2

Поскольку советское социалистическое право не знает деления прав на публичные и частные, постольку перед советской юридической наукой не может стоять вопрос о теоретическом обосновании этого деления.

Однако разграничение отдельных правовых отраслей, образующих единую систему советского социалистического права, выделение предмета регулирования этих отраслей, в том числе выделение гражданских правоотношений как предмета регулирования гражданского права, не может не являться одной из центральных проблем, нуждающихся в правильном и теоретически обоснованном научном разрешении. Методологическое значение этой проблемы непосредственно связано с определением предмета науки советского гражданского права и отграничением его от предмета изучения других правовых дисциплин. Ее теоретическое и практическое значение связано с необходимостью в строго научном определении круга тех общественных отношений, которые регулируются нормами гражданско-правового законодательства, в отличие от общественных отношений, регулируемых другими отраслями советского права.

Вопрос этот, как известно, в течение весьма длительного времени с достаточной активностью обсуждается на страницах нашей юридической литературы, причем большинство авторов, отдавая известную дань методу регулирования как внешнему признаку отграничения гражданского права от иных отраслей советского социалистического права, сходится на том, что метод регулирования есть чисто формальный момент и что для разрешения проблемы по существу необходимо установить круг общественных отношений, лежащих в основе гражданского права и определяющих границы его применения. Так, в частности, решает вопрос акад. А. Я. Вышинский, относящий к предмету регулирования гражданского права все имущественные отношения между субъектами советского гражданского права, за исключением тех, которые «регулируются в порядке административного управления»^[58].

Авторы учебника гражданского права для юридических вузов в основном воспроизводят формулу акад. А. Я. Вышинского, относя при этом к сфере гражданско-правового регулирования не только имущественные отношения, но также и отношения, связанные с личными неимущественными правами граждан^[59]. Но в их определении отсутствует отличительный признак отношений гражданского права, взамен которого приводится примерный перечень имущественных отношений, регулируемых в административно-правовом порядке и поэтому выходящих за пределы гражданского права. По существу же это определение исходит не из предмета, а из метода регулирования, поскольку применительно к обеим отраслям права речь идет об имущественных отношениях с тем лишь различием, что в одном случае они регулируются методом гражданского, а во втором – методом административного права. Роль отличительного признака гражданского права играет здесь метод гражданско-правового регулирования, и он будет играть эту роль до тех пор, пока не удастся обнаружить другой существенно решающий признак.

По мнению проф. Д. М. Генкина, таким признаком является понятие оборота, а имущественные отношения, связанные со сферой оборота, определяют собою границы применения норм гражданско-правового законодательства^[60]. Но понятие оборота само по себе нуждается в определении. Если под оборотом следует понимать любые способы перемещения имуществ, то они опосредствуются не только гражданскими, но и административными правоотношениями. Если же оборот – это не что иное, как сфера обращения, то гражданское право далеко не ограничивается ею. И поэтому, когда проф. С. Ф. Кечекьян определяет гражданское право как право, регулирующее отношения, связанные со сферой обращения, включая в область административно-правового регулирования имущественные отношения, связанные со сферой производства^[61], то естественно возникает вопрос, продолжает ли при этом условии вещное право оставаться гражданско-правовым институтом и не относятся ли к сфере гражданского права такие акты, как, например, государственные акты по распределению фондов снабжения сырьем, оборудованием и топливом. Тот факт, что имущественные отношения, связанные со сферой производства и сферой обращения, регулируются как нормами гражданского, так и нормами административного права, свидетельствует, по-видимому, о том, что ни один из этих критериев не может быть использован для предметного определения советского гражданского и советского административного права.

Проф. Аржанов усматривает отличительный признак отношений гражданского права в специфике оснований их возникновения, поскольку они устанавливаются «не в порядке государственного управления, а преимущественно в порядке договоров, взаимных обязательств»^[62]. Дело, таким образом, не в характере самих отношений, а в характере оснований их возникновения. Более того, решение вопроса определяется характером не всех, а лишь преимущественных оснований возникновения гражданских правоотношений – договоров, взаимных обязательств. При этом упускается из виду то обстоятельство, что проблема осложняется не этими преимущественными основаниями возникновения гражданских правоотношений, а как раз теми из них, которые являются общими как для гражданских, так и для административных правоотношений. В чем выражается различие между гражданским и административным правоотношением в случае, когда оба они возникают из административного акта, – на этот вопрос определение проф. Аржанова ответа не дает. Не дает его и определение Г. И. Петрова, который считает, что «имущественные отношения, возникающие на почве движения общественной и личной собственности при взаимных обязательствах сторон данного отношения, относятся к гражданскому праву», а «имущественные отношения, возникающие на почве государственного управления, следует отнести к административному праву»^[63]. Ибо гражданские имущественные отношения могут носить не только взаимный, но и односторонний, характер, а на почве государственного управления могут возникать так же имущественные отношения гражданско-правового характера, как и, с другой стороны, движение общественной и личной собственности может быть осуществлено в административно-правовом порядке.

