Цитаты из книги «Стыдно не будет»

Я не знаю, что вам сказать. Мы никогда не говорили об этом, Рома даже не заикался, – пожимаю плечами. – Я думала, ему нравится то, чем он занимается. – Как? Ты, что ли, ничего не делаешь для того, чтобы он не вернулся в отряд? Она говорит таким тоном, словно речь о чем-то совершенно очевидном. Будто бы я умышленно предаю и его, и её. Смотрит на меня не моргая. – А надо разве что-то делать? – Конечно! Его год назад подстрелили эти твари, и он снова туда лезет! Ничему жизнь не учит. Какой знак ему ещё нужен? То ножом порезали, то из пистолета… Нам с тобой следует объединиться и повлиять на него, – а потом она добавляет слова, которые и вовсе выбивают меня из колеи. – Мы с Машей столько сил потратили, чтобы его образумить! – причитает. – Целый год жили спокойно, и вот опять. Ты же знаешь, что его – всё, – она обреченно махнула рукой, – приняли обратно? Прошёл докторов. Вылечили, можно дальше использовать как пушечное мясо! – Да, знаю, конечно, – вообще-то, мы отмечали это событие. Мне и в голову не приходило, что нужно было устраивать траур.

Его рука постепенно всё ближе и ближе к моему плечу. Довольно забавно наблюдать, как сильно он хочет, но гордость не даёт. Сказали «не трогать» – выполняет. Ждёт разрешения. Я делаю вид, что не замечаю его метаний и страданий.

Надо будет просто узнать, где она, и типа столкнуться случайно. Вот-какая-встреча-бывает-же-как-дела-Снежинка? Нет, не так. «Как дела, Яна? Прекрасно выглядишь». А она всегда прекрасно выглядит, этот шаблон можно врубать когда угодно. Её картошку копать отправь в спортивном костюме, и она будет красивее всех на свете.

Тодоров заявил, что в этом марте я по-прежнему выполняю задачи инструктора, а он будет за мной наблюдать. Фиг мне, а не оперативная работа. А увидев мои синяки уже этим утром, он от чистого сердца повеселился. Поэтому сегодня парни будут тренить, пока не упадут. Настроения у меня нет. И не предвидится в ближайшие годы.

Надо видеть, как я обхожу отдел, где работает его бывшая жена: словно там незапертая клетка с голодными тиграми. Топ-топ-топ широкими шагами без оглядки.

Сможешь сломать? – протягиваю ему тот самый карандаш, что мучила до этого полчаса, аж пальцы болят. Он пытается минуты две. – Очень крепкий. А зачем его ломать? – Да бесит. – Ага, – он смотрит на меня слегка удивлённо, но, видно, приходит к выводу, что с дочкой босса спорить бессмысленно и вообще, кто нас, управленцев, поймёт.

Времени на часах – половина одиннадцатого. Трындец. В отделе маркетинга, наверное, на мою должность уже успели нанять нового сотрудника, и она или он как раз обосновывается в моём кабинете, раскладывает личные вещи по полочкам.

Кирилл вскакивает на ноги, выпрямляется в полный рост и ощутимо напрягается. Они все втроём напрягаются. Уровень тестостерона в моей прихожей зашкаливает. – Рома, это Кирилл и наш общий с ним друг, Петро, – мой голос звучит безэмоционально, будто я вообще тут мимо проходила, а не звезда вечера. Точнее, утра. Утренняя звезда Яна.

Глупая Яна едва не отдалась какому-то тренеру, радостно вручила ему ключи от своей машинки и ходит довольная. И почему-то думает о себе в третьем лице, чем невозможно как сама себя бесит.

рельефная грудь, широкая дорожка волос, уходящая вниз под штаны… И это всё должно быть сейчас моим. Моим! Если он скажет, что нужно ехать, я расплачусь. И обзову его. Или вообще пошлю куда подальше! Он определённо спортсмен. У меня срывается секс с тренером, возможно детским, и я готова шмыгать носом. Он смотрит на меня, страдальчески морщится, тяжело вздыхает. Я понимаю, что ему самому несладко, но тем не менее чувствую себя немного обиженной и облегчать ему задачу не собираюсь. Откидываюсь на подушке, развожу шире ноги, будто позирую для эротической фотографии.