Глава 3

* Его движения были легки и непринужденны. Черные как смоль волосы слегка касались плеч. Выразительный взгляд бездонных темно-карих глаз вызывал у Амелии неимоверную дрожь во всем теле. Они сулили ей безграничное удовольствие, которого она так жаждала с их самой первой встречи. Джон медленно опустошил бокал с шампанским и уверенным шагом направился в ее сторону. Амелия тихо вздохнула от предвкушения беседы с ним и, возможно, чего-то большего.

– Добрый вечер, герцогиня Ландеваль. Леди Амелия, – он кивнул обеим дамам. – Я надеялся сегодня встретить вас здесь.

– Добрый вечер, милорд. Мне очень лестно, что вы ждали встречи со мной, – раскрасневшись, ответила девушка.

Джон хитро улыбнулся, понимая, что она тоже ждала их встречи, но не озвучивает этого. «Подумать только! Да она меня дразнит!», – с удовольствием отметил он про себя.

– Вы сегодня пользуетесь большим успехом, – нарочито небрежно бросил Джон. – Наверное, свободных строчек в книге для танцев не осталось?

– Кажется, для одного танца место все же есть. Но поспешите этим воспользоваться, иначе рискуете не успеть потанцевать со мной, – улыбнувшись, ответила мисс Делорус, осторожно поглядывая на мать, плотно сжавшую губы, чтобы не одернуть дочь в присутствии лорда.

Девушка старалась выглядеть и говорить уверенно, но волнение переполняло ее. Скромная неопытная Амелия никогда прежде не флиртовала с мужчинами, тем более так открыто и бессовестно. Почему же он так действовал на нее? Безусловно, герцог был самым привлекательным мужчиной, которого она встречала: отлично сложен, широкие плечи, узкая талия и потрясающе красивое лицо. Прямой ровный нос, выразительные скулы, волевой подбородок с ямочкой и соблазнительные губы, которые без конца складывались в манящую улыбку, просто сводили Амелию с ума. Она неспешно вписала имя герцога Готенгема в книжку и только успела надеть цепочку на запястье, как он протянул ей руку ладонью вверх.

– Вам придется подождать, милорд. Перед вашим именем вписаны еще двое лордов. Следующие танцы их, – вмешалась герцогиня, не желающая больше допускать подобных нарушений правил приличия, еще и прилюдно.

Амелия сердито посмотрела на мать, но была вынуждена признать, что она права. Было бы слишком заметно и рискованно наплевать на правила этикета. «Будь они неладны!»

– Да, конечно, миледи, где мои манеры, – без капли смущения проговорил Джон, едва склонив голову набок. – Могу я сопровождать вас за ужином? – он улыбнулся Амелии открыто и соблазнительно.

– Конечно, милорд, – тут же отозвалась она, не давая матери открыть рта.

– Тогда увидимся через два танца, – подмигнул ей Стюарт, затем слегка улыбнулся герцогине и удалился.

Амелия сегодня выглядела безупречно. «Впрочем, как и всегда», – усмехнувшись про себя, подумал Джон. Темно-синее платье из мягкого бархата эффектно облегало ее фигуру, выделяя самые аппетитные места, волосы были уложены в высокую прическу, отчего вниманию герцога открывалась нежная тонкая шея девушки. Он взял бокал шампанского с подноса проходившего мимо слуги и залпом осушил его. Эта девушка оказывала на него неимоверное влияние и вызывала сумасшедшее сексуальное желание. В его голове крутились эротические фантазии сцены того, что он мечтал сделать с ней под покровом ночи.

– Герцог Готенгем! – раздался знакомый голос позади него.

Графиня Грантемская, мать Хелен Милдред, всегда славилась несоблюдением этикета. В погоне за богатым и знатным женихом для дочери она не замечала своего вызывающего поведения. И тем не менее ее всегда приглашали на светские приемы, потому как граф Грантемский занимал весьма высокое положение в обществе.

– Добрый вечер, графиня, леди Хелен, – вежливо приветствовал их Джон, кивая и целуя руки.

– Мы надеялись, что сегодня вы пригласите Хелен на танец, – без капли стеснения выдала Луиза Милдред.

Дочь стояла чуть позади нее, смущенно опустив глаза. Герцог осмотрел ее оценивающим взглядом и сделал вывод, что, в общем-то, она весьма неплоха собой: темные волосы, завитые в замысловатые кудри, светлая нежная кожа, изящная фигура и большие зеленые глаза. Да, он бы позабавился с ней, будь она замужней дамой. Но взять ее в жены… Нет. Женитьба сама по себе не привлекала Джона, а если его так явно подталкивали на этот шаг, пытаясь навязать общество какой-нибудь леди, то он и вовсе чувствовал раздражение. Но эту девушку ему было жаль. Своим дурным тоном мать загубит знакомство с любым из присутствующих здесь лордов.

