II

В комнате на полу лежали несколько мужчин. Аскар и Даука сначала испугались, что они мертвые. Потом поняли: спят в пьяном забытьи – не то от спиртного, не то от наркотиков.

– Смотри, это же брат Каны, – сказал тихонько Аскар, указывая на долговязого парня, свернувшегося в позе эмбриона.

– Слышал, Евлоевы его в рабство продали, – прошептал Даулет.

– За что? – удивился Аскар.

– Накосячил он… Потом расскажу.

Чтобы забраться в дом, друзья целую неделю прикармливали псов за высоким забором, каждый день подбрасывали то кусочки мяса, то косточки. А в ту ночь, дождавшись, когда из ворот выехали «жигули» с какими-то мужиками, подбросили собакам мяса со снотворным. Как только те уснули, мальчишки перелезли через забор.

Про этот дом ходило много слухов. Дедушка Даулета рассказывал, что до войны на этом месте стояла ветхая заброшенная землянка. Когда дед вернулся с фронта, в землянке уже жили переселенцы из Ингушетии – старик и молодая женщина с шестью детьми. Старик вскоре умер, а женщина пошла в магазин уборщицей. Дедушка Даулета помогал ей оформлять документы на пособие на детей. Потом дети подросли и все подались в торговлю. Две дочки устроились продавщицами в продуктовый магазин, сыновья работали на торговых базах и перевалочных пунктах. На месте землянки выстроили сначала небольшой дом, потом, с прирастанием семьи, расширяли его. Дом окружили высоким забором. Женщина, тогда уже старуха, разводила скот, из-под полы торговала водкой и, по слухам, держала рабов-бомжей, чтоб помогали в хозяйстве. Потом говорили, что все семейство вернулось в Ингушетию. Только двое отпрысков клана остались в Казахстане и жили в городе. Говорили, что в этом доме они держат должников, которых потом продают в рабство.

Вот мальчики и решили залезть в дом – посмотреть, что там. В одной комнате спали люди, в другой стояли ящики с бутылками, большие цистерны со спиртом и еще с чем-то. Остальные комнаты пустовали. Кладовка была заперта на китайский навесной замок.

– Давай сломаем, я в той комнате молоток видел, – предложил Даука.

– Не, давай проволокой попробуем. Посвети мне фонариком.

Аскар какое-то время возился с проволокой. Наконец в замке что-то щелкнуло, и дверь открылась. В комнатке на нескольких полках вдоль стены были разложены продукты. На полу стояли ящики с водкой.

– Надо проверить, что там, наверху, – с этими словами Аскар направился к полкам.

Встав на одну из них, он пошарил вверху, но ничего не нашел. А спускаясь, наступил на край нижней полки и чуть не свалился. Полка под его весом накренилась и приподнялась с другой стороны, и там Даулет заметил сумку.

– Наркота, кажется… Ни хрена себе! – воскликнул Даука, вытаскивая из сумки маленькие пакетики с чем-то белым.

– Тихо! – приложил палец к губам Аскар.

Они прокрались мимо спящих мужиков, закрыли дверь и защелкнули снаружи замок. Отъехав на безопасное расстояние, мальчишки слезли с велосипедов и достали один пакетик.

– Ты знаешь, что с этим делать? – спросил Даука.

– Откуда? Кажется, это для уколов. Лучше давай анаши покурим, – предложил Аскарик, открывая полиэтиленовый пакет с травкой.

– Ништяк! Давай!

Даулет скрутил из газетного обрывка самокрутку.

– Так что там про Кану, про его брата? – спросил Аскар, забивая самокрутку анашой.

– Он, короче, работал с бандитами, хорошо зарабатывал, тачку крутую купил, – начал Даулет.

– А, ну помню, бэху. И чё? – Аскар прикурил, шумно вдыхая воздух.

Косяк вспыхнул, затрещал и зачадил приторно-сладким дымом. Закашлявшись, Аскар передал его Даулету.

– Потом, говорят, он украл у них что-то, вот и забрали его в рабство, – продолжил тот, затягиваясь и щурясь от едкого дыма.

– А ты откуда знаешь?

– Кана рассказал. Они к ним домой приходили, все обыскали, потом его брат исчез. И машину они забрали.

– Слушай, чё-то не вставляет, кажется, – сказал Аскар и тут же расхохотался.

– Так можно еще, у нас много, – засмеялся Даука, вскакивая с корточек.

– А ты чё подпрыгиваешь, как девчонка?

– Сам ты как девчонка, овцебык долбаный.

III

Дом дяди Алихана, огороженный каменным забором, напомнил Аскару мазары нуворишей. Дед говорил про такие: «Цените родителей при жизни, после смерти им высокие мазары что собаке пятая нога».

Аскар позвонил. Ворота открылись, и он въехал в просторный двор. Двухэтажный дом стоял на возвышенности. Прямо перед ним асфальтированная площадка, справа крытая парковка на несколько автомобилей, слева – детская площадка с бассейном. За домом сад и оранжерея.

