Осталось только одно неизвестное имя на симке МТС – Макс. Телефон сообщал: абонент не доступен. Это означало, что симка, или телефон абонента, а может быть, и то, и другое вышли из строя, либо выброшены. Кто же этот Макс? Вот на этот вопрос и надо было ответить подполковнику.

7

Ничего не оставалось делать, как ехать в Новосибирск. А здесь, на месте, не было ни одной ниточки, за которую можно было бы потянуть. Когда прошли траурные мероприятия, Кузьмин позвонил Самойловой и договорился о встрече и на следующий день рано утром выехал поездом. Он любил ездить вообще, а поездом особенно. Замкнутое пространство вагона, невозможность повернуть назад или свернуть куда-то, останавливают любые порывы, у тебя появляется внутреннее оправдание тому, что ты ничего не делаешь, и наступает какое-то душевное спокойствие, отключение на время ото всех забот. Видимо поэтому, Кузмин всегда завидовал тем, кто смотрел на него из окон вагонов.

Вот и Новосибирский вокзал. Подполковник поднялся на второй этаж к расписанию. Выбрал наиболее подходящий обратный поезд и подошёл к кассам. Сейчас можно покупать обратные билеты по интернету прямо на месте, но Кузьмин был уже в том возрасте, когда следование традиции становится дороже выигрыша в несколько минут. Ему захотелось снова окунуться в атмосферу вокзала, когда кажется, что ты сейчас купишь билет в какую-то дальнюю страну, страну чудес и счастья. Так он чувствовал себя на вокзалах в детстве, и сейчас пытался вернуть эти детские ощущения.

Пассажиров у касс немного. У каждого окошка стояло не больше двух человек. Купив билет, Кузьмин прошёл в зал ожидания. Сюда без билета не пропускали. Каждый раз, когда он оказывался здесь, он любовался акварельными рисунками инженера Павла Яковлевича Пясецкого – одного из первых строителей Транссиба. Сегодня трудно представить, как можно было обходиться без этой железной дороги. А ведь только чуть больше ста лет назад её не было! И вот Пясецкий запечатлел эпизоды прокладки рельсов, строительства станций и мостов.

Сначала дорога была одноколейная, и ходили по ней такие смешные маленькие паровозы. Видимо, и скорость была небольшой: на одном из рисунков казахи верхом на конях соревнуются с паровозом.

Такие паровозы он видел только на картинках. Они использовались первое время. Как и тот, что сегодня стоит здесь рядом с вокзалом в стеклянном ангаре – подарок англичан – копия первого паровоза, который бегал по этой дороге. Потом появилась «Кукушка». Этот паровоз времён гражданской войны Кузьмин видел только в кино. Их уже почти не осталось, поэтому часто в фильмах вместо них снимают паровозы периода Великой Отечественной. А вот их сегодня можно увидеть на многих вокзалах. В знак благодарности этим труженикам их сделали памятниками.

Со второго этажа вокзала Кузьмин вышел сразу на привокзальную площадь. Если стоять спиной к вокзалу, то прямо перед тобой будет улица Челюскинцев. До дома Самойловой всего минут десять пешком.

Подполковник отыскал подъезд по табличкам на дверях, набрал номер квартиры и когда домофон щелкнул, назвал себя. Дверь открылась. Он поднялся на второй этаж. Жанна стояла на пороге и держала дверь открытой.

Кузьмин одним взглядом оценил состояние квартиры. Современная мебель, недавно произведён ремонт. Свежие обои ещё нигде не замарались и не отклеились, облицовочная плитка без пятен, равномерно блестела.

На тумбочке у стены стоял портрет Самойлова в рамке. Перед ним – стакан с водкой, накрытый ломтиком хлеба. Рядом в рюмке с солью – погасшая свечка. Но её запах ещё стоял в воздухе. Это был запах случившегося несчастья, и он перебивал благостное впечатление от вида ухоженной квартиры.

Жанна печальным равнодушным голосом предложила чай с дороги. Кузьмин не стал отказываться, надеясь, это сделает разговор более откровенным. У него не было версий, и необходимо как можно больше получить информации, чтобы хоть за что-то зацепиться.

– Жанна, скажите, у вашего мужа есть знакомые или родственники в Красноярске?

