– Оль, даже страшно спросить. Ты что, с дуба упала вместе с дубом? – спросил Димка, вернее, уже давно Дмитрий Николаевич, главный судебный медицинский эксперт, ее однокурсник, с которым нога в ногу пройдено шесть лет мединститута.

– Дим, решила ни от кого не скрывать. Это руки мужа… И ноги тоже, – добавила она, подняв голову и глядя прямо в глаза однокурснику. – Я вчера вступила в армию женщин, терпящих домашнее насилие. Вернее, я давно вступила… Только вот вчера перескочила на другой уровень.

Димка обескураженно смотрел на нее. Очки медленно сползали с его вспотевшего носа.

– И что ты намерена делать? – поправил он очки.

– Зафиксировать побои, а дальше как Бог даст.

– Что тебе даст твой Бог? Я здесь такого навидался! – ответил не крещеный Димка. – Никому ничего Он не дал, кроме как по башке! Ладно там кто-то… Но чтобы ты? Ты же сама кого захочешь уложишь! Всегда думал, что ты живешь в шоколаде. Ну, Олечка, от тебя я не ожидал…

– Дим, не бери близко к сердцу. Я уже не тот танк, который давит. Я уже заржавевшая железяка на запасном пути.

– Даю тебе заключение, и ты сразу в ментовку писать заявление. Не посадят, так на всю жизнь запомнит, как руки распускать. А еще хорошо было бы тебе скрыться на некоторое время, и телефончик отключи. Пусть помучается. Готова?

– Дмитрий Николаевич, ты прям в воду «глядетель», – впервые улыбнулась Ольга. – Уже позвонила в риелторскую контору. Говорят, что будут искать.

– И пока найдут…? Давай пойдем другим путем. Помнишь Лебедевых из пятнадцатой группы?

– Не-е очень.

– Ну, толстенькие такие, первыми поженились на курсе. Ты же их поздравляла в актовом зале.

– Да, точно. Помню. И что?

– Они по договору на Камчатке работают уже полгода. Деньги как бы зарабатывают. А ключи от их квартиры нам с Ленкой отдали цветочки поливать. Квартира хорошая, двухкомнатная. Возражать они не будут. Смотри, как это делается!

Дмитрий набрал номер телефона и засмеялся в трубку:

– Привет… Удобно?.. Мы тут с Пучковой сидим. Вас вспомнили… Да… Все путем. Только не тем путем… Пучкову пустите в вашу квартиру цветы поливать, а то мы приустали с Ленкой?… Да… Да… Сейчас даю. На, поговори с ними, – протянул он Ольге трубку.

– Алло, – сказала Ольга. – Да, здравствуйте. Сколько зим, сколько лет… Как вас занесло туда? Вьюгой?.. Молодцы, ребята! Смелые вы!.. Да, куда там!.. Мы здесь осели… Хотя… – Ольга посмотрела на Дмитрия. – Пути Господни неисповедимы. В одну секунду жизнь может измениться… Спасибо! Это просто чудо какое-то! Сейчас всплакну… А вот и нет! Уже научилась плакать… Нет! Все хорошо! Спасибо Богу за все!.. Конечно! Наш девиз остается тем же – все к лучшему… Да… Да… Спасибо, ребята. Очень неожиданно! Вы мне очень помогли… Да… Отдаю… На, тебя, – она протянула трубку Димке.

– Все понял… Хорошо… Обязательно… Хочешь, будет поливать по 100 мл три раза в день, как доктор прописал?.. Ладно, ладно. Шучу Мы ее знаем как супер ответственного товарища… Сейчас отдам… Да… Перезвонит. Пока. Приезжайте уже! Рокфеллерами стали?.. Нет уж! Лучше вы к нам!

Он выключил телефон и с улыбкой посмотрел на Ольгу:

– Ну, как-то так! Вот видишь, как все складывается?

Дима достал связку ключей, отцепил пару и протянул их Ольге. Затем взял листок бумаги и написал адрес и код подъезда:

– Вот! Пользуйтесь!

– Спасибо тебе, Дим, – слезы навернулись на глаза. – С оплатой я договорюсь с ними.