– Прошу прощения, сегодня я не в лучшей форме. Моя нога, – он указал на правое колено. – На вчерашней конной прогулке слегка повредил ее. Так что теперь я не самый надежный партнер в танце, – соврал Джон, даже не заботясь о том, что до этого совсем не хромал, и что скоро будет танцевать с мисс Делорус. Но это его мало волновало – он привык добиваться желаемого любой ценой и избегать нежеланного аналогично.

– Ничего страшного, милорд. Скорейшего выздоровления, – робко произнесла Хелен Милдред, подняв на него глаза.

Смущение придало ей румянца, отчего белая кожа стала нежно-розового оттенка, и герцог еще раз отметил милое личико юной леди.

– Благодарю вас, миледи, – Стюарт слегка прикоснулся губами к перчатке из тонкого шелка и направился в сторону мужской компании.

Лорды о чем-то оживленно беседовали, даже спорили, и он решил отвлечься от мыслей о женщинах за разговором с мужчинами. Подойдя ближе, Джон понял, что они говорят о политике. Его мало интересовали подобные разговоры, но все лучше, чем бесконечно представлять наготу Амелии. Какое-то время он участвовал в беседе, изредка вставляя короткие фразы, но вскоре джентльмены завели разговор о молодых леди этого сезона, и герцог потерял всякий интерес к их болтовне.

Музыканты заиграли польку, и пары потянулись к центру зала. Джон отыскал глазами Амелию. Ее вел невысокий мужчина средних лет. «И куда это маркиз Левьер лезет? Ему явно ничего не светит с такой красавицей. Да и герцог, отец Амелии, вряд ли одобрит кого-то ниже ее рангом. Вот я-то – подходящая пара для юной герцогини», – довольно подумал мужчина. Стоп. О чем это он? Стюарт тряхнул головой, прогоняя неожиданные мысли, и взял еще один бокал с шампанским. Он наблюдал, как легко и изящно кружится Амелия в танце. Коротышка Джим Левьер едва поспевал за ней.

Амелия вежливо улыбалась своему партнеру и старалась не думать о том, что хотела бы видеть на его месте совсем другого мужчину. Краем глаза она видела, что Джон Стюарт стоит с левой стороны зала и наблюдает за ней. Где-то внутри она почувствовала, как радостно затрепетали бабочки в животе. Ей нравилось его внимание. Его касания. Его смелость. Наконец музыка стихла, она попрощалась с маркизом все с той же вежливой улыбкой и глубоко вздохнула. Еще один танец, и она будет танцевать вальс с желанным герцогом. «Интересно, ждет ли он нашей близости с тем же нетерпением, что и я?», – слегка нахмурившись, задумалась девушка, но оркестр заиграл следующую мелодию, отвлекая ее от собственных мыслей.

На сей раз ее партнером был высокий крепкий герцог Чендарлен. Джон с недовольством заметил, что молодой герцог умело вел ее в танце. Амелия весело смеялась, и, казалось, он ей даже нравился. Неприятное чувство расплылось внутри Стюарта: он ощущал злость, раздражение и… ревность? О господи, только этого ему не хватало! Вдруг от стоящей неподалеку компании мужчин до него донеслось имя Амелии – они обсуждали ее. «Амелия Делорус? Да, я бы не отказался сорвать этот цветочек!», – противно улыбаясь, низким басом протянул немолодой лорд. Остальные одобрительно захохотали и продолжили говорить о молодых леди. Джону понадобилась вся его выдержка, чтобы не подойти и не наброситься на этого старого извращенца! Сжимая кулаки и челюсти, он с трудом дождался окончания танца и напрямик отправился к Амелии.

– Вы позволите? – спросил Джон, обращаясь к герцогине Ландеваль и протягивая руку Амелии.

– Конечно, милорд, – притворно улыбаясь, ответила миссис Делорус, понимая, что другого выхода у нее не было. «Будь моя воля, я не подпустила бы тебя к ней на пушечный выстрел», – не ослабляя застывшей улыбки, сердито подумала женщина.

Герцог легонько взял руку юной красавицы и повел ее в центр зала. Амелия сделала глубокий вдох и начала двигаться в такт музыке.

– Вы обворожительны, миледи, – проговорил Стюарт, отбрасывая раздражение и злость из-за услышанного ранее.

– Благодарю, милорд. Ваши комплименты красноречивы, но не более, чем действия в саду, – смело высказалась Амелия, посмотрев ему в глаза.

Она понимала, что очень рискует, произнося подобные слова в присутствии других людей, но ей так нравилось наблюдать за его реакцией на ее дерзкое поведение, что любой риск был оправдан. Уголки губ Джона, как и брови, поползли вверх.

