– А зачем вам туда ходить? – полюбопытствовала я.

– Программа освоения Ночи, – ответил он. – На темной половине ресурсов завались. Сейчас строится сразу несколько шахт. Плюс базы для персонала, рабочих и…

Он запнулся.

– И для кого?

– Для их семей, – нехотя ответил Бастиан.

– Погоди, – нахмурилась я. – Вы хотите переселить людей еще дальше в Ночь?

– Я не хочу, – быстро заявил Бас, вскинув ладони, будто сразу сдаваясь.

Я покусала задрожавшие губы, пытаясь переварить новую информацию.

– Если честно, я не особо задумывался над этим вопросом, – признался Бас. – Предполагается, что переселение будет добровольным. Желающим хорошо заплатят.

Это будет тюрьма. Без возможности удрать. Чем плохи Сумерки, с точки зрения чаросветов, – оттуда тени лезут, как тараканы. Но если постепенно переселить их подальше, отгородиться поясом тьмы, то они будут полностью зависеть от зеркальных башен и чаров.

Сейчас, в общем, тоже. Но солнечные лучи добивают даже до Порожков. Пусть и совсем чуть-чуть.

– Мэди, – Бас потянулся ко мне, погладил коленку.

Вздохнув, я легла к нему, прижавшись к горячему боку. Осторожно провела кончиком пальца по белой спирали шрама, закручивающегося у него на груди. Бас ни в чем не виноват. Как и многие другие чары. Они просто не задумываются над судьбой теней.

– Злишься на меня? – спросил Бас.

Я покачала головой, не поднимая на него взгляд.

– Мне надо в Сумерки съездить, – сказала я.

– Я с тобой, – тут же выпалил Бастиан.

– Это может быть опасно для тебя, – попыталась я возразить. – Чаров там ненавидят! Сейчас – особенно.

– Это не обсуждается, Мэди, – заявил он, играя желваками. – Если ты туда поедешь, то только со мной.

Я закатила глаза и, сев в постели, стукнула его подушкой.

– Мы всего лишь помолвлены, а ты уже ведешь себя как тиран! – возмутилась я. – Что будет дальше?

– Показать тебе? – промурлыкал Бастиан и вдруг метнулся ко мне так быстро, что я даже пикнуть не успела, как оказалась под сильным горячим телом. Его ладони крепко обхватили мои запястья, так что я не смогла бы высвободиться. Но я и не хотела.

– Эй! – крикнул вдруг кто-то снаружи. – Есть кто дома?

Следом раздался резкий свист и приглушенное бормотание.

– Это Ронда, – спохватилась я, заерзав под Басом и безуспешно пытаясь выбраться. – И Ларг. Они не могут пройти через защитные чары.

– Может, притворимся, что нас нет? – предложил Бастиан, целуя мою шею.

– Я обещала показать им тень! – воскликнула я.

Он вздохнул, а потом гибко поднялся и подошел к окну.

– Сейчас открою!

***

Бас натянул шорты и майку и пошел к двери, а я в панике заметалась по комнате. Схватив лифчик, попыталась его надеть, но запуталась в бретельках.

– Не спеши, – успокоил меня Бас, обернувшись. – Я отведу их в спортивный зал на втором этаже, а ты спускайся, когда будешь готова.

Я выдохнула от облегчения.

– Спасибо, – с чувством сказала я, распутывая перекрутившуюся бретельку, и в порыве откровения добавила: – Бастиан, ты просто потрясающий! И в большом, и в мелочах. Такой чуткий. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить за все, что ты для меня делаешь.

Он многозначительно ухмыльнулся, окинув меня взглядом, и я задохнулась от возмущения.

– Что? – воскликнул он, когда я легонько его стукнула по плечу, и, воспользовавшись тем, что я оказалась поблизости, облапил мою попу. – Сама сказала – я чуткий. Вот – чутко ловлю момент. В общем, одевайся и приходи.

