Глава 1
Дорога на запад

Теперь я собирала вещи. Их было немного – две старые нательные сорочки и одно платье на смену, из уныло-серого сукна, которое напоминает зимнее небо в наших краях. В дополнение в саквояж отправилась пара теплых чулок, которые я сама и связала, и панталончики, которые подарил одной из воспитанниц богатый и старый поклонник. Пассия его, исключительно в силу особой диеты нашего пансиона, из панталончиков практически вываливалась, а потому они были подарены мне, как обладательнице более широких бедер. Завершающим штрихом явился костяной гребень, подаренный поклонником уже мне. Но тот поклонник казался мне настолько отвратительным и похожим на жабу стариком, что я не польстилась даже на перспективы стать хозяйкой собственного дома с прислугой.

Оглядевшись, я сообразила, что все уже собрано. Больше в спальне с двумя кроватями не было ничего из моих личных вещей. Белье принадлежало пансиону.

Я вздохнула и уселась поверх покрывала. Хотелось немного собраться с мыслями и попытаться понять, зачем Лесли Уимбер, убийца Теней, выбрал меня. Происходящее нравилось мне все меньше, а сам выбор гувернантки казался хорошо разыгранным представлением.

Тут дверь с тихим скрипом отворилась и в спальню заглянула Рут. Осторожно заглянула, как мышка выглядывает из норки.

Рут немного и напоминала мышку: тихая, с темными большими глазами, с тонкой темно-русой косичкой. Моя самая лучшая и самая несчастная подруга Рут.

– Собираешься? – бесцветным голосом поинтересовалась она.

Я пожала плечами. Понятное дело, что самой Рут тоже очень хотелось быть избранной, хотелось увидеть этот мир до того, как… Но не повезло. А может быть, наоборот, повезло, время покажет.

Рут бесшумно просочилась в спальню и подошла, держа руки за спиной.

– Не завидуй, – сказал я, глядя ей в глаза, – я ума не приложу, зачем для девочки с магией среднего спектра гувернантка с даром самых темных градаций серого.

– Я не завидую. Подвинься.

Она села рядом, расправила подол такого же унылого платья, как и то, что уже лежало в моем саквояже, потом вложила мне в руку медальон на тонкой цепочке.

– Забирай, Лора. Тебе он пригодится.

– Зачем?! – обомлев, я уставилась сперва на Рут, потом на медальон.

Это было простенькое серебряное украшение, маленький, с ноготь, тонкий овал с чеканным изображением святой Матильды. В королевстве ее стали почитать после того, как она пожертвовала собой, защищая одаренных девочек от Чистого короля, который всю жизнь занимался тем, что искоренял магию из крови человеческой. Искоренял системно, без особой фантазии, путем уничтожения всех к магии причастных. Матильда спасла нескольких девочек и ее убили – страшно убили. И с тех пор она стала доброй покровительницей для всех магов.

Для Рут этот простенький медальон имел особое значение. Мы все здесь были сиротами, и Рут, как и многих, подбросили к воротам пансиона. Единственной вещью, которая была на ней, оказался этот дешевый серебряный медальон. Матушка потом исследовала его и пришла к выводу, что медальон сам по себе являлся талисманом, могущим оградить Рут от магических воздействий.

Подруга помолчала, затем жалко улыбнулась.

– Я думаю, тебе пригодится. А мне он здесь не нужен.

– Но его же нашли при тебе, – напомнила я шепотом, не решаясь принять подарок. Этот медальон был единственным, что связывало несчастную Рут с ее семьей. А вдруг они бы захотели ее найти?

– Но тебе ведь лишняя защита не помешает, – сказала подруга, – мне в этих стенах ничто не угрожает. А ты уверена, что место, куда тебя забирает граф Уимбер, будет безопасным?

Я хмыкнула.

– Тебе тоже все это кажется странным, да?

– Кажется, – согласилась она и вздохнула. – Пусть тебя хранит святая Матильда и заклинание, которое вплавлено в этот кулон. И еще, Лора, обещай… – Она на миг запнулась, как будто собираясь с мыслями, затем глубоко вздохнула и добавила: – Обещай, что, если удастся хорошо устроиться, ты заберешь меня отсюда. Ну, вдруг ты успеешь и я еще повидаю этот мир? Не каменные стены с пятнами плесени, как здесь. Настоящий мир. Даже море.

– Обещаю, – без промедления согласилась я и, сжав кулон в кулаке, добавила: – Клянусь святой Матильдой, Рут, что заберу тебя отсюда. Как только смогу.

Мы крепко обнялись. Мне хотелось верить, что я сдержу данное обещание, но… Все это только слова, а магия, хоть светлая, хоть темная, совершенно не умеет исцелять – либо же эти структуры заклинаний попросту еще не изобретены. На самом деле я боялась, что, вернувшись в пансион, уже не застану здесь Рут.

