Кукуруза

Мы с Катей в ее три года отдыхали на море.

Катя каждый день звонила папе. По совочку, по формочкам, по расческе. Вчера вон звонила по булочке с изюмом.

Видимо, изюм отлично соединяет с Москвой.

Катя уточняет:

– Пап, как там коска? Как Клевака? Весипед? Куклы мои – как? Пап, подалис мне лозовую уточку? Подалис? Ну ладно, пока.

Вероятно, папа из изюма обещал золотые горы, раз довольная дочь кивает и передает мне последние новости: «Все хоросо. Подалит».

Я думала, что розовая уточка – это надувной розовый фламинго, поразивший ее на пляже, и не могла понять, почему его подарить должен именно папа и зачем ей надувной фламинго в Москве?

Во время купания Катя покорила сердце мальчика в желтых плавках. Мальчику купили кукурузу, но посолили, а соленую он не хочет.

Он ходил за Катей и излучал щедрость:

– Хотис куюзу?

– Неть.

– Бели. Она невкусная. Бели…

Оказалось, что степень мужской щедрости зависит от степени солености «куюзы».

КАТЯ СМОТРЕЛА НА МАЛЬЧИКА ВЫСОКОМЕРНО, КАК И ПОЛАГАЕТСЯ ПРИНЦЕССАМ В РОЗОВЫХ КУПАЛЬНИКАХ, НО ОГЛЯДЫВАЛАСЬ, НЕ ОТСТАЛ ЛИ ОН ТАМ СО СВОИМ ПРЕДЛОЖЕНИЕМ.

– Буис куюзу? – не отставал мальчик.

– Нет! – Катя дарила ему взгляд, обещавший изжогу.

Через полчаса Катя решила расставить все точки над i.

– Папа купит мне утотьку, – угрожающе сообщила она. – Лозовую!

– А у меня есть! – обрадовался мальчик и оказался вдруг обладателем громадного розового фламинго. – На!

Он пытался выдрать надувную птицу из-под матери, которая опрометчиво отдыхала на ней, и подарить невесте.

– На, на утотьку, – кричал мальчик и тащил птицу за надувную голову вместе с сидящей верхом матерью. Уточка шла в комплекте со свекровью.

– Мне не надо это. – Катя сморщила свой носик. – Мне утотьку! Мне папа подалит утотьку. Лозовую! Мы вместе пойдем ловить лыбку. У папы утотька, и у Кати утотька!

Удочка! Розовая удочка! Вон что она хочет! Я ясно увидела отца, красящего палку в розовый цвет для любимой капризной принцессы.

– Не хотис утотьку, бели куюзу. – Жених попался упрямый и целеустремленный. – Она невкусная…

Обож-ж-жаю детей.

СТЕНКА
Дасину троюродную сестру зовут Стефания. Сокращенно – Стеша.

Она на год младше сына, приехала к нам в гости.

Ладят они с сыном отлично, слушать всполохи их дружного смеха – одно удовольствие.

Пишу мужу в вайбер:

«Сын просто шикарно играет со Стешкой. Хохочет, нежничает, джентльменит. Болтает с ней, играет. То в мяч, то в шахматы. Я в восторге!»

«Ты уверена, что это повод для восторга? Как по мне – так тревожный симптом», – пишет муж.

«Какой странный ответ», – удивляюсь я.

Перечитываю переписку и замечаю, что Т9 заменил «Стешку» на «стенку».

А я расписываю, как весело сын болтает со стенкой.

И тут же от мужа приходит следующее сообщение:

«Ну, надеюсь, сын выбрал в подруги самую надежную, несущую стену? Ты держи в курсе. Телефонируй, когда сын очарует плиту и закадрит холодильник. В невесты ему тахту присмотрим».

Куда надо

Однажды у меня случился курортный роман с таксистом Семеном!

Мой статус замужней женщины его не смутил. Мои дети тоже. Животные и характер не смущают. Смутила его моя грудь, даже заботливо спрятанная в кофту. А я и не прячу особо, ибо хожу с козырей. Когда ж еще с них ходить, если не сейчас?

Семен – высокий и хорош собой.

