Дверь дрогнула и отворилась, я тут же вскочила с кровати. Ощущение было дурацкое, словно сидеть здесь мне не положено, и сейчас непременно выставят вон. В палату на мгновение проник холодный свет коридора, внутрь шагнула Анита с пухлой женщиной в кристально чистом белом халате.

– Это лечащий врач Софии, и она введена в курс дела, – известила Анита подчеркнуто официальным тоном. – На сегодня с посещениями закончим.

Я кивнула – ей, врачу, потом Соне и вышла. В коридоре по-прежнему было тихо и пусто. Уже рассвело, и двор за окном выглядел вполне безобидно: деревья как деревья, обычный кованый забор, всюду снег. Сзади процокали шаги, рядом со мной остановилась Анита и тоже уставилась в окно.

– Спасибо, что известила, – я повернулась к ней.

– Я ведь обещала, – ровно выговорила она.

Общаться ее явно не тянуло – либо вообще, либо конкретно со мной.

– Я могу к ней приходить?

– Да, только мне позвони заранее. Без меня сюда никого не пустят.

Остается надеяться, что Анита перестанет игнорировать мои звонки. Все-таки она до сих пор наш куратор.

– Завтра что-нибудь из Сониных вещей привезу. У нее же тут нет ничего…

– Привози, – Анита облокотилась о подоконник.

Ни улыбок, ни привычных располагающих жестов, ни даже цветных прядок в волосах. Конечно, в джинсах в самолете удобнее, чем в кружевной юбке, но… Неужели это та девушка, которая разговаривала с цветком в чайнике и искрилась радостью от всего подряд? Не верится. Притворялась она тогда или притворяется сейчас? Что я знаю о ней настоящей? Черт! Милая Анита определенно мне больше нравилась.

– Что дальше? – не выдержала я.

– Соня пока останется здесь. Во-первых, ты видела – ей необходима помощь. Во-вторых… сама понимаешь.

– А ребенок?

– До этого еще дожить надо, – выпалила она. – Все зависит от нее. Будь добра, объясни своей подруге, что крушить чужую психику – плохо. Даже если ей очень надо. А темнить вам обеим лучше бы поменьше, окружающие и безо всякого дара не идиоты.

– Ты о чем?… – опешила я.

– Лера, я в своем сообщении ни слова не написала о том, что она очнулась. А ты в машине не очень-то удивилась. Заранее знала, верно?

Так… Вот зачем она мне написала лично и отключила телефон! Подловить хотела. Да и пусть подавится. Надоели эти игры.

– И что с того? – осведомилась я.

– Я сразу поняла, что неспроста ее вернули. В обмен на что?

– Тебя это не касается.

Анита отлипла от подоконника, мигом забыв про равнодушие. Наши взгляды встретились, воздух наэлектризовался, ни намека на сдержанность не осталось. Давно бы так!

– Не касается? – прищурилась она. – Тебе напомнить, почему твоя подруга здесь, а не дома пинетки вяжет? Ты и сама чудом удержалась на плаву, растеряв все свои принципы! Что ждать на этот раз? Нет, это как раз меня касается! Кто-то должен думать про обычных людей, пока вы носитесь со своими секретами. Кучу времени приходится тратить, уговаривая вас сказать хоть слово правды. Виляния, реверансы… Достало!

В ней заискрила злость, окатила обжигающей лавиной. Я не шелохнулась и глаз не отвела. В одном с ней точно согласна – достало. Еще как! Соня все равно им рассказала, пора завязывать с виляниями.

– А какая Совету разница? – спросила я прямо. – Ну вылезают пятеро из Потока раз в столетие за той единственной, что способна убить их. Вам ее жалко? Она же одна из нас.

– За ней по головам идут, – Анита шагнула вперед, расстояния между нами почти не стало, – ценой чужих жизней. Были случаи. Много случаев!

– О которых кроме вас никому не известно. Потому что официальных возвращенцев из ловушки не существует. Даже в тот раз, когда в Мадридской клинике подобное случилось при свидетелях, во время визита Марии – все быстро замяли, якобы ничего и не было. Это в тему скрытности!

– Неужели? – резко выдохнула она. – Я тебе еще в первую встречу рассказывала о перекидывании энергии Потока в реальность. Хотя информация секретная. Я ее годами собирала по архивам!

– Ты у нас начитанная, значит, – бросила я, совершенно перестав подбирать слова. – Нашла себе легенду, сказочку про древнее зло. Указываешь тут, что и как надо делать. В теории. А я у них была. Не один раз. По-настоящему, но вам не понять. Вас там никогда не будет. И разбираться с ними именно мне. А ты иди, еще почитай.