Дядя Алихан, высокий, полноватый, в спортивном костюме, сидел у камина и читал газету.

– Депутат, говоришь? – пожал он руку Аскару и снова громко расхохотался. – Депутат! Посмотри на него, Салима, вот такие теперь у нас депутаты!

– Аскарик, а я тебя помню! Ты еще маленьким у нас в гостях был. Мы тогда на Кирова жили. Помнишь, Алихан, нашу трешку на Кирова? – тетя Салима и расцеловала Аскара, а потом тихо шепнула: – Ты на него не обижайся, он не со зла. Характер такой.

Аскар кивнул. Тетя Салима продолжила, уже в полный голос:

– Твоя мама такая красавица в молодости была, на Алихана похожа, высокая, статная. За ней такие парни ухаживали…

– А она за босяка замуж вышла, – подытожил дядя Алихан.

Вскоре тетя Салима позвала их на обед в гостиную. Окна во всю стену выходили в сад, прямо под ними была разбита клумба, где яркими пятнами цвели осенние астры. Кроме хозяев, за столом сидели еще четверо: пожилой профессор с женой и внуком и старший внук генерала – Дастан, расположившийся напротив деда. Парень по казахским обычаям воспитывался у родителей отца. Долговязый, в очках, он нарочито равнодушно хмурил лоб и молча ел, время от времени перемигиваясь с внуком профессора. Аскар вспомнил, как им с Даулетом часто приходилось сидеть за дастарханом со стариками и как они переглядывались, наблюдая за ними. Как, оставшись наедине, смеялись, передразнивая речь беззубого старика Карима и каркающий смех старухи Балаусы. Как хохотали над рассуждениями стариков об интернете и мобильных телефонах.

Как раз к моменту, когда гости перепробовали все закуски и салаты, подоспели манты. Тетя Салима, раскладывая их по тарелкам, рассказывала об успехах Дастана в учебе и немного жаловалась.

– Это что за школа такая? И так целый день учатся, да еще заданий столько дают, что ребенок до полуночи не успевает их выполнить. Это при том, что он умный парень. А как другие справляются?

– Апа, я же в физмат-школе учусь, там свои заморочки, – заметил Дастан.

– В других школах не лучше, – подхватила жена профессора. – Мои племянники учатся в обычных школах, там тоже много задают, так что их родители работают, считайте, только на репетиторов.

– А на выходе ноль, – заключил профессор, – в институт приходят без элементарных знаний. Как они на гранты поступают, никак не пойму.

– Молодые ко всему приспосабливаются, – снисходительно произнес Алихан. – Эх, молодость, молодость, весь мир у твоих ног, когда ты молод и полон сил. Да, внук? – обратился он к Дастану.

– Конечно, ата, – охотно отозвался тот.

– Как ты захочешь, так все и будет, так что не слушай никого, иди своей дорогой. Вот посмотри на Аскара, он в депутаты баллотируется, – усмехнулся Алихан.

Профессор с интересом взглянул на Аскара и начал расспрашивать его о требованиях к кандидатам.

– Аскарик, накладывай еще манты, ты же с дороги, – суетилась тетя Салима.

После обильного обеда, оставшись наедине с Алиханом, Аскар перешел к делу:

– Алихан нағашы, как вы правильно заметили, я – простой человек. А вы высокие должности занимали. Мне совет нужен.

– Гладко говоришь, хорошо заходишь, – ухмыльнулся генерал.

– Знакомства в полиции нужны. Если б вы меня порекомендовали своим коллегам как родственника… вы же знаете, без знакомств теперь никуда.

– Что, успел наследить, депутат? – генерал вперился в него взглядом поверх очков, и Аскар отвел глаза.

– Да нет, просто фермерам со всех сторон палки в колеса, так хоть полиция не будет беспокоить.

– Я, конечно, порекомендовал бы, только чем это обернется? Вот в чем загвоздка. Я ведь даже сына родного не могу поддержать после отставки, не то что тебя. Но он выдержит, Султан мой. И к нему не лезь, ему и так тяжело. Вот пришел бы ты пару лет назад, когда я при должности был, эх… – махнул рукой Алихан. – Так что выкручивайся сам, депутат, – подытожил он, наливая себе коньяка из пузатой бутылки.

* * *

Аскар вернулся в гостиницу в дурном настроении: зря не послушал мать, впустую приперся. Козел этот Алихан, и сынок у него, видимо, такой же. Хотелось напиться. Он набрал номер Даулета. Тот сразу взял трубку, словно ждал его звонка.

– Аскарик! Хорошо, что позвонил. Надо бы встретиться, поговорить.

– Вот и я о том же. Давай, подтягивайся ко мне в гостиницу. Посидим, пообщаемся, как раньше.

Аскар заказал в номер еду из ресторана. Даулет пришел опрятный, наглаженный, без особых следов запоя на лице, только веки опухшие. Однако дорогой парфюм, видимо, из былых времен, не мог перебить остатки запахов запойной квартиры, а, наоборот, только их подчеркивал. Аскару стало тошно, как в прошлый раз. Стараясь хоть немного приглушить вонь, он достал из холодильника бутылку водки и наполнил рюмки. Едва Даулет скинул куртку, распространяя ненавистный запах, Аскар протянул ему рюмку. Они чокнулись, выпили обжигающую ледяную жидкость и крепко обнялись.

