Ближе к вечеру, когда Петер уже спал на руках у Ива, утомленный дневным переходом и новыми впечатлениями, мы неожиданно вышли к старинным развалинам. Сначала я не поверила глазам, а потом отказалась верить в такую невероятную удачу. Это был древний храм Праматери. Здесь на орчьей территории сохранились остатки храма Праматери. Это было невероятно. Мы с Петером, когда обсуждали такую возможность, почти всегда отбрасывали ее как невероятную. Орки поклоняются своему темному богу войны Алишеру, женатому на богине плодородия степей Оселии. Зачем им сохранять Храм светлой Праматери? Но вот он передо мной. Я бросилась вперед, с восхищением разглядывая величественные колонны и остатки стен. Храм определенно был пятикупольным, судя по остаточным нишам, в центре находился главный купол и еще четыре располагались по сторонам света. Сооружение заросло красной травой, но все же кое-где по-прежнему можно было увидеть остатки фресок и даже в одной из ниш сохранились ноги статуи одного из богов второго круга. Я взволнованно обернулась к спутникам и увидела, что пока я носилась среди развалин храма, они почти полностью обустроили лагерь. Я взяла себя в руки и быстро вернулась к компании. Достав из рюкзака магическое одеяло, я уложила Петера и накрыла его сверху шкурой, все-таки ночи в степи и в самом деле холодные. Потом принялась помогать Саре варить похлебку и раскладывать на одеяле наш нехитрый ужин.

– Ив, мне нужно осмотреть храм. Ты не возражаешь? – Начала я, когда мы все расселись у одеяла и приступили к еде.

– Я уже понял по твоему восторженному попискиванию, что тебе срочно нужно там все облазить, – невозмутимо отозвался Ив. – Да, можешь сходить, но недолго. Завтра снова переход и нужно отдохнуть.

– Ну вот, наконец-то в тебе стала просыпаться герцогиня. Они все религиозные и жадные до святынь. Ты там долго молиться собираешься? – лениво поинтересовался Ян.

– Что? Как молиться? Зачем молиться? – Не сразу поняла, о чем это он я. – А-а-а. Нет, я не собираюсь молиться, Ян. То есть собираюсь, но потом. Когда-нибудь. Не сегодня.

– Та-а-ак. А я уж было подумал, что ты вдруг стала герцогиней. И позволь узнать, что ты там собралась делать? Да еще на ночь глядя? – Не отставал от меня Ян.

– Э-э-э… Ну… Я тебе потом расскажу. Наверное. И вообще тебе это не интересно. – Я постаралась уйти от ответа, но добилась противоположного эффекта. Теперь уже насторожился Ив, а ему соврать или не ответить мне не позволит клятва.

– Ана? Что ты собираешься искать в храме? И почему это так важно для тебя? – тон Ива не подразумевал недомолвок, и отмолчаться он мне не даст.

– Там может быть стационарный портал в ближайший пограничный город. В подземных лабиринтах храмов их обычно и строили. Это Храм светлой Праматери и тут не так часто появляются светлые жрецы, а только они могут открыть вход в подземелье и именно поэтому есть шанс, что он сохранился. И еще… – я замолчала и опустила голову.

– Ана? Я должен клещами из тебя вытаскивать? – тон Ива, несмотря на суровый смысл вопроса, был мягок и даже нежен.

– Мы с мужем проводили ряд исследований по древним храмам, пытались найти способ обезопасить жителей приграничья, да и всей империи, но нам не хватало данных. Необходимо было обследовать храмы и на территории темных. А у нас не было такой возможности. Он погиб, а мы и на половину не продвинулись. И вот теперь вдруг такая удача. Храм на территории темной империи и я смогу его осмотреть, – я подняла голову и закусила губу, спасаясь от желания выболтать все и сразу.

– Ты полна сюрпризов, Ана. Вот уже казалось, все стало с тобой понятно и в следующий момент ты выдаешь порцию информации еще более загадочную. – Ян с восхищением и даже благоговением смотрел на меня.

– Ана? Я по-прежнему жду ответа. Какое исследование? – голос Ива обволакивал и утешал.

Мне ужасно захотелось все немедленно ему рассказать и поделиться. А еще заплакать и прижаться к нему. И чтобы он не отпускал меня никогда. И тут я поняла. Он использует ментальную магию. Во имя света, как я могла не понять. Вот почему мне так отчаянно хочется все рассказать и не только в клятве тут дело. Я не могу поставить щит, но все же слабую попытку сопротивляться сделать можно.

– Ив. Его казнили из-за этого. Обвинили в предательстве света и много еще в чем. Ты уверен, что хочешь знать это? Ты уверен, что твоим друзьям нужно это знать? – Я пыталась предупредить. Я изо всех сил пыталась.