– Валентин говорил: он сирота, но иногда, когда подопьёт, заявлял, что хочет найти брата в Красноярске. Я так и не поняла, был ли это его сводный брат или двоюродный. И был ли он вообще. Ничего больше о нём не слышала.

Кузьмин вздохнул – искать в Красноярске непонятно кого – это не так просто. Да и главное, что это даст?

– А Ваш муж поехал с наличными деньгами?

– Нет. Это опасно. Сейчас уже все научились обходиться банковскими карточками.

Подполковник отметил про себя: банковской карточки у Самойлова не было. Он попросил Жанну рассказать о друзьях и знакомых мужа, а сам стал записывать тех, кого он считал нужным проверить. Но что-то ему подсказывало: этот путь ложный. Надо было искать связи Самойлова за пределами Новосибирска. Из тех, о ком рассказывала Жанна, никто подполковника не заинтересовал.

На вопрос, кого же муж мог записать под именем Макс, Жанна только пожала плечами.

Кузьмин попросил показать все, какие есть, фотографии Самойлова. Кроме школы он учился ещё и в техникуме, служил в армии. Может, где-то здесь пересекались его пути с кем-то из города.

На снимке учащихся техникума узнать Валентина Самойлова было нелегко. Все-таки разница в двадцать лет – это немало. Кузьмин вздохнул. Фамилий на фотографиях не было, кто из них кто, и откуда они – теперь уже не узнаешь. Сам Кузьмин уже приучил себя записывать на обороте снимков максимум информации, потому что время неумолимо, и стоит только пройти несколько лет, как большинство фамилий вылетает из головы. Однажды, когда учился в Омской школе милиции, он записал в тетрадь фамилии всех студентов своей группы. Так до сих пор, когда читает этот список, видит перед глазами своих сокурсников. А так, без списка, – давно бы всех позабыл.

В «дембельском» альбоме Самойлов был уже узнаваем. Подполковник заметил, что в этом возрасте черты лица уже устоявшиеся, и люди выглядят по-взрослому. Например, когда смотришь футбольный матч, то футболистов воспринимаешь как ровесников, хотя они в два-три раза моложе. А вот глядя на гимнасток, этого не скажешь – сразу видно, что это ещё дети.

Разглядывая армейские снимки, он старался по лицам найти своих земляков. Но это было невозможно. Жанна, понятно, тоже не могла назвать никого, и подполковник, вздыхая, откладывал некоторые фотографии для будущей проверки.

Закончив просмотр, Кузьмин попросил у Жанны разрешения на время следствия забрать несколько снимков.

– Конечно, конечно. Мне они теперь уже и не нужны.

– Жанна, а может, вы знаете кого-то из его знакомых, кто хоть как-то связан с нашим городом? Или поведение кого-то из них показалось вам странным?

– Пока ничего такого в голову не приходило.

Попрощавшись, Кузьмин сначала поехал в техникум. Надо было выяснить, не было ли у Самойлова среди иногородних сокурсников Максима или Максимова, и если был, то откуда он.

В техникуме разыскали в архиве списки учащихся интересующего периода. Оказалось, что ребят из других областей среди них вообще не было. В группе Самойлова был только один Максим да и тот из Бердска.

После техникума подполковник отправился на фирму Самойлова – надо было поговорить с её работниками.

Мастерская находилась возле железной дороги и располагалась в небольшом помещении. Какой-то бывший склад. Вход внутрь – через дверь в правой створке ворот. В просторном помещении пахло машинным маслом. Два грузовых автомобиля стояли наполовину разобранными. На стенде шумел мотор – видимо, проходил обкатку. В мастерской Кузьмин заметил только троих. Он подошёл к тому, кто выглядел постарше и представился. Объяснил, что ему нужно. Похвалил:

– Тепло тут у вас. Простите, кем вы работаете и давно ли?

– Я бригадир-механик. Уже два года.

– Скажите, работает ли у вас Максим или Максимов?

– Максим есть. Позвать? Максим, иди сюда!

Подошёл парень, лет двадцати пяти.

– У вас есть на телефоне номер Самойлова? – спросил Кузьмин.

– Самойлова? Нет. А зачем он мне?

– Ну, мало ли. Может, вы дружили.

– Нет, мы общались с ним только по работе.

– Как вы думаете, к кому он мог поехать?

