Цитаты из книг автора «Панутос Клаудиа»

Наверное, у меня внутри что-то на самом деле было не совсем так, не соответствовало норме или было неполноценным. Была ли я на самом деле женщиной, удачно родившей ребенка? Я больше не чувствовала ни , ни надежности, ни уверенности. Что случилось с ребенком, которого я потеряла? Подвело ли его мое тело? Что случилось? Где мой ребенок? Был ли он где-то в целости вне моего тела?

Наконец путы тревоги пали, когда была зачата Шэрон. Услышать, что мы на самом деле беременны, было одним из наиболее радостных, захватывающих, облегчающих моментов в нашей жизни, которые затмило только рождение Шэрон.

Я ищу в памяти хоть какое-нибудь воспоминание человеческого понимания от наших врачей. Но таких воспоминаний просто нет — его тогда не было.

Наверное, я отчаянно хотела поговорить о ней. Все остальные думают, что все это кончено и забыто — она умерла четыре месяца назад, и едва ли кто-то еще ее видел. Только мои родители, Роб и Стивен. Как будто она никогда не существовала, а я не могу это вынести. У меня ведь была дочь, и я ее так любила».

И в эти моменты мы все будем рыдать, и ничего не случится, чтобы вернуть нам наших детей, или наши надежды на жизнь, или наши мечты. И поэтому мы будем оплакивать пустоту в наших жизнях.

Мы ограничим свою жизнь выживанием, отпустив и перестроив достаточное количество нашей боли и страданий, чтобы мы могли подняться и продолжать идти, втайне горюя и цепляясь за своих детей в мыслях и мечтах, вероятно, боясь, что другие заглянут в наши душу и поставят нам диагноз «сумасшедший».

Кюблер-Росс (Kubler-Ross E., 1969) напоминает нам, что этот период — неподходящее время для попыток развеселить человека или развеселиться самим. «Постарайся не думать об этом» или «Я знаю, что ты чувствуешь» — это болезненно обесценивающие ответы, которые слишком часто становятся основанием для разрыва дружбы. Пытаться не думать об утрате не только невозможно, но и противоположно исцелению; и мы никогда не можем знать, что чувствует другой человек, — мы можем только поделиться тем, что чувствуем мы, и принимать чувства других.

Сложно снова надеяться, когда все, на что вы надеялись, умерло.

Джон Боулби (Bowlby, 1980) писал, что «скорбящим может принести настоящее облегчение только возвращение человека, которого они потеряли; если то, что мы предлагаем, этого не приносит, оно ощущается почти как оскорбление».

Я осталась жива, но иногда я даже не благодарна за это.