– Не рыдай только! Никогда не видел, как ты плачешь, и, не поверишь, видеть не хочу. Ты сильная! Ты все выдержишь! Оплату они не возьмут, – он пожал плечами, – разве только коммуналку. Только сделай все правильно. Я бы сам ему вломил, но твой Бог, вижу, не разрешит. Поэтому могу предложить только одно – обращайся в любое время… Поняла?

Ольга, сдерживая слезы, закивала головой.

*****

Дом Лебедевых оказался на той же улице, где была их с Ромой квартира. Мало того – в подозрительной близости, всего через три дома. Сначала это обескуражило Ольгу, но потом она нашла немало плюсов в этом. Главное, чтобы Миша не страдал от смены места жительства. И к школе дорога та же, что важно было для нее.

Квартира оказалась чистой и светлой. И цветов на подоконниках по несколько горшков. Скучать не придется.

Осмотревшись, она закрыла квартиру и пошла за вещами на бывшее «поле боя».

Его машина стояла около подъезда. «Значит дома! Ну, готовься! Господи, помоги…»

Переступая порог, Ольга увидела огромный букет белых роз. Роман с виноватым видом вышел навстречу. От него пахло алкоголем. Ольга спокойно посмотрела ему в глаза и молча прошла в спальню.

Комнат в квартире было четыре. Да и квартира сама, как там говорят, на зависть всем: большая гостиная, уютная кухня, просторная прихожая – все для благополучной жизни в достатке! Не было в ней только самого главного – взаимопонимания и, теперь, как уже почувствовала Ольга, – любви. Все было раздавлено эгоизмом и безнаказанностью, а еще… ее глупостью.

– Оль, прости меня! – Роман почесал затылок. – Я не знаю, как оправдать себя. Не знаю, как это получилось… Я же тебя всегда предупреждал – не встревай, не лезь, когда тебя не просят…

Он ходил за ней по квартире, боясь дотронуться до нее. Ольга собирала вещи. «Только самое необходимое, чтобы донести. Хорошо еще, что конец мая. Впереди лето. Не надо паковать теплую одежду… Что он там лепечет?»

– … Ну, ты понимаешь, что перегрузка на работе, много дел. Нервов сколько! А тут еще ты! Я же люблю тебя! Ты знаешь, что я тебя только люблю. Ну, прости меня, идиота… – Рома попытался обнять ее.

Ольга выставила вперед ладонь:

– Стоп! Ты постоянно твердишь о своей любви ко мне… которая, как, видимо, ты считаешь, оправдывает все твои выходки: твои правдивые предательства, честную ложь, неожиданные пренебрежения мной, бесконечные упреки… А вчера? Знаю, что жалость у тебя как качество отсутствует, поэтому я только хочу, чтобы ты был в курсе…

Ольга быстро скинула платье, оставшись в одном белье, и повернулась в разные стороны, показывая красочные кровоподтеки.

Он изменился в лице. Губы его задрожали. В глазах появился страх.

– Ну что? Оценил себя как художника? Нравится? Еще есть желание оправдываться? Так, в качестве информации – это еще и больно. Больно ходить, сидеть, лежать, ну, и ты понял дальше… Теперь мы перескочили с морального уничтожения на другой уровень отношений: бьет – значит любит?

Это уже не про меня, Ром…

Муж стоял неподвижно и, не мигая, со страхом смотрел на нее. Ольга надела платье, застегнула сумку и повернулась к нему:

– А вот теперь главное! Я тебя больше… не люблю – это первое! Мы сейчас поживем отдельно, чтобы прийти в себя и мыслить без эмоций. Это второе! Третье – побои я зафиксировала у судмедэксперта. Пугать тебя не буду, еще не решила, давать ход делу или нет. И еще… по поводу развода… Давай по-хорошему разойдемся, пока не поубивали друг друга? Так как это будет следующий уровень отношений. Пока!

Ольга подняла сумку и направилась к выходу. Роман остался стоять неподвижно.

