Глава 2

В кабинете довольно прохладно, я зябко потираю плечи и ежусь. Зубы стучат, мышцы сокращаются в попытке согреть тело. Борюсь с собой, опасаясь показаться невежливой. Дверь резко распахивается, заходит мужчина. Я вижу крупный силуэт, но лицо остается в тени. Тут же вскакиваю и представляюсь:

– Драгунская Алина Мирославовна. Добрый день. Я жду Андрея Евгеньевича, я его новый ассистент.

Пульс частит. Андрей Евгеньевич Осадчий – мой абсолютный кумир, я со школы мечтала попасть в его юридическую фирму. Обычный человек из простой семьи учителей, как и я. Он добился невероятных высот уже к тридцати. Я об стенку разобьюсь, но сделаю так же.

– Привет, Алина. Знаешь, в чем будут заключаться твои обязанности?

Распечатка, сканирование, разбор доков по папкам?

– Да, вполне.

– Это хорошо. Раздевайся.

– Что?

– Глухая? Или ты думала, будто способна на что-то большее? Снимай платье или выметайся отсюда.

Швыряет в пот, тело покрывается ледяной испариной. Я тянусь к молнии на платье, пронзает дикий страх. Открываю глаза в полной темноте и пялюсь в черноту. Холодно. Трясет от холода! Где одеяло? Никак не могу нащупать.

Это ж надо такому присниться! Бедный мой разум. Видимо, сказалось нервное перенапряжение: прошлый вечер с Наирой, ее истории из жизни наложились на утреннее собеседование в юридической фирме, где все прошло быстро и банально: я переговорила с помощницей Осадчего, оставила контакты и ушла, находясь в полном восхищении от здания и атмосферы в его стенах. Самого Андрея Евгеньевича не видела, разумеется. Меня дальше приемной не пустили. А тут такое! «Раздевайся».

Треш.

Но как же некомфортно! Неужели я от страха настолько вспотела? Трогаю простыни – они мокрые и ледяные. Натурально мокрые. Соскакиваю с койки и включаю свет: Вера и Соня делают вид, что крепко спят. Трясет. Отопление в городе выключили еще на той неделе, и в комнате дубак. Одеяло валяется в дальнем углу.

Матрас пропитался насквозь.

Меня опять облили во сне.

Слезы наворачиваются. Время – полночь, обычно я рано встаю и рано ложусь. Сплю крепко как сурок. Створка моего шкафчика закрыта неплотно. Сердце рвется.

– Алина, выключи свет! Сколько можно издеваться?! – жалуется Вера, невинно потягиваясь. – Я жалобу на тебя накатаю!

Я кидаюсь к шкафу, открываю, щупаю ткань дико дорогого костюма, что взяла у Наиры. Черные пиджак и брюки в белых мокрых разводах.

Накатывает отчаяние.

– Боже, за что? А если с вами так?

Решительно открываю соседний шкаф, чтобы так же испортить их одежду, но соседки махом спохватываются. Соскакивают с кроватей и вдвоем кидаются на меня.

Через час я сижу в комнате коменданта и потираю исцарапанные плечи и шею. Голова трещит, они мне чуть волосы не проредили.

Глубокая ночь. Это не первая наша стычка. На второй неделе учебы меня связали простынями и разрисовали лицо маркером. Тогда я допустила ошибку – пожаловалась. С тех пор меня невзлюбили. А второго шанса произвести первое впечатление не бывает.

Комендант врывается в кабинет и падает в скрипящее кресло.

– Драгунская, что опять?

Он устал, хочет спать и злится. Кажется, мы перебудили всю секцию.

– Лев Леонидович, переселите меня в другую комнату, – шепчу я. Моргаю. Добавляю с жаром: – Лев Леонидович, переселите, пожалуйста! Хоть к кому. Хоть к пацанам, блин. Мне по фигу уже. Не могу больше.

Старшекурсницы и лучшие подружки не обрадовались, когда к ним в комнату отправили третью. Началась травля. То спать не дают перед экзаменами, то конспекты испортят, листы повыдирают тайком, я перечитываю и понять ничего не могу. То продукты выбросят или пересолят так, что невозможно есть. Обычно я справлялась. Но сегодня нервы сдали, сессия усилила восприятие.

– Куда я тебя переселю? Битком всё! Ты новенькая, постарайся найти общий язык с более старшими девочками. Подружись.

– Я пыталась!

– Алин, ты ведь сама все понимаешь. Я и так пошел навстречу и подселил тебя в комнату, рассчитанную на двоих. Место тебе не положено. Я сжалился, а ты словно не ценишь.

Краснею.

– Я благодарна вам, но…

– Ты учишься на коммерции. Если можешь позволить себе платить за учебу такие деньжища, то и на жилье должно хватать.