– Ну, он говорил, что поедет в Красноярск. Это все знают. Он там запчасти покупает.

– А здесь у него были какие-нибудь враги?

– Об этом я ничего не могу сказать. Всё может быть, но я не знаю.

– Спасибо, вы нам помогли.

– Да не за что.

Кузьмин снова обратился к бригадиру и «вытащил» из него всё, что только тот мог знать о Самойлове. Подполковник умел это делать. Но ничего стоящего в его ответах так и не нашёл.

Оставалась ещё надежда на армейский период. Надо срочно отправить запрос в воинскую часть. Может быть, там обнаружатся какие-то связи Самойлова, которые наведут на след. Внутренне Кузьмин уже чувствовал: там тоже ничего не прояснится.

– Скорее всего, причину убийства надо искать там, где его и нашли мёртвым. Что же это за человек, этот Самойлов? Что привело его в наш город? За что и кому понадобилось его убивать? – спрашивал сам себя подполковник по дороге на вокзал.

8

Прошло несколько дней. Ничего нового, что помогло бы расследованию, узнать не удалось. Из воинской части пришёл ответ на запрос. Оказалось, из Новосибирска кроме Самойлова в то время больше никто не служил. Все солдаты на посланных снимках были из других областей.

Свои расследования Кузьмин иногда сравнивал с движением автомобиля в гору. Горы бывают пологие и крутые. В одних случаях подниматься легко, в других приходится давить на газ. В данном же случае, гора оказалась слишком крутой. Придётся всё начинать сначала.

Что мы имеем? Муж и жена в Новосибирске. Муж едет в Красноярск. Не факт. Искать брата? Тоже не факт. Да и существует ли брат вообще? Его ограбили и убили. Да. Но почему именно здесь? Он же не сошёл с поезда, иначе бы покупал билет по паспорту, и мы бы знали о его маршруте. Видимо добирался, на автобусах. Что же заставило его, обманывая всех, говорить, что едет в Красноярск, а приехать в наш город, да ещё и с пересадками? А если его сюда кто-то вывез из Новосибирска? Кто? Зачем? На все эти вопросы ответов не было.

Но вот сообщение операторов мобильной связи давало надежду: номер телефона Макса зарегистрирован на паспорт жителя города Молокова Григория Петровича, и эту симку купили ещё в сентябре.

– Это уже кое-что! Значит, здесь он всё-таки оказался не случайно. Попробуем потянуть за эту ниточку, – подумал Кузьмин.

Установили адрес Молокова. Живёт в частном доме. По возрасту уже пенсионер.

Улица и дом, где жил Молоков, была недалеко от центра города. Подполковник отправился туда пешком. Ездить всё время на машинах удобно, но потом придётся ходить в спортзал, чтобы восстанавливать форму. А так – и дело делаешь, и здоровье поддерживаешь.

Дом деревянный. Окна заменены на пластиковые. Такие дома выглядят как слепые, потому что наши глаза привыкли видеть сложные оконные переплёты, а здесь было одно сплошное стекло. Кузьмин как-то видел дом, где на такие стёкла с внутренней стороны наклеены белые полоски, изображающие прежнюю раму. Видимо, хозяин не смог выдержать слепого вида своего дома.

Поднявшись на крыльцо из двух ступенек, Кузьмин нажал на кнопку звонка. Сначала пошевелилась занавеска на окне, потом щёлкнула задвижка, и дверь открылась.

– Григорий Петрович?

– Да, а что случилось?

– Пока ничего. Мне надо задать вам пару вопросов.

– Проходите, проходите.

В доме топилась печь. Было тепло.

Подполковник представился и спросил:

– Вы не покупали для мобильного телефона симку МТС?

– Да, у меня МТС. Уже десять лет как внучка купила. Она живет в Московской области, и мы с ней разговариваем. Удобно. Раз в месяц заплачу сто рублей и звоню бесплатно.

– А паспорт свой никому не отдавали для этих целей. Например, чтобы внучка купила симку себе или кому-нибудь?

– Нет, никому не давал. Да вот он.

Молоков достал с книжного шкафа деревянную шкатулку. Кузьмин узнал в ней произведение умельцев из некогда существовавшей здесь зоны для особо опасных преступников. Там ещё делали сувенирные бочонки под кедровые орехи. Их наполняли орехами и дарили разным проверяющим и большим гостям города.

