинно-следственную связь заведомо обречены на провал. Мы можем описывать лишь общие тенденции в группах, и это, конечно, удручает

Вероятность отдельного события не удовлетворит наше любопытство, которое жаждет выявить четкую причинно-следственную связь, приведшую данного человека к данному вероисповеданию.

То же самое относится к разнице в вероисповедании. Психологи и социологи собрали обширный массив данных о факторах, которые повышают вероятность «уверования».

Допустим, Мэри гораздо выше Джейн. Родители у Мэри тоже высокие, поэтому, скорее всего, такой рост она унаследовала от них, а Джейн соответствующих генов не досталось. Однако гены — это лишь один из факторов. Мать Мэри, в отличие от матери Джейн, не курила и не употребляла спиртное во время беременности. Мэри, в отличие от Джейн, хорошо кормили и обеспечивали витаминами. Объясняет ли все это разницу между Мэри и Джейн? В известной степени. Но это существенный нюанс. Если бы вопрос разницы в росте нас действительно занимал, мы, наверное, продолжали бы копаться в биографии Мэри, выискивая факты, обусловливающие более высокий рост. И нашли бы их немало, но каждый из них сообщал бы нам нечто о «таких, как Мэри», а не о Мэри как об отдельном человеке.