Мариус кивнул, полез за кошельком, одновременно пытаясь понять, какого объема пакеты им придется тащить и не лучше ли поймать экипаж. Однако, никаких пакетов не было. Энола понимающе улыбнулась и протянула на ладони бархатный мешочек,в который могло поместиться несколько конфет.

– И это все? – он едва не добавил, и ради этого мы тут два часа проторчали? Но вовремя прикусил язык. Энола наверняка не только для себя старается.

– В денежном эквиваленте это не так уж и мало, – заметила она, – здесь все, что мне нужно для построения экспериментальной модели. А прочие устройства заберу из своего тайничка, о нем никто не знал.

Мариус расплатился с Шульцем. Получилось и правда недешево, но он даже спрашивать не хотел, почему именно эти ингредиенты захотела приобрести Энола Дампи. Ей-то виднее.

Потом они вышли из лавки. Сумерки перетекли в ночь, внезапно звездную и морозную. Воздух был свеж, так, что впервые после расставания с Алайной Мариусу захотелось просто стоять, смотреть на небо и дышать полной грудью.

А как там его птичка? Или… не его уже?

Снова накатывала тоска. И снова желание забыться, хоть как-то.

Энола осторожно тронула его за предплечье.

– Мариус… а давайте сходим куда-нибудь просто поужинаем? Вот так, чтобы никуда не спешить? Просто сидеть и смотреть в окно на небо.

Он усмехнулся. Как странно. Энола Дампи тоже увидела эту красоту, россыпь ярких, крупных звезд в глубокой черноте. А птичка? Смотрит ли она сейчас на звезды?

– Давайте, – согласился он, – тут неподалеку вроде был хороший ресторан. У них на втором этаже прекрасные панорамные окна…

И мыслями снова вернулся к Алайне.

А потом оборвал себя. Если Магистр может дотянуться к его сознанию из астрала, не нужно ему знать,что все это расставание – сплошное вранье.

Прикусив губу, Мариус заставил себя думать о золотых локонах идущей рядом женщины. Между прочим, любовницы самого короля. На настоящий момент – бывшей любовницы.

***

Заведение, куда он пошли, располагалось в двух кварталах от лавочки старика Шульца, ходу было минут двадцать по освещенной улице, от которой по бокам разбегались в стороны переулки, похожие на темные провалы.

Ресторан же был виден издалека, новое здание с высоченными окнами, украшенный светящимися лентами. У входа было людно, место было хорошо известным, и Мариус ничуть не удивился, когда прямо в пороге столкнулся с выходящим из ресторана Фаэром. Пальцы Энолы судорожно стиснули предплечье, но когда Мариус покосился на нее, то не увидел на хорошеньком личике ни следа волнения или страха. Только чуть высокомерную улыбку, которая очень даже подходит женщине, идущей ужинать с магистром Надзора.

Ну и Фаэр. Глупо было ожидать, что тот смолчит – да он и не смолчал.

– Ба, магистр, – острый взгляд блеклых голубых глаз профессинально-цепко обежал Мариуса, – я смотрю, вы протрезвели и решили продолжить дебош?

– Ничуть, – Мариус заставил себя доброжелательно улыбнуться, – в свою очередь, хочу выразить вам признательность, Фаэр, за то, что не позволили борделю сгореть.

Фаэр мгновение смотрел на него, затем хохотнул. Кивнул на Энолу.

– Я вижу, у вас обновка? А куда делась предыдущая?

Оставалось только пожать плечами.

– Ну вы же помните, Фаэр, что мою невесту утащили твари роя. Как понимаете, больше я ее не видел.

Прозвучало… угрожающе. И Фаэр примолк, сообразив, что сболтнул лишнего, и что, ежели невесту утащили твари Роя, то вполне объяснимо, почему ее больше никто и никогда не видел.

– Соболезную вашей утрате, – сухо сказал он, – однако, вижу, что вы быстро нашли замену?

И принялся нагло разглядывать Энолу. Та в ответ с интересом поглядела на Фаэра, этакая глупенькая блондинка с кукольным личиком, но затем повернулась к Мариусу, захлопала ресницами.

– Дорогой, у тебя была невеста? Ты мне ничего не говорил!

