– Откуда ты знаешь, что она – приличная? В тихом омуте… – Маня взяла Лику под руку и, окинув подругу придирчивым взглядом, провозгласила: – Хватит прихорашиваться, ты прекрасна! Пойдем развлекать гостей. Я умираю от любопытства!

– И я! У меня отличное настроение! Как мне все-таки нравится, что к нам приедет такая куча народа!

– Осторожнее! – взвизгнула Маня, но было уже поздно: торопясь, Лика задела рукой горшок с цветком, прикрепленный к кованым перилам лестницы, тот спикировал вниз и свалился чуть ли не на голову безмятежно спящему в холле Снапу. Пес резво отпрыгнул в угол и оттуда укоризненно смотрел на спускающуюся по лестнице хозяйку. – Ой, как же я перепугалась! Ладно, будем считать, что цветочные горшки, как посуда, бьются к счастью. Главное, что обошлось без потерь. Страшно представить там, внизу, твою Даринку. Кстати, наверное, ты правильно сделала, что отвезла ее к своим родителям. Я так понимаю, у вас тут гулянка на всю ночь намечается. Малявка проснется если не от громкой музыки, так от фейерверка…

Лика машинально поддакивала подруге, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

В считаные секунды все изменилось. От приподнято-беззаботного настроения не осталось и следа.

Сердце мучительно колет тревога. Предчувствие неотвратимо приближающейся беды сдавливает грудь.

Что-то случится.

Именно сегодня произойдет что-то ужасное и трагичное.

Ведь фиксатор кашпо, в котором находилась прекрасная цветущая орхидея, был очень надежным.

Перила лестницы – такое место, где волей-неволей возможны случайные прикосновения. Однако эти кашпо, прикреплявшиеся к лестнице и нишам в стенах, фиксировались намертво.

Если после легкого касания горшок пикирует вниз – не является ли это знаком?..

«Знаком некачественного ремонта, – убеждала себя Лика, пытаясь унять разрастающуюся в сердце тревогу. Вид рассыпавшегося на плитке субстрата для орхидей, поникшего растения и черепков почему-то продолжал вызывать необъяснимо мучительную панику. – Вот сейчас подъедет дизайнер – обязательно выскажу свое недовольство. Не успели мы переехать в этот дом – и все уже разваливается! Все будет хорошо. Надо успокоиться и взять себя в руки. Что это я, в самом деле, неизвестно почему перепугалась, как маленькая…»

Возможность пообщаться с дизайнером представилась Лике раньше, чем она предполагала.

Оказалось, что это именно Вадим Липин приехал только что, на черном джипе, в обществе своей сестры.

Вронская сразу шутливо попеняла на качество крепления декоративного кашпо. Хотя на самом деле ей хотелось совсем другого – не шутить, не болтать, не встречать приезжающих гостей, а пробраться в свою спальню. Закрыть за собой дверь, плюхнуться прямо в красивом платье на постель, натянуть на голову одеяло. И переждать надвигающуюся грозу…

– Что произошло? – внимательно вглядываясь в Ликино лицо, поинтересовался Андрей. – Ты так побледнела. Нормально себя чувствуешь?

Вздохнув, Лика молча кивнула. Рационального объяснения своего невыносимо-тревожного состояния у нее не было. А напрягать любимого мужчину рассказами о тревоге и смутных предчувствиях – дело неблагодарное. Помочь в такой ситуации все равно невозможно…

– Не волнуйся, все пройдет хорошо, – Андрей по-своему истолковал растерянный взгляд девушки, прикоснулся губами к ее виску. – Иначе и быть не может! Мы продумали все до мелочей. И ты у меня самая красивая! С погодой нам тоже повезло: по прогнозу не будет ни жары, ни дождя. Смотри, наверное, твой приятель Седов подъезжает, это же его «Жигули»?

И правда, синяя старенькая Володина «семерка» уже ловко въехала на парковку.