Она порывисто отстранилась, даже оттолкнула меня. Глаза – большие и печальные глаза в пушистых ресницах – подозрительно блестели. Губы дрожали.

– Ну все, иди. Не будем больше прощаться. А я тебя дождусь, вот увидишь, только ты обо мне не забывай.

«Прощай», – подумала я.

Подхватила саквояж, еще раз окинула взглядом серую комнатку, которая столько лет была мне домом, и пошла прочь. Граф Уимбер, говорят, очень не любит ждать – а он меня ждал, чтобы лично сопроводить в Теверлин, где я должна была встретиться с представителем герцога ле Ферна.

Меня уже ждали во внутреннем дворике – матушка, повариха и Лесли Уимбер. Матушка, с неизменным узлом на затылке, в сером шерстяном платье, была похожа на мокрого взъерошенного воробья, жалкая и грустная, повариха – тетушка Милта – стояла, уныло глядя на носки собственных башмаков, торчащих из-под подола простой юбки. Граф Уимбер нетерпеливо прохаживался вдоль темно-синего, с перламутром, магикла обтекаемой формы, с узким и острым носом, с удлиненной кормой, проклепанной по периметру яркими медными заклепками. Окна магикла были отлиты из темного стекла с золотистой искрой, что делало невозможным рассмотреть внутреннее убранство этого огромного артефакта.

Уимбер стоял ко мне спиной, и я невольно замедлила шаг, глядя на его широкую спину, гордую посадку головы. Лесли Уимбер оставлял странное впечатление: он был невозможно красивым мужчиной, каких мы здесь, в пансионе, видели только в газетах, но отчего-то внушал мне безотчетный ужас. От мысли о том, что сейчас мне придется лететь с ним, сидя в соседних креслах, во рту моментально пересохло, а по спине побежали колкие мурашки. Еще мгновение – и я бы бросилась обратно со всех ног, совершенно не думая о последствиях, но…

– Лора! – Меня заметила матушка и порывисто шагнула навстречу.

– Мисс Кромби, – прозвучал голос Уимбера, – а вы, однако, нерасторопны. Не лучшее качество для будущей гувернантки.

– Одну минутку, ваша светлость, – вдруг оборвала его матушка, – мне нужно сказать слова напутствия моей воспитаннице.

И, схватив меня за руку, буквально оттащила в сторону. Я с удивлением молча смотрела на нее и вдруг сообразила, что матушка – та самая, которая в детстве меня порола и сажала в карцер за драки с девочками, та самая, которую я привыкла побаиваться, но все-таки уважала за отсутствие любимчиков, из молодой строгой женщины как-то незаметно превратилась в женщину изрядно побитую жизнью и, кажется, напуганную.

– Лора, – сказала она быстро и тихо, – мы не всегда ладили, но никогда я не желала тебе зла. Я узнала, куда тебя увозят… Знаешь, не такой доли я бы тебе хотела, но ничего не могу поделать. В конце концов, на твоем месте могла очутиться любая из моих девочек. Будь осторожна, поменьше болтай и береги себя, вот что я могу тебе сказать. А еще… знай, ты всегда можешь вернуться сюда. Здесь небогато, конечно, но все мы были и будем с вами честны. В золотых лабиринтах так легко заблудиться, моя девочка!

– А куда меня увозят?

– В замок герцога ле Ферна, аккурат на западной границе королевства, – шепотом сообщила она. – Говорят, ле Ферн защищает наше королевство от Диких, не дает им хозяйничать на нашей земле. Не самое лучшее место для юной девушки, но… уже ничего не поделаешь. – И вздохнула.

А я лишь плечами пожала. Конечно, слышала я кое-что о Диких племенах и об их кровавой магии, с которой так и не смогли разобраться наши специалисты. Но если герцог ле Ферн удерживает свой замок и если там живет его дочь, наверное, не все так ужасно?

– Не волнуйтесь, матушка, – взяла ее за тонкую, словно птичья лапка, руку, – я постараюсь, чтоб со мной ничего не случилось.

– Уж постарайся, – вздохнула она. – Ты хорошая девочка, Лора, добрая и чуткая, несмотря на то что твоя магия темна как ночь. Доверчивая, хоть и думаешь, что это не так. Не позволь обвести себя вокруг пальца.

И, вдруг приподнявшись на цыпочки, матушка коснулась сухими губами моего лба.

– Да благословит тебя святая Матильда.

– Спасибо, матушка.

И мне вдруг захотелось обнять эту немолодую, сухонькую и тоненькую, как тростинка, рано поседевшую женщину, но она быстро отстранилась.

– Тебе пора, – и отвернулась.