– Дорогая, – Мариус поморщился. Непривычно и неприятно. Вот он уже и другую женщину называет «дорогой». Пусть в угоду Фаэру, пусть на публику, но все же. – Идем, дорогая, – повторил он, выразительно глядя на Фаэра, – я все тебе объясню… за ужином.

Кивнул застывшему собеседнику.

– Вы позволите? Девушка проголодалась.

Фаэр молча шагнул в сторону, освобождая дорогу, и они нырнули в хорошо освещенный холл. И только тогда Мариус сообразил, что рука Энолы, что цеплялась за его предплечье, трясется. Он механически погладил ее ледяные пальцы, сжал их. Так непривычно… Руки у Энолы крупные, и сквозь личину можно нащупать старые шрамики на тыльной стороне ладони. У Альки руки совсем другие, тонкие, узкие кисти, изящные пальчики, которые он так привык целовать.

– Ну, ну, успокойтесь, – пробормотал Мариус, понимая, что еще чуть-чуть, и у его дамы начнется истерика.

Впрочем, если бы Фаэр наблюдал за ними, все выглядело более чем правдиво: девушка узнала, что у ее мужчины совсем недавно еще была невеста. Как тут не закатить истерику?

– Я… спокойна, – с присвистом, сквозь зубы, пробормотала Дампи, – надеюсь, он не почувствовал подвоха.

Мариус промолчал. Хорошо бы… потому что Фаэр, похоже, из тех, кто вцепится мертвой хваткой и не отпустит.

– Идемте в гардеробную, – он указал на лестницу, ведущую вниз.

Потом они выбрали столик у окна, так, чтоб можно было любоваться звездным небом. Правда, результат оказался не так хорош, как того бы хотелось: крыша дома напротив заслоняла обзор, оставалась лишь широкая звездная полоска посередине. Хорошо еще, что в зале не было яркого освещения – лишь свечи на столах, да и посетителей на втором этаже оказалось не много, основная часть предпочла остаться на первом этаже.

Пока ждали заказ, молчали, каждый думал о своем. Потом официант принес бутылку вина, белого и легкого, разлил по бокалам. Подали сырную нарезку, салаты. Энола устало откинулась на спинку стула, теребя артефакт личины, а Мариус задумался – а каково это, носить маску, получается, на всем теле? Может, от нее зуд или прочие какие неудобства?

– Давайте выпьем, что ли, – мрачно сказала Дампи, – за успех нашего с вами предприятия.

Мариус не стал отказываться. Вино оставило на языке терпкий, с едва заметной травяной горчинкой, привкус.

Энола огляделась. Ближайший занятый столик был у стены, почти на противоположной стороне зала, так что можно было не опасаться, что их будут подслушивать.

Мариус тем временем вяло жевал креветку из салата. Креветок сюда привозили во льду, практически, с южной оконечности королевства, так что блюдо ценой вполне соответствовало уровню заведения. Энола подцепила вилкой салатный лист, посмотрела на него с тоской, затем положила обратно. Чуть наклонилась вперед.

– Давайте, что ли, поговорим.

– О чем? – методично выбирая креветок, Мариус покосился на бутылку с вином. Желание довести себя до беспамятства снова проклюнулось. Где там его птичка? И почему, пропади все пропадом, он – здесь, а она – осталась там, где красные скалы?

– Вы мне так толком и не рассказали, что на самом деле случилось, – задумчиво произнесла Энола Дампи, – все, что я знаю, так это то, что некая тварь астрала овладела телом вашего пленника, в результате утащила невесту… и как итог – вы с девушкой расстались. Почему вы с ней расстались, Мариус? Я же вижу, что вам даже рядом со мной не по себе. Не возражайте, у вас это на лице написано.

– Я… – он отложил вилку, с опаской посмотрел в голубые кукольные глаза Алисии. Не смеется ли? Но лицо сидящей перед ним женщины было совершенно серьезно. Даже тонкие горькие морщинки Энолы начали прорисовываться сквозь личину.

– Я оставил ее у отца, – выдохнул он, – тварь охотится за мной, за моим телом. Пока я не убью ее, Алайне опасно рядом со мной.

