Цитаты из книг автора «Оливер Стоун»

Ачесон сожалел, что «Военное министерство, а точнее – конкретный человек в министерстве, генерал Гровс, благодаря праву вето по вопросам, связанным с “военной безопасностью”, определяет и фактически управляет внешней политикой».

«Мне тяжело примирить любезность и предупредительность, которые он проявлял ко мне при личных встречах, с отвратительной жестокостью массовых расстрелов. Те, кто не был знаком с ним лично, видят в Сталине только тирана. Я же видел и другую сторону – он обладал глубокими знаниями, фантастической способностью быстро вникать в детали, живостью ума и поразительно тонким пониманием людских характеров… Я нашел, что он лучше информирован, чем Рузвельт, реалистичнее смотрит на вещи, чем Черчилль, – в известном смысле Сталин был самым толковым из руководителей великих держав времен войны… для меня Сталин остается самой непостижимой и противоречивой личностью, которую я когда-либо знал»21.

В начале холодной войны столкнулись между собой два в корне различных представления о роли США в мире: представление Генри Люса, который видел ХХ век «Американским веком», и утопия Генри Уоллеса – «Век простого человека». Разница в ценностях колоссальна.

Шестеро из семи генералов и адмиралов США с пятью звездами на погонах, получивших последнюю звездочку во время Второй мировой войны: генералы армии Макартур, Эйзенхауэр, Арнольд и адмиралы флота Лихи, Кинг и Нимиц – опровергают версию о том, что для окончания войны были нужны атомные бомбы. К сожалению, почти нет доказательств того, что они требовали от Трумэна прислушаться к такому мнению до того, как бомбардировки стали свершившимся фактом.

Адмирал Честер Нимиц, командующий Тихоокеанским флотом, вскоре после войны сообщил собравшимся у Мемориала Джорджа Вашингтона: «На самом деле японцы предлагали мир еще до того, как человечество узнало о начале атомной эры, до разрушения Хиросимы и Нагасаки и еще до вступления русских в войну»144.

Адмирал Тоеда высказался в том же ключе: «Я считаю, что именно участие русских в войне против Японии, а не атомные бомбы, ускорило капитуляцию».

На прямой вопрос Генштаба Военное министерство ответило аналогичным образом: «Советское участие в войне стало главной причиной, по которой Япония решила сдаться»135.

Судзуки признал, что выбирать не приходится: он заявил, что Япония должна сдаться немедленно, иначе «Советский Союз захватит не только Маньчжурию, Корею, Карафуто[52], но и Хоккайдо. Это уничтожило бы самую основу Японии.

Трумэн обедал на борту военного корабля «Огаста», возвращавшегося в США из Потсдама, когда ему сообщили о Хиросиме. Он вскочил и воскликнул: «Это величайшее событие в истории человечества!»122 Чуть позже он признался: его заявление о взрыве в Хиросиме было «самым счастливым» заявлением, которое ему пришлось делать за всю жизнь.

Если, как говорят, револьвер увеличивает рост любого человека до двух метров, то успешное испытание атомной бомбы превратило коротышку Трумэна в настоящего великана, и теперь он возвышался над самыми ужасными диктаторами в мире.