Он исчез в дверях, а я привела себя в порядок и застелила постель. Глянув в зеркало, убедилась, что выгляжу прилично – никто и не поймет, чем мы только что занимались. Однако стоило войти в спортивный зал, как на меня устремился насмешливый взгляд Ронды.

– Надеюсь, мы не сильно вам помешали? – елейным голоском поинтересовалась она.

– Сильно, – без капли смущения ответил Бас.

– Это ничего, – заверил Фалько, который стоял у брусьев и, любуясь собой в зеркала, тянул носок точно балерина. – Они очень гостеприимные. Может, я сгоняю наверх и принесу чего выпить?

– А что у вас есть? – заинтересовался Ларг, который уважительно разглядывал стойку с ножами, но ничего не трогал. – Надо было еще Трикса взять, он лучше всех коктейли мутит. Недаром высший бал по зельеварению. Недавно придумал совсем ядреную штуку, из какой-то ночной травы. Пьешь – и минут через пять все вокруг кажется зеленым.

– Там, наверное, мшица болотная в основе, – предположила я.

– А еще один коктейль – пузырчик. Дамам вряд ли понравится, – спохватился Ларг, но все же закончил. – Отрыжка идет пузырями вроде мыльных.

– Как романтично, – буркнула Элма, которую я сперва не заметила.

– А тебе что принести, дорогая? – спросил ее Фалько. – Сделать мой фирменный молочный коктейль?

– Я, наверное, пойду, – сказала она, оглядев спортивный зал еще раз. – Никаких угроз не чувствую.

– Оставайся! – горячо попросил Фалько. – Будем все по парам.

Это стало решающим аргументом, и Элма исчезла за дверью. Фалько вздохнул, но в целом огорченным не выглядел.

– Молочный коктейль, – начал перечислять он, указав на Баса. – Травяной чай Ларгу, для тебя, Ронда, я поэкспериментирую со специями. Что-нибудь острое и горячее.

– Нет, – отказалась она. – Сделай мне обычный черный чай.

– А для Мэди ягодный, – попросил Бас, обняв меня со спины и прижав к себе. – Да? И сахара две ложки.

Это было так странно. Теперь мы и правда были парой. Бас вообще не стеснялся проявлять ко мне знаки внимания и даже напротив – пользовался любой возможностью, чтобы обнять меня, прикоснуться, поцеловать. А я не могла поверить, что все это – мне. Мое. Его любовь грела так ярко и горячо, что я словно заполучила личное солнце.

– Итак, Мэди, – не стала тянуть Ронда. – Как ты светишься, мы уже видим. К слову, из окна твоей спальни, Бас, фигачило как от башни солнечного рубежа. Небось даже в Сумерках видно, когда вы тут шалите. Но мне лично куда интереснее силы тьмы.

– Да, Мэди, – подхватил Ларг. – Можно нам посмотреть?

– Вы ведь за этим и пришли, – пожала я плечами.

Тьма слушалась меня куда лучше, чем чаросвет. После того, как она проснулась в моем теле, я ощущала ее чем-то вроде третьей руки. Тени поплыли из углов зала, собираясь посреди дощатого пола в густой мрак. Он неспешно выпростал щупальца и легонько коснулся каждого: нежно погладил Бастиана по щеке, взъерошил короткие красные волосы Ронды и оставил кусочек тьмы на протянутой ладони Ларга.

– Потрясающе, – выдохнул тот, разглядывая комочек мрака, похожий на свернувшегося в клубок черного котенка.

Я развернула полог тени и, взмахнув им, укрыла и себя, и Баса.

– Ого! – воскликнула Ронда и подошла ближе, вглядываясь в нас – и не видя.

– А где наша парочка? – спросил Фалько, появившись с подносом в руках.

Я смахнула тень, и Фалько подпрыгнул от неожиданности, так что чашки зазвенели на блюдцах.

