– Но Первый не захочет становиться Вторым, – перебил его патетические пророчества Бас. – Понимаешь, полосатая твоя башка? Я даже могу допустить, что ты говоришь искренне и готов защищать Мэдерли. Вы все, возможно, готовы. Но не он. Не Первый. Он приставил нож к ее горлу и пустил ее уникальную кровь. Ты уверен, что однажды он не захочет полоснуть ее посильнее? Просто чтобы занять место главы седьмого дома. Он ведь считает его своим.

Шрам нахмурился, поджал губы.

– Ты нагнетаешь, чарёныш, – пробормотал он.

– Подумай над этим. Если сумеешь, – раздраженно сказал Бас.

Дверь протяжно скрипнула и отворилась, и в темную комнатушку шагнул тот, кого Бас точно не ожидал увидеть.

– Отец? – удивился он, привстав со стула.

Артирес Альваро вошел в тесную гостиную, оглядел и узкий продавленный диван, и дощатый пол со светлым пятном посредине, и тетю Рут, которая безмолвно всплеснула руками и умчалась на кухню греметь посудой.

– Можешь идти, – сказал Бас Шраму.

Отец задрал голову, проведя здоровяка любопытным взглядом, и опустился на его место. Придвинув к себе кувшин, который принесла тетя Рут, сунул в него нос.

– Что ты тут делаешь? – со вздохом спросил Бастиан.

– Защищаю того, кто мне дорог, – ответил отец, взяв кружку. – Тебе это знакомо теперь, правда?

Бастиан не стал спорить.

– Давай, рассказывай, – предложил отец, плеснув в чашку компот. Отломив кусок кренделька, кинул в рот, прожевал и одобрительно кивнул тете Рут. – Мне доложили вкратце, и деталей я не знаю. Зачем ты снова сюда примчался?

***

Когда они вышли на крыльцо, отец задержался, дожидаясь внимания. На узкой улице Порожков собралось столько чаров, сколько этот город не видел никогда.

– Я Артирес Альваро, – произнес отец, и на его голос повернулись все – и чары, и тени. – Глава дома Альваро. Я не желаю вам зла. Несмотря на то, что мой сын, Себастиан Альваро, едва не погиб, освещая ваш город. – Он выдержал многозначительную паузу, давай всем возможность осознать его слова. – Мэдерли Эванс теперь под защитой моего дома.

– Она из седьмого дома! – выкрикнул кто-то из толпы, и взгляд отца устремился на голос, словно прожектором высветив дерзкую тень.

– Мэди – наша! – поддержал другой.

– Седьмой дом восстанет из мрака! – тоненько выкрикнула чумазая девочка, и мать быстро затолкала ее себе на спину.

– Поживем – увидим, – кивнул отец и повернулся к Басу. – Не против, если я поеду с тобой?

***

Оракулы пригласили его в зал советов, подчеркнув тем самым важность вопроса. Пол из черно-белых плит напоминал шахматную доску, но сегодня на ней не хватало фигур, и за овальным столом сидели лишь двое представителей великих домов.

– Как жизнь, серебряный лев? – спросил Эльгред.

Тибальд поморщился, не ответив на фамильярное приветствие. Из уст Монтеги прозвище, которым он гордился, звучало глумливо. Оракулы тоже расселись по местам. Самый старый, кряхтя и охая, долго крутился на стуле, средний сразу открыл перед собой папку с записями, младший же, с черной бородкой, перечеркнутой ручейком седины, держался скорбно как на похоронах.

В каком-то смысле так и было: старый мир умер. Тибальд даже слегка пожалел оракулов – вот кто пострадал больше всех. Одним махом их лишили власти, уверенности и всей сути существования. Если кто и имеет право ненавидеть седьмой дом, так это оракулы. Они смотрели в будущее, но не видели ничего. Или нет?

