С этим предложением склочный клипмейкер согласился. Поручив перетаскивать технику Клюву и Ларифан, сам он забрался в салон и занял самое лучшее место. Однако проехать с комфортом ему не позволили – на одно колено посадили Катю, на другое Нику, а в ногах поставили корзину с кошкой Нафой. Другие ехали не лучше. Особенно не повезло Дуде, которой пришлось делить сиденье с широкозадой Матильдой и вертлявой Ларифан. И только Эва не могла пожаловаться на неудобства – ее, как признанную звезду, посадили рядом с водителем, а пристроившаяся сбоку Ольга старалась всю дорогу сидеть на краешке кресла.

– Будь проклят тот день, когда мы подписали контракт с вашей фирмой, – простонала Дуда, отпихивая локоть Ларифан, ввинтившийся ей в бок. – Наши страдания не стоят тех денег, которые вы нам заплатите!

– Не борзей, Дуся, – осадил ее Ганди. – За «лимон» можно и пострадать!

– Откуда ты знаешь размер гонорара? Это коммерческая тайна…

– Сама же перед отлетом хвалилась, – ответил он, и, покряхтев, добавил: – А вот мы ради чего мучаемся, не ясно.

– Я от лица госпожи Рэдрок приношу вам всем извинения, – тут же откликнулась Ольга.

– А на кой нам ваши извинения? Вы нам условия должны обеспечить. Комфорт проживания и доставки до места. А получается, заманили в какую-то дыру, где нам даже пожрать никто не сварит, везете, как сельдей в бочке! Я уж молчу про отсутствие в вашем «Хрустале» телефона, это вообще ни в какие ворота…

– Да вы поймите, друзья, что это форс-мажор! Никто ведь не мог предположить, что будет сход лавин! Еще месяц назад, а именно тогда составлялся договор, «Горный хрусталь» был роскошным курортом, посетить который мечтают многие! Вы были бы дорогими гостями дорогого дома! Роскошного дома… Вы просто не видели его! Это дворец…

– Тогда я не врубаюсь, зачем вашей хозяйке понадобилось предоставлять свой дворец для съемок. Зачем гонять самолет туда-сюда, тратиться на наше проживание. Гораздо проще снять павильон, выстроить горы, насыпать снежка, а реалистичность этой бутафории придать с помощью компьютера. Сейчас почти все так делают!

– Денег на ваше проживание госпоже Рэдрок не жалко, – улыбнулась Ольга. – У нее их много. Слишком много…

– Слишком много денег не бывает, – глубокомысленно заметила Дуда.

– Я тоже раньше так думала, пока не стала работать на Элену Рэдрок. Теперь я знаю – большие деньги счастья не приносят. Они мешают жить…

– Пусть то, что ей мешает, она отдаст мне! – захохотал Ганди. – Ну, на худой конец, голодающим детям Африки!

– Элена постоянно жертвует на благотворительность, но даже осознание того, что она помогает людям, не делает ее счастливее.

– Кто-нибудь понял, к чему она клонит? – выкрикнула Матильда.

– Я поняла, – не оборачиваясь, ответила Эва. – Ольга хочет сказать, что привыкшая к тому, что все можно купить, Элена не может поверить в то, что любовь, счастье, спокойствие, безмятежность не продаются… – Она покосилась на Ольгу и, уловив едва заметный кивок, продолжила: – Она тратит деньги на драгоценности, дома, мужчин, благотворительность только затем, чтобы всколыхнуть в себе какие-то радостные чувства. Но ничего, кроме разочарования, не испытывает. Ей смертельно скучно, ребята, скучно и одиноко. И, пригласив нас к себе в дом, она в очередной раз пытается себя развлечь, подарив себе новые впечатления…

– Выходит, мы как труппа цирковых артистов! – продолжал скалиться Ганди. – А ты, Дуська, у нас за Куклачева! Вон у тебя и кошка есть!

Все засмеялись над его шуткой, даже мнимая дрессировщица, только Ольга осталась серьезной, она посмотрела Эве в глаза и тихо сказала:

– Не судите ее строго. Она на самом деле очень одинока… Мы с Антоном – единственные близкие ей люди.