Анита растерянно моргнула. Я развернулась и пошла прочь, спиной ощущая ее пылающий гнев. Переживу! Просила правды – пусть получает. И не удивляется. Правда – она такая, умеет бить больно.

Из клиники меня выпустили безо всякого пропуска: и через напичканные электроникой двери, и через ворота. Буря внутри постепенно утихала. На фоне других проблем это все – так, плюнуть и растереть. Жаль, конечно, упущенных возможностей. Анита еще год назад упоминала ритуал, позволяющий обычному человеку получить некие способности. Хотелось бы узнать об этом побольше. До сих пор не понимаю, что с Владом происходит! Сама выясню. Без Совета. А сейчас пора домой, к Артему.

Как назло, дорога была пустой – ни людей, ни машин. Заснеженная стройка на поле-стадионе, полные мусорные баки под выцветшей крышей, чуть дальше – железнодорожные пути. По моей стороне тянулся глухой забор, в просветах которого виднелись ряды зеленых гаражей. Куда я забрела? Следовало у клиники такси вызвать, а не уноситься в неизвестном направлении. Найти бы что-нибудь приметное, чтобы диспетчеру описать. Я пошла вдоль забора, впереди показались распахнутые ворота. Тихие шаги царапнули сознание предчувствием опасности. Поздно. Голова закружилась, мир поплыл, запястье словно тисками сдавило. Рывок, руки заломили за спину. Оказалась прижата лицом к забору, в расстегнутый воротник забрался холод. Шеи коснулось что-то острое, холодное.

– Попалась, – прошептал в ухо голос.

Я инстинктивно потянулась к сознанию напавшего. Тщетно. Дар не спасет. Против этого-то…

– Наконец поговорим, – довольно хохотнули. – А то каждый раз так быстро убегаешь.

Кто из пяти?… Не представился. В нем плескалось ненависть – злая, яростная, раскаленная до предела. Ни разу ее столь густо не ощущала.

– Мне не ты нужна. Сама знаешь.

Лезвие впилось в кожу – можно было не сомневаться, это оно. Я замерла, боясь пошевелиться. Хотя вряд ли у меня бы получилось…

– Где она?

Воздух уплотнялся, давил. Пропитывался удушающей энергией. Явственно чувствовалось – это далеко не предел.

– Что ж, ответь ты сразу, было бы даже скучно…

Шею обожгло, я дернулась. Запястья сдавили сильнее, в глазах потемнело.

– Нехорошо, Эсте. Вышла из игры – твое дело, зачем другим все портить?

Боль резанула отчетливее, под воротником стало жарко, липко, влажно. Наружу вырвался стон. Ответить, стараясь одурачить? Наоборот, проговорюсь. Кричать и звать на помощь? Никто не поможет. Стиснуть зубы и молчать? Пожалуй…

– Где эта тварь?

Ужас прокатился волной, комком подступил по горлу. Спокойно! Не хватало еще, чтобы он его почувствовал… Обойдется! Вязкая влага на коже, бешеные удары сердца сквозь шум дыхания. Воздух душил, боль нарастала. Сознание меркло, пытаясь спасительно отключиться.

– Ладно, – вздох оглушил, лезвие соскользнуло прочь. – Попробуем иначе.

Меня грубо оттащили от забора, встряхнув. Картинка перед глазами прояснилась. Улица, припорошенный снегом асфальт, серое небо. Из ворот прошаркал дед с овчаркой на поводке. Увидев нас, остолбенел. Седые брови сдвинулись к переносице, хлынула тревога. Мгновение, и энергия сгустилась, пространство рассек колючий импульс. Овчарка оскалилась, медленно повернулась к хозяину. И прыгнула. Тот закрылся руками, выпустив поводок. Вскрик, падение на землю. Я зажмурилась, донеслось рычание вперемешку с хрипом. Секунда, другая, третья… Все стихло.

– На соседней улице народа побольше, – многообещающе произнес голос. – Продолжим там?

Хватка на запястьях ослабла, развернуло к тому, кто говорил. Что-то заставило разлепить веки, и я смогла увидеть его – мужчину средних лет, со шрамом над губой и тусклыми, мутными глазами. Ничего в них кроме жгучей ненависти не было.

– Мы ее все равно найдем, – пообещал он. – Ты скажешь. Раз себя и посторонних не жаль, прокатимся. У тебя близких всего несколько человек, много времени не займет. Начнем с твоего дома?

