04.08

В 6 часов утра началась Медитация. Утро какое-то, ну очень росистое, роса всю Медитацию «бомбардировала» и лицо, и мой спальный мешок. Да, и как-то все свежее, прохладнее становится по утрам, ноги мерзнут, словно ледышки, никак не согреются.

Медитация:

«Что-то долго мешало и не давало Сознанию сосредоточиться на нужных вибрациях. Затем почувствовал от кого из участников Медитации идет деструктивный поток: от Тригордия. Посмотрев состояние его центров. понял, что надо срочно предпринимать меры, потому что Сознание земной личности – Дениса Чернова – от пассивной защиты перешло к активным атакам на «подсадку» – Сознание Тригордия Наввариса.

Искрой для резкой активизации личностного, фрагментированного Сознания послужил вчерашний инцидент, о котором, я надеюсь, наши «летописцы» сделают в Дневнике соответствующую запись, потому что Урок, на самом деле, очень поучительный. На размышления и нейтрализацию деструктивных влияний по методу, которому меня обучил Брат Маккеарланд, ушло минут 10-15, поэтому, когда я вошел в Медитацию, над нашей поляной уже вовсю кипела творческая работа.

Метрах в 20-ти над пирамидой, в воздухе висело сооружение, внешне очень похожее на обод колеса, внутри которого спирально закручивались разноцветные прожектора. Их тонкие лучи образовали собой перевернутый конус, вершина которого входила на 50-70см вовнутрь пирамиды, где медитировал я.

Снизу строение «обода» очень напоминало спиралевидную Галактику, столько там было разных огоньков. Вокруг вершины конуса в горизонтальной плоскости образовалось семь нимбовидных колец различного цвета: внутри – алый, а снаружи фиолетовый. От каждого из колец к психическим центрам каждого из участников Медитации протянулись тонкие лучики различного цвета – от ярко-алого до сине- фиолетового.

Обратно же пока что ничего не шло, потому что мое фрагментированное Сознание, медитирующее в пирамиде, занималось подтягиванием энергий от каждого из участников, которые не очень-то стремились к этому, за исключением Фироксанты, Веллы и Вооулла, излучавших из сердечных центров чудесные изумрудно-голубые потоки.

Затем, откуда ни возьмись, появилось в воздухе шесть серебристых «осьминожек» (этого я про себя так их обозначил, хотя у каждого такого существа, а может, робота, было по семь очень тоненьких, но необычайно подвижных «щупальцев»). «Осьминожки» плавно опустились над каждым из участников, кроме меня, и принялись проворно орудовать своими гибкими и длинными щупальцами в их тонких телах.

Я приблизился поближе, чтобы получше рассмотреть, что они делают. Понять смысл их работы было просто невозможно, потому что, как мне показалось, работа производилась одновременно на нескольких тонкоматериальных уровнях: вдруг что-то появлялось из «ничего», что- то переставлялось в «никуда», что-то заменялось, а что-то вообще выбрасывалось в виде темных клочков тумана, который тут же растворялся в окружающем Пространстве.

По времени все это длилось минут десять, хотя, возможно, и больше. Затем, видимо, закончив свою работу, «осьминожки» дружно удалились за горой, что слева от меня и через некоторое время в направлении ко мне дружно пошла энергия от всех остальных участников Медитации, а спустя еще 2-3 минуты, через вершину пирамиды вертикально вверх ударил мощный луч фиолетово-сиреневой энергии, который ушел одним концом в бесконечность и держался постоянно на этом уровне интенсивности минут 5-7. Затем он постепенно угас, я почувствовал, что потерял очень много сил, присел на землю и… вышел из Медитации.»

Медитацию Орис в 7 утра не описывал, как обычно, а быстро вышел из палатки, показал, что наши белые одежды можно и не одевать, а обойтись обычными спортивными костюмами. Лицо его было то ли обеспокоенным, то ли расстроенным. Когда все стояли уже на поляне перед палатками, готовые идти в долину на упражнения, Орис протянул Вооуллу тетрадь, где было написано:

«Денис Чернов может попытаться прийти к согласию и миру с самим собой, проведя двое суток в гроте, без пищи. Если Сознание Тригордия Наввариса не сможет подавить низменные инстинкты Дениса Чернова, ему (последнему) придется покинуть лагерь Звездно-Рожденных с первой же оказией. Возврат из грота – утром 06.08.99г. Снабдить Дениса всем необходимым: матрац, спальник, пуховое одеяло, дождевик, пленки 3м, «Евангелие», зажигалка, средство от мух, фонарик, туалетная бумага. Все».