– У нее что, нет родственников, друзей?

– Никого. Вот она и приглашает к себе в гости то артистов, то певцов, то художников… – Она перевела взгляд с лица Эвы на точеный профиль Антона и с непонятной тоской протянула: – Элена немолода и не очень здорова, поэтому у нее не так много возможностей развлечься. Ни мужчины, ни экстремальные виды спорта для этого уже не подходят…

– Почему ты не скажешь ей всю правду? – прервал ее речь Антон.

– О чем ты?

– О главной причине, по которой наша хозяйка заманила всех к себе…

– Я не понимаю вас, – чуть испуганно протянула Эва, которой слово «заманила» резануло слух.

– Ей нужны именно вы. – Он повернул свою скульптурную голову в Эвину сторону и улыбнулся, не разжимая губ. – Элена ваша горячая поклонница. Она следит за всеми вашими успехами. Коллекционирует ваши портреты. В доме больше ваших фотографий, чем самой хозяйки… Так что не удивляйтесь!

– Ваша хозяйка случайно не лесбо? – влезла в разговор Дуда.

– Нет, что вы! – горячо воскликнула Ольга. – Элена нормальная женщина…

– Но-но! – встрепенулась активная лесбиянка Томочка. – Прошу не разделять женщин на нормальных и ненормальных по половым предпочтениям!

– Извините, я не хотела никого обидеть, – совсем растерялась Ольга. – Я просто имела в виду, что Элена предпочитает мужчин. Вернее, предпочитала, когда была моложе… У нее и муж был, но он умер в прошлом году…

– От чего? – полюбопытствовала Дуда.

– От инсульта.

Пока шел диалог, Эва смотрела в окно. Сначала ничего интересного не было – только ставший уже привычным горный пейзаж, но, когда машина свернула за высокий, поросший редким голым кустарником валун, картина изменилась. На ровной круглой поляне, заключенной в объятия серых скал, стоял уютный двухэтажный домик, похожий со своей остроконечной крышей на швейцарское шале. Приглядевшись, Эва поняла, что строение имеет не два этажа, а больше, просто нижние скрыты под снегом, укутавшим его со всех сторон.

– Это та самая гостиница, которую засыпало? – спросила Эва у Антона.

– Да.

– Сколько ж в ней этажей?

– Четыре. – Он оторвал руку от руля и указал на стогообразный сугроб рядом с гостиницей. – А это крытый бассейн. Его полностью засыпало. Как и гараж, и беседки, и мосточек через искусственное озеро…

– Оно никогда не замерзало, представляете? – ностальгически вздохнула Ольга. – Воду в нем специально подогревали, чтоб она не покрывалась льдом, и видно было русалок…

– Настоящих? – ахнула наивная Ладочка.

– Пластмассовых. Но они были так искусно сделаны, что выглядели как живые… Да еще светились в темноте. – Она тронула Эву за руку, обращая ее внимание на очередное строение, появившееся в поле зрения. – А это база проката снегокатов, снегоходов, дельтапланов и прочих экстремальных радостей. Она в отличие от гостиницы совсем не пострадала.

– А там что? – спросила Эва, указав туда, где по горному склону были разбросаны небольшие, похожие все на те же шале домики. Издалека они напоминали скворечники.

– Турбаза.

Но Эва уже сама поняла это, так как увидела столбы канатной дороги с разорванными проводами, поднимавшиеся по склону вверх и терявшиеся за одной из вершин.

– На какую высоту можно было подняться? – поинтересовалась она.

– Более двух тысяч метров. Там снег даже летом…

– Ой, смотрите, какая прелесть! – раздался умильный возглас Ники. – Снеговик!

Эва тоже обратила на него внимание. Огромный, высотой в два человеческих роста, снеговик стоял у узорчатых арочных ворот, за которыми блестел лед катка. На голове вместо ведерка у него был золотистый цилиндр, на шее гирлянда, а к шару, изображающему туловище, приделана табличка «Работаем круглосуточно! Коньки любых размеров!».

– Долго еще до дома? – спросила Эва, которую вид одинокого снеговика окончательно привел в тоскливое расположение духа.