Меня немного напрягала только его прическа – будто метлу на голову вырвало, – но ему самому явно нравилось: он, пока вез нас с дочкой из аэропорта, причесался три раза.

После причесывания, пока ветер не разметал челку, он становился похож на Трампа. На такого локального, местечкового Трампа.

Я ЗНАЮ, ЧТО ЛЮДИ ЧАСТО НЕ ПОДОЗРЕВАЮТ, ЧТО В ГЛАЗАХ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ ВЫГЛЯДЯТ НЕ ТАК, КАК В СВОИХ. ВОТ САМ СЕБЕ СЕМЕН КАЖЕТСЯ ДЕРЗКИМ КАЗАНОВОЙ, А ДРУГИЕ СМОТРЯТ И ВИДЯТ ТРАМПА С АЛИЭКСПРЕССА. ИЛИ ВОТ Я СЕБЕ КАЖУСЬ СКРОМНОЙ БАРЫШНЕЙ, НАТАШЕЙ РОСТОВОЙ НА ПЕРВОМ БАЛУ, А ЕМУ ЧУДИЛАСЬ ЛОЛИТА. НЕ НАБОКОВА, А МИЛЯВСКАЯ. ЧТО, ВПРОЧЕМ, МНОГОЕ ОБЪЯСНЯЕТ.

Роман наш начался банально. Из-за лошади.

Моя дочь Катя оставила в машине Семена свою лошадку. Мы приехали в ночи, и я не заметила, как из машины вышло на одну лошадь меньше.

Семен всю дорогу уговаривал меня звонить ему, если «надо куда». И вот это «куда» он говорил с таким придыханием, будто речь шла вовсе не о такси.

Я, пока ехала, поняла, что ни за что не позвоню Семену. Мне «туда» не надо.

Семен разглядел меня даже в ночи, с гулькой на голове, в мелькающем свете придорожных фонарей, и как-то понял, что приехала я за приключениями. Вероятно, многие летят за этим на курорты, если не сказать, что все.

А я, кулема, всю дорогу еще влажной салфеточкой призывно щи протирала и леденец сосала. Вот и дососалась.

Перед сном мы с Катей обнаружили пропажу лошадки. Игрушка копеечная, ашановская, но стоит ли объяснять, что для трехлетней влюбчивой девочки потеря игрушечного игогошного фаворита – это потеря потерь и настоящая девочковая трагедия.

Катя стала рыдать. Я стала страдать. Уговорила ее потерпеть до утра и обещала, что утром мы найдем лошадку.

У меня был телефон Семена: он звонил, чтобы мы состыковались в аэропорту. Но на часах был почти час ночи, и я не стала звонить – написала в Вотсап.

Мол, Семен, жизнь без лошадки не мила. Ла-ла-ла. Привозите, как сможете. Я отсыплю бабла. Ла!

Семен прочитал и понял, что я на крючке. Специально забыла лошадь, чтобы был повод. Не зря он в пути три раза причесывался.

– Утром приеду! – пообещал он.

Не «привезу», а «приеду». Хм.

– Не забудьте лошадь, – написала я, продолжая наш эпистолярный роман.

– Ты имей в виду, если нужно такси, то лучшие машины и водители – по моему номеру. Мы тут местные мажопы.

Я поняла, что Семен имел в виду слово «мажоры», но править не стала. Я хотела спать, а не учить грамоте чужого мне человека.

Утром, отзавтракав сырничками, мы с Катериной получили условный сигнал о том, что принц с конем ждут нас там же, где высадили вчера: у столба.

Мы пошли к условному столбу, и я сразу поняла, что происходит нечто большее, чем простая передача лошади владельцу. Семен стоял в белой рубахе и черной джинсе. Правильные сандалии без носков. Прическа зафиксирована лаком, чтобы сразить наповал. В руках – букет полевых цветов. Бедром Семен многозначительно опирался на автомобиль, из которого выливалась романтичная песня: «Алкоголичка, несмотря на милое личико, алкоголичка, алкоголичка…»^[3]

А я иду, такая, главное, в халате, шлепках и с кульком немытой черешни. Да еще и с «кузнецом» по имени Екатерина. Я была как в знаменитом стишке-пирожке:

Нос посередине,
Уши по бокам,
Что еще-то надо
Этим мужикам?