– Ана. Я восхищен. Я, правда, восхищен и поражен. Ты сопротивляешься непосредственной ментальной атаке Ива, да еще приказ господина по клятве на тебя давит. И ты до сих пор не пускаешь слюни и не виснешь на нем с обожающим визгом, – теперь и во взгляде Марка сквозило не прикрытое восхищение.

– Ты не поверишь, Марк, но я и сам пребываю в растерянности. У нее даже ментальный щит не стоит. Но мы отвлеклись. Ана, ты частично права. Саре и в самом деле не к чему это слышать. А вот остальные послушают тебя с интересом. – И Ив задумчиво покрутил в руках ложку. – Но не сейчас. Сейчас всем отдыхать. Ана, ложись спать. Поисками портала и входом в подземный лабиринт займемся утром. Это может существенно сократить наш путь, так что имеет смысл задержаться.

– Ты прав, Ив. Да и сумерки уже. Мы там сейчас все ноги в темноте переломаем. И нельзя девочку одну отпускать, – вмешался Ян.

– Разумеется нельзя, Ян. Одна она такого натворит, что от темной империи, боюсь, ничего не останется, – по прежнему задумчиво отозвался Ив.

– Все. Всем спать. Завтра все исследования и все поиски и разговоры, – Ян встал и, достав шкуру, принялся ее расстилать рядом с Петером.

Сара, все время разговора молчавшая, суетливо поднялась и стала собирать посуду и остатки еды. Я принялась ей помогать. Вместе мы быстро справились, и я направилась к Петеру. Расстелив шкуру, я легла с другой стороны от сына и укрыла нас теплой жреческой мантией. Засыпая я слышала, как Марк и Ив обсуждали защиту на ночь и необходимости дополнительного охранного плетения. Я не слышала, как ложилась Сара, как Ив и Марк плели охранки и тушили магический костер. Я к тому времени уже сладко спала, и мне в первый раз за два года приснился сон. Он был коротким, но ярким. Я и запомнить его не успела. Но я поняла, что он был. А значит, все будет хорошо, силы медленно, но возвращаются.

Проснулась я неожиданно среди ночи. Долго лежала, прислушиваясь и не совсем понимая, что меня разбудило. Рядом со мной клубочком свернулся Петер, причем прижимался он скорее к Яну, спавшему от него с другой стороны. Наверное, его огромная спина грела и защищала лучше, чем я. Со спины ко мне прижимался Ив, согревая и защищая от ночного степного ветра. Вроде бы ничего необычного. Мы так уже ночевали. Что же меня разбудило? И тут меня осенило. Руки Ива меня разбудили. Я почему-то лежала у него на плече и обе его руки оплетали меня и крепко прижимали к себе. Именно это ощущение крепкого мужского тела меня разбудило. Слишком давно я не ощущала себя в надежном кольце рук, это было почти забытое ощущение. И что самое ужасное – мне оно очень нравилось.

Я прекрасно знала, что темные красивы, но их женщины не просто красивы, они божественно прекрасны. И я, даже когда не была скованная оковами, не смогла бы соперничать ни с одной из них. Я всегда была стройной, но моя фигура скорее напоминала мальчишескую, и не могла сравниться с совершенными округлыми изгибами темных. После родов я должна была заметно поправиться, и у меня даже должна была появиться грудь и попа, но оковы и плохое питание не дали мне такой возможности.

Все знакомые жрицы после родов прибавляли в весе. И очень часто напоминали такое сочное и спелое яблочко на ножках, что несказанно радовало мужчин. Жрецы в своих наставлениях всегда говорили, что правильная жрица стремится довести фигуру к совершенной фигуре шара. Мне до совершенного жреческого шара было как гному до насыщения своей сокровищницы, то есть недостижимо, так как, глупая ты жрица, сокровищницу гнома невозможно наполнить, в ней всегда будет место.

Но и у темных я не пользовалась бы популярностью. Темные не стремятся к шару, но и тощих не любят. У них женщина должна напоминать трактирный сосуд для эля. Узкое горлышко, что б не расплескать, потом расширятся для вместительности, потом снова служатся, для захвата руки, а потом снова расширяться для большего объема и устойчивости на столе. У меня не расширялось, и не сужалось, и объема не было. Да и лицо мое не было совершенно. Черты лица самые обычные и глаза серого цвета – я не красавица, тут и говорить не о чем. Волосы тоже были не знойного черного цвета, и не отливали золотом, а были невзрачного белого цвета, что делало меня бесцветной. Правда муж сравнивал мои волосы с расплавленным серебром, но кого впечатлит серебро, когда есть блеск золота или сияние тьмы.

С Петером мы были знакомы всю жизнь и всегда дружили. Он не испытывал ко мне любви, скорее это была крепкая дружба и глубокая привязанность. Ну и разумеется тяга воина к жрице. Все воины испытывают притяжение жриц. Это самый гармоничный союз. Маги всех уровней и возможностей свободны в своем выборе, но воины предпочитают жриц всегда. У темных их практически нет. Темные в основном маги, и очень сильные, а вот у светлых магов мало, зато полно жриц и жрецов.