Почему-то вид следователя, с любопытством вертящего головой по сторонам, Вронскую слегка успокоил. И совершенно напрасно…

* * *

– Да нет, что ты, какое беспокойство! Не могу сказать, что живу буквально по соседству; полтора часа на дорогу придется потратить. Естественно, туда-обратно смотаться – это уже три часа или чуть больше. Но ты пойми, я не могу тут шашлык жевать, когда работа некачественно сделана. Подавлюсь и все дела. «Вот и не стало талантливого дизайнера Вадима Липина», – напишут в колонке с некрологами. Естественно, типун мне на язык; у меня ж Танька непристроенная, да и сам я не против еще пожить в собственное удовольствие. Знаешь, вообще это на моей памяти первый случай дефекта в польских кашпо. Вся продукция этой фирмы – надежнейшие вещи. И изделия для цветов польского производителя очень эстетично выглядят, – направляясь к джипу, терпеливо объяснял Вадим причину отъезда. Хозяин дома быстрым шагом шел рядом и упрямо доказывал: – Бог с ним, с этим горшком, никуда ехать не надо. Я часто использую их в декоре. Очень мне нравятся кадки для пальм, белоснежные, под мрамор; многоступенчатые полочки для нескольких горшков. Вот такие кашпо для ниш и лестниц тоже смотрятся очень эффектно. Я уверен, что надо заменить только один элемент, речь идет о единичном браке. У меня дома в гараже как раз лежат такие кашпо, собираюсь на днях выполнять отделку на новом объекте. Я просто привезу вам один горшок с фиксатором, и моя душа будет спокойна.

– Ну, какой следующий раз? О чем ты?! Я же планирую работу в другой квартире, это на противоположном конце Москвы. А еще проект дома на днях буду сдавать, для одной классной дамочки; такой шикарный дом придумал – сам бы жил! Ты пойми, у меня просто времени не будет к вам смотаться. Андрей, да я понимаю, что тебе все равно! Но мне-то не все равно! У меня душа не на месте! Может, это смешно – быть таким педантом. А мне по барабану, как это со стороны выглядит. Да, я такой, я так живу…

– Вот ведь Лика! И кто ее только за язык тянул про этот горшок тебе рассказывать! – в сердцах бросил Андрей. – Совсем моя подруга не думает, что надо говорить, а что при себе следует оставить! Благодаря тебе у нас теперь есть классный дом! И вместо того, чтобы слушать, как все гости восторгаются твоей работой, ты срываешься и уезжаешь. Только из-за того, что Лика поехидничала насчет какого-то там горшка! Ну, ведь это же не дело! Да я на то кашпо вообще и внимания не обращал! Я только после того, как оно отвалилось, о его существовании узнал! Старик, забей; чего из-за всякой фигни париться! Моя Лика – это что-то! Не обижайся, на самом деле она тебе очень благодарна.

Вадим открыл машину и мягко улыбнулся:

– Не ругай свою девушку. Она у тебя замечательная, очень красивая. И я все равно бы отъехал, даже если бы она промолчала; мне еще кое-что по отделке не понравилось. Там в одной комнате панель под подоконником потемнела. Ее надо было лаком покрыть, строители стормозили, а я, видимо, не проконтролировал. Так что я и лак заодно привезу, сам покрою, это несложно. Зато все будет – без сучка без задоринки. Как я и люблю.

– Вадик, останься. Да никто кроме тебя на эту панель и внимания не обратит. Я такой шашлык классный замариновал, пальчики оближешь!

Вместо ответа Вадим махнул рукой и скрылся в салоне автомобиля. Андрею не осталось ничего, кроме как посторониться, освобождая машине дорогу…

Бросив взгляд на часы, Вадим нажал на газ.

Надо побыстрее съездить в свой таунхаус и вернуться обратно.

Конечно, Андрей уверял, что глаз с его сестры не спустит и что среди приглашенных – только его близкие друзья. Но все равно, лучше не задерживаться…

Вадим включил радио, обогнал еле ползущий старенький «Москвич» и попытался сосредоточиться на дороге.

Почему-то внимание рассеивалось, мысли перепрыгивали с одного на другое.