Я поймала на себе тяжелый, недовольный взгляд лорда Уимбера, помахала поварихе, которая тихонько промокала слезы платочком, и пошла к магиклу. Остановилась против Уимбера и, отважно глядя прямо в его карие глаза, сказала:

– Я готова ехать, ваша светлость.

Он с прищуром оглядел меня, буквально ощупал взглядом с головы до ног, кивнул каким-то своим мыслям и отворил дверь магикла.

– Тогда прошу. Вещи свои в ноги поставьте.

Прежде чем забраться в округлое, обтянутое коричневой кожей кресло, я с любопытством заглянула внутрь. Это был первый раз, когда меня приглашали прокатиться на настоящем магикле, раньше подобное я видела только на картинках. Я увидела овальный вырез лобового стекла, механическую панель управления, напичканную артефактами так, что даже в неработающем состоянии она светилась. Увидела руль элегантной эллиптической формы и несколько обтянутых черной кожей рычагов. Похоже, Уимбер сам поведет. Не удержавшись, все-таки бросила последний взгляд назад, туда, где оставалось мое детство. Сухари из сладких булок, которыми нас угощала Милта, много-много вечеров, проведенных у крошечного запотевшего окна, ночи, когда мы с Рут забирались друг к другу в кровать, чтобы не слишком мерзнуть, подарки на Рождество святой Матильды, мятные пряники, завернутые в хрустящую коричневую бумагу, страшилки, рассказанные шепотом, старинные книги, читать которые было так сложно… Все это оставалось здесь и, скорее всего, навсегда. А впереди меня ожидал роскошный салон магикла, пропахший новенькой кожей и дорогими духами, долгая дорога и западная граница.

– Вас еще долго ждать? – послышался за спиной недовольный голос Лесли Уимбера.

Все-таки я его боялась, сама не зная почему.

Но ведь он ничего дурного мне не должен сделать, нет?

И я скользнула внутрь. Уимбер захлопнул дверцу, сквозь коричневое лобовое стекло я видела, как он обошел магикл. Затем граф открыл другую дверь, уселся на место водителя, пощелкал переключателями на панели управления, отчего она засветилась десятками перемигивающих разноцветных огоньков.

– Летали раньше? – негромко, раздраженно, сквозь зубы… это мне.

– Нет. – Для верности я зачем-то помотала головой и поймала еще один недовольный взгляд. Снова подумала, что наверняка красотки падают в объятия Уимбера просто гроздьями, и торопливо уставилась прямо перед собой – чтобы, упаси Матильда, его светлость не подумал, что я его разглядываю.

– Пристегнитесь, – холодно обронил он, – в тоннеле, который я сейчас открою, может потряхивать.

Я торопливо пошарила сбоку, нашла мягкий ремень с крюком на конце, с трудом нашла по другую сторону кресла медную петлю.

– Ваша светлость, а долго ли лететь?

Он демонстративно достал из внутреннего кармана сюртука хронограф в серебряном с чернением корпусе, эффектно щелкнул крышкой.

– К пяти будем в Теверлине, там вы пересядете в магикл, который за вами прислал герцог ле Ферн, – последовал ответ.

К пяти… А сейчас около четырех. Час пути, просто невероятно!

А на лошадях, говорили, до Теверлина две недели.

Граф Уимбер застыл на мгновение, будто что-то вспомнил, с рассеянным видом похлопал себя по карманам, а затем извлек новенький медный медальон на крепкой медной цепочке и повернулся ко мне.

– Послушайте, мисс Кромби. Возьмите-ка этот артефакт, наденьте и не снимайте все время, пока будете в замке Ферн.

Я механически протянула руку, ощутила на ладони приятную тяжесть и прохладу металла. Думать о том, что вот именно сейчас Лесли Уимбер, гроза Теней, заставляет меня носить на шее неведомую гадость, не хотелось – но все равно думалось.

Казалось, он понял мои сомнения, натянуто улыбнулся и с деланой беспечностью махнул рукой.

– Мисс Кромби, да не смотрите на меня так! Замок Ферн – первая твердыня на пути Диких племен алишс. А в тех местах сильна магия, с которой мы не умеем – да, до сих пор так и не умеем работать. Магия крови, магия алишс, связанная с их землями… Очень легко попасть под ее влияние. Местные-то привыкли, а вы – нет. Поэтому надевайте и носите не снимая.

Звучало более чем убедительно, и я сдалась. Неуклюже продела голову сквозь цепочку и засунула медальон под платье. Прислушалась к себе – но ничего плохого не произошло.

– Потом еще спасибо мне скажете, – буркнул Уимбер, – как услышите Поющих…

– Поющих?

Он зло сверкнул глазами.

– Да. Разве не знаете? Они поют для тех, кто пал от магии в бою, и кровь бежит по мертвым венам и воины снова идут в бой. А те, кто жив, теряют волю.

