Ирисия
Увлекшись мечтами отыскать настоящих родителей, воображая, как они могли бы выглядеть, я перестала прислушиваться к странной лесной тишине. Не уловила первых еле слышных звуков: треска веток, шороха кустов. Невольно вздрогнула, когда они стали громче и словно накатили на меня оглушительной звуковой волной. Раздался треск падающего сухого дерева. Кто-то быстро приближался, проламывая себе путь в темных зарослях.
Я прижалась к огромному дубу, призывая заключенную в алом наряде магию иллюзии. И сделала это как раз вовремя. Что-то большое пролетело надо мной, между деревьями, со свистом рассекая воздух и отбрасывая черную тень в свете луны. А потом я увидела прекрасного зверя. Огромный олень с белоснежной шкурой был символом нашего королевства Алиндор. Его изображали на гербах и флагах. Он олицетворял благородство, отвагу и честь. Несмотря на приметность масти, белые гиганты с красиво разветвленными рогами не боялись природных врагов, могли дать отпор стае волков или медведю. Малыши находились под защитой родителей. Только старые или больные, отставшие от стада олени становились добычей хищников. Охота людей на этих величественных красавцев была строго запрещена королевским указом и каралась тюремным сроком.
Но этот указ был написан для людей, а вирналы не считались с законами нашего мира, который они вознамерились захватить и опустошить. Именно так я о них подумала, как о завоевателях, едва увидела выскочившего на лесную прогалину оленя. Измученный погоней зверь был весь истерзан, белоснежная шкура обагрилась кровью. Нет, не демоны, подобно коршунам, налетали на несчастное животное, нанося все новые раны, а кровожадные твари, явившиеся из чужой вселенной. Я словно прозрела в тот будто вырванный из ужасного ночного кошмара момент, когда сильнее прижалась к дубу, изо всех сил пытаясь не дрожать. Мгновенно перевернулся мой прежний взгляд на мир, а точнее, на то, что в нем происходило со дня открытия огненных небесных врат. Многое сразу же стало понятно.
Нет… Те кого я видела, были вовсе не порождениями адской бездны, не бесплотными духами, жаждущими власти над бессмертной человеческой душой. Моему взору предстали вовсе не те злобные черные тени, которых матушка Аурелия могла изгонять из страждущих одержимых людей. Вот почему крылатые чудовища не боялись крестов и молитв, нападали даже на истинных праведников.
Вирналы оказались тварями из плоти и крови, и плотью и кровью же они питались. Прервав последний вздох павшего на землю благородного оленя, крылатые хищники принялись его пожирать с неистовой жадностью. Я до боли стиснула зубы, подавляя рвущуюся из горла тошноту.
Слезинка скатилась по моей щеке, и я подумала, что она выглядит каплей росы, медленно стекающей по стволу векового дуба. Маскировочная иллюзия работала, скрывая меня от врагов. Вирналы были совсем близко, но не видели и не чуяли моего присутствия. Маскирующие чары действовали и на них, как на людей. Да, они живые, а значит, и смертные, как люди. Просто нужно понять, что их защищает: магия или же какая неизвестная нам сила, порождение иной реальности.
Во мне вспыхнул огонь жажды праведной мести, придавая сил. Я почувствовала, что могу принести неоценимую пользу людям, просто рассказав о том, что видела. Народ Алиндора должен знать истину. Его храбрые воины, жертвуя собой, сражаются не с неуязвимыми бессмертными демонами, а с иноземными захватчиками. Теми, кто посягнул на нашу свободу и безопасность, придя на наши земли, как три года назад это сделали войска империи Мниглор. Только те враги пришли с моря и были такими же людьми, как и мы, отличающимися лишь смуглым цветом кожи. А эти явились из магического портала. Две огненно-черные луны – часть небес чужого мира, видимая нами сквозь пространственную брешь. Защитники королевства должны найти способ навсегда закрыть портал и перебить всех оставшихся на нашей земле тварей.
Налеты не случайны. Вирналы посылают к нам своих воинов, чтобы сеять ужас и внушать мистический трепет. Они забирают людей не в ад, а утаскивают в свои логова, чтобы там сожрать. Коварные враги скрывают от нас истинную их природу. Они понимают, что бессмертным и бестелесным существам не нужна материальная пища. Да, вирналы боятся нас. Ведь как только люди начнут видеть в них не демонов, а смертных завоевателей, то смогут найти их уязвимые места и научатся их убивать ради освобождения родной земли.
