На Эбби-Роуд они с Эваном оказались после трех часов: здесь, в одном из трехэтажных таунхаусов располагалась студия Сэма Гаретта – бывшего джазового барабанщика и преподавателя Эвана по игре на ударной установке. Ничего общего со студией звукозаписи «Эбби Роуд», в которой еще Битлз записывали свои хиты, конечно не было, но в любом случае побывать в подобном месте любопытно. Сам мистер Гаретт произвел на Аврору двоякое впечатление: слегка всклокоченные густые волосы до плеч, толстые линзы очков, узкие темные джинсы с приталенной рубашкой на выпуск – смесь пижона и строгого учителя в одном флаконе. Но Эвану с ним было комфортно, и вообще, он какой-то давний приятель мистера Барлоу, поэтому кто она такая, чтобы решать: подходит ли Сэм Гаретт для преподавания или нет.
Аврора со стопкой старых журналов сидела в низком бархатном кресле странной лиловой расцветки и лениво копалась в телефоне, искоса бросая редкие взгляда на внушительную барабанную установку, за которой в наушниках сидел Эван и энергично в такт хлопкам по колену Сэма наигрывал мелодию.
«Интересный подход», – успела подумать она, когда Сэм поднялся и, жестом велев Эвану прекратить, повел его в комнату, примыкавшую сбоку. Аврора поднялась – любопытство, чтоб его!
В этом помещении расположилась полноценная звукозаписывающая студия. За звуконепроницаемым стеклом стояла портативная ударная установка с подведенными со всех сторон микрофонами. Эван отправился как раз туда.
– Сейчас запишем его игру, чтобы дома смог прослушать и разбить на ноты, – пояснил Сэм.
Ах вот чем он мучил ее вчера ночью! Писал музыкальный диктант, попутно пытаясь свести с ума новую няню. Хотел убить сразу двух зайцев! Аврора вспомнила свои экзамены в школе: слух и музыкальный вкус нужен и музыкантам, и танцорам, а в то время она осваивала игру на фортепиано, правда, вышло у нее весьма посредственно, но помочь с сольфеджио она могла. Анализировать музыку: определять темп, структуру, ритмические нюансы миссис Уилкенс смогла научить всех в своем классе, а длинная полированная деревянная указка весьма этому способствовала.
– Какой у него грейд? – полюбопытствовала Аврора, чувствуя некое родство с Эваном – возможно, не всё потеряно, и они еще могут достигнуть взаимопонимания.
– Четвертый, – не без гордости ответил Сэм. Это впечатляло. Для восьмилетнего мальчика отличный результат! Вот только восхищаться Авроре оставалось недолго – Эван снял наушники и ангельским голосом попросил:
– Пусть Аврора со мной посидит, я сбиваюсь, когда она за стеклом.
«Что?» – про себя возмутилась она, но Сэм, странно хмыкнув, – видимо, они в сговоре, – протянул ей большие наушники. И на том спасибо.
Через полчаса у Авроры задергался глаз. Бам-бам-бам – с таким же успехом Эван мог бить ее прямо по голове и чертовы наушники не сильно помогали! По другую сторону студии его игра действительно была музыкой, но когда играют так близко, а ты вынужденный слушатель, спустя десять минут, кроме бам-бам, других звуков не разобрать.
Домой они возвращались в полной тишине. Никто из них не стал утруждать себя беседой: младший Барлоу, видимо, уже праздновал ее увольнение по собственному желанию – гаденькая довольная улыбочка это подтверждала. Аврора же надеялась на крохотный перерыв, а потом с новыми силами в бой – впереди домашнее задание…
***
– Эван, мальчик мой, съешь хотя бы несколько ложечек, – мягко упрашивала миссис Флэгг.
– Не буду! – Он упрямо сжал губы, всем своим видом демонстрируя непокорность.
Аврора, сидевшая на высоком стуле за одной из кухонных стоек, только возвела глаза к потолку, поражаясь выдержке Пэтти Флэгг, но не более – ее поддержка ограничилась молчаливым пожеланием удачи. Ведь кормить маленького нехочуху в ее обязанности не входило. Или входило? «Взрослый уже! Сам поест», – считала она, но, по всей видимости, миссис Флэгг была иного мнения и попыток накормить младшего Барлоу не оставляла. Аврора мысленно накинула на плечи мантию невидимости, возвращаясь к проверке самостоятельного задания по математике.