Оставив вещи в квартире Лебедевых, она ждала своего мальчика около здания школы. Дети стайками вылетали из массивных дверей школы, радуясь солнечному майскому дню и окончанию занятий. Мишка выбежал в сопровождении нескольких мальчишек. Заметив ее, быстро попрощался с друзьями и, размахивая сумкой для сменной обуви, побежал к ней. Оля пошла к нему навстречу, обняла своего любимца и поцеловала в румяные щеки.

– Мамочка, как ты? – сын заглядывал ей в глаза, пытаясь найти отголоски вчерашнего происшествия и хоть чем-то помочь. – Я все уроки думал о тебе… Сегодня секция вольной борьбы. Можно я пропущу? Хочу побыть с тобой.

«Добрая душа, мой мальчик! Хорошо, что у него есть эта черта характера!»

– Ну, давай пропустим! Сейчас пойдем наберем вкусной еды. Закатим пир на весь мир и посмотрим какой – нибудь интересный фильм!

– Ура!!!!!!

В новой квартире Миша освоился очень быстро. Пир действительно удался. Слез не было, сожалений по поводу случившегося тоже. Ольга в мыслях радовалась, что сын не вспоминает минувшую ночь. Но в душе – то она понимала, что им предстоит обсудить эту тему. И надо это сделать так, чтобы не отвратить его от отца. От Миши многое скрывалось. Все ссоры и конфликты, надо отдать должное Роману, проходили в отсутствие ребенка.

Вечером, когда Ольга укладывала сына спать, он не выдержал:

– Мам, как мы будем жить дальше? Ведь все деньги у папы. А у нас ничего нет.

– Сынуль, ты ведь со мной… А со мной не пропадешь. Ты же помнишь, как я жила в детстве? Без отца, с больной мамой, без денег. У нас не было квартиры, а только комната в коммуналке. Зато у меня было два брата, которые в трудные минуты жизни всегда меня поддерживали.

– Дядя Игорь и дядя Вова? – обрадовался Мишка.

– Ну конечно! Я завтра позвоню им. Сегодня не хочется. А жить мы с тобой будем хорошо. Я в этом уверена. Только я тебя попрошу против папы не ожесточаться. Он тебя любит – это я знаю точно! Только по-своему. Ему в детстве тоже ласки мало давали, поэтому он не умеет быть ласковым.

– А чо, уметь надо что ли? – нахмурился сын. – Это не уметь, а чувствовать нужно. Этому не научишься…

– Ты прям как взрослый рассуждаешь, – улыбнулась Ольга, поцеловав разумного сына в носик и перекрестив его. – Прочитал свою вечернюю молитву?

– Угу-у, – сонным голосом отозвался малыш.

– Тогда спи. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, мамочка…

Ольга включила ночник и, взяв молитвослов, уединилась в другой комнате.

Встав перед Спасителем на колени, она долго с тяжестью в груди смотрела на Его спокойный лик, в мыслях повторяя: «Прости, не оставляй, помоги, научи, вразуми, умудри… Наставь на путь истинный, Отче…».

Затем вместо вечерних молитв открыла покаянные каноны и, уже с первых строк заливаясь слезами, взмолилась о прощении и помощи. Когда дочитывала последнюю молитву Ангелу Хранителю, слез у нее уже не осталось. И Ольга, вдруг, почувствовала, как миллионы мелких теплых мурашек начали щекотать ее ноги, быстро поднимаясь вверх, как множество точечных иголочек нежно покалывали и охватывали ее всю целиком. Она как будто попала в емкость с теплой водой, наполненной мелкими, многочисленными пузырьками воздуха, которые поднимали ее вверх, выталкивая наружу и обволакивая своим теплом, придавая легкость всему телу. И это было наяву!

Ощущение легкости и невесомости охватило ее. И тепло! Вернулось тепло в сердце, выживая из него тяжесть и боль, заполняя все до краев, не оставляя места для пустоты.

Ольга молча смотрела на лик Спасителя и с улыбкой благодарила Его: «Спасибо тебе за заботу, доброту, помощь, вразумление! Не буду я писать заявление на мужа… Пусть все будет в руках твоих, Господи! И конечно,

1 2

Стандарт

(1 оценка)