У меня просто сердце стучало в ушах от напряжения, когда Вооулл зачитывал вслух… После прочтения Медитации, нам стало понятно, почему Орис принял такое решение: нельзя в такой неблагоприятной энергетической обстановке, когда все не являют собою Одно Целое, что-либо достойное творить. А ведь Орис именно ТВОРИТ: всех нас вместе и каждого по отдельности, заботясь о нашем своевременном очищении и о том, чтобы мы к моменту открытия Врат Вознесения, 11-13 августа, смогли бы принять подобающий нам энергетический вид. А ведь осталось так мало!.. Господи, что же мы такие незрелые какие-то, непутевые?..

Первый раз мы не пошли в долину и вся гимнастика происходила на поляне на паралоновых подстилках. В позе «лотос» Орис и мы рядом с ним, сидели как никогда долго, не знаю, может минут 20 или больше, пока Тригордий в сопровождении Вооулла не ушли к гроту. Зарядка была хотя и интенсивной, но не продолжительной.

После утренней гимнастики.

«Под нас снова, как и вчера, поднырнула радужная площадка и перенесла на огромный радужный круг, на котором уже находилось человек 30-40 таких же, как и мы, молодых людей в белых одеждах (ТАМ мы все выглядим значительно моложе, чем в этой реальности). Вопреки моим ожиданиям, всех нас понесли не к долине, а совершили экскурсию над великолепным «Сиреневым городом», – это я так про себя его назвал, потому что преобладающим цветом там был нежный розовато-сиреневый, начиная от неба и легких облаков, заканчивая высокими стенами, которыми был окружен сам город. Стены были высотой 100-150м и на вид были как из молодого аметиста: голубовато-прозрачные, с легкой поволокой внутри.

Мы летели на нашей круглой радуге примерно на высоте 100-120м от поверхности земли, укрытой ярко-салатовой и сине-изумрудной растительностью – от буйной травы и толстых лиановых деревьев, до очень высоких (до 100м) растений, которые иначе, как гигантскими цветами нельзя назвать. Среди этих цветов тут и там выглядывали разноцветные купола храмов, на которых были не только золотые кресты, но и еще какие-то, совершенно незнакомые мне символы. Куполов было очень много – сотни, различных размеров и цветов: от золотых и изумрудных, до сиреневых и белых.

Кроме храмов внизу были также прозрачные, как из хрусталя, постройки, в виде правильных геометрических фигур: пирамиды, ромбы, шести- и двенадцатигранники, шары и др., – которые переливались всеми цветами радуги. Кстати, над всем городом также непрерывно сияла огромная радуга и мы проплывали прямо над ней. Людей или животных я не видел, потому что деревья-гиганты и гиганты-цветы закрывали всю видимость на земле.

Солнца не было и сиреневый свет лучился от всего: неба, земли, деревьев, радуги…

Размеры города потрясали: с высоты нашего полета не видно было границ.

О наличии стены я знаю только потому, что мы через нее перелетали в самом начале экскурсии. За стенами были луга и сплошные леса гигантских белых и сиреневых цветов.

Как мы возвратились обратно, я не помню… Я думаю, что это нам показали один из имеющихся уже в Пространстве Земли «Городов Света».»

После завтрака Орис и я опять остались варить такой же суп, как вчера (пока Тригордий в гроте), только теперь уже без гороха. Суп получился, вообще, на славу! Что мы только туда не добавляли, но вкусняшка была просто ни с чем не сравнимая, даже вкуснее предыдущего супа! Орис не сдержался и все же попил с нами чуть-чуть горячей юшечки!.. Ура-а!

После сна все потихоньку собирались под грушей вокруг Ориса и общались. Вооулл снова расспрашивал об Иисусе Христе, на что Орис писал: «Я же уже написал, что Он (Иисус) – Звездно-Рожденное Сознание, с Плеяд. Мы все здесь воплотились от зачатия, но мать и отец были соответственно подобраны – по высоте вибраций… Он всю жизнь любил Мириам. Кстати, Мириам тоже была Посвященной и ей вначале, когда Иисус проходил одно из главных своих испытаний, досталась роль искушать Иисуса во время его Инициации… Он благополучно прошел это испытание, но когда возвратился после Вознесения, очень любил ее и долго еще жил на Земле вместе с Мириам. Эта информация есть в Акаша- Хрониках».

Наша Анааэлла очень сильно переживала за Тригордия и, сидя вместе со мной и Орисом под грушей, все звала в сторону грота, расположенного на другом конце Зоны, метрах в ста пятидесяти от нас: «Тригордий, ну, как ты там, а? Ну, кашляни хоть разок! Фироксанта, ну, скажи, он живой? А почему же он тогда молчит? А может ему покушать отнести или воды? Может он там уже замерз..? Тригордий!» – и все тоскливо, соучастливо смотрела в сторону грота, чуть ли не плача.