Цитаты из книги «Мой бывший муж»

Пап, а почему люди разлюбливают друг друга? Лучше бы меня палками били или пытали раскаленными утюгами. Как это объяснить?! – Порой люди отдаляются друг от друга, – аккуратно подбирал слова я, – и чувства могут угаснуть. – Как у вас с мамой? – абсолютно бесхитростно спросила. – Почему как у нас? – нахмурился я. У нас по-другому: у нас я оказался идиотом и слабаком. – У нас с мамой… – я очень серьезно посмотрел на Нику: – Я ошибся, и этим сделал очень неприятно маме. Так вышло… – Ты с Викой целовался, да? Я к раковине отвернулся и глаза закатил. Ну это пиздец какой-то, нет больше цензурных определений! И как же тонко звучали вопросы: вроде не обвинения, но так остро в цель попадали, до боли.

Я тоже хочу взглянуть на тебя, – улыбнулась уверенно, с легким превосходство. Удиви меня, Антошка. Он ухмыльнулся и порывисто стянул через голову рубашку. Неплохо. Поджарый и широкоплечий, животик чуть круглее, чем требовалось, но пойдет. Затем щелкнул ремнем и снял брюки. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Антон стоял передо мной в белых чаечках какого-то советского образца. Я вспомнила покойного деда, он у меня веселый был! Только весь сексуальный задор улетучился. Черт! То ли смеяться, то ли рыдать! – Иди сюда малышка и сделай хорошо папочке, – Антон спустил трусы до колен и поманил меня своим хозяйством. Приличным, между прочим, но как так-то! На меня с вызовом смотрел не длинный, но толстый член, ровный, коренастый, как дубовый пенек: сядь, посиди, съешь пирожок. Все, я не могла больше отделаться от дурацких ассоциаций!

Да, дочь с ней уже познакомилась, но этот ее интерес… Словно меня проверяет, мою реакцию: если нервничать и злиться начну – ненавидим подружку папы; если спокойна – значит, можно присматриваться дальше.

Порву на части. – Вадим? Клешни к моей жене тянет, гандон штопанный. – Вадим! – не выдержала Катя. Я вернулся в реальность, где пока не выбиваю дурь из Умарова. – Что ты понял? – Что какой-то хрен с горы доебался до моей жены.

Вадим… – только имя сказала, а меня уже дрожь по позвоночнику. Я помнил эти интонации. Черт, я скучал по разборкам с Катькой! Мириться с ней всегда сладко было. – Я думала, ты познакомишь Нику с косаткой, а не с акулой.

Мяу! – Баян вышел поздороваться. – Привет, дружище! – я подхватил его и прижался к рыжей шерсти, и он даже не вырывался привычно. – А Баян соскучился, – показал Кате, когда вышла с булавами. – Баян, поедешь жить с Вадимом? – строго спросила Катя. Он, естественно, свою сытую жизнь в женском царстве ни на что не променяет: прыгнул на пушистый белый ковер и пузом кверху лег. Я б, может, тоже так лег, только кто меня пустит.

Вышло как вышло, – развела руками теща, заполняя холодильник. – Что же вам через силу вместе жить? Если не любите, то не любите. Пойду руки помою и второе тебе разогрею. Она ушла, а я прихерел. Не любите?! То есть Катя не любит меня?

А она что говорит? – мне правда было интересно. Хуями, наверное, кроет. Хотя нет, Мальвина моя другая. Она молча презрением обольет. – Да ничего! – в сердцах ответила баб Маша. – Мол, не подходите друг другу. – Столько лет подходили, а тут прямо несовместимые, – я тоже возмущен был. – Ну и что блядствовать начал, – добавила она. Я ложку до рта не донес, чуть не подавился, закашлялся жуть. Это уже ближе к делу. И стыдно так стало.

Ты ее сразу после турнира заберешь? – я продолжала вести светскую беседу, глядя исключительно вниз, а бывший муж на меня смотрел и молчал. – Вадим, – все же повернулась, – ну помоги мне, вставь пару слов в нашу беседу! – Ты хорошо выглядишь. Загорела, – склонился ко мне ближе, волосы рассматривая. – Покрасилась, что ли? Он улыбался, специально дразня меня примерным поведением и комплиментами. Видите ли, я одна такая нервная. – Развелась, – пожала плечами я. – Похорошела. – Я скучал по тебе, но не по твоей язвительности, – копировал мой небрежный тон Вадим.

Красивая, глаз не оторвать, но я кремень. Я ей не член, приделанный к мужчине, даже если думает иначе.