– Приступим? – предложил Тибальд, устав ждать, когда старый оракул наконец устроит на стуле свой костлявый зад. – Чему обязаны приглашению? Быть может, порадуете благоприятным предсказанием?

– Да ты оптимист, – фыркнул Эльгред Монтега.

– Предсказания есть, – кивнул средний оракул. – Но вот благоприятны ли они? Если желаете сразу к сути: старый мир рушится. Сейчас тот самый момент, когда создаются союзы, что решат судьбу нового мира. Пришла пора выбрать сторону.

Он бросил многозначительный взгляд на Монтегу, который отстраненно покивал, делая вид, что его это не касается. А Тибальд про себя горестно вздохнул – вот уж не повезло с союзничком: лживая, изворотливая, рыжая скотина.

– А что с эквилибрами? – поинтересовался Монтега, ненавязчиво переводя тему. – Говорят, слуги равновесия… эмм… пали?

Тибальд не скучал по Серому. Тот слишком много знал, и вскоре его все равно пришлось бы убрать. К тому же, раз он умудрился позорно погибнуть в драке с тенями, то явно потерял хватку.

– Вы знаете, что там произошло? – не отставал Эльгред. – Раз будущее скрыто туманом, то хоть прошлое вам доступно? Вы позвали меня как союзника, я имею право знать.

– Сумерки встали с колен и оскалили зубы, – патетично произнес младший оракул. – Тени обрели силу и дали отпор.

– Это все девушка, – прокряхтел старый. – Та самая, фатаруг младшего Альваро. Темная кровь.

– Она учится на первом курсе, что она могла противопоставить боевым чарам? – удивился Монтега. – Кого вы вообще набираете в ряды эквилибров? Как они могут хранить хваленое равновесие мира, если теряют его из-за зеленой девчонки.

– Не стоит недооценивать противника, Эльгред, – мягко посоветовал средний оракул. – Ты и сам видишь – происходит нечто такое, чего не было очень давно. Мы не знаем, на что она способна.

Вот и Тибальд не знал, и это бесило. Он поднимет вопрос о замене ректора академии чаросвет при первой же возможности. Кристина оказалась бесполезной бестолковой дурой.

– Она загорается от младшего Альваро, – произнес Тибальд. – Отражает его свет, как зеркало.

– Не совсем, – возразил средний оракул. – Не зеркало, скорее – линза.

– Истинная любовь, способная менять мир, – прокряхтел старый.

– Ее надо убрать, – неожиданно твердо сказал младший, позабыв о пафосе.

Все трое согласно кивнули. Так-так… Похоже, в новом мире место оракулов где-то в пыльном углу. Иначе с чего бы им так агрессивно сопротивляться изменениям? Монтега молчал, потирая гладко выбритый подбородок, предоставляя высказаться ему, серебряному льву.

– Давайте рассмотрим проблему наглядно, – предложил Тибальд.

Потянувшись через стол, он взял ручку из папки среднего оракула и направил через нее чаросвет.

– Итак, у нас есть источник света – Себастиан Альваро.

Он положил ручку на стол, и из нее брызнул луч чаросвета. Долго не продержится, но для демонстрации хватит.

– Есть зеркало. Или линза, как ни назови.

Вынул из нагрудного кармана пиджака серебряные часы и, приоткрыв блестящую крышку, поставил их так, чтобы поймать луч. Брызги света заплясали по овальному столу, отразились в голубых глазах Монтеги, запутались солнечными зайчиками в бородах оракулов.

– У нас есть три варианта стратегии, – продолжил Тибальд. – Первый, самый очевидный, убрать зеркало.

Он накрыл часы ладонью, и луч чаросвета приятно согрел кожу.

– Однако это вызовет возмущение сумеречных масс, которые мнят ее будущей королевой, – заметил Мотнега. – Мы получим восстание.

– Возможно, и к лучшему, – заметил средний оракул.

– Во время раскола великих домов? – недоверчиво уточнил Эльгред.