Я невольно вздрогнула, представив перемолотые магическим плетением тела, поднимающиеся в бой, а Уимбер коротко посмеялся, недобро так.

– Ладно вам! Медальон носите не снимая, и Поющие вам не страшны.

Не говоря больше ни слова, граф Уимбер резко потянул на себя по очереди все рычаги, и я замерла, уставившись в переливающийся всеми цветами радуги провал перед носом магикла. Потом меня буквально вдавило в кресло, уши противно заложило, а еще через мгновение нас окружило мельтешащее цветное нечто. Оно было совершенно одинаковым, заглядывало цветными сполохами во все окна, и о том, что мы куда-то двигались, напоминала лишь дрожь корпуса да тихий гул.

– Как вы знаете, куда ехать, ваша светлость? – решившись, спросила я.

– Тоннель сам тянет магикл в нужном направлении, – помолчав, ответил Уимбер. – Мне остается лишь смотреть за управляющими артефактами и, если вдруг появится провал, вильнуть в сторону.

Его красивые руки с аккуратными полированными ногтями лежали на руле, он смотрел вперед, и мне бы помолчать, но любопытство взяло верх.

– Провалы? А я читала, что тоннели совершенно безопасны.

Я думала, что Уимбер ничего не ответит, но он внезапно заговорил, все так же не глядя на меня, а исключительно в толстое темное стекло.

– Вы забываете, что после вторжения шедов, небезызвестных вам Теней, вот уже более ста лет материя нашего мира утрачивает стабильность. После того как они построили свои города, многое изменилось, мисс Кромби, за сотню лет. Именно поэтому наш король по мере сил борется с тварями.

– Я видела, в газете, – тихо проговорила я. – Как вам удалось справиться с Тенью? Они ведь… Древние.

– Древнее нас, это точно. Но они не так неуязвимы, как об этом говорят, мисс Кромби. Сильный маг с темным спектром и с резервом приличной величины может справиться с Тенью. А если к этому добавить хитрую ловушку… Они иногда попадаются, да. Правда, все реже. Засели в своих городах и не показываются. Даже нор меньше стало. Но мир все равно теряет стабильность.

– Но как их извести, если они не выходят?

Уимбер покосился на меня. Руки все так же на руле.

– Поверьте, мисс Кромби, лучшие умы королевства работают над этой проблемой. Вероятно, сами шеды знают, как стабилизировать материю, но не хотят нам помогать.

– А как же Дикие племена? Как они справляются?

Граф пожал плечами.

– Возможно, они приносят Теням жертвы. Возможно, магия крови поддерживает материю в тех краях. Возможно, появление провалов дикари попросту принимают за проявление божественного. Они совершенно чужды нашей цивилизации, мисс Кромби. И, между прочим, мы мало что о них знаем.

Я помолчала. Никогда раньше мне не приходилось задумываться, отчего в королевстве происходят те или иные события. Время от времени до нас доходили новости о свежем провале в никуда на том месте, где побывали шеды. Порой то тут, то там вспыхивали мятежи, люди требовали извести шедов, потому что в итоге все королевство провалится непонятно куда. Король дал добро на охоту, но, понятное дело, так проблема не решится. Мне стало грустно и немного жутко. Если бы я могла хоть что-то изменить! Но я была всего лишь сиротой с магическим даром. И кстати, о даре.

– Ваша светлость, – сказала я, – вы выбрали меня. Почему? Как я буду учить девочку, которая даже не увидит структуры моих заклинаний, а я, соответственно, не увижу ее плетений?

– В вашем распоряжении будут бумага и карандаш, – с внезапной очаровательной улыбкой ответил Уимбер.

– Но среди воспитанниц были девушки с магией нейтрального спектра, – воодушевленная полученным ответом, продолжала я, – так почему же…

– Знаете, мисс Кромби, – голос графа вдруг сделался холодными и колким, как расколотый лед, – не слишком ли много вопросов? Вы бы радовались, что наконец-то выбрались из вашего заплесневелого пансиона, что сможете повидать хотя бы западные земли. Но нет, тысяча ненужных и бестолковых вопросов. Я же сказал, что вы подходите. Так какого чистого вам еще надо?

Похоже, я его разозлила, и больше говорить было особо не о чем. Поэтому остаток пути мы просидели молча. Я даже глаза прикрыла, чтобы не видеть радужного мельтешения за окнами.

И так же внезапно мы вылетели из тоннеля, прямехонько под полупрозрачный купольный навес, сквозь который почти беспрепятственно проходили лучи солнца. В окно я увидела несколько изящных скамеек, на которых сидели люди, еще пару магиклов. Но этот купол… Святая Матильда, я в жизни ничего подобного не видела! У нас ведь в пансионе были только кирпич да дерево, а здесь… Неужели магволокно?