Читать книгу «Ответ перед высшим судом» онлайн полностью📖 — Ольги Володарской — MyBook.
image

Глава 4

Илья плохо спал. Можно сказать, совсем не спал.

Проваливался в дрему и тут же из нее выныривал. Хотя скорее всего ему только казалось. Потому что утро наступило совсем скоро. И защекотало прикрытые веками глаза солнечными лучиками. В гостиной не было ночных штор. Илья хотел, чтоб комната была пронизана светом.

Протянув руку к столику, Бердников взял телефон, который туда положил, готовясь ко сну. Пять часов сорок шесть минут. Илья, даже когда работал, просыпался в семь тридцать. А мог и до восьми проваляться.

Вот тебе и новая жизнь!

Он встал, потянулся, хрустнув косточками. Диван вроде и большой, и удобный, а все равно на кровати спится лучше. Потому что привычнее. Спал Илья в пижамных штанах и майке. Чтоб, если что, вскочить и не быть голым и беззащитным. Поэтому тут же прошел в уборную, не забыв по дороге заглянуть в комнату, выделенную Лизе. Госпожа Весенняя спала, свернувшись калачиком. Дышала мерно и чуть посапывала.

Через пять минут Илья вернулся на диван, но с планшетом. Он достал его из сейфа, куда спрятал все ценности, приютив незваную гостью. Просмотрел городскую криминальную хронику. Об убийстве «буржуя» в ней сообщалось вскользь. В городе-миллионнике за вечер произошло не одно преступление, и каждому не стали уделять внимание.

Тогда Бердников вышел на туристические порталы. Но мысль о путешествиях ушла на задний план, и он заскучал. Прилег. И снова уснул. Уже крепко.

Пробудился чуть ли не в одиннадцать. И тут же помчался на кухню, чтобы сделать себе завтрак. Есть хотелось нестерпимо.

Он взял глубокую чашку, разбил в нее яйца и стал взбивать. Омлет – это то, что Илья обычно ел на завтрак. Простой, с зеленью. Но сегодня он решил добавить к нему бекон и гренки.

– Как вкусно пахнет, – услышал Илья за спиной.

– Доброе утро, – поприветствовал он гостью, обернувшись.

– Доброе…

Лиза, потирая глаза, стояла в дверях. В футболке Ильи и, как ни странно, его носках.

– У меня ночью замерзли ноги, я понаглела и залезла в комод, – сказала госпожа Весенняя, поймав взгляд Бердникова.

– Вам они идут больше, – улыбнулся Илья. Лиза выбрала самые необычные носки, в горох. Эти носки ему кто-то подарил ради прикола. – Садитесь, сейчас будем кушать.

– Я в ванную сбегаю и вернусь. – И унеслась, уютно топоча по паркету обтянутыми махровым трикотажем ступнями.

А Илья разложил по тарелкам омлет и разлил по стаканам чай.

Госпожа Весенняя появилась вскоре. Плюхнулась на стул и начала жадно есть. Тоже проголодалась.

– Как спалось? – поинтересовался Илья.

– Отлично, – ответила она с набитым ртом.

– Лиза, а как вы смотрите на то, чтоб нам перейти на «ты»?

– Положительно, – прожевав, ответила госпожа Весенняя. – Очень вкусный омлет, спасибо, Илья.

– Мне кажется, ты не наелась. Хочешь, блинчиков испеку?

– А ты умеешь?

– Это только вам, женщинам, кажется, что холостяки могут лишь пельмени варить. Так будешь блины?

– Буду.

Бердников достал специальную муку и молоко. Быстро замесил тесто. На самом деле он был типичным холостяком и редко себе готовил. Питался в ресторанах или заказывал еду на дом. Но завтраки – это святое. Поэтому омлет и блины Илья готовить умел. А еще ленивые ватрушки. Но в последнее время даже их было лениво печь.

– Что тебе снилось? – спросил Илья, поставив сковородку разогреваться.

– Сначала какая-то снежная равнина, по которой я бежала и бежала. Мне было тревожно. Это замерзли ноги, поэтому и снился холод. А когда они согрелись, я видела океан. Он был таким же бескрайним, как снежная пустыня. Я плавала в нем, и это было приятно. – Лиза отхлебнула чаю. – Но и в плохом, и в хорошем сне я была одна. Как последний человек на Земле.

– То есть ты ничего не вспомнила?

– Абсолютно ничего, – тяжко вздохнула она.

– Не расстраивайся. Вернется к тебе память, надо только подождать.

– Нет у меня времени, Илья. Я в ледяной пустыне, которая благодаря тебе стала теплым океаном. Мне комфортно у тебя… С тобой… Но я все равно чувствую себя как последний человек на Земле. У меня нет родителей, родственников, мужа, детей, друзей. Хотя они наверняка есть. Кто-то да есть. Пусть не муж или ребенок, но тетя, дядя, лучшая подруга…

И потянула ко рту кулак, чтобы куснуть костяшку указательного пальца. Илья перехватил ее руку, легонько сжал, ободряя Лизу.

– Вчера я звонил господину Лившицу, – сказал он. – Решил, что самый простой способ узнать, кто ты, это спросить у него.

– Да, верно! Мы с ним были большими друзьями – дядя Абрам вообще очень любил детвору. Остальные взрослые отмахивались от нас, а он был внимателен ко всем. Выслушивал, давал советы, помогал чем мог. И с отцом моим он был в приятельских отношениях. Опять же, ты говоришь, что купил квартиру у него.

– Абрам Карлович не ответил на мой звонок. Возможно, он был слишком поздним. Поэтому я не стал еще раз набирать, сделаю это сегодня.