– Эван, твоя мама строго настаивала, чтобы ужинал ты именно кашей, – мягко увещевала миссис Флэгг. – Держи, – она поставила перед ним маленькую упаковку с трубочкой, вероятно, рассчитывая угодить и все-таки накормить его, – твой любимый коктейль.
– Интересно, сколько раз до него дотронулись другие люди, прежде, чем ты его купила? – рассуждал Эван, рассматривая покупной коктейль.
– Очень интересно, хоть статистику заказывай? – не выдержала Аврора, отрываясь от тетради.
– Ты даже не представляешь сколько микробов на этой упаковке, – заявил он, словно перед ним была круглая дурочка. – Миллионы! Я смотрел видео на ютубе, там говорили, что микроорганизмы вызывают тиф, дифтерию, менингит, – Эван взял салфетку и приблизил коктейль к лицу, будто бы у него вместо глаз микроскоп и он решил лично взглянуть в лицо потенциальному врагу, затем с чувством произнес: – Холеру.
– Уверена, ни один восьмилетний мальчик не умер от холеры, дотронувшись до упаковки. – Она поднялась, подошла к столу и, опершись локтями о крышку, взяла в руки молочный коктейль. – Хотя знаешь, двадцатичетырехлетние няни точно все живы. – Аврора демонстративно вскрыла трубочку, вставила в отверстие и с показным наслаждением выпила приторно сладкое молоко.
– Миссис Пэтти, – именно так Эван обращался к кухарке, – она выпила мой коктейль.
– Боюсь, это не достаточный аргумент, чтобы подавать на Аврору в суд, – пошутила в ответ миссис Флэгг. – Поешь лучше.
– Да пусть не ест, – отмахнулась Аврора, – и навсегда останется с такими маленькими руками. – Она выразительно покосилась на сцепленные на столе ладошки.
– Не останусь. Что за бред.
– Твой папа ест кашу?
Эван ненадолго задумался, затем кивнул.
– Видел, какие у него большие и сильные руки? Это все от каши, – именно сейчас Аврора чувствовала, что зря отказалась от сцены: бог ты мой, Эван, кажется, готов поверить ей!
– Это неправда, – уже не так уверенно заявил он, бросая взгляды на застывшую возле духового шкафа миссис Флэгг. Судя по всему, он ждал опровержения. Не дождался. И снова посмотрел на Аврору, которая не отводила глаз и наблюдала за ним с некоторым превосходством: наверное, уже смеялась над его маленькими руками. Эван нехотя зачерпнул овсянку и отправил в рот, медленно начал жевать, потом быстро проглотил и энергично заработал ложкой. Каша была с цукатами, орехами и медом – не так уж и плохо!
У Эвана почти опустела тарелка, когда в холле случилась какая-то суета, и через минуту мистер Барлоу оказался в кухне.
– Папа! – сорвался с места Эван, подлетая к отцу и буквально запрыгивая на него. Джеймс подхватил и, ударив по раскрытой детской ладони своей, поставил его на пол.
– Всем добрый вечер.
– Добрый, – кивнула Аврора, продолжая задумчиво изучать тетрадь с задачами. При его появлении никто по стойке «смирно» не вытягивался, так чего суетиться?
– Ты сегодня рано, – заметила миссис Флэгг, недовольно поглядывая на печь, словно жаркое от этого быстрее приготовится. – Кролику нужно еще пятнадцать минут, – опытным взглядом определила она.
– Ничего, я подожду. Мисс Данн, почему вы хмуритесь?
– Что, простите? – Она оторвалась от задания и смущенно улыбнулась – раньше такой рассеянности в общении с начальством за ней не наблюдалось.
– Тетрадь, – указал Джеймс. – Это ведь Эвана?
– Да, – Аврора обогнула стол, приближаясь к нему. – Смотрите, какое интересное решение логической задачи. – Она постучала пальцем, показывая конкретный пример.
– Ты сам это решал? – пролистав еще несколько страниц, спросил Джеймс.
– Да-а, – неуверенно протянул Эван, пока не понимая: хорошо это, или его будут ругать?
– Любопытно, – улыбнулся Джеймс, развеивая напряжение. – Идите с мисс Данн в гостиную. Расскажите мне, как прошел ваш день. Оба, – зачем-то добавил он. Дождавшись, когда сын вместе с няней исчезнет из поля зрения, он ближе подошел к миссис Флэгг: – Ну как тут дела?