– Предупреждать надо! – возмутился он. – Но ничего, вроде не так много разлилось. Пейте. – Поставив поднос прямо на пол, спросил: – А вот эта невидимость работает в отрыве от тебя? И как долго? Допустим, если ты накроешь кого-то тенями, и он захочет пройти в женское общежитие… Я чисто гипотетически! – быстро добавил он, поймав на себе сердитый взгляд Ронды.

– Мэди, а ты можешь направить тьму сюда? – спросил Ларг, подойдя ко мне с какой-то блестящей коробочкой. – Это вроде накопителя энергии.

Тени потекли в нее, как черный дым, пока не стали переливаться за край. Ларг захлопнул золотую крышечку и выдохнул от восторга. У него даже испарина выступила на лбу от волнения.

А я потянула тень Фалько и накрыла его точно плащом.

– О-о-о! – протянул он, когда его отражение в зеркалах пропало. – Давайте проверим, сколько оно будет действовать. А заодно – насколько это непроницаемо для опытного глаза.

Дверь качнулась, а потом лестница тихо загудела под его ногами.

– У меня внезапно проснулся дар прорицания, – заявила Ронда. – Сейчас Фалько нагло воспользуется невидимостью и проверит, насколько у Элмы тяжелая рука. Мэди, твой полог невидимости защитит от затрещин?

– Сейчас и узнаем, – меланхолично заметил Ларг.

Мы затихли, прислушиваясь к происходящему внизу. Короткий взвизг, шлепок, ругань.

– Больно! – воскликнул Фалько. – Ай!

– Значит, полог проницаемый, – деловито покивал Ларг. – Как интересно! А вот если схлестнуть тьму со светом, что будет?

Ронда вытянула руку, и перед ней вспыхнул сияющий щит чаросвета. Точно такие же щиты использовали чары в Сумерках, но я прогнала дурные мысли. Фелиция сказала – не забывать про свет, и он горел во мне, уживаясь с тьмой. Я не хотела принимать ничью сторону – вот в чем была правда. И чары, и тени должны научиться жить в мире.

– Атакуй, – приказала Ронда, слегка расставив ноги и чуть согнув колени.

Тени рванулись к ней, и сияющий щит вмиг раскололся трещинами.

– Да ладно! – воскликнула Ронда с легкой обидой. – Бас, а тебя Мэди тоже уделает?

– Она его уделала давным-давно, – пробурчал Фалько где-то рядом, и я потянула тень, под которой он прятался.

Сперва показался взъерошенный рыжий чуб, затем отчетливый красный след от ладони на веснушчатой щеке, и потом – сияющая улыбка.

– Мэди, это было круто, – заявил Фалько. – О, первый поцелуй так сладок!

– А вот скажи, – заинтересовался Ларг, – ты не заметил – было ли какое-то сопротивление тени?

– Поясни, – попросил Фалько, усаживаясь на маты и вытягивая длинные ноги.

– Почувствовал ли ты удар на полную мощность? – спросил Ларг. – Либо же он вышел приглушенным?

– Можно провести эксперимент, – предложила Ронда. – Укрыть Фалько тенями, а потом отдубасить.

– Чтобы сюда примчалась Фелиция защищать сыночка? – возмутился Ларг. – Ты поосторожнее с такими предложениями. Хватит с меня ее предсказаний.

– Мы еще со щитами не выяснили, – напомнила она. – Бас, давай свой щит.

– Сейчас, коктейль допью, – ответил он, облизнув с верхней губы молочный след, а потом, поймав мой взгляд, склонился ко мне и быстро поцеловал.

– А вот эти искры в тебе, – слегка смущенно спросил Ларг. – Это только из-за Себастиана?

– Только, – категорично ответил Бас, обнимая меня теснее. – И сразу обозначу – тут никаких экспериментов. Усек?

– Усек, – кивнул Ларг, нисколько не обидевшись. – А вот если…

У Ларга никак не заканчивались вопросы, Ронду больше всего интересовали боевые возможности тени, Фалько притащил здоровенное блюдо с бутербродами и засыпал все маты крошками, а Бас был рядом – и этого уже было очень много.