– Хорошо, – Энола усмехнулась, – но объясните мне вот что. Почему вы решили, что нужны этой твари? Они ведь… едва разумны, насколько мне известно. Дались вы ей…

– Вы не понимаете, – он покачал головой.

– Ну так объясните мне, – твердо сказала Дампи, – ежели хотите, чтоб от нашего союза был толк. В конце концов, я должна понимать, чего мне ждать в будущем.

Он вздохнул. Наверное, Энола была права. Сейчас она вынуждена действовать практически вслепую. Ну и, наверное, будет честным дать ей понять, что и она в опасности… пока рядом с ним.

Принесли горячее. Мариус заказывал жаркое с грибами в горшочке, а Энола – рыбу, которую зажарили на углях. Когда официант удалился, Мариус открыл крышку, вдохнул пряный аромат хорошо приготовленного мяса и понял, что даже это искусно приготовленное и им любимое блюдо уже не вызывает интереса. Без Альки все казалось безвкусным и блеклым.

Посмотрел на Энолу. Она проворно ковырялась вилкой в рыбине, выбирая кусочки белого мяса и отправляя их в рот.

– Вы правы, – он вздохнул, – раз уж мы вместе, вам стоит знать все. Но… очень рассчитываю на ваше умение молчать.

Дампи усмехнулась, посмотрел на него с прищуром – так, словно насквозь видела.

– Ну что вы, в самом деле. Кому я побегу рассказывать? Фаэру? Или королю, который объявил меня преступницей? А больше… больше у меня никого нет, ниат Эльдор. Родители давно умерли, когда мне было восемь лет. Но к тому времени я даже и дома не жила, выросла в пансионе.

– Хорошо… Ладно, – он все никак не мог собраться с мыслями, потер переносицу, – я в самом деле… в общем, слушайте.

И он рассказал. Все то, что произошло раньше, начиная со смерти Фредерика, его друга-архивариуса, который был убит одним из рабов прежнего Магистра. Начиная с дневника, заляпанного кровью, который Мариус потом на столе Магистра и увидел. С Ока Порядка, которого никогда не существовало. В общем, все. И когда, наконец, закончил, как-то даже легче стало.

Энола, которая молчала все это время, сцепила пальцы замком, покачала головой.

– Однако.

– Вы сами хотели знать, – буркнула Мариус.

Теперь он уже сомневался в том, правильно ли поступил, открыв все подробности едва ли знакомой женщине, и оттого начинал злиться.

– А что я должен был делать? – спросил раздраженно, – я всего лишь…

– Вы хотели быть счастливым, – спокойно сказала Энола, – каждый имеет право на счастье, этого не отнять. Более того, будь на вашем месте, я бы поступила так же…

Она задумалась, теребя салфетку, и сквозь личину снова проступили тонкие морщинки. Мариус подумал, что, наверное, в моменты душевного напряжения личина истончается, того и гляди, проглянет истинная Энола Дампи с ее рысьими глазами и умным лицом.

– Я тоже хочу быть счастливой, – продолжила она, – пусть и просто любовницей… правда, опасаюсь, что после всего этого… я сама от него уйду.

– Зато теперь вам понятно, что за тварь астрала, и почему ей нужен именно я. – буркнул Мариус.

Энола внезапно рассмеялась, затем подхватила бокал и сделала большой глоток.

– Отменная просто тварь, ниат Эльдор. Но, если вы полагаете, что меня все это напугает, то вы меня просто совсем не знаете. И, конечно, то существо… оно сильно, да, уже хотя бы тем, что прячется в недосягаемом для вас астрале. Пока недосягаемом… Но в этом же и его слабость, – она подмигнула, – вы не поверите, но… да, слабость! Чем дольше сущность нашего магистра будет пребывать в астрале, тем сильнее будет деградация его умственных способностей. Это неизбежно. Рано или поздно он превратится в самую обычную, совершенно тупую тварь астрала, каких тысячи. И, заметьте, они особо сюда не лезут, разве что только каким возмущением магических полей забросит. Так что мы его переиграем, рано или поздно, и вы вернете себе вашу Алайну. Хорошо, что вы мне все рассказали. По крайней мере, теперь я понимаю, с чем мы имеем дело…

Она помолчала, а потом добавила:

– Знаете, а я ведь давно подозревала, что с тем Магистром не все ладно. На всех магических советах я сидела рядом, и, знаете, пахло от него так неприятно. Как от трупа. Легкий такой душок, едва заметный… а я все не могла понять, что ж такое. А оно вот как оказалось.