Получается, я первая и единственная из людей, кто смог увидеть, как вирналы охотятся. И чтобы не стать последней, мне нужно стараться почти не дышать. Ни звука, ни движения. Ничто не должно выдать захватчикам, что у старого дуба есть один маленький секрет.
А еще я была первой, кто увидел вирнальских женщин. Их было всего две, при том, что мужчин я насчитала пятнадцать. Мне показалось, одна из них беременна. Если глаза меня не обманули, то злобные чужаки уже начали плодиться на нашей земле. Вот бы найти и уничтожить их гнездо.
На кровавое пиршество серые крылатые твари слетелись со всех сторон горизонта. Кроме пятерых охотников, которые загнали и убили оленя, к ним присоединились сородичи. Вирналы прилетали по двое или по трое, а не большими стаями. Женщину, которая, по всей видимости еще пока не понесла, сопровождали двое мужчин. В полете они кружились вокруг нее, как самцы болотных птиц в брачном танце, показывая красоту и силу. Улетела она с одним из них, а беременной помогли подняться на крыло двое охотников. Я слышала, как вирналы изредка переговаривались между собой то непонятными мне словами, то мерзкими свистящими вскриками, от которых в моих венах стыла кровь и между лопатками пробегал холодок страха.
Когда с поляны улетели последние, самые прожорливые крылатые хищники, оставив на залитой кровью земле обглоданные кости с клочками шкуры, небо уже начало проясняться первыми лучами – вестниками зари.
Я не сразу смогла отступить от дерева. Ноги подкашивались, руки дрожали. Хотелось сесть на корточки и долго плакать, изливая переполняющие меня боль и страх. Не могла я смириться с гибелью добрых монахинь, которые подарили мне приют и вырастили, воспитали. Переживала за родной мир со всеми его жителями, на который напали кровожадные беспощадные чужаки.
Прекрасный олень, павший в неравном бою, считался символом королевства. Но я прогоняла прочь мысли о том, что подобно ему, наша страна и вся планета обречена. Нет, я просто не могу этого позволить. Чудовища должны быть уничтожены. Они еще пожалеют о том, что явились сюда в надежде на легкую добычу!
Взглянув через плечо, я заметила повисший на тонкой ветке черный волос. Он прилип к зеленому листу и мерцал в затухающем свете уходящей на покой луны. Не иначе как божьим чудом обратила на него внимание, словно само провидение мне подсказало туда посмотреть.
Волос вирнала – сразу мелькнуло в моей голове. Человеческому там было просто неоткуда взяться. Он упал в полете с головы чудовища. Взяв этот длинный, прочный и жесткий волос двумя пальцами, я прислушалась к собственным ощущениям, но не почувствовала ничего необычного. Разве что подушечки пальцев на миг слегка кольнуло от чужеродной энергии. Да, мы имеем дело с обычными живыми существами. Смертными, а значит, уязвимыми. Волос докажет естественное, а не мистическое происхождение своего хозяина. Он должен попасть в руки опытного мага-натуралиста, и тот во всем разберется. Но чтобы такое исследование стало возможным, я должна сберечь ценный образец чужой живой материи.
Накрутив черный вирнальский волос на палец, я задумалась, куда его убрать, чтобы надежно сохранить и он нигде не затерялся. На ум не пришло ничего кроме подаренного отцом золотого медальона, висевшего на цепочке у меня на шее. Матушка Аурелия не рассказала о его волшебных свойствах, но я не верила, что их совсем нет. Ценный подарок могущественного мага просто не может быть обыкновенной безделушкой. Наверное, настоятельница просто не смогла почувствовать и понять искусно замаскированные тайные чары.
Доверяя интуиции, я положила скрученный волос чужака-завоевателя внутрь медальона, захлопнула тонкие золотые створки, и в тот же миг потеряла равновесие. Голова сильно закружилась, ноги перестали меня держать. Хорошо, я успела привалиться спиной к тому самому дубу, который помог мне спрятаться от зорких глаз иномирных хищников.
Передо мной предстал мир крылатых завоевателей. Город под темными небесами, как будто вырубленный из черных скал, у подножия которых плескались ручейки огненной лавы. Видение было коротким и быстрым. Я толком не смогла ничего разглядеть, но теперь знала, как они называют родную планету – Великий Вирн. Еще бы понять, как жутких тварей сюда занесло. Кто сумел открыть портал? Есть ли у людей способ захлопнуть магические врата обратно, причем раз и навсегда?