– Садись, брат, садись, рассказывай, как ты докатился до такой жизни, – сказал Аскар, наливая еще по одной.

– Вот и докатился. Только ты и поймешь, может быть… – чуть слышно отозвался Даулет. Потом взял рюмку, осушил ее не чокаясь и откинулся на спинку дивана.

– За Кану, – произнес Аскар и тоже выпил.

– Я вот думаю, лучше бы они меня тогда грохнули, – вздохнул Даулет. – Часто в последнее время Кану вспоминаю, у него мать, сестренка, отец есть, хоть и алкаш. А у меня только дед был.

– Да ладно причитать. Что было, то было. Ты же сам говорил тогда, что Кану не вернуть, Даука!

– Да, говорил, чтобы тебя поддержать, ты тогда никакой стал. Бледный ходил, похудел, скрывался от всех. Тетя Хадиша переживала, думала, у тебя совсем крыша поехала.

– Но я же, блин, справился, ты мне помог. Вот теперь моя очередь тебя поддержать.

– Да не парься, пропащий я уже. Ты про себя расскажи. Смотрю, мамон отрастил, – ткнул он Аскара в живот.

– Трудовая мозоль, – похлопал себя по бокам Аскар. – Батя тоже прикалывается, у него отроду такого пуза не было.

– Сравнил морковку с пальцем! – усмехнулся Даулет. – Твой батя всю жизнь механиком проработал, до сих пор, наверное, с железками возится.

– Да, перебирает чего-то в гараже, вечно в масле. А я в кабинете сижу, типа фермерство поднимаю.

– Фе-е-ермерство? – протянул Даулет. – Я бы фермером стал, хоть завтра. Слушай, так это единственное, чем бы я занялся! Вот я лежал на днях и думал, куда себя девать, чтобы не стремно было, и не нашел. А сейчас ты сказал – фермерство, и, блин, хорошо стало, – Даулет снова потянулся к бутылке.

– Ты закусывай, брат, закусывай. Вот, казы-мазы бери, я заказал из ресторана, – Аскар кивнул на тарелки с закуской.

– Я, может, сейчас призвание свое нашел, давай выпьем, – воскликнул Даулет, разливая водку.

– Давай!

– Знаешь, Аскарик, ну ее, эту Алмату, квартиру эту. Домой хочу, забери меня с собой. Я тут уже капец как состарился, – Даулет выпил, поставил перед собой тарелку с мясом и принялся за него.

– Да, ты поешь, – обрадовался Аскар, придвигая к Даулету салат и корзинку с хлебом. – Сейчас горячее принесут, я мясо заказал.

– Спасибо, брат, я беш давно не ел.

– Хочешь, баб закажем или в сауну пойдем? – предложил Аскар, машинально беря в руки телефон.

– Да оставь ты сотку в покое. Давай пообщаемся, сто лет не виделись, на кой нам сейчас бабы.

– Это я по привычке, – смутился Аскар.

– Рассказывай, как тетя Хадиша, батя, жена, дети?

– Мама тебе привет передавала. Сегодня утром звонила, про тебя спрашивала.

– Надеюсь, ты не сказал, в какой я жопе?

– Че не сказать? Сказал. Она велела тебя поддержать, деда Жакена вспомнила.

– Добрая у тебя мама. Ты ей тоже привет передавай. Повезло тебе с родителями.

– Тебе тоже, только не повезло, что их рано не стало. Но ты, блин, Даука, сам мне говорил, что ты сильный, справедливый и всех победишь.

– Так сколько мне тогда было, – усмехнулся Даулет. – Нашел о чем вспоминать!

– Твой дед тоже за справедливость боролся. Он же всех победил, ты всегда мне его в пример ставил. Ты знаешь, я-то в справедливость никогда не верил и до сих пор не верю, – признался Аскар. – Вот и дивился твоему деду: вроде простак простаком, а как че разрулить, так круче его нету. Помнишь, батю моего на бабки подставили? Так даже дядя Алихан не стал за дело браться, а дед твой все устроил. Жил себе в ауле и виду не подавал, что такой крутой, вот это меня и удивляло в нем. А когда ты загремел, я думал, все, крышка, – так нет, он и тебя вытащил. Если честно, никто не ожидал.

– Таких, как дед, уже нету. Вымерли как вид. Слушай, – после секундной паузы спросил Даулет, – а если бы я тебя сдал тогда?

– Не смеши, – махнул рукой Аскар. – Ты бы сдал? Меня?

– А вот испугался бы и сдал, и что тогда? Менты предлагали такой вариант. Говорили, ты меня сдал, но я не поверил. Они же показания твои приносили: почерк реально твой, с наклоном влево, – Даулет пристально посмотрел Аскару в глаза.