Ручная русалка и подводная пещера

Разбудил Полинку тревожный голос бабушки: – Полинушка, милая, подай капли. Плохо что-то мне. Спустилась девочка с печки, накапала в ложечку сердечных капель, подала бабушке. Затем распахнула окно настежь, впустила в дом свежий запах летней росы с зеленой листвы. Следом влетел в окно звонкий петушиный голосок. Села девочка возле кровати, гладит ласково родного человека по плечу.

– Сестрица моя старшая во сне приходила. Беспокойно мне. В церковь нынче схожу, свечку поставлю, – заговорила бабушка. – А ты овощи приготовь на щи и в палисаднике грядки прополи.

Как только позавтракали, баба Дуня ушла, а Полинка усердно принялась за работу. Выкопала морковку, свеклу, картошку; вымыла, почистила маленьким ножичком, сложила аккуратно в алюминиевую кастрюльку. Затем отправилась в палисадник порядок наводить. Дела делает, а сама ночное путешествие вспоминает. До чего же Алёна красивая была, как вокруг всё сказочно было, какие бусы ей подарила! Ой, а где же они? Бросила Полинка мотыжку, бросилась в дом. Забралась на печку, ищет, трясёт одеяло, под подушки заглядывает, зипуны старые поднимает. Нет нигде. Расстроилась. И матрёшки нигде не обнаружила. Бабушка вроде на печку не взбиралась.

– Вот я растяпа, – сокрушалась девочка. – Видно спрыгивала с печи, обронила. А бабушка нашла, тихонечко спрятала. Стыдно-то как, точно воровку уличили!

Вечером чай пили с бубликами и малиновым вареньем. Бабушка спрашивает:

– Полюшка, может, спать-то в кровати будешь, я тебе перинку взобью, белые простыньки постелю? Ну что ты там, на печи, маешься?

– Не понимаешь ты, бабушка, там у меня свой мир, волшебный! – ответила внучка.

– Где волшебный-то? Два зипуна, подушки рваные да одеяло старое.

– Я играю там, книжки читаю. Вон и Василинке там со мной нравится!

– Ну, дело твоё.

Наступила ночь. Бабушка сразу уснула. А Полинке не спится. Крутится на печке, всё размышляет, куда матрёшка могла пропасть. Рядом Василинка тихо мурчит.

– Иди ко мне, Васечка, я тебя поглажу, – подвинула девочка кошку вместе с пуховой подушечкой.

Только вдруг нащупала она что-то твёрдое в вязаной наволочке. Как только свечку в баночке зажгла, так и обомлела. Лежит матрёшечка её, улыбается. Вот разве что меньше стала и наряд другой – синий.

– Ты, наверное, сестрёнка Алёнина. Угадала? Можно я тебя открою, какой секрет ты прячешь? – полюбопытствовала Полинка.

Повернула она тихонько головку куколки в синем платочке, как хлынул в руки ей поток воды ледяной. Не успела девочка руки стряхнуть, как видит, сидит у неё в ладошках русалка ручная. В волосах русых, распущенных до пояса, капельки воды мерцают, хвостик серебряный игриво виляет, а глаза синие большущие смотрят, и кокетливо ресничками хлопают. Зажурчал тоненький голосок, словно ручеек:

– Фроденькой меня зовут.

– Имя твое, какое красивое! Фроденька! Слышала, слышала, – радостно ответила Полинка. – Афродита значит, вышедшая из пены.

– Поплывём мы с тобой, Поленька, в такие глубины водные земли русской, вот подивишься!

Брызнула вдруг русалка в глаза девочки водой, схватила мокрыми ручками за руки и понесла, словно по волнам, быстро-быстро, в неведомое.

– Поленька, очнись! Мы на месте, – пропела Фроденька. – Внутри жемчужины Урала.

Распахнула глаза Полинка, почувствовала легкий шок от ледяной воды. Смотрит непонимающе. Как такое возможно? Парит она в невесомости, тело облегает плотно гидрокостюм, в одной руке большой фонарь, другую руку держит русалка. Кругом бело и прозрачность воды абсолютная.