Хуже всего было то, что я не знала, с кем нужно поделиться сокровенной тайной, которая может решить исход войны двух миров. Подкупленные рыцари сразу же отрубят мне голову, и не подумав меня выслушать. До короля мне не добраться, да и он… Что говорить, правитель, которому люди столько лет были верны, предал всех своих подданных и даже богов. Я уже начала подозревать, не он ли сам тайно от народа приказал искоренить древнюю истинную веру и уничтожить последних ее хранителей.
Кто мне сможет помочь? Есть ли тот, кому для меня будет безопасно довериться?
Увы, я не нашла ответа ни на один из мучительных вопросов, терзающих меня подобно жестокой пытке. Но на фоне преграждающей победный путь мрачной стены, построенной из трудностей и опасностей, для меня теперь светило ярким огоньком нечто важное… То, что вселяло светлую надежду в душу, истерзанную кошмарами наяву. Я получила знания, которые способны изменить ход событий, помочь людям найти способ одержать победу над вирналами. Вместе мы должны отомстить крылатым чудовищам за все смерти и разрушения, которые они сеяли на нашей священной земле, прославленной подвигами великих предков.
Ирисия
Я нашла в себе силы идти дальше, в ту сторону, где должно было находиться озеро. Жуткие обрывки увиденного кровавого зрелища не оставляли меня в покое, вновь и вновь представали перед мысленным взором. Яркий дневной свет, просачивающийся золотистыми лучами сквозь лесной полог, не мог прогнать от меня эту хищную тьму, будто вцепившуюся в беспомощно трепещущую душу длинными черными когтями – такими, какие я видела у вирналов.
В какой-то момент показалось, что я сбилась с пути. Заветная тропинка заросла травой и потерялась в зарослях. Мне пришлось двигаться наугад. Понимала, если заблужусь в лесу, долго мне тут не прожить. Или я простужусь, пытаясь уснуть на холодной влажной земле, или совсем ослабну от голода и жажды. Как надолго хватит маскирующей защиты алого наряда, я не знала, но таинственное мерцание заколдованной ткани под солнечными лучами навело меня на мысль, что чары заряжаются от них.
Да, природный тип магии для меня подходил намного лучше, чем тот, который понемногу тянет энергию из владельца защитного артефакта, усиливая голод и жажду, а еще увеличивая время, необходимое для отдыха. И так я берегла, как только могла, взятые в дорогу скудные припасы, но все же вода быстро кончилась, хотя ее растягивала по маленькому глотку.
Плохо для меня было еще и то, что под сень густого леса проникало слишком мало солнечного света для полноценной магической подзарядки. Поэтому я даже представить не могла, как долго продержится маскировочная иллюзия в следующий раз. Выдержит ли зачарованный алый наряд еще одну мою встречу с врагами? А вдруг магия не сработает или ее накопленного ею заряда хватит на считанные секунды?
Я твердо знала, что не должна останавливаться, несмотря на то, что с каждым шагом все сильнее хотелось присесть на пенек или поваленное дерево. “Хоть на пару минуточек” – зудела искушающая мысль в голове. Снова и снова я гнала ее прочь. Понимала: эти самые минутки могут превратиться в часы. Нужно держаться, пока еще велик риск того, что я бессознательно сдамся в плен долгожданному покою. Как только перестану мучить ноющие ноги, которые уже едва могу переставлять, так сразу и провалюсь в забытье. Усну, не чувствуя вокруг себя ничего, кроме долгожданной, расслабляющей неподвижности. А спать ни в коем случае нельзя, если хочу сохранить жизнь.
Насколько я помнила, вирналы нападали по ночам или в густых сумерках. Означает ли это, что иномирные чудовища боятся солнечного света? Все может быть. В кратком видении Вирна я не заметила солнца в темных небесах, но все равно без единого доказательства не могла быть уверена, что наше дневное светило представляет для вирналов смертельную опасность.