– Уже почти приехали. – Ольга обернулась к остальным. – Не пропустите момента, господа. Сейчас вы увидите дом госпожи Рэдрок. Обещаю вам незабываемое зрелище!

Все недоверчиво захмыкали. Каждый из пассажиров не раз бывал в богатых особняках, некоторые в них даже жили, поэтому удивить их роскошью было крайне трудно. Эва же, обитавшая в элитном коттеджном поселке на Рублево-Успенском шоссе, просто перестала замечать красоты архитектурных ансамблей, но когда из-за поворота выплыл дом Элены Рэдрок, она едва не задохнулась от восторга…

Ольга не соврала: это был дворец. Чем-то похожий на знаменитый замок Нойшванштайн – главную достопримечательность Баварии, так поразивший самого Диснея, что он поместил его изображение на эмблему своей компании. Те же изящные башенки, те же галереи, те же мостики, те же зубчатые стены. Только тот был из светлого камня, а этот из красного. Но поразила Эву не столько красота самого строения, сколько необычность скалы, у подножия которой оно было выстроено. Дело в том, что она была не привычной серой, а под цвет строительного кирпича – красной. Из-за этого казалось, что дворец вырезан самой природой из куска этой скалы и является ее частью. Эва даже поймала себя на мысли, что башни напоминают сталагмиты, виденные ею в Афонских пещерах, а зубчатая стена – каскад подземного ручья.

– Их краской, что ли, подкрасили? – первой справилась с приступом восхищения Дуда.

– Нет, это настоящий красный песчаник, – живо откликнулась Ольга. – Его привезли специально для госпожи Рэдрок из поселения Маоба, это неподалеку от Солт-Лейк-Сити.

– На «Боинге»?

– Нет, конечно. На самом деле его тут не так уж много. Это только кажется, что красная скала монолитная, а вообще ее собрали из кусочков, причем внутри обычная серая порода, которую вы бы обязательно заметили, если бы в тех местах, где она проглядывает, не были высажены вечнозеленые кустарники. Одним словом, эта скала всего лишь искусная подделка. Но, согласитесь, ландшафтный дизайнер, сотворивший ее, гений!

Все были полностью согласны с Ольгой, о чем не замедлили ей сообщить. Только Ганди, как всегда, не смог сдержать своей язвительности.

– Какие понты, господа! – фыркнул он. – Даю голову на отсечение, что цвет выбран не случайно!

– Уж конечно, не случайно, – поддакнула Ларифан.

– Вы о чем? – не поняла Дуда.

– Фамилия хозяйки этого замка Рэдрок. Если разбить ее на слоги, получается «рэд» и «рок». По-английски «red» – красный, а «rock» – скала. Усекла?

– Получается – красная скала! – наконец озарило Дуду. – Бли-и-ин, круто!

Ольга бросила через плечо:

– Мы шутя называем госпожу Рэдрок Хозяйкой Медной горы. У нее и каменный цветок есть…

Незнакомая с произведениями Бажова Дуда переспросила:

– Чего есть?

– Удивительной красоты фонтан, изготовленный из камня, мрамора, гранита, отделанный золотом и серебром. Он имеет форму цветка, по листьям которого бежит вода. Когда в помещении темно, он, подсвеченный изнутри, смотрится как настоящий…

– И всю эту красоту вы тут бросите? Оставив на разграбление местным?

– Все ценности из дома будут вывезены. В том числе фонтан.

– Но стены-то не увезешь! У нас в стране, если вы не знаете, тащат все! Двери, рамы, паркет…

– Здесь такого нет.

– Мы что, не в России?

– В «Горный хрусталь» очень трудно добираться. Ради рам и паркета никто не пустится в дальнюю и рискованную дорогу. А жители Зеленого тут ничего не тронут, поскольку заинтересованы в том, чтобы комплекс вновь заработал, – они тут чуть ли не всем поселком трудились. Кто горничными, кто уборщиками, кто сантехниками, кто охранниками. Последние, между прочим, до сих пор числятся в «Горном хрустале», так как периодически осматривают территорию и не пускают на дорогу, ведущую к комплексу, чужаков. Вы просто не видели, но между поселком и аэропортом есть КПП со шлагбаумом. Его, конечно, можно объехать, но это очень рискованно…

– Какое счастье, что кто-то все-таки нас охраняет! – обрадовалась Дуда, а заметив, что машина перестала двигаться, обрадовалась еще больше: – Неужто приехали?

