Школа

Школа, в которой Интер начал учиться, была расположена недалеко от дома. Обычно он шел в школу по бульвару между Верхним и Нижним валом. Зимой на бульваре был лёд и можно было прокатиться до школы на коньках «снегурочках». В 1944 и 1945 году половина здания школы ещё была занята под госпиталь. Для отопления в классе стояла печка «буржуйка». Каждый ученик должен был принести с собой полено дров. Школа была мужская и русско-украинская, то есть в ней преподавали в равной мере русский и украинский язык и литературу. Преподаватели литературы, и русской, и украинской, были образованные мужчины и на их уроках было интересно. Учитель украинской литературы, Кондрат Демидович, был высокого роста и мощного телосложения, однако ребята его не боялись, а уважали за знания и справедливость по отношению к ученикам. Он очень живо и интересно рассказывал о футуристах о том, как в двадцатые годы «революционеры» от литературы призывали всё «старое» сбросить с корабля современности, а в украинской литературе бесчинствовали вульгаризаторы-националисты. Поддерживаемые малограмотными украинскими партийными руководителями, они настаивали на том, чтобы Пушкин назывался Сашко Гарматный, Эмиль Золя – Омелько Попил и т. д. и т. п.

Кондрат Демидович вынужден был по школьной программе «проходить» с классом произведения украинских советских писателей и поэтов. Надо сказать, что многие произведения, которые были в программе не могли вызвать у ребят ничего кроме неприятия, которое иногда они выражали в самодеятельных эпиграмах. Однажды перед уроком украинской литературы Вовочка Кобылянский, прозванный «профессор Глобус» за большой размер головы, написал на доске мелом:

«Искусству нужен Панч Петро, как жопе вечное перо». Кондрат Демидович, увидев это, не стал возмущаться, просто взял тряпку, вытер доску и написал на ней тему контрольной работы: «Хиба ревуть волы, як ясла повны?».

Признаным чемпионом правильной реакции на надписи на доске был учитель математики «Пышта» (похожий на одноимённый персонаж из венгерского фильма). Войдя в класс немного раньше, чем кончилась перемена, «Пышта» увидел на доске известное бранное слово из трёх букв. Его реакция была быстрой и логичной. Он спросил: «Староста, скажите, кто это расписался?». Класс взорвался аплодисментами.

Несколько лет после войны в школе занимались в три смены. Во время занятий третьей смены на улице было уже темно. Школьные туалеты в то время были во дворе. Однажды, там Интер впервые в жизни столкнулся с проявлением безсмыссленной злобы и ненависти не к себе лично, а вообще, ко всем, кто под руку подвернётся. Когда Интер подошел к школьному туалету, оттуда на него выскочил подросток с финкой в высоко поднятой руке. К счастью, Интер успел закрыться правой рукой и нож попал ему в руку ниже кисти. Отбив бандита ударом ноги, Интер побежал, что было сил, в аптеку, которая была неподалёку на Верхнем валу. Там девушка фельдшер обработала рану, остановила кровотечение и перевязала руку. Утром в больнице рану зашили. На руке остался на всю жизнь большой шрам. Ин никогда прежде не знал и не видел этого бандита-подростка, который на него напал с ножом. Вероятно, болезнь бешенства поражает не только собак.

До восьмого класса всех учеников заставляли стричься наголо: боялись вшей. Перед началом уроков на входе в школу стоял Директор, который собственной рукой проверял степень стрижки. Этот Директор также иногда преподавал русский язык, замещая заболевшего преподавателя в классе Ина. Говорил он на уличном русско-украинском наречии. Однажды он так диктовал ребятам текст диктанта по русскому языку:

«Тыхо падають фаинкы…»

Все ученики прекратили писать и с удивлением смотрели на Директора, ожидая пояснения. Он это понял и стал разъяснять: «Ну, фоя, фоя же». Опять никто ничего не понял. После нескольких попыток Директора и учеников ребус был разгадан: «фоя» это хвоя! На комсомольском собрании школы Директор стыдил своих учеников: «Уси вы барчукы и белоручкы, зубыла в руках нэ дэржалы и зарядить выключатэль нэ можетэ». Высшим достижением учеников Директор считал сдачу рекордного количества металлолома. Чтобы ублажить Директора, Интер с группой одноклассников приволокли со двора бани на улице Спасской огромный ржавый радиатор. Во дворе школы Директор принимал металлолом. Увидев огромный радиатор, он проявил смекалку и предложил свой способ взвешивания без весов: «десять человек вместе со мной поднимайте эту штуку». Ребята переглянулись и стали поднимать, но при этом половина из них не поднимала, а нажимала вниз.

«Отличный результат!» – сказал Директор, – «считая по 50 кило на человека, запишем общий вес этой бандуры 500 кило.»

