Классическое образование, или Почему вы забываете бо́льшую часть из того, чему вас учили

Я никогда не позволял школе вмешиваться в мое образование.

Марк Твен

Хочу прояснить свою позицию: на самом деле я большой поклонник образования. Я считаю, что ученье – свет, ведущий нас сквозь тьму, и что оно позволяет нам расширять кругозор и принимать более правильные решения.

Однако образование образованию рознь. Если тратить годы на изучение вещей, которые по большей части вам никогда не пригодятся и через какое-то время просто позабудутся, ничего не оставив после себя, толку в этом мало. Особенно если принять во внимание, что затраченное на это время можно было бы использовать с гораздо большей эффективностью.

Что оставило в вашей памяти изучение истории Древнего Египта в средней школе? Изучение экономики Буркина-Фасо на уроках географии? Изучение особенностей размножения мышей на уроках биологии? Что вы усвоили из этого? Если бы вы сейчас сдавали письменный тест по этим вопросам, какую бы оценку вы получили?

Я знаю, это немного удручает. И становится еще более очевидным, если вы зададите себе следующие два вопроса: какой процент материалов, что изучались в школе, я запомнил; какой процент того, что отложилось в моей памяти, я использую в повседневной жизни и в своей профессии?

Я долго искал какие-либо исследования, которые помогли бы ответить на эти два вопроса, и мне в этом даже помогали несколько научных сотрудников. Оказалось, что никаких сколько-нибудь серьезных исследований по этой очень важной тематике попросту не проводилось^[27]. Таким образом, на сегодняшний день никто не знает, какой процент знаний, получаемых в школе, сохраняется в голове и реально используется в жизни. Но мы все равно тратим от десяти до двадцати лет жизни, сидя за партой. Вы считаете это нормальным?

Между тем уже достаточно давно проводится множество исследований на тему запоминания и забывания информации.

Еще в 1885 году немецкий психолог Герман Эббингауз разработал свою знаменитую кривую забывания, проверяя на себе, как запоминаются бессмысленные наборы слов^[28]. Открытие, сделанное им, достаточно простое: мы очень быстро забываем бóльшую часть того, чем не пользуемся. Конечно, это не совсем открытие, но Эббингауз первым дал точную оценку этому процессу забывания и доказал ее.

Иллюстрация 1. Кривая забывания^[29]: чем больше времени проходит, тем большую долю выученного мы забываем. В течение 9 часов мы забываем более 60 процентов того, что выучили

Петр Возняк, польский изобретатель SuperMemo, интервальной системы запоминания информации в помощь учащимся, в начале 1980-х провел опыт с целью узнать свои собственные способности в части запоминания английских слов, а также фактов и понятий из биологии. Попытавшись запомнить 3000 английских слов и 1400 биологических фактов и понятий, он пришел к следующему неутешительному выводу: память у него дырявая^[30].

Проблема была не в том, чтобы выучить эти слова, а в том, чтобы их не забыть. Возняк обнаружил, что со временем его запас английских слов похудел на 40 процентов. А в части биологии потери составили целых 60 процентов. В конце концов он рассчитал, что для того, чтобы запомнить 15 тысяч английских слов, ему нужно работать над ними по 2 часа в день. И вдвое больше, если цель – 30 тысяч слов. Было ясно, что это не самый практичный подход.

В открытии, сделанном Возняком, ничего удивительного нет, поскольку и до него очень многие люди отдавали себе отчет в том, что иностранный язык можно выучить гораздо легче и быстрее, погрузившись в соответствующую языковую среду, то есть пожив в той стране, где говорят на этом языке, нежели высиживая многие часы за школьной партой.

Но его вкладом стало то, что он точно измерил, что без регулярного повторения любое знание стирается из памяти через более или менее короткое время. По его мнению, экспертом в какой-либо области может стать только тот, кто интенсивно практикуется в том, чему выучился, таким образом постоянно освежая необходимую информацию в памяти.

В главе 2 я покажу вам методы, принимающие в расчет кривую забывчивости и другие важные факты и позволяющие усваивать информацию быстрее и лучше.

В школе мы, конечно, многому научились: читать, писать, выполнять простые арифметические расчеты, необходимые в повседневной жизни, общаться с людьми, логически рассуждать и так далее. И пользуемся этим на протяжении всей своей жизни. Эти навыки необходимы, и школа вносит огромный вклад в развитие общества, прививая их нам.

Однако, говоря в целом, у школы есть один существенный недостаток: ей реально не хватает практичности. И именно потому, что она учит нас вещам, не имеющим реальной практической пользы, мы забываем о них – вскоре после того, как потратили тысячи часов на их изучение.

Проблема практичности классического образования

Некоторые люди получают образование, не поступая в колледж. Остальные его получают, уже покинув стены учебного заведения.

Марк Твен

Что такое практичность в образовании? Это просто способность системы образования учить нас вещам, которые были бы нам действительно полезны, о которых мы не забудем – именно потому, что будем ими пользоваться, – и которые в конечном итоге помогут нам улучшить свою жизнь.

Для этого необходимо, чтобы все то, чему нас учат, всегда соответствовало тем знаниям и навыкам, которые нам понадобятся непосредственно на рабочих местах, и потребностям общества, в котором мы живем.

С одной стороны, какой смысл изучать тригонометрию или фонетический разбор слов, если после завершения обучения мы не будем этим пользоваться? С другой стороны, чем объяснить столь низкую эффективность классической системы образования в части изучения иностранных языков или управления финансами (см. ниже), притом что сегодня эти знания совершенно необходимы для всех нас?

Проблема в том, что общество меняется все быстрее и быстрее, поэтому разрыв между школьной программой и реальными потребностями современности становится все больше и больше. Безнадежно отставшая от поезда школа готовит молодежь к жизни в мире, которого уже не существует.

Она продолжает цепляться за те времена, когда ее целью было воспитывать рабочих и служащих, довольствующихся своей судьбой, умеющих читать и писать и гордящихся своей страной и ее историей. Тогдашний мир сильно отличался от нашего нынешнего: нередко человек работал всю жизнь в одной организации, а кроме того, не было необходимости уметь пользоваться интернетом.