– Вот именно. Общий враг объединяет. Пусть сумеречные устроят восстание, мы задавим его на корню. Все будет как раньше.

– Да, – согласился Тибальд. – Мы бы так и сделали, если бы не дом Альваро.

Все помрачнели, а старый оракул пожевал бороду и ответил:

– Артирес не проглотит такой удар. Он одобрил помолвку. Он воспримет это как личное оскорбление, а дом черных псов самый сильный сейчас.

– Эта нить судьбы закончится войной великих домов, – сказал младший оракул, погладив черную бородку двумя пальцами. – Брат пойдет на брата. Кровь оросит голодную землю.

– Эту стратегию пока отметаем, – перебил его пафосные речи Тибальд. – К тому же в силах сопротивления тоже зреет разлад.

– Откуда знаешь? – живо полюбопытствовал Монтега.

Тибальд тонко усмехнулся. Свои источники информации он выдавать не собирался.

– Второй вариант – погасить собственно источник света.

Он накрыл ладонью ручку, и чаросвет погас. В зале сразу стало темнее.

– Убрать щенка, пока тот не превратился в матерого пса? – озвучил младший оракул.

– Убить Себастиана Альваро? – возмутился старый. – Никак невозможно! Великий дом останется без наследника! Артирес любит сына, месть его будет жестока.

– А если несчастный случай? – задумчиво предложил средний.

– Артирес не дурак, – старый так яростно затряс головой, будто у него припадок случился. – Нет, это никуда не годится.

– Третий вариант.

Вновь потянувшись через стол, Тибальд взял папку оракула и поставил ее между ручкой и часами. Все умолкли, размышляя, и первым сообразил Монтега.

– Разлучить их? Поссорить? – уловил он.

– Они молоды, страсти кипят, зрелые чувства им пока не доступны, – пояснил Тибальд.

– Она из Сумерек. Он – высший чар. Удивительно, что они вообще вместе, – согласился средний.

– Свет и тьма, как лед и пламень, – ляпнул молодой.

– Совершенно разные по происхождению, воспитанию, образу жизни, – пробормотал Монтега. – Они и без нас должны постоянно ругаться.

– Истинную любовь не разрушить, – покачал головой старый.

Тибальд не верил в любовь. Забрав часы, сунул их назад в карман. Серебряная крышка нагрелась от чаросвета, и Тибальд чувствовал у груди живое тепло. Сердце же оставалось холодным. Он всегда руководствовался логикой, а не чувствами.

– Я наглядно демонстрирую, что эта сложная задача имеет несколько решений, – сказал он. – К слову, еще один вариант – позволить седьмому дому возродиться, а потом аккуратно его убрать.

– Это про тот кусок земли в пустыне? – вспомнил Монтега.

– На очередном совете великих домов я внесу предложение о выделение земли седьмому дому, – сказал Тибальд. – Грай, красный пес, поддержит его. Мне нужен твой голос, Эльгред.

– Здесь как раз выкладки возможных вариантов развития такой ситуации, – оракул услужливо подвинул ему папку. – Дома белых и рыжих котов останутся в выигрыше при любом раскладе.

Монтега помолчал, потянув время, полистал страницы.

– Равновесие нарушится лишь на время, – не вытерпел младший оракул. – Теням не место под солнцем.

– Мы все увидели, какими зыбкими могут быть пророчества, – заметил Эльгред, отодвинув от себя папку. – Сегодня одно, завтра другое, как можно вообще полагаться на предсказания? Одно из них гласит, что седьмой дом возродится во мраке. А ты, серебряный лев, предлагаешь выстроить его в пустыне.

– Пришло время самим строить свое будущее, – пожал плечами Тибальд. – Считай, что это твой фатаруг.

Эльгред усмехнулся, побарабанил пальцами по папке.

– Хорошо, – сказал он. – Я поддержу твое предложение. Но ты уверен, что это устроит, собственно, седьмой дом?