И, вздохнув, она снова принялась за рыбу, уже остывшую. Мариус снял крышку с горшочка и все-таки попробовал мяса. Оно, конечно, было великолепным, таяло во рту, но…

«Если бы Алька здесь была». – Тоскливо подумал Мариус.

Тогда все было бы иначе.

Позже… они вышли из ресторана.

Над Эрифреей все так же плыла звездная, чуть морозная ночь. Стены домов поблескивали в свете лайтеров тонкой корочкой инея, и было тихо, необычайно тихо для центра Эрифреи. Возможно, потому что был поздний час и даже завсегдатаи ресторанов уже разошлись по домам. А может быть, просто похолодало, и эрифрейская публика, непривычная к морозу, сидела у каминов, попивая глинтвейн.

– Пешком пойдем? – спросила Дампи, поднимая воротник шубки.

– Если вы не против, – Мариусу почему-то хотелось подольше побыть под этим бархатным небом, украшенным россыпями звезд. Ему все время казалось, что где бы сейчас не была Алька, она точно также смотрит на небо и вспоминает его.

Вспоминает то, как мало и как сильно они были счастливы.

– Я люблю ходить пешком, – сказала Дампи, аккуратно беря его под руку. И добавила, – Флодрет тоже любит. Мы, собственно, так и познакомились. Тогда прошел год после смерти его жены, я любила бродить по королевскому парку. Знаете, одиночество приманивает очень дельные мысли. Там еще была моя любимая лавочка, там можно посидеть, глядя на пруд. И однажды он тоже туда пришел. Сам, представляете? Без охраны… Тихо сбежал от всех, потому что хотел побыть один…

Она умолкла, задумавшись. Мариус механически шагал по мостовой, которая тоже немного скользила от измороси.

И вокруг – ни души. Точно, все замерзли и попрятались по норам.

– Смотрите, – вдруг Энола остановилась, – что это?

Он глянул в том направлении, куда она показала. Там в улицу вливался довольно темный переулок, и там, на границе света и тени, Мариус увидел женскую длинную юбку и ноги.

– Это еще что такое, – он тихо выругался и ускорил шаг, – идемте… вдруг ей помощь нужна?

Хотя, может быть, просто напилась до потери сознания.

Под конец они почти бежали. А потом Энола остановилась, как вкопанная, и ее согнуло пополам в жестоком приступе рвоты.

Мариус, замерев, смотрел на юбку и ноги женщины, потому что, выходит, больше смотреть было не на что. Туловище выше талии отсутствовало. Там – лишь огромная, успевшая застыть черная лужа крови, по которой гуляют блики лайтеров.

Потом он развернулся, подхватил под мышки Энолу – ноги ее просто не держали.

– Идемте. Идемте же, ну? Успокойтесь… Пастырь, сейчас доберемся до дома, я вам чего-нибудь налью… успокоительного… Надо вызвать Надзор, это явно не людских рук дело…

– О-ох, – простонала Дампи, – простите меня… я не… как же так…

– Возможно, это наш магистр выбирается в нашу реальность из астрала. – зло бросил Мариус. – я не знаю… надо будет осмотреть тело. В Надзоре. Никаких Фаэров.

– До Флодрета все равно дойдет, – выдохнула Энола.

– Было бы странно, если бы он остался в неведении. Все ж таки Эрифрея…

Однако, увиденное впечатляло. Даже Мариуса, который в свое время самолично резал и распиливал на куски крагхов. Он с сочувствием посмотрел на Энолу, которую практически тащил под мышки.

– Какого крагха мы с вами делаем, – буркнул, – надо торопиться, пока сюда не сбежалось пол-города.

Дернул Дампи вверх – и к себе, одной рукой обхватывая ее, прижимая к себе, а свободной рукой прочерчивая линию надреза в пространстве и открывая портал.