– Мы в подводной пещере. Называется она Белая невеста, – пояснила Фроденька. – Покажу и расскажу тебе, что успею, а потом со своими друзьями познакомлю. Только просьба у меня к тебе: руку мою не отпускай и плыви осторожно, держи ноги выше туловища, неловкое движение поднимает муть со дна.

Проплыли они узость в самом начале и очутились в просторной галерее с белыми отвесными стенками.

– Пещера эта проложена в гипсах, потому-то кругом бело, среди прочих обводненных пещер мира ей нет равных по протяженности, – начала рассказ русалочка. – Здесь много залов, заполненных прозрачной водой и у каждого есть свое название и достопримечательность – вроде плиты оригинальной формы. Посмотри, вон впереди – скала Парус. А чуть дальше Египетский ход. Знаешь, в пещере особенно красиво зимой, когда образуются сталактиты, сталагмиты, причудливые кристаллы. Зрелище воистину фантастическое!

– А что такое сталактиты и сталагмиты? – спросила девочка.

– Это минеральные наросты, как сосульки. Первые растут с потолка, а вторые со дна пещеры.

В полном восхищении пребывала Полинка. Посмотрела грот «Кристальный», грот «Ледяной дворец», оттуда попала к двум подземным озёрам.

– Здесь спрятан настоящий волшебный мир, – продолжала Фроденька. – Большие залы и гроты, лабиринты узких ходов, коридоров и туннелей. Этот мир загадочен и полностью не изучен.

Тут русалочка остановилась и с грустью в глазах обратилась к девочке: – Всё, Поленька, нам пора возвращаться. Смотри-ка, кто нас пришел провожать! Мои верные друзья: рачок-бокоплав Тихомир и креветка Зоя.

Маленькие прозрачные тени скользнули внезапно по гипсовой пыли стен.

– Они принесли тебе подарок! Держи, это крохотная жемчужина. Пусть она напоминает тебе об этом чарующем месте, – сказала Фроденька, махнула хвостом и растворилась в голубизне вод.

Закрутилась тут вдруг огромная воронка, унесла Полинку стремительно к родному дому.

Берегиня и Мамаев курган

– Полинушка, родная, просыпайся, – трясла внучку баба Дуня. – Ты вся намокла, вон вся одёжа сырая. Снимай скорей, пока не промёрзла.

Спросонья Полинка не могла понять, где она. Перед глазами вроде бабушкино лицо, но почему вокруг столько воды, неужели она всё ещё в пещере? Бабушка стянула девочку вниз. Следом побросала на пол мокрое тряпье. С шумом взгромоздила на печь цинковое корыто. «Кап-кап-кап», громко раздалось сверху. Только сейчас заметила Полинка течь крыши. Улеглась она на своей давно нетронутой перинке в кровать, закуталась в теплое стеганое одеяло и стала кошку кликать. Только не спешила Василинка с подоконника уходить, уютно ей тут возле герани, и шум дождя приятно убаюкивал.

– Побегу я до Ивана на соседнюю улицу, – затараторила баба Дуня. – Надо крышу чинить. Иначе пропадем. Печь вымокнет, что делать-то будем? Уже в дверях добавила: – Ты, уж, Полинушка, вещи мокрые в сени перетаскай и развесь.

Хлопнула дверь. Полинка тут же вскочила, халатик из шифоньера накинула и бегом к куче сырого тряпья. Ищёт матрёшку. Ищет жемчужину. Нет нигде. С трудом вещи в ведро отжала. Руки красные, болят, слёзы текут. Снова перебрала. Нет, дорогой сердцу игрушки. На печке поискала. Всё напрасно. И такая тоска её взяла, не видать ей больше сказочных путешествий. Поволокла обречённо зипуны в сени. Затем вернулась за остальным бельем. Развесила всё, как бабушка велела.

Так весь день в хлопотах прошёл. Дед Иван на крыше стучал, бабе Дуне занеможилось, легла она в кровать, а Полинка бегала, то в дом бабушку проведать, лекарство накапать, то в сарай за инструментом, то по мокрой лестнице к деду Ивану гвозди да железки разные подать.

Вечером ужинать стали – картошку с салом и зеленым луком. Дед Иван с ними. Спрашивает у бабушки:

– Что-то, Степановна, хворать ты стала. Не похоже на тебя, всю жизнь баба боевая была!