Я любила Петера, всегда. Просто не помнила времени, когда я его не любила, он был героем моего детства, и не успела я заметить, как мы поженились. Это произошло естественно. Ну, на ком еще жениться было Петеру, как не на мне? Я всегда была рядом, за его широкой спиной, всегда поддерживала, если нужно прикрывала и лечила, всегда восхищалась и боготворила.

После свадьбы мы сразу уехали в поисках очередного храмового подземелья, и даже наша первая брачная ночь прошла не сразу. Нам было не до глупостей. Нужно было храм искать. И я не понимала до сих пор, что в этом такого увлекательного.

Я видела, как Петер кидал восхищенные взгляды на красоток при дворе, и реагировала спокойно. Это был мой Петер и никто кроме меня не найдет ему в библиотеке нужный свиток и не расшифрует в подземелье древний рисунок. Поэтому я всегда была уверена, что Петер не променяет меня на пышных императорских жриц.

Но мне было не понятно, почему все так стремятся к брачным узам. И что такого в этих пресловутых слияниях тел. Если б нам с Петером можно было не жениться и при этом вместе ночевать, скажем, в лесу одним, когда мы путешествовали по светлой империи, то мы, наверное, и не женились бы вовсе. Или если б таверне у нас не требовали брачную вязь при заселении в один номер, а по одному чаще всего было небезопасно.

Я привыкла, что Петер меня обнимает, когда мы устраивались на ночь. Это же всегда теплее и удобнее. Да и безопаснее так. Защиту растягивать на двоих удобнее. Но почему-то я никогда не ощущала с ним того, что я чувствовала сейчас. Объятья Ива не просто дарили тепло и защиту, они странным образом что-то бередили в моем теле. Что-то, что я пока не могла определить. Что-то невыразимо приятное растекалось по моему телу и хотелось продлить эти ощущения и усилить их. Наверное, это магия темных, не иначе. Я постаралась аккуратно отодвинуться от Ива, но у меня получилось только потереться об него, потому что руки он не разжал.

– Маленькая, прекрати ерзать. Если ты не заметила, то я все-таки мужчина. И сейчас ты трешься о то, что меня им делает, – вдруг прошептал мне на ухо Ив.

И его руки вдруг ожили и прижали меня к себе еще сильнее. Прикосновение к моей спине мощного и крепкого тела, рождало необыкновенные ощущения. И тут его рука провела по моей груди и стала спускаться к бедру. Даже сквозь ткань платья я ощутила жар его руки и почувствовала тепло, растекавшееся при его прикосновении. Спустившись по моему телу вниз, его рука стала сминать и задирать подол моего платья. Я испытывала необычные ощущения и даже не сразу поняла, что он делает, и только когда его рука прикоснулась к моему обнаженному бедру, я решила повернуть голову, чтобы попросить его остановиться, но мой рот был внезапно накрыт его губами, не позволяя мне и слова прошептать. Он целовал меня и когда я, протестуя, приоткрыла рот, его язык ворвался в меня, даря сумасшедший восторг. Я забыла обо всем на свете, и только его руки и губы имели для меня значение. И вдруг все закончилось. Он оторвался от моего рта, убрал руку и одернул мое платье.

– Маленькая, не время сейчас. Мы обязательно продолжим, но не сейчас. Спи и не ерзай больше, а то в следующий раз я могу не остановится. Не думаю, что тебе понравится, если я возьму тебя на земле и в окружении спящих друзей, – он поцеловал меня в висок и отстранился, по-прежнему крепко обнимая меня.

На меня будто сошла лавина с Ухтебских гор. Весь жар испарился, осталось только ощущение катастрофы, которая каким-то чудом прошла мимо. Откуда взялись во мне эти чувства и желания? Я никогда раньше не испытывала ни к кому подобных эмоций. Я никогда не теряла головы, когда меня обнимали, и не забывала обо всем на свете при поцелуях. Я чуть было не отдалась Иву, прямо рядом со спящим сыном и его друзьями. Ужас то какой.

И ведь для Ива это наверняка в порядке вещей. Он темный магистр, на него женщины вешаются как украшения на невесту гнома во время свадьбы, чем больше, тем лучше. Надо вернуть наши отношения назад на деловой уровень. Я жрица, он магистр. У меня получится. Ведь наверняка при свете дня я уже не буду привлекательна для Ива. А вернувшись в общество темных он и вовсе позабудет обо мне. И вспомнит только когда клятва принудит его снять с меня оковы.

Отправит меня в казармы к раненым или в жреческий храм для больных. Он не может всерьез заинтересоваться мной. Лагерная жизнь и наше путешествие толкнули его на этот поцелуй. Надо выкинуть все глупости из головы. Поцелуи и прочее не для меня. Я окончательно успокоилась и заснула.