Еще при жизни мыслителя проявилось многообразие трактовок его учения; некоторые из них оказались довольно уклончивыми. С момента появления марксизм подвергался неправильному пониманию и искажению как врагами, так и приверженцами этого направления философской мысли. Если при жизни Маркса двусмысленность понимания и четкого определения его учения была сравнительно невелика, то после смерти философа его мысли стали распространяться и трактоваться очень разнообразно. В конце XIX века Ф. Энгельс опубликовал составленные Марксом «Тезисы о Фейербахе». В конце 1920-х увидели свет такие сочинения мыслителя, как «К критике гегелевской философии права», «Экономическо-философские рукописи 1844 года», «Немецкая идеология»^[6] и другие. До этого понимание идеологии марксизма основывалось на переходе от тезиса «гражданское общество определяет судьбу государства» к идее исторического материализма («экономический базис определяет надстройку»). Это подтверждает мысль Маркса, что существование социума определяет общественное сознание. Несравненно меньшее внимание в рамках марксизма уделялось фактору человеческой культуры. «Экономическо-философские рукописи 1844 года», «Тезисы о Фейербахе» и «Немецкая идеология» предметно описали марксистскую теорию и практику понятия отчуждения; открытие и опубликование упомянутых произведений мгновенно породило множество толкований и переоценок идей марксизма. На практике знакомство людей с этими сочинениями Маркса стало одним из ключевых моментов в истории развития его идей, оказало глубокое влияние на формирование и понимание всей философии марксизма.

Сложность и многомерность марксистского учения усиливается культурным, методологическим, идеологическим фоном каждого конкретного исследователя, а также языковым контекстом и другими факторами. Поэтому в плане исследования и трактовки философии марксизма сложно избежать проявления многоликости. Сформировалось два классических подхода к пониманию марксизма. Первый подчеркивает важность понимания натурализма и позитивизма в рамках философии марксизма; он по-прежнему основывается на позициях исторического материализма в рассмотрении данного философского учения, а теорию и практику процесса отчуждения относит к его ранним, недостаточно развитым понятиям.

Второй подход предлагает рассматривать марксизм с точки зрения антропологизма и отмечает, что теория и практика отчуждения являются краеугольным камнем в рамках учения и играют важную роль как в XX, так и в XXI веке. Из упомянутых выше концепций выросла полемика о «молодом и старом Марксе», а также вопрос о взаимосвязи идей Маркса и Энгельса. Это по-новому обуславливает различие и многомерность трактовки, распространения и развития идей марксизма его последователями. Учения неомарксистов XX века – диалектический метод единения субъекта и объекта Г. Лукаша, практическая философия А. Грамши, философия надежды М. Блоха, теория социальной критики франкфуртской школы, экзистенциальный марксизм Ж. – П. Сартра, теория критики повседневной жизни А. Лефевра, практическая философия югославской школы прагматизма, философия радикализма будапештской школы, идеологическая критика Л. Колаковского, диалектика конкретного К. Косика – непосредственно связаны с теорией отчуждения и практическим подходом в рамках философии марксизма. Если пристально всмотреться в многообразие направлений современного марксизма, нетрудно заметить, что в рамках всей этой системы присутствует не только занимавший долгое время руководящую роль в политике социалистических стран «истинный марксизм», но и множество рожденных в различных странах направлений, имеющих свою специфику. Если говорить о том, что идеи Маркса представляют собой натуральный облик его философского учения, то все эти ответвления марксистского учения играют роль вторичной среды, необходимой для изучения, переосмысления и возрождения данного направления философии. В рамках всех вторичных марксистских систем проявляется отход от первоначальных идей, определенное пересечение изначальных рамок, в некоторых – откровенное искажение, но все они – результат сочетания марксизма с современной практикой, философией, социологией, культурологией и другими сферами науки. Кроме того, они представляют собой результат социалистической практики в разных регионах, в различной степени способствуя распространению, толкованию, корректировке, обновлению и развитию марксизма. В рамках новых исторических условий, в новой культурно-идеологической обстановке, перед новыми исследователями и комментаторами, перед новыми социальными реалиями идеология марксизма получает новое толкование, изменение и развитие. Это говорит об огромной творческой силе и жизнеспособности идей Маркса.