Паспорт был в шкатулке.

– Григорий Петрович, а может, кто-то тайно брал ваш паспорт? Ну, например, соседи. Вы же часто уходите из дома?

– Да куда я ухожу? Некуда больше ходить – всё можно купить в магазине рядом. Разве что на базар по выходным. Это у меня от старой привычки. Там всегда можно что-то купить подешевле. Вот, посмотрите, какой приёмник купил! Я в молодости так сильно хотел иметь «Спидолу», но тогда он был мне не по карману. И вот на старости лет купил его за сто рублей.

Кузьмин узнал приёмник. Он когда-то тоже мечтал о таком: длинные, средние и два диапазона коротких волн, и даже ультракороткие – УКВ. Такие приёмники выпускали в Риге. Недавно передача была про этот завод. В советские годы там работало двадцать пять тысяч рабочих. В столовой одновременно садилось за стол пять тысяч человек! Теперь в этой столовой гуляет ветер, на полу осколки стёкол. Это – один из результатов развала большой страны. Тогда приёмники расходились по всему Советскому Союзу. Сейчас российский рынок закрыт, а сколько нужно их самой Латвии!

– Ну вот, а вы говорите, что не выходите из дома. Пока вы на рынке, любой может зайти к вам в дом.

– Этого не может быть. Если я ухожу куда-то, то закрываю дом на замок.

– Да, да, видел я ваш замок. Я посоветовал бы вставить внутренний. Иначе, когда вы уходите и вешаете замок, то сообщаете всем прохожим, что дома никого нет. Такой замок виден издалека. А в дом забраться опытному вору очень легко. Вы, наверное, и ключ-то где-нибудь рядом прячете?

Молоков виновато заморгал, но промолчал. Кузьмин заметил это, но из жалости тему развивать не стал: старики обидчивы.

– Скажите, здесь есть рядом сосед по имени Максим или по фамилии Максимов?

– Максим? Есть паренёк, его все Максом зовут, он учится в школе. Это на соседней улице, повыше. Больше никого не знаю.

– Спасибо вам, Григорий Петрович, за помощь.

– Да разве ж я помог?

– Помогли, помогли.

Подполковник вернулся в отдел. Школьник Макс его не заинтересовал – какая связь может быть у них с Самойловым! Сколько ещё в городе этих Максов – Максимов или Максимовых! Но что-то же надо делать!

Периодически он звонил на телефон Макса. Но звонки не проходили. В ответ он слышал: «Связь с абонентом временно не доступна». Ясно: если эта связь была криминальной, и Макс с мобильника Самойлова имел отношение к его убийству, то он и симку давно уже выбросил.

– Почему же никто не откликнулся на объявление о розыске? Не мог же Самойлов просто так приехать в город ни к кому и случайно нарваться на убийцу? А может, он к нему и ехал? Но зачем? И кто он? – задавал себе вопросы подполковник, закрывая папку с документами уголовного дела.

9

Следующий день начался с расследования нового убийства. Труп был обнаружен на территории гаражного кооператива. В заброшенный гараж забрёл в поисках своего единственного источника доходов – металлического лома – местный алкоголик. В оные времена железки, медная и алюминиевая проволока валялись повсюду. Теперь же найти их – дело довольно трудное, а в нужном количестве – тем более. Чтобы набрать на бутылку водки приходится не брезговать и маленькими кусочками: где крючок с калитки отломает, где алюминиевую чашку сопрёт. Понятно, что все брошенные строения исследуются очень тщательно. Вот он и наткнулся на мертвеца, который в углу гаража был прикрыт кусками рубероида.

Кузьмин, а больше в отделе, как всегда, оказалось некому, приступил к оформлению дела. Ночью был буран, поэтому следов не осталось. Предварительный осмотр трупа показал: причина смерти – огнестрельная рана. Выстрел был сзади в область сердца. Из какого оружия – покажет судебно-медицинская экспертиза. В кармане убитого найдено золотое кольцо с этикеткой магазина. Каких-либо других вещей, кроме носового платка, не было. Главное – не было телефона. Сегодня мобильник – это, считай, как второй паспорт, даже лучше. По адресам и звонкам можно узнать о человеке очень многое, если не всё. А без телефона в кармане сегодня практически никто не ходит. Но у убитого его не оказалось.