– Что такое? Мне удалось удивить вас, милорд? – игриво подняв одну бровь, спросила Амелия.

– Приятно удивить, – все с той же улыбкой произнес он. – Но будьте осторожнее, мисс Делорус, – чем сильнее я распален, тем опаснее становлюсь. Для вас – в особенности, – герцог крепче прижал ее к себе, отчего у Амелии перехватило дыхание.

Их близость порождала неимоверную страсть, и она чувствовала жар его тела, несмотря на плотную ткань платья и фрака.

– Я не боюсь вас, милорд, – с вызовом проговорила Амелия. – Думаю и надеюсь, что вы не причините мне вреда, – более скромно добавила она.

– Нисколько, – покачал он головой. – Лишь наслаждение. Если вы того пожелаете, – загадочно улыбаясь, сладким голосом проговорил герцог.

После окончания танца герцогиня Ландеваль и леди Амелия в сопровождении лорда Готенгема отправились в соседнюю комнату, где большие столы ломились от разнообразных закусок и сладостей.

– Не хотите ли пирожное? – вежливо поинтересовался герцог, остановившись у дальней стены.

– Да, пожалуй, я бы съела парочку, – с веселой улыбкой проговорила герцогиня Ландеваль. Кажется, выпитое ей шампанское дало о себе знать – она расслабилась и будто больше не беспокоилась о репутации Стюарта. Как и о репутации дочери.

– Думаю, я тоже не откажусь, – мило улыбаясь, ответила Амелия.

Джон медленно обошел овальный стол, устланный белой скатертью, и положил на фарфоровую тарелку, украшенную золотым витиеватым узором, несколько воздушных пирожных. Амелия исподтишка наблюдала за ним. Грация и плавность его движений напоминали ей дикое царственное животное. Сильные руки, широкие плечи и высокий рост делали его настолько мужественным и привлекательным, что невозможно было устоять. Она не замечала никого вокруг, кроме загадочного, развратного и такого манящего герцога.

– Ты сейчас дыру в нем прожжешь своим взглядом, – недовольно проговорила мать ей на ухо. Надо же! Былая строгость вернулась к ней. Видимо, как и трезвость ума.

– Успокойтесь, матушка, я не позволю себе ничего лишнего, – вздохнув, ответила Амелия, понимая, что ей придется сдерживать внезапно возникшие страстные порывы.

– Лишнего? – герцогиня уже собиралась продолжить, как Джон вернулся к ним и с широкой белозубой улыбкой протянул тарелку со сладостями.

– Благодарю, – громко сказала Вивьен Делорус и выразительно посмотрела на дочь.

За светскими беседами вечер подошел к концу. Пылкие взгляды – это все, что Амелия и Джон могли себе позволить во время разговоров и ужина.

– Спасибо за прекрасный вечер, миледи, – целуя ее руку, проговорил герцог. – Прошу прощения, если смутил или чем-то расстроил вас, леди Ландеваль, – склонив голову, обратился он к герцогине.

– Что вы, милорд, все было просто чудесно, – слегка улыбнувшись, ответила миссис Делорус.

– Надеюсь, мы скоро увидимся, милорд, – Амелия знала, что он тоже ждет этого момента, и постаралась вложить в эту безобидную фразу все чувства, одолевавшие ее.

– До скорой встречи, леди Амелия, – он прикоснулся губами к затянутой перчаткой руке, еще раз взглянул ей в глаза и направился к выходу.

Вернувшись домой, герцог прямиком отправился в кабинет и сел за стол. На минуту он замер и еще раз обдумал безумный план, пришедший ему в голову. «Господи, что я делаю? Разве можно так поступать?», – Стюарт с силой потер лицо ладонями, стараясь мыслить разумно. «Одно дело – замужние женщины, ищущие развлечений, и совсем другое – юная леди, наивно верящая в любовь. Но ведь я тоже испытываю к ней необъяснимые чувства. Или это лишь непреодолимая страсть?». Джон еще никогда и никого не хотел так сильно, как Амелию. Собравшись с мыслями и духом, он решил написать ей письмо. *

– Стоп! Снято! – громко крикнул Тим. – Всем спасибо, на сегодня все! – добавил режиссер, и все актеры потянулись в гримерные.

Томас медленно опустился на кожаное сиденье своего автомобиля и прикрыл глаза. Ничего удивительного, что съемки так утомили его, – сегодня они отсняли множество сцен, требующих концентрации и эмоциональных переживаний. «И близости с воображалой Карлтон», – скривив губы в улыбке, подумал он, но тут же отмахнулся от этой мысли.

– Только ты не превращайся в саркастичного гада, – сказал он самому себе и завел мотор.