Внезапно накрывало волной раздражения из-за того, что у коттеджа, мимо которого мчался джип, покосился забор. Потом вдруг думалось: а ведь у него самого, у талантливого дизайнера, который с утра до ночи рисует проекты таких вот коттеджей, собственного дома вообще нет. Таунхаус – это удобнее, чем квартира в какой-нибудь «панельке», но совершенно не тот уровень комфорта, который дает собственный дом. Сапожник без сапог, честное слово! Хотя конечно, покупать недвижимость в Подмосковье особого смысла нет; за такие деньги лучше обзавестись виллой на Лазурном Берегу, да и планы возникали такие – со временем переехать из Москвы, слишком уж суматошный город. А работать на Россию можно будет и из-за границы – не в таких объемах и не тех формах, как теперь, но все-таки возможно. Электронная почта, телефон – все это позволяет устроить офис в любой точке мира…

Вадим задумывался о множестве мелочей, но никаких опасений насчет того, что происходило в его собственной квартире, у дизайнера не возникало.

Ни следа не осталось от всегда царившего там идеального порядка.

Распахнутые шкафы, вытащенные ящики, валяющаяся на полу одежда… Декоративные панели, местами придававшие стенам фактуру природного камня, были безжалостно отодраны; та же участь постигла искусственный камин и огромный плазменный телевизор.

Весь этот бардак мог свидетельствовать только об одном: в этом доме явно что-то искали; быстро, лихорадочно, не церемонясь.

О сильном болезненном ударе по голове, неожиданно выключившем кино этого мира, Вадим тоже пока не задумывался…

* * *

«Все-таки мой Вадька – большой молодец, – думала Таня, вместе с другими гостями осматривая дом. – Мне хочется любоваться всем: и внешней отделкой, и внутренним дизайном. А еще больше – этими восхищенными взглядами других людей… У всех рты открыты от изумления. Только Лика Вронская улыбается явно через силу. Похоже, ругает себя; думает, зря она Вадику про это кашпо сказала. Но он все равно бы сорвался, не за горшком, так еще за какой-нибудь ерундой. В этой придирчивости – весь мой брат. Наверное, поэтому у Вадика так много клиентов. Другие дизайнеры проект нарисуют – и до свидания; в лучшем случае пару раз на объекте появятся. А Вадик постоянно следит за ходом работ, в каждую дырку лезет, может даже материалы сам купить. Никто так не делает, кроме него. Он плюет на все правила. И в итоге добивается безукоризненного качества».

При мыслях о брате Таня грустно улыбнулась.

Нет, то, что Вадька внезапно уехал за каким-то там кашпо, – это совершенно не удивительно. Странно, что он оставил ее здесь, среди незнакомых людей. Всего на пару часов, конечно. Но, тем не менее, это будут пару часов свободы; и без брата, и без Марии Дмитриевны…

«Сама судьба мне помогает. А я-то голову ломала, как от Вадика отделаться! – И вот все так удачно сложилось, – теперь приглашенные на новоселье переместились в спальню, и Таня поймала в зеркальной плоскости шкафе-купе свое отражение. Одежда, выбранная по настоянию брата, конечно же, смотрелась ужасно – как на старой провинциальной тетке. – Теперь я смогу совершенно спокойно встретиться с покупателем альбома Пикассо. Он просто подойдет ко мне в условленном месте, как мы и договаривались. Правда, здорово напрягает то, что я не знаю этого человека в лицо, он отказался прислать фотографию. Я даже не знаю, мужчина это или женщина. Мы начали общаться на форуме, где тусуются коллекционеры живописи; у человека был ник Антиквар. Потом мы стали переписываться по мейлу, Антиквар написал, что собирает полотна известных мастеров. Альбом Пикассо его заинтересовал. Я послала ему фотки рисунков, потом мы торговались, и вот…»

Таня снова и снова рассматривала людей, которые любовались работой ее брата.

Кто-то из них сегодня получит ключ от банковской ячейки, где должен лежать альбом. И вручит точно такой же – от ячейки с деньгами.

Антиквар согласился заплатить за альбом всего сто тысяч долларов. Конечно, эта сумма не эквивалентна настоящей стоимости графики Пикассо. Но все-таки этих денег хватит, чтобы сбежать от брата!

На секунду Тане стало так жаль Вадима, что на глазах даже выступили слезы.

Несмотря на то, что у Вадика вроде как куча знакомых и клиентов, по-настоящему дружеских отношений у него почти ни с кем не сложилось. Девушки у брата тоже нет, со своей подругой он расстался более двух лет назад и так и не сумел найти ей замену. Что его ждет после исчезновения сестры? Вадиму придется возвращаться в пустую квартиру, где ему никто не улыбнется; брат будет включать на полную громкость телевизор, стремясь заглушить мысли об одиночестве…

Правда, потом вспомнилось и другое – как Вадька ограничивал общение, выбирал дурацкую одежду, не позволял буквально шагу ступить без своего ведома. А церберша Мария Дмитриевна? Что, разве кто-то из ровесниц вынужден все время находиться рядом с такой бдительной взрослой компаньонкой?!