– За Полюшку всё тревожусь, сиротинушку мою. Сёстры во сне ко мне приходить стали, боязно мне.

– Нашла, старая, о чем думать! Покойницы к дождю снятся. Вон как за окном хлыщет.

– И то верно, да только душа не на месте.

За окном совсем стемнело. Деда Ивана проводили, дом заперли и на покой. Бабушка как всегда перед сном помолилась, в выцветший ковер настенный с оленями уткнулась и быстрёхонько уснула. Полинка же на соседней кровати всю перину изъелозила. На один бок повернётся, Алёна, точно живая стоит. На другой повернётся, Фроденька приветливо хвостиком машет. Руки ещё от мокрых тряпок беспокоят, ноют. Разве тут уснёшь? Кошка в ногах лежала, да видно терпение от возни хозяйки лопнуло, спрыгнула с кровати.

– Василиночка, не уходи, – прошептала Полинка. – Тоскливо мне одной.

Неожиданно кошка прыгать игриво стала, по полу валяться, за хвостом бегать. У печки подобрала лапкой что-то твёрдое и давай катать по полу. Склонила Полинка голову с кровати и видит в пробивающий сквозь окно лунный свет матрёшку в кошачьих лапках. Чуть с кровати не упала! Подпрыгнула к кошке, целует её в мокрый носик. Расфырчалась Василинка и к бабе Дуне на подушку убежала. А Полинка не дыша, подняла игрушку, села на кровать и приговаривает: – Родненькая моя, как же я тебя искала!

Поднесла матрёшку к лунному свету и удивленно брови вскинула. Еще меньше куколка стала, кубышечка вовсе белая оказалась, даже личико сливается. Как только вскрыла матрёшку, та в руках сразу и растворилась.

Долго Полинка ждала, что явиться к ней очередной образ таинственный. Но никто не приходил. Легла в кровать разочарованно, щёчкой в подушку ткнулась, попыталась заснуть. Чует вдруг, мешает ей что-то на подушке. Приподнялась, стала подушку ощупывать. Веточка дерева лежит с мокрыми листочками. Неужто сюрприз от матрёшки? Встала Полинка, поднесла к окну веточку получше разглядеть. Листочки берёзовые, а на них сотни капелек воды переливаются в лунном сиянии. Махнула Полинка веточкой, а капельки на месте стоят, застыли, словно смола на дереве. Потрогала пальчиками осторожно. Тепло по рукам побежало. Покалывание прекратилось, боль ушла.

– Так вот ты какая, веточка матрёшкина, живительная! – смекнула девочка. – Что если я бабушкин недуг излечу?

Подошла к бабе Дуне, провела тихонечко ей по спине. В ответ Полинка услышала переливистые трели храпа.

– Это, наверное, бабушка живительной силой пропиталась, – улыбнулась Полинка.

Почувствовала она себя настоящей волшебницей. Что бы мне ещё вылечить? Ой, да на крылечке же полузасохший цветок в глиняном горшке, вяленький такой, совсем больной стоит.

Тихо ступая босыми ногами, прошла Полинка к двери, засов металлический сдвинула, вышла в сени, второй засов сдвинула и поднялась через порожек на крылечко.

Смотрит во двор. Ночь то, какая лунная, теплая! Звёздочки приветливо подмигивают, сверчки в кустах цокают. Земля свежестью после дождя дышит. А запахи то, какие со двора: мокрого клевера и ароматной земляники!

Села Полинка на круглый половичок на верхней ступеньке, пододвинула к себе горшок с поникшей геранью, взмахнула березовой веточкой и легонько коснулась цветка. Стал цветок силой наливаться от корней к самой вершинке. В один миг стоит крепенький, здоровёхонький! А девчушка радуется: – Вот так чудо-веточка!

Неожиданно тень легла на цветок. Что-то преградило лунное освещение. Глянула Полинка, облако образовалось белое-белое, ярко вычерченное на тёмном небе. Стало приближаться оно к дому и расти. Вскоре облако весь двор заполнило. Послышался тут грохочущий стук копыт, ржание коней резвых, прорывающихся сквозь облачную завесу. Испугалась девочка, в перила вцепилась. Ей бы в доме спрятаться, но тело будто онемело. Зажмурила глаза. Дрожит.