Около крыльца школы на перемене можно было купить у частных торговок самодельные конфеты «барбарис», толщиной с палец и длинные, как свеча. А за углом школы, на Верхнем валу стоял киоск с газированной водой, с добавкой разных видов домашнего варенья. В киоске торговал маленький, хитренький и весёлый еврей Бродский. Одноклассник Интера, Ромка Статников, тоже маленький и задиристый, подходил к киоску, приподнимался «на цыпочки», чтобы его было видно из киоска, и спрашивал: «Троцкий (вместо Бродский)! Почему ты так дорого продаешь нам свою газировку?». Бродский ни на минуту не медлил с ответом: «Ха! Читай газеты! Люди на простой воде электростанции строят, а я не могу, что ли, на газированной себе дачу построить!».

Учители Интера в школе и в жизни

В школе у Ина было довольно много учителей-мужчин. Конечно, большинство из них были фронтовиками, имели ранения и награды. Некоторые из них были замечательны и как преподаватели, и как личности. Учитель русского языка и литературы был с искалеченной ногой, но «разумом не хром», помнил многое и воспроизводил наизусть замечательные стихи и прозу. На уроках он и сам любил пошутить и ценил остроумные ответы, а примеры «красноречия» в сочинениях учеников читал и разбирал со всем классом. Однажды, длинноносый и занудный, как чеховский Апаминонд Максимыч, однокласник Интера, по прозвищу Туя (его дразнили «Туин нос ай вырос»), написал изложение по эпизоду в «Молодой гвардии» со следующей смесью наукообразных описаний и жаргонных выражений:

«Из тумана появились коровы с веерообразным строением лобовой кости»; «Молодогвардейцы быстро перебили всех немцев, а потом оттащили их за ноги в кусты, чтобы они в тылу не подняли хай». Все дружно смеялись, спрашивали автора, как это мёртвые немцы могли «поднять хай». Другой мальчик, Гарик, внешне похожий на портрет Кюхельбекера, замечательно расшифровывал сложные слова. Например, слово канализация у него, конечно, было составлено из слова «канал» и слова «зация», которое у него означало всё, что протекает внутри канала.

В начальных классах (до четвёртого включительно) основным учителем был Адриан Александрович, высокий статный мужчина средних лет. На его уроках была железная дисциплина. Будущий приятель-предатель Гарик появился, когда Интер учился в третьем классе. Адриан Александрович посадил Гарика на одну парту с Ином и сразу же они чуть не подрались из-за того, что Гарик за чем-то залез на сторону Ина; Интер его толкнул так, что тот вылетел в проход между партами. Адриан Александрович, не говоря ни слова, подошел к Гарику, взял его за шиворот и понёс к двери, раскрыл другой рукой дверь и вышвырнул Гарика из класса. Все ученики, включая вышвырнутого Гарика, были так поражены, что не проронили ни звука. Адриан Александрович невозмутимо продолжил урок, не уделив ни секунды на разбор происшествия. Вообще, по всем приметам, вначале знакомство с Гариком не обещало для Ина ничего хорошего. Семья Гарика приехала из Австрии, где его отец служил в советских окупационных войсках. Они поселились в «Доме водников», так как отец Гарика получил пост начальника связи в Днепровском пароходстве. Гарик вышел погулять во двор в расшитой красивыми узорами австрийской дублёнке. Во время игры Интер, задерживая бегущего Гарика, схватил его за руку через рукав дублёнки. Гарик рванулся, рукав дублёнки треснул по шву на плече и остался в руках у Интера. Интер был очень смущен и не знал, что ему делать, чтобы исправить дело. Но, ничего не поделаешь, Гарик ушел домой с оторванным рукавом, а Интер с повинной головой стал просить свою маму пришить злосчастный рукав и уладить дело с родителями Гарика. Мать Интера была доброй, но вспыльчивой, и не дай бог попастся ей под руку, когда она была раздражена. В этих случаях она лупила Интера чем попало, он уворачивался и убегал, а его маленькая сестра кричала: «Мама! Не бей его смертным боем!». И смех, и грех. Отец Интера не только не бил его, но даже никогда не шлёпнул.

В старших классах классным руководителем, матерью класса, была замечательная украинская женщина, Евдокия Александровна, которая имела у ребят непререкаемый авторитет и получила звание Заслуженной Учительницы Украины за достижения в руководстве именно этим классом (победы учеников на математических, физических Олимпиадах и в спорте).

Несколько ребят из этого класса входили в сборную Подольского района по футболу. Однажды, на стадионе «Пионер», почему-то во время школьных уроков, они играли матч со сборной другого района. Приятель Ина, Сёма Кац, готовился пробить штрафной. В это время к мячу решительными шагами приблизилась неизвестно откуда взявшаяся Евдокия Александровна. Она взяла мяч под мышку, скомандовала своим ребятам «за мной!», и все беспрекословно пошли за ней в школу.

Евдокия Александровна сумела договориться с военными лётчиками и организовала для своего класса экскурсию: полёт над городом на военно-транспортном самолёте ЛИ-2 (копии знаменитого Дугласа ДС-3, который в СССР делали по лицензии). День был ясный, самолёт прошел над Лаврой, над Подолом, ребята могли рассмотреть свои дома. Когда садились в самолёт, Интера трясло от возбуждения, которое началось, когда он услышал звук гудящих моторов самолёта. В полёте он успокоился и радостно открывал для себя заново, с высоты, родные места: свой дом, затон с пароходами, судостроительный завод отца.