Цитаты из книги «Сказать по правде»

– И ты не собираешься сказать, что я тоже хорошо целуюсь? – уточняю я. – Как обидно, Брендан. Просто возмутительно. – Разве ты сама этого не знаешь? – немедленно парирует он. – Вообще-то нет. В последний раз поцелуи закончились для меня не слишком хорошо. – Я останавливаюсь, задумываясь. – Постой, последней я поцеловала Пейдж. Это было весьма неплохо.

– Я всегда говорю честно, ты же знаешь. – Да, пожалуй. – Игривость в его голосе сменяется чем-то более мягким, интимным. – Извини, мне нужно пережить сердечный приступ, – добавляет он, и я смеюсь.

– Это, несомненно, самое ненужное из твоих извинений, – говорит Брендан раньше, чем я успеваю произнести хоть слово. Я ухмыляюсь с облегчением. – Да? – Да. Прости, если это было странно или как-то не так… – продолжает он. – Кто бы говорил про ненужные извинения. – Точно? – Да. Точно. – Надеюсь, он слышит убежденность в моем голосе. – Знаешь, – говорю я, забираясь на кровать поверх покрывала и скрещивая ноги, – ты неплохо целуешься для парня, который каждую свободную минуту играет или работает над компьютерными играми. – Ощущая жар на щеках, я тереблю перо, торчащее из подушки. – Ты целуешься… даже хорошо. Очень хорошо.

Я беру телефон и долго смотрю на его имя. Наконец пишу: О том, что сегодня случилось… извини, что практически напала на тебя. Телефон немедленно начинает вибрировать. Брендан звонит. Меня охватывает паника. Кто вообще разговаривает по телефону? Судя по моему опыту – только те, кто хочет наорать.

Постой-ка. Неужели я, компьютерный задрот Брендан Розенфельд, заставил тебя покраснеть? Чушь какая Ладно… Может, совсем чуть-чуть.

– Виноват он – и я, раз вообще стала встречаться с таким ничтожным куском дерьма. Я морщусь. «Кусок дерьма». Это будет непросто. – Он ужасно переживает, Ханна. Если ты… – осторожно начинаю я. – Нет-нет-нет, – перебивает меня Ханна, снова встречая мой взгляд. Угроза из ее глаз никуда не делась. – Я не держу на тебя обиды. Но совершенно не хочу твоих советов об отношениях. Ты – нехороший человек, – говорит она. – Вы с Пейдж можете теперь заплетать друг другу косички и так далее. Но мы с тобой никогда не станем друзьями, и мне никогда не понадобится твое мнение о Гранте, обо мне или о чем бы то ни было.

– Потусуйся завтра со мной на ярмарке колледжей, – говорит Пейдж. – Там все будут. – Ты что, приглашаешь меня на дружеское свидание? Пейдж пожимает плечами. – А ты принимаешь приглашение?

Однако сейчас он пишет мне сообщения, будто мы давние друзья. Мне кажется, это значит, что он меня не ненавидит. Возможно, тебе стоит уменьшить объемы ее груди. Люди не заметят внутренний мир, пока их отвлекает пятый размер. Я могла бы ожидать смущенного смайлика, однако не уверена, что Брендан открыл для себя эмодзи. Черт. Заметила, да?

Я откидываюсь на спинку стула, забыв о пробежке. Хорошо. Ненавижу, когда парни смотрят на блондинку и сразу записывают ее в категорию «горячих». Очень тебя понимаю. Ненавижу, когда девушки смотрят на молодого программиста/нерда/геймера и думают: «жеребец». У нас богатый внутренний мир, знаешь ли. Я смеюсь вслух. Не знала, что Брендан умеет шутить.

Шекспир дает читателям разрешение забыть о реальных, коварных, невидимых способах, которыми мужчины укрощают «строптивых». Осуждением, прозвищами, брошенными мимоходом жестокими словами.