Настаивая на том, что при построении системы советского социалистического права следует исходить из предмета регулирования ее отдельных отраслей, проф. М. М. Агарков считает, что «разграничение гражданского и административного права должно идти по линии отграничения имущественных отношений от организационных отношений»^[64]. Что же касается промежуточных институтов, то их «следует отнести к административному или к гражданскому праву, в зависимости от того, какие отношения в них преобладают и являются наиболее характерными для данного института»^[65]. Таким образом, в отношении так называемых промежуточных институтов определение проф. Агаркова не содержит в себе общего решения вопроса. Но и для основных институтов это определение едва ли можно признать достаточным. В самом деле, чем отличается имущественное отношение как предмет гражданско-правового регулирования от «организационного отношения», составляющего предмет регулирования административного права? Организационные отношения, – пишет проф. Агарков, – представляют собою «отношения власти и подчинения»^[66]. Но разграничение правоотношений по признаку наличия или отсутствия в них элементов власти и подчинения основывается, по-видимому, на различии в правовом методе их регулирования, т. е. на критерии, который автором отвергается. Мы не считаем, что, определяя гражданское право по его предмету, необходимо вообще отвлечься от специфики гражданско-правового метода регулирования, но в то же время едва ли возможно сводить к этому решение вопроса в целом, тем более, что в своих исходных установках проф. Агарков ориентируется не на метод, а на предмет регулирования гражданского права, т. е. на определенный круг общественных отношений.

Не останавливаясь специально на других точках зрения, отстаиваемых различными авторами, укажем лишь, что в нашей литературе еще не было предложено такое решение вопроса, которое не вызывало бы против себя возражений и могло бы быть безоговорочно принято. Вопрос этот продолжает оставаться дискуссионным и нуждается в дальнейшей разработке.

3

Дать научно-правильное определение – значит раскрыть предмет в его сущности. Определить предмет гражданского права – значит не только описать совокупность отношений, регулируемых нормами гражданско-правового законодательства, и перечислить те из них, которые выходят за пределы гражданского права, но и установить объективные факторы, обусловливающие необходимость включения данных общественных отношений в сферу регулирования данной правовой отрасли.

Для решения этого вопроса имеет значение не только изучение предмета, но и анализ метода гражданско-правового регулирования. Предмет является решающим фактором, поскольку он в конечном счете определяет и характер метода правового регулирования. Но и последний имеет весьма серьезное значение, ибо если бы методы регулирования различных правовых отраслей, в частности, методы регулирования гражданского и административного права, ничем не отличались друг от друга, то отпала бы необходимость в самостоятельном существовании обеих отраслей права.

Свое непосредственное выражение метод гражданско-правового регулирования получает как в специфике гражданско-правовых норм, так и в структурных особенностях гражданских правоотношений. Существует ряд внешних признаков, отличающих гражданское правоотношение от иных видов правовых отношений.

Первым признаком является метод защиты гражданских прав. Права эти в случае, если их реализации препятствует обязанная сторона, могут быть осуществлены помимо и против ее воли, в порядке гражданского иска.

Однако признак судебно-исковой защиты не является ни общим для всех гражданских прав, ни специфическим только для них одних. Некоторые гражданские права защищаются в административном порядке (например, споры о размере причитающегося изобретателю вознаграждения. – Ст. 23 Положения об изобретениях и технических усовершенствованиях от 5 марта 1941 г.), как и наоборот, права, возникающие из отношений административного права, могут защищаться в судебном порядке (например, в случаях, предусмотренных Постановлением ЦИК и СНК СССР от 11 апреля 1937 г. и Постановлением СНК СССР от 24 ноября 1942 г.).

Вторым признаком могут служить основания возникновения гражданских правоотношений. Отношения гражданского права, как правило, имеют своим основанием свободное волеизъявление их участников.

Но этот признак еще менее, чем предыдущий, может считаться общим и специфическим признаком для всех гражданских правоотношений. Отношения гражданского права могут возникать и при отсутствии волеизъявления сторон (например, обязательства из причинения вреда), они могут, далее, так же, как и отношения административного права, возникать из актов государственного управления (например, возникающее из административного акта обязательство заключить сделку), наконец, один и тот же административный акт может породить как гражданское, так и административное правоотношение (например, административный акт о распределении фондов устанавливает гражданское правоотношение между поставщиком и получателем и административное правоотношение между ними и органом, издавшим этот акт).

Третий признак обнаруживается в специфике норм гражданского права. Многие нормы гражданского права, по крайней мере те из них, которые регулируют отношения между гражданами, носят диспозитивный характер.

Однако условное и относительное значение этого признака едва ли может вызывать сомнение, ибо диспозитивными могут быть и некоторые нормы административного права, как и с другой стороны, многие нормы гражданского права, а для отношений между социалистическими организациями – подавляющее большинство норм обладает, как и нормы административного права, императивным характером.

Наконец, четвертым признаком могут явиться особые способы прекращения гражданских правоотношений. Такие способы прекращения правоотношений, как новация, зачет, сложение долга, одностороннее волеизъявление и другие, известны только гражданскому праву, и их не знают другие отрасли права, за исключением, может быть, одностороннего волеизъявления органа власти в административном правоотношении.

Однако и этот признак не является достаточно точным, ибо не все гражданские правоотношения могут быть новируемы или прекращены путем зачета (нельзя, например, новировать или погасить путем зачета алиментное обязательство), не всегда допускается их прекращение посредством сложения долга (а для отношений между социалистическими организациями, как правило, не допускается), прекращение же правоотношения путем одностороннего волеизъявления даже в отношениях между гражданами допускается лишь в исключительных случаях (например, ст. 231 ГК РСФСР лишь при особых обстоятельствах допускает расторжение договора подряда по одностороннему волеизъявлению заказчика).

Таким образом, ни один из перечисленных нами признаков не является специфическим для всех гражданских правоотношений или только для них одних. И если, несмотря на это, гражданские правоотношения все же практически отграничиваются от других, и прежде всего, от административных правоотношений, то объясняется это тем, что отношения гражданского права обладают определенными типичными чертами, являясь правоотношениями особого структурного типа как по общему характеру их построения, так и по специфике их основных элементов^[67].