Нет, все решено правильно.

Ближе Вадима никого нет. Но он настолько давит, что возникает лишь одно желание – вырваться из этого плена.

Итак, кто ты, где ты, Антиквар, пообещавший оказаться в этом коттедже? Наверное, речь идет о гостях – каким-то образом Антиквару удалось напроситься на вечеринку к Лике и Андрею.

До назначенной встречи остается все меньше времени…

Просто мурашки бегут по спине…

«На самом деле альбома в банковской ячейке нет, – думала Таня, искоса поглядывая на многочисленных гостей. – Я решила немного перестраховаться на случай обмана. Но, разумеется, как только я пойму, что меня не обманули и Антиквар заплатил сто тысяч долларов, – сразу же отдам рисунки Пикассо. Иначе меня просто убьют, а я хочу жить. Хотя пока и не представляю, как это – избавиться от контроля Вадима?..»

* * *

– А знаете, вы мне кого-то напоминаете…

«Николь Кидман я вам напоминаю. Если мне кто-нибудь при знакомстве этого не скажет, то я решу, что человек – слепой», – мысленно продолжила Лена фразу, начатую симпатичным чуть полноватым мужчиной лет сорока.

Мужчина Лене очень понравился. Было в нем что-то такое душевное, располагающее.

Однако проявлять инициативу, расспрашивать, чем этот мужчина занимается, она не стала.

Хватит, пару минут назад уже поинтересовалась у одного, такого же любезного, протянувшего бокал шампанского. Игорь, отводя взгляд, промямлил:

– Пока ничем не занимаюсь, так как совсем недавно освободился из мест лишения свободы.

Да от подобных откровений в обморок можно грохнуться!

Подумать только, зэк, и где – на вечеринке в таком крутом коттедже! Да тут столько знаменитостей, и актеры, и продюсеры. Жена соседа, Лика – как выяснилось, известная писательница. И не боятся ведь новые соседи общаться с уголовниками…

«Эти люди, Андрей и Лика – все-таки они очень странные, – подумала Лена, сочувственно разглядывая прищурившегося мужчину. Было видно, что он пытался вспомнить имя актрисы, но оно где-то затерялось в пыльных залежах на чердаке памяти. – Я чуть не упала, когда ко мне пришел Андрей и пригласил в гости. Меня, белую ворону в этом поселке! Со мной многие жители не здороваются принципиально, даже когда нос к носу сталкиваемся. Конечно, у меня старый дом, крытый шифером, с печным отоплением. Газ на участок не проведен, туалет на улице. Мой домик – как прыщ на фоне глянцевого блеска этого поселка. Они презирают меня! Впрочем, не важно… Мне наплевать, что обо мне подумают. Конечно, бывший муж ловко все обставил с разделом имущества, себе городскую квартиру, мне – эту развалюшку, старую дачу. Да, жить здесь – сложно. Но главное – моим собакам тут лучше, чем в городе».

Лена подумала о своих подопечных и улыбнулась.

Но они ведь такие славные! Дворняжки в основном, с ними хозяева не церемонятся, натешатся, а если что не так – за дверь. Псов, нуждающихся в новых хозяевах, в Москве тысячи. В приютских вольерах всех не разместишь, многие волонтеры берут собак и домой, на передержку. Хорошо, когда близкие понимают этот порыв – беспокоиться о животных, которые сами о себе заботиться не могут. Но чаще всего в семьях волонтеров рано или поздно возникают конфликты.

«Ну и пошел ты, – вспомнив бывшего мужа, Лена нахмурилась. – Очень хорошо, что все сложилось именно так. И я рассталась с бывшим не в сложной ситуации, когда мне требовалась помощь. Просто до этого не дошло. Он бросил бы меня в трудную минуту без угрызений совести. Как требовал избавиться от беременной Джесси, в разгар зимы, в морозы, и…»

– Актриса, американская, – простонал мужчина, протягивая визитную карточку. – Очень красивая женщина. Но вы лучше!