– Приехали, – согласно кивнула Ольга. – Можете выходить! – И первой спрыгнула на землю.

За ней из машины выбралась Эва. Остальные, кряхтя, чертыхаясь, постанывая, выкарабкались следом.

Дворец «Красная скала» вблизи показался всем огромным и немного пугающим, зато сама скала не так впечатляла – стали заметны стыки между кусками песчаника, а серая порода проглядывала даже через зелень кустов.

– Лучше бы красной водоэмульсионкой горы покрасили, – шепнула Эдуарда Эве на ухо. – И дешевле, и долговечнее…

Тем временем Ольга, прошедшая по выложенной камнем дорожке к крыльцу, остановилась у ступеней, чтобы подождать всех. Когда подтянулись самые нерасторопные, она радостно воскликнула:

– Добро пожаловать, господа, в «Красную скалу»! – И, взбежав по ступеням, распахнула тяжелые двустворчатые двери. – Милости просим!

* * *

Гости «Красной скалы», устав восхищаться роскошью обстановки, расселись по диванам в гостиной. Посмотреть они успели только библиотеку, столовую, кинозал и бильярдную, но и этого было достаточно, чтобы понять – Ольга не соврала, дом Элены Рэдрок больше походил на дворец, чем на загородный особняк. Все в нем поражало богатством и королевским шиком. Пол мраморный, лестничные перила малахитовые, дверные ручки золоченые, а сами двери из палисандра с инкрустацией.

Пока гости бродили по залам, Антон успел выгрузить их вещи и уехать за техникой. Ольга же поднялась в комнату хозяйки, которая почему-то не вышла их встретить, предварительно показав, где в этом доме находится бар. Все тут же ринулись наполнять бокалы, а наполнив их, осели в гостиной.

– Ну что, народ, когда приступим? – азартно выкрикнул Ганди, залпом выпив стакан виски. – Я бы прямо сейчас начал, чтобы времени не терять!

– А отдохнуть? – закапризничала его ассистентка.

– На том свете отдыхать будешь! – Он вскочил, подлетел к бару, взял бутылку и вернулся с ней на диван. – У меня грандиозные планы, ребята! Мы все переделаем. Весь сценарий! – Он свинтил крышку и под веселое позвякивание колокольчиков ополовинил бутылку. – Я как увидел этого снеговика, понял, каким должен быть ролик! Меня как осенило, блин! – Ганди вскочил и, бешено жестикулируя, затараторил: – Земля вымерла! Ни души! Города брошены! Только снег везде… Показываем гостиницу, турбазу, снеговика обязательно, хорошо бы пруд… Только чтоб русалочки светились, но это мы на компьютере сделаем… И вот среди этого белого безмолвия легкий скрежет… Вжик-вжик. Вжик-вжик… Потом кадр. Лед расчеркивает след конька. Опять вжик-вжик. Стройная женская ножка, вторая. Затем тело, голова. Это Эва. Она катается на коньках…

– Я не умею кататься на коньках, – резко оборвала его Эва, которой идея Ганди не понравилась с самого начала – изображать из себя единственную выжившую землянку ей не хотелось.

– Ничего. Ноги снимем Ларискины, она умеет кататься… Нам ведь главное твое лицо!

– Главное, показать товар лицом! – оборвал его рассуждения Пол. – А я так и не пойму, как ты в этом ролике собрался прорекламировать продукцию «Даров Севера».

– Эва будет в шубке. Шубке от «Даров Севера»!

– Ерунда какая-то! – сердито буркнул Аполлон. – Депресняк! А ролик должен быть позитивным! К тому же на вымершей земле нет места слуге-якуту, которого я должен сыграть…

– Для тебя в моем клипе точно роли не найдется, а вот мальчишечке-охраннику я поручу изобразить падшего ангела! Или ангела смерти! У него такая пробирающая до костей холодная красота… – Ганди, впавший в творческий раж, уже не мог сдерживаться – он вскочил и ринулся к двери с криком: – Съемки начинаем немедленно!