– Неплохо, – утвердительно кивнула Петти. – Аврора пытается найти с Эваном общий язык, но подход, признаться, выбрала нестандартный. – Миссис Флэгг вкратце обрисовала ситуацию и с кашей, и с молочным коктейлем. Джеймс нахмурился. – Но действенный! – Она показала практически пустую тарелку. – Давай не будем вмешиваться, а просто понаблюдаем.
– Хорошо, – с явным скепсисом согласился он и, не удержавшись, всё же бросил взгляд на собственные руки.
Два следующих дня Джеймс настороженно следил за пугающим затишьем: Эван задумчиво хмурился, словно не мог составить эффективный план военных действий; мисс Данн оставалась поразительно спокойной, воспринимая мелкие пакости стойко и со здоровой иронией. Выходные прошли без человеческих жертв, а в вечер понедельника, придя домой, Джеймс обнаружил сына с разбитой губой.
– Что произошло? – бросился он к кушетке, на которой Аврора прикладывала платок со льдом к лицу Эвана.
– Проблемы с координацией, – пояснила она.
– Нет у меня никаких проблем! – вспыхнул Эван, отталкивая ее руку. – Это ты виновата!
– И в чем же я виновата? – возмутилась она.
– Отвлекала своими шуточками!
– Прекратите оба! – громко оборвал Джеймс. – Что у вас произошло?
– Эван пропустил удар на тренировке, – быстро ответила Аврора, занервничав, когда привлекательное лицо мистера Барлоу стало до колик в животе строгим, а голубые глаза потемнели. Зато теперь стало ясно, что в поединке «ее слово против его» мистер Барлоу поверит сыну.
– Она болела за Стива Родена! – обвинил Эван, тыкая в нее пальцем.
– Не правда! Я болела за тебя. Я не могла болеть за него.
– Почему это?
– Потому что жалованье мне платит твой отец, а не того симпатичного мальчика. – Она снова приложила к его губе лед. – Не дергайся!
Джеймс, сложив руки на груди, обреченно слушал, как сын и няня, бросают в друг друга короткие фразы, как камни – кто больней ударит. «Не вмешивайся, просто наблюдай», – напомнил он себе, бросая на Аврору критические взгляды: тонкая блузка, заправленная в джинсы, белые кеды, вьющиеся каштановые волосы, небрежно собранные на затылке. И не скажешь, что перед ним двадцатичетырехлетняя женщина, девчонка лет восемнадцати, не больше. И роль няни чисто внешне ей совершенно не подходила, но она – всё, что у него есть на данный момент, а отец учил, что пользоваться нужно всем, что имеешь, даже если на первый взгляд кажется что это бесполезно. «Вот пигалица! За симпатичного мальчика она болеет, значит!» – Джеймс даже оскорбился немного, не за себя конечно, за сына.
– А хочешь, мы этому пацану стекла в перчатки подсыплем? – тем временем примирительно предложила Аврора. – Или тебе металлические пластины вставим. Будешь Росомахой.
– Ты безнадежна, – закатил глаза Эван, отбирая у нее платок и поднимаясь.
– Мистер Барлоу, – Аврора встала следом, – у меня есть идея, как развить выдержку и концентрацию у Эвана.
– И какая же? – осторожно поинтересовался Джеймс, а Эван опасливо покосился на нее, застыв в дверях.
– Балет.
– Балет? Бокс и балет – не вижу связи.
Аврора отошла в центр гостиной и на отполированном дубовом полу, разведя руки в стороны, крутанулась на триста шестьдесят градусов, выбрасывая вперед левую ногу. Не теряя зрительного контакта с Джеймсом, она крутилась еще, еще и еще. Он сам, замерев на месте, не мог оторвать от нее глаз – не каждый день в его доме няни исполняют балетные па! Аврора грациозно остановилась, вскидывая правую руку и гордо держа голову, словно на премьере в театре.
– Делайте, что считаете нужным, – проглотив изумление и обдумывая увиденное, произнес Джеймс, направляясь к примерзшему к полу сыну.
– Завтра, пока ты будешь в школе, я куплю тебе трико, – победно проворковала Аврора. Эван послал ей колючий взгляд: расплаты не избежать. Очень скорой расплаты.
О проекте
О подписке