Цитаты из книги «Московская экскурсия»

Афиши, громкоговорители и личная склонность все превращать в театр способны убедить любого, что он играет ведущую роль в большевистском пышном спектакле и что без его участия вся сценическая конструкция Советской России обратится в руины. О, как это хитро придумано, как чертовски хитро! Ленин обнаружил, что медведи могут плясать, а Сталин догадался, как вдеть им в носы кольца, чтобы водить по улицам. Но не скрывается ли где-то там, за всей этой хитроумной эксплуатацией, желание самого медведя, чтобы его водили? Не по собственной ли воле люди выбрали тиранов, которые

Но Россия еще не изжила влияние Достоевского: исступленное сострадание сочетается здесь с бессмысленной жестокостью.

Россия – сплошное отрицание. Попроси – и тебе откажут.

Вынуждена признать: картина заставила меня поверить в правоту Первого Профессора: возможно, мы и правда имеем дело с новой религией. Очень неприятная мысль!

На одной стене висел портрет – ангельского вида мальчик в шелковой рубашечке с рюшами и синих бархатных штанишках. Заметив, что я приподняла брови, переводчица с восторгом пояснила: «Это Ленин, когда он был ма-а-алень-ким». Старички, оторвав взгляд от тарелок, мрачно покосились на портрет, их ложки застыли в воздухе. Так начинается обожествление.

Ликвидация церквей в России – одна из первейших задач приверженцев советской веры. Наш интерес к этим буржуазным реликвиям вызывает у гидов явную досаду. Они не устают поносить все церковное и постоянно твердят о тлетворном влиянии религии. Неоднократно с плохо скрываемым торжеством нам указывали на полуразрушенные церкви, а также, я полагаю, намеренно, демонстрировали церкви, переделанные в конторы, клубы и спортивные залы. Интерес к церкви – даже чисто архитектурный – подвергается осужде

но здесь стремление России на Восток становится явным. Это движение в обратном направлении, против часовой стрелки, вопреки всем резонам – ведь весь остальной мир уверенно шагает на Запад

Когда же я за два рубля купила на одной из станций горячий кофе, мои попутчики уставились на меня в ужасе: шесть шиллингов – за чашку кофе! Мне так хотелось сказать им, что это всего четыре пенса (да-да, такая относительность возможна в этом обмене по-эйнштейновски), но я обещала Т. ничего никому не расска

Когда же я за два рубля купила на одной из станций горячий кофе, мои попутчики уставились на меня в ужасе: шесть шиллингов – за чашку кофе! Мне так хотелось сказать им, что это всего четыре пенса (да-да, такая относительность возможна в этом обмене по-эйнштейновски), но я обещала Т. ничего никому не рассказы

Без принципов вы в России все равно что покойник. Зато, усвоив советские принципы, можете быть сколь угодно беспринципны.