Качаю головой.

– Алин, постарайся больше не привлекать внимания. Дойдет до деканата, мне сделают выговор, что пустил нелегала. Ты вылетишь из общаги быстрее, чем в ладоши хлопнешь. Без шансов на возвращение.

– Я поняла. Простите.

Поднимаюсь с места и выхожу в коридор.

В комнате по-прежнему холодно. Закрываю форточку, переворачиваю матрас, перестилаю простыни.

– Алин, всё нормально? – Егор чуть приоткрывает дверь, но зайти не решается. Широко зевает.

Он неплохой парень, предлагал прогуляться пару раз. Но после опыта с Динаром я предпочитаю не заводить интрижки там, где живу.

– Норм, спасибо за беспокойство.

– Они опять херней маются? Дуры.

Быстро качаю головой. Глаза режет, нос щиплет, но плакать я не стану. Не дождутся. Всхлипываю и хмурюсь. Андрей Евгеньевич – не тот, что из моего сна, а нормальный – в одном из интервью сказал, что нельзя показывать слабость. Особенно тем, кто сильнее.

– Если хочешь, приходи к нам ночевать. Ромки нет, он будет не против, если займешь его койку.

Кусаю губу.

– Спасибо. У меня всё в порядке.

Осталось немного. Закрою эту сессию и переведусь на бюджет – места появились, я уже узнавала. Получу законную койку в общаге!

Все равно, блин, мокро. Двигаюсь на самый краешек. У Наиры прекрасная квартира. Было бы удобно снимать с ней вместе. Я улыбаюсь, вспоминая, как прошлым вечером мы дегустировали шампанское и дефилировали по очереди в ее платьях. Фотографировались. Открываю в телефоне галерею, листаю. Красиво вышло. Наира шутила, что с такими глазами и губами я была бы нарасхват.

Нервно хихикаю.

Интересный она человек, конечно. Позитивный. И онлайн в два часа ночи. Пишу просто так, на всякий случай:

«Наир, а сколько ты платишь за квартиру?»

«Что, опять? Приезжай ко мне прямо сейчас».

Глава 3

Вдох-выдох. Я чувствую, что бледнею. Страшно.

Девчонки хлопают по плечам.

– Алинка, давай! Удовлетвори старика полностью.

Пробивает смех. Дурочки. Парни смущаются, они у нас те еще скромняги. Глаза отводят. Нервишки шалят у всех: сдать историю государства и права профессору Савченко сложнее, чем выбиться в космонавты. О его предвзятости ходят легенды. Пока стоим в коридоре, о чем только не трещим.

Что ж, пошла!

Открываю дверь и попадаю в огромную аудиторию. Профессор предпочитает принимать экзамены строго по одному. Ответы устные. Ни шанса списать.

– Драгунская Алина, – вежливо представляюсь я и присаживаюсь за стол, готовая тянуть билет.

Волнение адреналином горячит кровь, достигает максимума, а затем исчезает, лопнув, как мыльный пузырь.

Оно больше не уместно. Время действовать.

Савченко протягивает зачетку:

– Свободна.

– Что? – не понимаю.

Он вздыхает. Складывает руки перед собой и объясняет будто нехотя:

– Я знаю, что вы готовы. Вы знаете, что я знаю, что вы готовы. Предлагаю нам обоим не тратить время, а заняться своими делами.

Я хмурюсь. С места не двигаюсь. Чувствую подвох. Дрожащей рукой беру зачетку, открываю.

Савченко хрипло смеется.

– Нравится мне ваше упорство, Драгунская. Серьезность на грани фола. Но иногда стоит просто поблагодарить за доверие. Не все в этом мире хотят вас подловить или подставить.

Там высший балл. Вот теперь улыбка касается губ, я все еще запрещаю себе радоваться, но сердечко вновь пускается вскачь.

– Спасибо! Спасибо вам огромное! Тогда я иду деканат. Если меня переведут на бесплатное, то увидимся в сентябре. Тьфу-тьфу-тьфу. – Стучу по столу.

– Увидимся. Это пятый или шестой автомат за мою карьеру. – Савченко повышает голос: – Не вздумайте подвести меня, девушка. Например, влюбиться и выскочить замуж за предстоящее лето. Дал же Боженька внешность. К сожалению.

– Не в ближайшие годы! – Я поднимаюсь на ноги и напоследок делюсь: – Мне позвонили из юридической фирмы Осадчего, предложили подработку после зимней сессии. Представляете? – Пританцовываю на месте.

– Осадчий? Аплодисменты, Драгунская!