Я зачем-то мотнула головой. Слишком сильно… Улицу заполнили яркие, разноцветные круги. Впереди метнулась тень. Толчок, его пальцы разжались. Я рухнула вниз. Неразборчивая ругань, тонкий звон металла об асфальт. Он разросся, стал громким, дребезжащим, невыносимым. Подняться. Нужно подняться! Увы… Тело не слушалось, мир отдалялся. От мощной, странно схлестнувшейся энергии рябило вспышками, подкатывала тошнота. А потом все поблекло. Кто-то обхватил меня за талию и поставил на ноги. Замелькал грязный, в багровых разводах снег. Кровь?…

– Не смотри туда, – донесся сквозь пелену голос, уже другой и смутно знакомый.

Я кивнула, подняла взгляд. Стоп! Что он тут делает?… Как его там… Арсений? Застегнув мой многострадальный воротник, он потянул меня в противоположную от ворот сторону. Ладно. Не думать, не вспоминать, не оглядываться… Просто идти. Навстречу попадались люди, сзади испуганно кричали. Я дышала – глубоко, до головокружения. За стадионом оказалась шумная дорога, вереницей выстроились длинные дома с вывесками. Запахло кофе, звякнул колокольчик на двери. Во рту появился противный металлический привкус, снова вспыхнули дурацкие круги. Опомнилась в углу кафешки, на мягком диване. Глянцевое меню на столике обещало скидки и райское наслаждение. Запястья жгло, в шее навязчиво пульсировала боль. Я аккуратно сняла дубленку, размотала пропитанный влагой черный шарф. Провела пальцами по коже. Липко…

– Ничего серьезного, – уверили сверху, – но не трогай.

Я вздрогнула, на диван приземлился мой неожиданный спаситель и ткнул мне в руки здоровенный стакан кофе. Отпила тут же. Глотала отрезвляющую горечь, пока мерзкий привкус не притупился и не исчез. Отставив полупустой стакан, заметила пристальный взгляд.

– Как?… – единственный вопрос, на который меня хватило.

– С трудом, детка, – его губы изогнулись в самой бесстыдной улыбке из мною виденных. – Даже не знаю, чем расплачиваться теперь будешь…

Словно током пронзило. Я вскочила с места, но путь преградили быстрее.

– Сладкая, сядь на место, – вкрадчиво велел он. – Или я тебя сам усажу…

Я сглотнула и благоразумно опустилась на диван. Без паники… Догадываюсь, кто передо мной! Но раз спас, вряд ли мне что-то угрожает. По крайней мере, не прямо сейчас. Прекратив коситься на дверь, я постаралась расслабиться. Мой личный ритуал: обхватить ладонями теплый, остывающий стакан, сосредоточиться на кофе. Крупный глоток, затем еще один, и еще – до дна. Уже не так скверно. Мысли путались, в горле першило.

– А что с… – выдавила я.

– С Крисом-то? – Спаситель в своей типичной издевательской манере изогнул бровь, и последние сомнения отпали. Тео, собственной переселенной персоной. – К сожалению, фокус удался лишь наполовину. Но в ближайшее время не встретитесь. А потом… Побольше ходи темными подворотнями в одиночестве, и новые приключения на твою задницу гарантированы. Может, кого поинтереснее подцепишь!

Пальцы чуть смяли стакан, хруст окончательно привел в чувство. Он прав. Я сглупила, причем сильно. Поддалась порыву, наплевала на осторожность. Не взбреди мне в голову рвануть в незнакомые дворы, не столкнулась бы с Крисом. И тот дед с собакой не пострадал бы. Это из-за меня случилось! Еще с Анитой спорила… Охотятся за Вестником, задевает тех, кто рядом. А ведь Паша тоже предупреждал. Черт!

Я обмотала шарф вокруг шеи и на всякий случай прикрыла саднящее место волосами, чтобы не привлекать лишнее внимание. Тео наблюдал за мной с самодовольной улыбкой, потягивая через трубочку… молочный коктейль?… Надеюсь, надувного розового пони поблизости нет. Или что еще у него списке желаний было. Подумать только, сижу с ним в кафешке после трех стычек в глубоком Лектуме и даже обрушенного на его голову потолка. Внешне мало общего, но жесты… Как я в клинике не заметила? Ах, ну да. Потому что их не было! Тоже мне котик. По энергии – ничего выдающегося, в жизни бы не заподозрила. Уверена, его след Влад периодически и засекал в городе – тусклый и едва заметный, с минимальным отблеском силы. Он вроде как несколько месяцев здесь ошивается, никем больше незамеченный. Выходит, Арсения поймали в ловушке и сразу оккупировали, минуя клиники. И чем Тео был столько времени в его теле занят?…

– Погоди, – дошло до меня. Разобрал дурацкий смех, еле выдохнула: – Счастливый папочка, да?

