Глава 16

Герцог Аскар Австргинский был зол и непросто зол, он был в бешенстве, а у его камердинера наливались синевой оба глаза и зрение портилось просто на глазах, поскольку отек стремительно разливался на пол лица данного, очень заботливого и глупого служаки.

Это надо же было додуматься не пустить к герцогу ни одного посыльного, потому как господин устал, заснул под утро и ему нужно, ну просто необходимо, набраться сил. Дети нашлись! Ну так хорошо, что нашлись. Ведь уже нашлись? Так уже поди никуда и не денутся. Вот выспится хозяин, тогда уж и поглядит на деток на своих.

Уже у себя в кабинете поздним утром от своего управляющего, недоумевающий по поводу шума стоящего в замке, герцог узнал, что сегодня на заре в замок вернулись его дети, все трое. По словам управляющего, взволнованы все не только тем, что они нашлись, но и тем, что прибыли совершенно одни, на одной оседланной лошадке в сопровождении двух десятков ничем не связанных лошадей, причем лошадей герцогской конюшни пропавших вместе с караваном. Больше ничего управляющий своему хозяину рассказать не смог. Старшие девочки как воды в рот набрали, молчали всё время пока их купали. От еды они отказались, отправившись спать, к удивлению всей прислуги, вместе в одну спальню и братика с собой забрали. Наследник говорил. Много говорил, но вот чему из его рассказов верить – никто не знает. Сейчас вся троица крепко спит в спальне старшей сестры, причем малыш посередине.

Выслушав управляющего и воздав камердинеру за его неуместную заботу, взволнованный герцог поспешил в спальню Алии.

Встретили его полумрак и чье-то легкое посапывание. Все еще сомневающийся в достоверности того, что ему рассказали, его милость Аскар, легко ступая, подошел к большой кровати с голубым балдахином. Девочек он разглядел сразу, а вот наследника не увидел, встревоженный шагнул вплотную к кровати и наклонился, пытаясь в полумраке комнаты точно разглядеть тех, кто в ней спал.

Пару мгновений ему потребовалось на то, чтобы его зрение привыкло к необычному для этого времени дня освещению комнаты и намного больше для того, чтобы правильно оценить то положение, в которое он попал, ибо выпрямиться без ущерба для себя он уже не мог. Неожиданно сильная для своего возраста детская ручка старшей дочери крепко удерживала его за изящный шейный платок, в то время как вторая не давала разогнуться, угрожая приставленным к груди, точно напротив сердца, небольшим ножом.

Ошеломленный герцог смотрел в широко раскрытые, немигающие глаза своей старшей дочери и понимал, что любое резкое движение будет стоить ему жизни, потому как удерживающая его в этом положении девочка продолжала спать. Все, что ему оставалось, это попытаться, очень осторожно ее разбудить. Не громко, ласково с небольшой тревогой в голосе он ее просто позвал:

– Алия, девочка моя… Проснись. Проснись, радость моя! Посмотри на меня. Ну же…

Ребенок моргнул раз, другой, глаза приобрели осмысленное выражение, руки расслабились. Девочка заулыбалась, одной рукой отпуская платок, другой машинально на уровне рефлексов пряча под подушку острый нож.

Один из первых вопросов, возникших у внимательно наблюдающего за ней отца, был: «Что же пережили дети?», ведь раньше он и помыслить не мог, что его девочка возьмет в руки нож иначе как за столом. Все эти размышления не помешали ему сесть на кровать и прижать к груди свою старшенькую, заметить, как тихонько, глубоко под одеялами сопит маленький Димаш, и как сурово сдвинув брови, почти неслышно дыша, спит Линкия.

Раньше он никогда не баловал своих детей объятьями. Они были скорее его богатством, его сокровищем, надеждой на продолжение рода, и лишь почти потеряв их он понял, что они тоже живые люди, пусть маленькие, но такие родные и необходимые ему.

Прикрыв ноги девочки одеялом он тихонько попросил:

– Расскажи мне все.

– Страшно. Было так страшно…

* * *

Малыш и Злюка словно летели вперед, наслаждаясь быстрым бегом и возможностью не сдерживать себя. Мне это тоже доставляло огромное удовольствие. Что еще нужно человеку, для того, чтобы именно в этот момент быть счастливым? Быстрый конь под седлом, теплый ветер в лицо, рассвет нового дня, верный друг, бегущий рядом, хорошо начавшийся день.

А как хорошо всё начиналось. Дети наконец-то дома под присмотром высокородного отца. Я свободен, от постоянных забот и вопросов. Мой путь лежит в королевство Мальрих. Самая известная и прославленная академия магии ждёт меня, ведь именно там, по словам учителя, собраны всевозможные свидетельства о нечитаемых магах прошлого. С некоторых пор время не имеет для меня значения, у меня есть возможность подумать обо всем не торопясь и не только разработать план проникновения на ее территорию, но и как можно тщательнее обдумать в качестве кого я могу предстать перед её магистратом. Мне не просто нужно сделать это вполне легально, но еще и продержаться в её стенах как можно дольше, не вызывая подозрений. Задача поставлена, но вариантов ее решения я пока не вижу. Все, что приходит мне в голову при дальнейшем обдумывании мной же и отвергается.

Ну вот, спокойно попутешествовать не дадут!? А еще планы строю! Сначала нужно из королевства Анар убраться без потерь, а уж потом…

И не надо смешить богов планами и высказывать намерения… Вот наконец-то рассвет, а вместе с ним и стражники возникли словно из ниоткуда. О том, что наследники герцога нашлись еще никто кроме обитателей Лазурного замка не знает, а значит пока еще дороги усиленно проверяются. Надеюсь, с ними у меня проблем не возникнет. Совсем не хочется становиться объектом преследования за нападение на стражу.

Десяток бравых молодцов, в форме стражи герцога, окружили меня. Напряженные, а кое у кого откровенно злые лица, не обещали мне ничего хорошего. Молчали они. Молчал и я, только нервно всхрапывающие лошади нарушали рассветную тишину. Не знаю, как долго бы мы продолжали испытывать терпение и выдержку друг друга, но тесный контакт с агрессивно настроенными людьми не понравился моим животным и вот… Малыш громко и раскатисто рыкнул, заставив лошадей стражников шарахнуться в разные стороны, а Злюка резко клацнув клыками хорошенько испугал жеребца стоящего прямо перед ним. Испуганный конь резко присел на задние ноги, а его всаднику, скорей всего главному в этом отряде, чтобы не упасть, пришлось крепко уцепиться за луку седла. Раздосадованный, он резко рявкнул:

– Кто таков? Куда путь держишь? Почему один?