Я хлопаю в ладоши, делаю эффектный пируэт по всем балетным правилам и, осознав, что переборщила, изрядно смущаюсь. Прошу прощения, рассыпаюсь в благодарностях и поспешно покидаю аудиторию. Прижимаю к сердцу зачетку, выбегаю в коридор и обнимаю девчонок. Буквально падаю в объятия! Нервы сдают, плачу. Не верю, не верю!

– Что там у нее? – Подруги отбирают, смотрят. – Сдала! Сдала! Чего ревешь-то, глупая?!

Волнение возвращается, теперь оно приятное.

Первым делом пишу маме: «Сдала на пять».

Я сумасшедшая. Два года назад закончила школу и поступила в местный вуз. Дедуля подарил машину, чтобы ездить в универ. Но, проучившись пару месяцев, я поняла, что это не то, о чем мечтаю. Бросила. Поехала на юг работать барменом, накопила денег, продала дедулину старую «Волгу», оплатила первый год учебы. Не хватило двух баллов до бюджета. Цена этим баллам – все, что у меня было. Даже больше: подарок любимого дедушки.

Через три часа мы с девчонками закрываем сессию, и я пишу заявление на перевод. Впереди грандиозные планы – сон и поход в ночной клуб.

Выходим на улицу, я делаю несколько шагов в сторону широченной дороги и застываю.

– Алин, там нет перехода! Ты куда?

– Сейчас! Минуту. Идите, я догоню.

Вновь смотрю на трассу. Развожу руки в стороны, диковато, безумно-возбужденно улыбаюсь. Машины снуют с бешеной скоростью. Взгляд приклеивается к строптивому порше, пролетающему мимо. Вау! Обдувает горячим сухим воздухом. В ушах стоит приятный гул мегаполиса. У всех этих людей важные дела. Бизнес. Деньги. Любовь.

Что ж, столица. Я Алина Драгунская, я существую. И я остаюсь здесь.

Утром просыпаюсь с дикой головной болью. Что-то невообразимое. Больше никогда, ни за что, никаких коктейлей!

Погуляли, правда, славно. Танцевали половину ночи! Потом Наира подъехала, и мы переместились в ночную забегаловку, где пили кофе и болтали до утра обо всем на свете. В основном, конечно, о сексе. И о мужчинах, симпатичных и не очень. Богатых и бедных. Опасных.

В общежитии атмосфера значительно комфортнее: последние две недели я живу в другой комнате. Проситься было неудобно, но вариантов не осталось, и я решилась. Поняли, посочувствовали. Тайком от коменданта взяли четвертой. Девчонки собираются на экзамен, разговаривают вполголоса, чтобы меня не тревожить. Мысленно желаю им крепкого здоровья и долгих лет жизни. София и Вера бы спецом врубили «Металлику» на полную, чтобы обеспечить соседке «счастливое» похмелье.

Переворачиваюсь на живот и зарываюсь лицом в подушку. Улыбаюсь. Один очень симпатичный парень взял мой номер телефона. Кстати, о нем! Проверяю мобильный – есть сообщение! Класс!

Еще парочка от родителей, с поздравлениями. От брата, его жены. Тети… Отлично. И пропущенный из деканата.

Я резко сажусь, чуть не перевернув несчастную раскладушку! Ладони потеют. Так быстро готов ответ?

Галопом в душ, потом чистить зубы. Причесываюсь. Хочу переодеться, а то несолидно, но сотовый вновь вибрирует.

«Деканат».

Ох. Мысленно я призываю себя к спокойствию. Как есть, в полотенце на голое тело, принимаю звонок.

– Да?

– Алина Мирославовна Драгунская?

Сердце колотится.

– Да-да. Это Алина, то есть я Алина. Слушаю вас.

– Деканат. Мы рассмотрели вашу заявку по переводу на бюджетную форму обучения…

А дальше происходят странные вещи. Секретарь продолжает говорить как обычно, это что-то с моими барабанными перепонками приключается. Смысл с трудом пробивается сквозь слои отрицания и протеста.

– Как нет мест? Они же были еще вчера, я узнавала, – начинаю спорить.

– Увы. Не расстраивайтесь, вы теперь первая в очереди. После зимней сессии будут все шансы… Она сложная… частые отчисления… продолжайте так же стараться… все получится… увидимся в сентябре.

Бормочу что-то сдавленно. Какое-то «спасибо» жалкое или что-то в этом роде. Спорить бессмысленно. Хлопает дверь – соседки ушли на экзамен. Я остаюсь одна. Пялюсь в одну точку. Под ногами пол трескается, я делаю последний в жизни вдох и проваливаюсь под лед.

Прямо в ледяную воду отчаяния.

Захлебываюсь. Остываю. Не существую.

Так не бывает. После прошлой сессии освободились места. Декан лично сказал, что нужны пятерки. Я всё сделала правильно. У меня нет пропусков. Как и денег. Ни копейки.