– Ну… – Он повозил трубочкой в коктейле. – Физически, биологически или, как бы это сказать, технически… М-м-м… Спорный момент. – Мне отсалютовали бокалом, физиономия напротив стала донельзя сытой и довольной. – А энергетически – определенно, да.

Вспомнилась осень, торговый центр. Несмотря на все ухищрения, у Сони не вышло избавиться от его энергии. Конечно, избавишься тут! Даже Анита всю выжечь не смогла. Но ребенок ее с того света вытянул, и сейчас продолжает. Что же там такое?! Сдается мне, оба будущих родителя сами не знают. Соня о своем положении не догадывалась, он сегодня тоже искренне удивился. Немудрено было не заметить! В ней энергии смешалось много, особенно его, толком не рассмотришь. А вот Базиль понял. Тогда, в глубоком Лектуме, после неудачной попытки их связь разорвать. Что нам сказал с ошарашенным видом? «С этим как-нибудь без меня разбирайтесь». И на том спасибо…

– Базиль знает, – сообщила я. – Намекал еще два месяца назад.

– Это хреново, – отметил Тео, но без особого беспокойства. – Особенно теперь, когда Крис ему нажалуется по поводу одной отжатой в переулке девицы.

Я демонстративно хмыкнула. Нечего на чувство вины давить! Не благодаря геройским порывам он мне помог, отнюдь. И пора уже выяснить истинные причины.

– Чего ты хочешь?

– Остаться.

Сказать, что я растерялась, значит, ничего не сказать!

– Где? В смысле… тут? В реальности?!

– Так точно, – с деланной невозмутимостью подтвердил Тео и задумчиво склонил голову набок. – Первые три тысячи лет еще было прикольно. Ладно, даже четыре. Делай что вздумается, будь кем угодно, почти без ограничений. Собственный мир, вечная жизнь, силы вагон, что столько и не утащить. Но надоело. Смертельно скучно. А начать с нуля и не помнить всего – отстой.

– Ага, – кивнула я в такт излившейся лирике. – То есть ты сожрал несчастного Арсения, украл его тело, а теперь еще хочешь жить в нем спокойно и счастливо?

– Я бы выразился менее драматично. Но по сути, все верно! И ты мне в этом поможешь.

Я?… С одной стороны, уже два раза ему жизнью обязана. С другой… Какого черта?! Нельзя на протяжении веков присваивать половину Потока, поглощать сознания людей пачками, убивать маленьких девочек, а потом переехать обратно реальность как ни в чем не бывало. Заскучал, видите ли. Нет, абсолютно со всех сторон – обойдется!

– Ни за что, – отрезала я. – Не будет этого.

– Это в том варианте, где у тебя есть выбор? – ехидно осведомился Тео.

– Брось, – губы расплылись в невольной улыбке. – Шантаж и угрозы не удались. Ничем ей ваша, так называемая связь не грозит.

– Ух ты, я начал производить столь благоприятное впечатление! Мама бы мною гордилась…

Сомневаюсь. И прямым текстом мои слова не опроверг. Я не ошиблась – ничего он Соне не сделает. Кроме того, что уже есть!

– Ради чего все это? Пары месяцев?… Или сколько у тебя там времени?

– Крошка, это грустно, – картинно вздохнул он, – две жизни подряд быть такой пессимисткой.

Я откинулась на спинку дивана, сложила руки на груди. Внутри пылало возмущение, но вкупе с любопытством. Какой-то план у него должен быть.

– Факторов до фига и больше, – будничным тоном пояснил Тео. – Да, способности сверхдара убивают. Только можно ими и не пользоваться. Все зависит от конкретной поглощенной личности. Чем дольше она сопротивлялась в ловушке, тем навязчивее в родном теле пытается выхватить руль. Уходит много сил, чтобы постоянно ее подавлять. А наш, как ты выразилась, несчастный Арсений после двух неудачных попыток суицида нашел более действенный способ.

– О… – протянула я. – Ты его, получается, осчастливил. Ну раз так, это в корне меняет дело!

Он закатил глаза, я накинула дубленку, поднялась с дивана. Шарф сдвинулся в сторону, задетая рана напомнила о себе острой болью. Потерплю до дома. Шаг прочь, застегнутые на ходу пуговицы.

– Знаешь, почему она ушла? – догнал со спины голос. – Осталась одна. И потому проиграла.

Я не обернулась. Справилась с головокружением и вышла за дверь. Оживленная улица кишела людьми – впервые им обрадовалась. Припаркованное у остановки такси было свободно, в него и села.

Возможно, Эсте проиграла. Но я-то не она.