Лена скосила глаза на серый прямоугольничек плотной бумаги и едва сдержалась, чтобы не запрыгать от радости.

Следователь Владимир Седов! Следователь! Это же просто здорово! Давно хотелось познакомиться с таким человеком; нормальным милиционером. То есть – полицейским, как сейчас надо говорить, хотя и привыкнуть к этим нововведениям сложно. Следователь, наверное, тоже подойдет. Главное – чтобы у него имелось служебное удостоверение. И правильное понимание того, что с этим удостоверением делать. И тогда…

От предвкушения открывающихся перспектив у Лены заняло дух.

И как тут не волноваться?! Ведь такая «корочка» сотрудника правоохранительных органов может о-го-го как помочь! Надо просто заявиться с ней на Птичку, туда, где с рук продают животных, и попытаться прекратить творящийся там беспредел.

Бедные, бедные те песики и котята… У грамотного заводчика породистый щенок с родословной стоит не меньше 30 тысяч рублей. А на Птичке за полторы продадут и «чихуахуа», и «овчарку». Бог с тем, что там впаривают нечистокровных животных. Намного печальнее, что шанс выжить у тех щенков минимален. Им не делают прививки, не дают препараты от глистов, плохо кормят. Понимающий эту проблему сотрудник правоохранительных органов может помочь! Штрафы и изъятие пометов сразу же сократят количество тех, кто наживается на животных!

Солнечно улыбнувшись Седову (очень нужное знакомство, надо будет обязательно попытаться использовать этого мужчину), Лена отошла чуть в сторону.

Похоже, перекур и осмотр участка закончены. Андрей снова пригласил гостей в увитую виноградом беседку, где стояли столы; официантки и официанты в красивой форменной одежде стали разносить какие-то новые ароматно пахнущие блюда.

«Не буду возвращаться к столу, – решила она и пошла по дорожке к дому. – Сделаю вид, что мне нужно в туалет. А сама…»

Даже мысленно договаривать: «Посмотрю, можно ли тут что-нибудь украсть» стыдно.

Конечно, ради себя на чужое зариться – это исключено.

Однако собаки… Песикам столько всего нужно – корм, витамины, препараты от глистов, клещей. Кастрировать и стерилизовать собак никто бесплатно тоже не будет. Разумеется, воровать – это отвратительно. Но ведь речь же не идет о грабеже! Просто берется какая-то мелочь, ради животных. Да на такие мелкие пропажи никто и внимания-то не обращает! Поэтому…

«Я возьму только пару тысяч рублей или одну недорогую цепочку, – убеждала себя Лена, осторожно поднимаясь по лестнице. – В конце концов, Лика и не заметит пропажи, у нее таких украшений – вагон и маленькая тележка; и денег, наверное, всегда в кошельке много. А я смогу купить собакам пару больших мешков корма. Надо взять колечко или бабки, потом припрятать свои находки на моем участке. Конечно, я уверена: никто ничего не заметит, никакого обыска не будет. Но на всякий случай надо подстраховаться. Береженого, как говорится…»

Намеченный план реализовался легко. Небрежно оставленных сумок, кошельков или портмоне на глаза, правда, не попалось. Зато в спальне, на туалетном столике у зеркала, заваленном косметикой, нашлась шкатулка, битком набитая украшениями. Лена выбрала кольцо – по виду из белого золота, с довольно большим синим камнем. Там имелось еще одно колечко, явно более дорогое – с шестью сияющими камнями, похожими на бриллианты. Однако его девушка брать не стала, она же не воровка!

Спрятав находку в сумочку, Лена быстро выскользнула из комнаты, побежала по лестнице, пересекла холл и выскочила из дома.

Теперь – надежно спрятать украшение, и дело сделано.

«Идти через выход на свою дачу рискованно. С той стороны стоят столы, меня заметят, – решила девушка, направляясь в глубь участка. – Переброшу кольцо через забор – и дело с концом».

Там, в уголке возле забора, граничащего с собственным участком, похоже, никого не было. Да и вряд ли могло быть, то место совсем не располагало к прогулкам и не вызывало любопытства – рядом с газоном стояли строительные леса, лежали остатки блоков, досок и других стройматериалов.