Все, наскоро допивая, начали подниматься с диванов, одна Эва не двинулась с места. Глядя на нее, Дуда тоже вернулась на свою позицию.

– До обеда я работать не буду, – холодно бросила Эва вслед удаляющемуся Ганди. – Мне нужно отдохнуть и привести себя в порядок.

Ее возглас заставил Ганди остановиться и обернуться. На его лице читалось удивленное недоумение. Казалось, он не поверил своим ушам.

– К тому же мне больше нравится старый вариант сценария, – добавила Эва. – И его, между прочим, одобрила хозяйка фирмы, так что, если ты хочешь снять другой ролик, согласуй это с Эленой Рэдрок…

– Как скажешь, дорогая! – зло выкрикнул Ганди. – Но для начала мне хотелось бы ее увидеть!

– Нам тоже, – примирительно улыбнулась Дуда. Ее саму немного коробили звездные Эвины взбрыки. – А то как-то нехорошо получается с ее стороны. Негостеприимно.

Тут со стороны холла донесся стук каблучков – это Ольга цокала по мрамору пола, возвращаясь из спальни хозяйки.

– Друзья, простите, что задержалась, – выпалила она, показавшись в дверях гостиной. – Пришлось давать Элене лекарство…

– Она заболела? – тут же поинтересовалась Ладочка – она была чрезвычайно участливым человеком.

– Нет, просто плохо себя чувствует. У нее давление… И сильная слабость по утрам. – Ольга развела руками. – Так что знакомство с Хозяйкой Медной горы придется отложить до обеда. Сейчас ей нужно полежать, пока лекарство не подействовало… – Она бодро улыбнулась. – Но в час дня милости прошу в столовую на торжественный обед по случаю вашего приезда! Элена очень рада вас принимать у себя…

– На обед бутерброды и замороженные овощи? – съязвил Клюв.

– О нет! Шашлык из свинины, осетрины, баранины и всего, чего пожелаете. Его приготовит нам Антон, когда вернется. А пока я сделаю пару салатов. Отварю креветки, нарежу фруктов…

– Вино не забудь откупорить!

– Обязательно. – Она хлопнула в ладоши. – А теперь я покажу вам ваши комнаты. Пойдемте!

* * *

Эвина комната располагалась в одной из башен. Была она такой же роскошной, как и все в этом доме, но в отличие от большинства помещений очень светлой. А все потому, что окон здесь было целых три – два готически узких и одно огромное, во всю стену. Из него открывался фантастический вид на горы.

– Вам нравится? – спросила Ольга у застывшей у окна Эвы.

– Бесподобно! – искренне восхитилась та. – Кажется, что паришь над пропастью…

– Я о комнате.

Эва развернулась, окинула взглядом огромную спальню, отметила безукоризненность обстановки, удобство расположения мебели, наличие кондиционера, плазменного телевизора и двери в уборную. Определенно, жаловаться было не на что.

– Все замечательно, – заверила она Ольгу. – Только портрет этот… – Она скосила глаза на застекленную фотографию, висевшую над ампирным столиком из красного дерева. На ней была запечатлена она сама, и запечатлена давно, еще в годы, когда ее снимал один И-Кей. – Зачем?

– Элена попросила его повесить. Он тут уже два года. С момента постройки дома. – Ольга подошла к портрету, поправила его. – У нас много ваших фотографий, но Антон вам уже об этом говорил. – Она шагнула к окну и, указав на золотистый шнур с кисточкой, сказала: – Если свет мешает, можете задвинуть шторы. В том случае, если с кровати вставать не хочется, воспользуйтесь пультом. Он на прикроватной тумбочке.

Эва посмотрела на пузатенькую тумбочку у изголовья королевской кровати и заметила на ней сразу несколько пультов. Один, понятно, от телевизора, другой от кондиционера, третий от механизма, приводящего в движение шторы, но остальные два зачем, она не смогла сообразить.