Исходя из описанного выше, можно заключить, что существование идеологических различий между Марксом и современным человеком вовсе не плохо. Философия марксизма, руководимая постулатами освобождения человечества и привнесением революции в мир, а также глубоко наполненная духом прагматизма и критики, не является полностью замкнутой и абсолютно истинной системой; она не может не вступать в связь с современной практикой и передовыми идеями культуры; она неизбежно подвергается постоянным внутренним изменениям. Требовать от философской системы с таким прикладным и творческим потенциалом сохранения в неизменном виде, несмотря на социальные и исторические преобразования, все равно что обрекать ее на гибель. Вместо того чтобы говорить о кризисе философии марксизма, основанном на идеологической разнице в понимании, трактовках и передаче ее сути, следует упомянуть о том, какую удивительную жизнетворную способность проявил марксизм. Кроме того, разница в идеологии Маркса и современного человека позволила в полной мере отразить изменения в развитии современной практической деятельности и подчеркнуть важность идей немецкого мыслителя.

Часто говорят, что нельзя забывать своих предков. Это совершенно верно и в плане приверженности основным постулатам, взглядам и методам марксизма. Однако приверженность взглядам предков (в данном случае – взглядам основателя марксизма) не означает, что мы должны слепо подчиняться каждому слову, точке зрения, заключению и даже принципу. Философия марксизма – это методология и система научного мировоззрения. Обобщенно это подтверждает идею о том, что воззрения, заключения и принципы в рамках теории марксизма вовсе не обладают абсолютной непреложностью, и именно благодаря этому данная теория никогда не потеряет актуальности. 25 августа 1842 года К. Маркс в своем письме к Д. Оппенгейму говорил о том, что истинная теория должна сочетать конкретные обстоятельства и разъяснять их на основе имеющихся условий. Эти слова являются основополагающим принципом философии марксизма и проясняют правильную позицию по отношению к ней всех последующих поколений. Еще при жизни Маркс постоянно критиковал некоторых людей за то, что они называли себя марксистами. Известно следующее его выражение: «Я знаю только одно, что я не марксист!»^[7] Великий немецкий мыслитель сказал так не только потому, что многие из тех, кто называл себя марксистами, искажали суть его учения, но также желая предостеречь нас: не следует слепо полагаться на его идеи, не стоит быть уверенными в их абсолютной правоте и рассматривать в качестве непреложных догматов.

