Цитаты из книги «Бегуны»

Карен часто размышляла о своей жизни и приходила к выводу, что это совершенно очевидно: мужчины нуждаются в женщинах больше, чем женщины в мужчинах. В сущности, – думала Карен, – женщины вполне могли бы обойтись без мужчин

Словно мужчины спроектированы в расчете на интенсивное использование в течение короткого времени, на увертюру, волнующую гонку, победу и сразу после – исчерпание. Они чувствуют, что на плаву их удерживает возбуждение, а эта жизненная стратегия весьма энергоемка – ресурсы рано или поздно заканчиваются, и тогда приходится жить в кредит.

Прижимаешь младенца к груди, ощущаешь его вес, запах – родной и трогательный. Но младенец – не человек. Человеком он становится, когда вырывается из рук и говорит «нет».

полезные вещи, достойные и конкретные, сразу понятно, как ими пользоваться, чему они служат. А можно смотреть панорамно, в целом, тогда замечаешь связи между вещами, сеть взаимных отражений. Предметы перестают быть предметами, их назначение утрачивает значение, это лишь видимость. Вещи превращаются в знаки, указывают на то, что отсутствует на фотографии, отсылают за рамки снимка. Нужно хорошенько сосредоточиться, чтобы выдержать этот взгляд, эту, по сути, милость, этот божий дар.

Время путешественника неоднородно, это великое множество времен внутри одного времени. Это время островное, архипелаги порядка в океане хаоса, время, вырабатываемое вокзальными часами, – в каждой точке свое собственное, условное, меридианное, а потому не стоит воспринимать его всерьез. Часы тают в летящем самолете – в мгновение ока светает, а в затылок уже дышат полдень и вечер.

Родители не были настоящими путешественниками, ведь они уезжали, чтобы вернуться. И возвращались с облегчением, с чувством выполненного долга.

Она подумала, что мужчины (наиболее ловкие из них), подчиняясь, возможно, некоему инстинкту самосохранения, тянутся к значительно более молодым женщинам, неосознанно, отчаянно, но вовсе не по тем причинам, в каких подозревают их социобиологи. Нет, дело здесь совсем не в стремлении к репродукции, генах, заталкивании своего ДНК в узенькие канальцы материи, по которым течет время. Причина скорее в предчувствии, которое – тщательно замалчиваемое и скрываемое – живет в них от рождения до смерти: что, предоставленные сами себе, в спокойной и малоинтересной компании уходящих лет, они подвергнутся ускоренной атрофии. Словно мужчины спроектированы в расчете на интенсивное использование в течение короткого времени, на увертюру, волнующую гонку, победу и сразу после – исчерпание. Они чувствуют, что на плаву их удерживает возбуждение, а эта жизненная стратегия весьма энергоемка – ресурсы рано или поздно заканчиваются, и тогда приходится жить в кредит.

Все имеет значение, просто мы не знаем, какое именно

Когда у тебя крошечный ребенок, можно ни о чем не задумываться, все очевидно и естественно. Прижимаешь младенца к груди, ощущаешь его вес, запах – родной и трогательный. Но младенец – не человек. Человеком он становится, когда вырывается из рук и говорит «нет».

если чего-то не помнишь, значит, этого и не было.