Илья вообще-то мог связаться с бывшим начальником службы безопасности его фирмы, отставным подполковником ФСБ, и получить сведения о Лизе максимум через час. Но так не интересно. Бердников ввязался в квест для того, чтобы себя развлечь, и должен сам, без помощи профессионалов, пройти эту игру до конца.

– Постой, а Макар Васильевич, лифтер, все еще тут работает? – встрепенулась Лиза.

– Уже нет.

– Жаль. Он всех-всех знал. Не только жильцов, но и их гостей. Охранял подходы к лифту, как… – Она на секунду задумалась, и Илья подсказал:

– Государственную границу?

– Точно, – рассмеялась Лиза. – А что там с блинчиками?

– Сковородка еще не разогрелась.

– И что?

– На такой первый блин будет комом.

– Я, видимо, совсем не умею готовить, раз этого не знаю, – насупилась госпожа Весенняя.

– Кого из соседей ты помнишь?

– Семеновых, Дроздовых, Ашкарянов…

– Нет, фамилии мне ни о чем не говорят. Я тесно ни с кем из соседей не общаюсь. Но кого-то знаю в лицо. Например, соседку сверху. Она постоянно спускается ко мне: то за спичками, то за солью. Женщина лет пятидесяти пяти, которая считает, что ей больше тридцати не дашь. Любит заколки с цветами и глубокое декольте. У нее на шее крупная родинка.

– Раньше над нами жили две старые девы. Сестры Михельсон. Им уже тогда было за шестьдесят. И их покойный отец был премьером нашей оперы. Большой городской звездой. Они постоянно слушали записи исполняемых им арий, а заодно и мы, хотя в доме очень толстые стены.

– Есть еще мужик, который когда-то был очень толстым, а теперь просто толстый, без приставки очень. То есть скинул кило пятьдесят, но все равно весит сто при росте сто семьдесят. Он бегает по лестницам вверх-вниз, как будто не может себе купить абонемент в зал или кардиотренажер.

Он рассказывал это Лизе, а сам следил за сковородой. Пожалуй, можно налить на нее тесто. Но побольше, чтобы не порвалось. Илья любил тоненькие блинчики, с дырочками. Но такой на плохо прогретой сковороде не испечь, а госпожа Весенняя хочет кушать.

– А кто в башне живет? – спросила Лиза, и Илья едва расслышал ее голос, потому что вылитое на горячее масло тесто зашипело и затрещало.

Ох уж эта башня! В ней всего одна квартира. И объективно, и субъективно, как хочешь к этому подходи, лучшая в доме. Именно ее хотел купить Бердников, когда нацелился на приобретение жилья в «мавзолее» (или «шпильке», как называли дом ранее). Ему всегда казалось, что нет ничего более крутого, чем проживание в башне. Ты на самом верху. Над тобой только звезды – небесные и та, что венчает шпиль. Вид потрясающий из любого окна. Все помещения квадратные, большие, а потолки выше, чем в остальных квартирах. Но это все объективно. А субъективно – Илья еще ребенком мечтал о том, чтоб жить в башне. Он останавливался возле «шпильки», задирал голову вверх и смотрел на нее до тех пор, пока шея не начинала болеть. Он и офис себе купил на последнем этаже здания. Но разве могли сравниться эти современные футуристические высотки со сталинской готикой?

Квартиру в башне ему не продали. Ни за какие деньги. Хотя Илья космических и не предлагал. Он деньгами не сорил, как, пожалуй, все, добившиеся успеха с трудом и без чьей-то помощи, потом и кровью, можно сказать. Но озвучил хорошую цену с учетом того, что в квартире не было ремонта как минимум пятнадцать лет. Цена была выше рыночной на порядок. Ему отказали. Причем в далеко не мягкой форме.

– В башне живут две женщины, молодая и пожилая, – ответил Илья Лизе. – Не знаю, кем они друг другу приходятся. Молодая обращается к пожилой на «вы». Как обеих зовут, сказать не могу, не помню. Но отношения между ними явно натянутые.

– Там жили Пахомовы. Бабушка, мать, отец и дочка. Бабушка умерла. А через несколько лет мать… Я помню, что погибла она как-то нелепо. – Лиза вцепилась зубами в костяшку указательного пальца. Если бы Илья не был занят блинами, шлепнул бы ее по рукам. Наверняка госпоже Весенней в детстве доставалось от родителей. – Девочку звали Маргаритой! – вскричала она. – Сокращенно Ритой.

– И какая она?

– Тихая, приятная, с косой золотой.

– О да, это молодая. – Илья откинул первый блин на тарелку. – Тихая, приятная, с золотой косой.

– Но что за пожилая женщина, что живет с ней?

– Раз отец Риты овдовел, то, вполне вероятно, что он еще раз женился.

– Значит, мачеха. Она злая?

– Фурия просто.

– Жаль Риту. Она никогда не могла дать отпора. Не скажу, что мы дружили, но общались.

– Значит, позавтракав, мы отправимся в башню. – Лифт туда вел как раз из центрального подъезда, в котором проживал Бердников.

Лиза заметно занервничала.

– Что такое? – поинтересовался Илья, перевернув второй блин.

– Знаешь, а в неведении есть свои плюсы…

– Боишься узнать о себе что-то нелицеприятное?

– Конечно, – серьезно кивнула она. – Напоминаю тебе, я ничего не помню. И все, что услышу от Риты, будет откровением для меня. Но не факт, что фактом. Понимаешь, о чем я?

– Да. Рита выскажет свое мнение о тебе, но оно… всего лишь ее мнение. Но мы мухи от котлет отделить сможем. И главную информацию получить, а именно узнать, какая такая у тебя весенняя фамилия. Потом сделаем запрос и получим все твои данные.

– А дяде Абраму не будешь перезванивать?

– Ты хочешь этого?

– Мне хотелось бы с ним поговорить.

1
...