Маркс верил в свое учение и хорошо осознавал его исторический смысл. Руководствуясь практическим развитием, он постоянно уточнял его содержание, исправлял ошибки. 24 июня 1872 года Маркс и Энгельс в издании «Манифеста коммунистической партии» на немецком языке с большой смелостью и уверенностью в себе заявили: «Как ни сильно изменились условия за последние 25 лет, однако развитые в этом “Манифесте” общие основные положения остаются в целом совершенно правильными и в настоящее время». Однако одновременно с этим они указали и на то, что некоторые заявления, которые содержит «Манифест», могут быть пересмотрены, а отдельные даже устарели: «В отдельных местах следовало бы внести кое-какие исправления. Практическое применение этих основных положений, как гласит сам “Манифест”, будет повсюду и всегда зависеть от существующих исторических условий, и поэтому революционным мероприятиям, предложенным в конце II раздела, отнюдь не придается самодовлеющего значения. В настоящее время это место во многих отношениях звучало бы иначе… Эта программа теперь местами устарела. В особенности Коммуна доказала, что “рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить ее в ход для своих собственных целей”. Далее, понятно само собой, что критика социалистической литературы для настоящего времени является неполной, так как она доведена только до 1847 года; также понятно, что замечания об отношении коммунистов к различным оппозиционным партиям (раздел IV), если они в основных чертах правильны и для сегодняшнего дня, то все же для практического осуществления устарели уже потому, что политическое положение совершенно изменилось и большинство перечисленных там партий стерто историческим развитием с лица земли»^[8]. Известно, что Ф. Энгельс был верным соратником, сподвижником и защитником К. Маркса, однако он всегда сохранял трезвое понимание ограниченности их совместных с Марксом идей. В 1883 и 1888 году Энгельс, руководствуясь новыми научными достижениями, два раза вносил коррективы в идею о том, что «история всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов», указанную в «Манифесте коммунистической партии». В издании «Манифеста» на немецком языке в 1883 году он описал ее в следующей форме: «История с момента распада системы коллективного владения землей в раннем обществе представляет собой историю классовой борьбы»; а в издании «Манифеста» на английском языке в 1888 году уже по-другому: «Вся история человечества (с момента распада системы коллективного владения землей) есть история борьбы классов». Кроме того, в примечаниях он указал отдельно, что в данном случае имеется в виду история, дошедшая до нас в письменных источниках. 6 марта 1895 года Энгельс во вступительной статье к книге К. Маркса «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 год» заметил: «История показала, что неправы были и мы, что взгляд, которого мы тогда придерживались, оказался иллюзией. История пошла еще дальше: она не только рассеяла наше тогдашнее заблуждение, но совершенно изменила и те условия, при которых приходится вести борьбу пролетариату. Способ борьбы, применявшийся в 1848 году, теперь во всех отношениях устарел, и этот пункт заслуживает в данном случае более подробного рассмотрения»^[9]. Энгельс последовательно боролся с теми, кто верил в непреложность и догматизм принципов, методов и постулатов марксизма. В то время французский социалист Г. Девиль в своей книге «“Капитал” Карла Маркса» разъяснил основные постулаты «теории о капитале» и научного социализма, но он был не свободен от относительности своих оценок. 4 февраля 1884 года Энгельс в своем письме к К. Каутскому высказал критические замечания по данному вопросу, он считал, что главная ошибка Девиля заключается в том, что «он дословно воспроизводит резюмирующие положения Маркса, тогда как предпосылки их изложены лишь сокращенно. В результате этим положениям зачастую придан искаженный смысл»^[10]. В письме к Эрнсту, говоря о попытках последнего прояснить данный вопрос при помощи методов материализма, Энгельс указывает: «Прежде всего, я должен сказать, что материалистический метод превращается в свою противоположность, когда им пользуются не как руководящей нитью при историческом исследовании, а как готовым шаблоном, по которому кроят и перекраивают исторические факты»^[11]. Энгельс был против того, чтобы использовать материализм в качестве шаблона или ярлыка везде, где только можно. В письме Зомбарту он указывает следующее: «Все миропонимание Маркса – это не доктрина, а метод. Оно дает не готовые догмы, а отправные пункты для дальнейшего исследования и метод для этого исследования»^[12]. Ленин также глубоко осознавал истинный дух философии марксизма; рассматривая его как научный метод, он смог сочетать основные принципы марксистской доктрины с реалиями Октябрьской революции в России. Ленин предостерегал Всероссийскую коммунистическую партию (большевиков): «“Наша теория не догма, а руководство к действию”, – говорили Маркс и Энгельс… Я думаю, мы должны уделить этому особое внимание»^[13]. Твердо придерживаясь основных принципов марксизма и не вдаваясь в догматизм, Ленин смог отстоять и развить идеи Маркса, создать свою собственную философскую систему – ленинизм, привести руководимую им Великую октябрьскую революцию к победе.

Лишь твердо уверовав в философию марксизма, можно стойко придерживаться ее принципов. Только смотря на нее глазами, желающими развития, можно усовершенствовать ее. Отношение самого К. Маркса к своей философской системе, а также новаторство, развитие и использование этой системы такими деятелями, как Ф. Энгельс, В. И. Ленин, Мао Цзэдун, Дэн Сяопин и другие, лишь подтверждают данный тезис. Таким образом, из всего упомянутого выше можно заключить, что идеологическая разница между современным человеком и Марксом – это не только результат времени, но и непременный итог обогащения и улучшения в развитии всей философии марксизма. Она не только отражает историчность и ограниченность идей данного учения, но и символизирует его истинность и новизну. Наличие идеологической разницы непреложно и не может быть скрыто. Суть вопроса заключается в том, что должна быть выработана четкая позиция; следует сохранять определенную дистанцию между духом современности и сутью марксизма; необходимо выйти за рамки догматизма и скептицизма и развивать идеи марксизма на практике.