Цитаты из книги «Эндер в изгнании»

Потому-то ты такой неудачник, – сказала Валентина. – Ты никогда не сможешь править миром, пока до тебя не дойдет, что этого не достичь без сотрудничества со стороны каждого. Ты не можешь водить людей за нос, не можешь их заставлять. Они должны сами хотеть идти за тобой. Так же, как солдаты Александра Македонского были готовы следовать за своим царем и сражаться за него. А когда они перестали быть готовы, его власть в тот же миг испарилась. Тебе нужен каждый, но твой нарциссизм не дает тебе это понять.

Но Эндер никогда не был одним из них; их отношения были слишком неравными. Он полюбил их, чтобы узнать получше, – и узнал получше, чтобы использовать. Теперь ему незачем было их использовать, и не то чтобы он сам сделал такой выбор – просто отсутствовала цель, к которой нужно стремиться, сохраняя группу как одно целое.

В результате они каждый раз раскрывали свои карты и не могли понять, почему все объединяются против них.

Возможно, что нет. Эндер знал историю руководителей – в особенности историю настоящего Демосфена. Красноречие отнюдь не означает разумность или глубину анализа. Ревностные приверженцы той или иной стороны зачастую вели себя словно обреченные на провал, поскольку ожидали, что остальные узреют их правоту, если они достаточно ясно выскажутся.

реальной жизни. Если пойму противника. Мэйзер, вы же это понимаете

А что, если бы Бонзо и его дружки меня покалечили? Что, если бы я умер? Или у меня отшибло мозги? Или я просто стал бы пугливым и нерешительным? Он потерял бы оружие, которое готовил. Боб победил бы в войне и без меня, но Графф не мог этого знать. И риск был огромен. Потому что еще Графф знал: если я выйду из столкновения с Бонзо живым – победителем, – тогда я поверю в себя. В свою способность победить в любых обстоятельствах. Игра не давала мне такой веры, ведь это всего лишь игра. Бонзо показал мне: я могу одерживать победы в

Мои намерения заключались не в том, чтобы их убить, а в том, чтобы раз и навсегда положить конец попыткам избить меня. И единственным выходом было действовать жестоко.

Терпение, абсолютный самоконтроль, изучение возможностей подчиненных, что позволяет компенсировать недостатки обучения.

Даже диктатору приходится уважать волю своих пешек, потому что без их послушания у него нет власти.

У меня в свое время был друг. Думаю, он точно так же видел сражения. Мне приходилось тщательно продумывать, как сгруппированы силы, но Боб просто видел. Он даже не понимал, что другим людям требуется больше времени на осознание – даже если им вообще по силам осознать. Для него все было просто очевидно.