Теперь даже днем в лесу не было так же шумно, как до раскрытия огненного портала. Изредка попискивали маленькие птички или зверьки. На берегу озера, до которого мне удалось добраться в середине дня, в густом камыше стояла, замерев подобно статуе, большая серая цапля с забавно встопорщенным темным хохолком. Остановившись для короткого отдыха, я увидела двух гоняющихся друг за другом белок, скачущих по стволам деревьев. Большие звери будто спрятались от опасности. Мне очень не хотелось думать, что крылатые налетчики съели всех лосей, оленей, кабанов, но худшие предположения так и преследовали, не давая испытать знакомое чувство удовольствия от лесной прогулки. Вместо любования красотой природы, я настороженно всматривалась в зеленые заросли, едва не вздрагивая при малейшем шорохе. Птичьи голоса казались встревоженными.
Решившись осторожно, кочка за кочкой, камень за камнем, спуститься по скользкому берегу, я, долго не рассматривая свое растрепанное бледное отражение, присела на корточки, чтобы зачерпнуть воды в ладони. Немного побаивалась использовать силу. Думала, что ее вспышку смогут обнаружить преследующие меня маги в отряде рыцарей-убийц.
Вода в озере была мутной и заиленной, такую нельзя пить без очищения. Глядя, как под исходящим от моих ладоней белым свечением грязная вода становится кристально чистой, я улыбнулась впервые с того момента, как покинула стены монастыря. Тонкая и мимолетная улыбка сама собой возникла на моих губах.
Промочив пересохшее горло, я продолжила нелегкий путь. Обойдя вдоль берега левый край озера, вышла на протоптанную грибниками тропинку. До города уже оставалось не так далеко, у меня появилась надежда прийти туда до темноты. Тропинка вела то вверх, то вниз, петляла и местами была сильно заросшей колючим репейником. Как только начинало казаться, что мои силы вот-вот иссякнут, я напоминала себе, что нельзя поддаваться усталости, терять драгоценное и спасительное время.
Боги смиловались надо мной. Густые сумерки еще не перешли в ночную темноту, когда мои измученные несчастные ножки ступили на проездную дорогу. Рыцари за мной не гнались, встречных патрулей не было, и вскоре я добралась до городского проспекта. Меня туда словно потянуло. Может быть, мне следовало держаться подальше от центра города, скрываться на окраинах и стараться не показываться людям на глаза. Но что если именно там в первую очередь будут рыскать убийцы. Да и падшие женщины не ищут клиентов на задворках, они кучкуются возле таверн и дорогих ресторанов.
Низко надвинув капюшон и укрыв по глаза лицо, я тихо шла по почти безлюдной улице. На меня никто не обращал пристального внимания. Изредка проезжали экипажи. Почтенные дамы, прогуливающиеся под ручку с мужьями, отворачивались, корча брезгливые гримаски, и внимательно следили за их благоверными, чтобы те не заглядывались на жрицу любви. Фонарщик в высокой остроконечной шляпе, к которой был приколот крошечный артефакт, оценивающий силу света, обходил, мерно вышагивая, свои владения, проверял, хорошо ли освещен проспект.
Мне все вокруг было в диковинку. Я любовалась коваными фонарями и ажурными скамейками. Мягкий желтый свет, льющийся из окон невысоких уютных домов, сиял отражением в камнях отполированной до блеска подковами, колесами и подошвами мостовой. Украшенные цветами балконы, полосатые маркизы над окнами и резные наличники, красочные рекламные вывески – все это завораживало мой взгляд, прямо-таки подначивая остановиться на минутку, чтобы рассмотреть получше. Я старательно боролась с искушением. Мне очень хотелось задержаться у красиво оформленных витрин магазинов одежды, посуды и игрушек, но пока хватало силы воли на то, чтобы проходить мимо. В детстве у меня не было таких прелестных кукол, похожих на живых девочек. Они могли моргать и говорить, открывая рот. Каждый бант или помпон на платье фарфоровой красавицы был настоящим произведением искусства. Моей же игрушечной подружкой, с которой я делилась первыми мечтами и секретами, была тряпичная страшненькая Матильда. Сшитая из серой мешковины и одетая в клетчатое ситцевое платьице кукла осталась в монастырской келье. Я чуть не прослезилась, поймав себя на мысли, что скучаю даже по ней.
– Эй, красотка! Как насчет приятного вечерка? – я не сразу сообразила, что захмелевший мужчина в развязанном галстуке, болтающемся на плечах, обращается ко мне.
В испуге отпрянула, не позволив к себе прикоснуться.
– Я занята на всю ночь, – раздраженно выпалила, чувствуя легкое жжение в пальцах.
О проекте
О подписке