Мне захотелось сразу пояснить Семену, что мне нужна лошадка, а не жеребец.

– Как сама? – спросил Семен вместо «доброе утро».

– Отлично. Привезли лошадку?

– Привез. – Он протянул игрушку расплывшейся в улыбке дочке.

Я полезла за деньгами, оплатить вызов.

– Давай покатаю тебя, – предложил Семен. – Отвезу, если надо КУДА…

Опять это эротичное в его исполнении «куда».

– Спасибо, не надо. Я замужем.

– Ой, брось. Все, что происходит на курорте, остается на курорте.

Вот те раз.

Ехала в Евпаторию, а приехала в Вегас!

«СЧАСТЬЕ ПРОГОРАЕТ КАК СПИЧКА, АЛКОГОЛИЧКА, АЛКОГОЛИЧКА», – НАДРЫВАЛАСЬ МАГНИТОЛА, ПОПЕРХНУВШИСЬ РОМАНТИКОЙ.

– Семен, вот деньги, спасибо за лошадку, нам правда ниКУДА не надо…

Семен вдруг понял, что я не баба с распластавшейся под халатом трешкой, а просто клиент. Клиент такси.

Семен тяжело задышал, взял деньги, обиженно сел в машину. Зря только причесывался.

«Все, перевернулась страничка, пока-пока, алкоголичка…»

И добавить нечего, в принципе.

Семен посмотрел на меня с обидой и дал газу.

– Цыточки? – спросила дочка, имеющая привычку покушаться на все мое.

– Да, цветочки. На, милая, это тебе. Покорми лошадку…

Я подставила лицо солнцу и думала о том, что я еще «ого-го». А местами – «иго-го».

И что в слове «мажопы» не было ошибки…

БИГУДИ
Бегаю по дому, собираюсь на встречу. Спрашиваю мужа:

– Не знаешь, где мои бигуди?

– Твои бигуди… – Миша открывает шкафчик, и там, на самом видном месте, лежат бигуди. – ТА-ДАМ! В бигудятнице!

Кадастр

Неожиданно для себя я побывала на премьере уникального спектакля. Без антракта, но со спецэффектами. Называется «Собрание садоводческого товарищества «Соловушка».

Бывали на чем-нибудь подобном? О-о-о-о-о, вы много потеряли, если нет.

Это, я вам скажу, посильнее Фауста. Как бы обрисовать понаглядней… Ну, представьте такой винегрет из фильма «Гараж», «Ералаша» и трагических элементов «Левиафана». Адская смесь эмоций.

Я пришла, позевывая, в дачном халатике и с кошельком. Собрания предполагают сбор денег на какие-то нужды охренительной важности, о которых я бы в жизни не узнала, не приди на собрание.

Труппа уже собралась в закулисье беседки председателя и томилась в предвкушении премьеры. Меня утопили в большом «винни-пуфе», брошенном прямо на траву.

Получился, так сказать, пуфик на пуфике. Мои ножки торчали из кожаного месива, как зонтики из мороженого, и я неловко барахталась в пучине пуфа, усаживаясь поудобней, пока председатель, тучный и неулыбчивый дядя, не кинул мне туда бумагу и ручку и не приказал: «На, ты молодая, будешь вести протокол собрания!»

Ух ты. Господин назначил меня любимой женой. Я уныло подумала, что теперь придется слушать и фиксировать, а я так рассчитывала подремать в недрах пуфа.

– Итак, я объявляю начало собрания, – заорал председатель и пнул ногой по алюминиевому ведру, валявшемуся рядом с беседкой. Ведро было явно вместо гонга.

Наша «Соловушка» оказалась вполне голосистой.

ВЫЯСНИЛИСЬ ПРАВИЛА УЧАСТИЯ В ШОУ-СПЕКТАКЛЕ: ВСЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ДОЛЖНЫ БЫЛИ, СРЫВАЯ ГОЛОСА, ОРАТЬ О СВОИХ ДАЧНЫХ ПРОБЛЕМАХ, ПЫТАЯСЬ ПЕРЕКРИЧАТЬ СОСЕДА. ПОБЕДИТЕЛЕМ НАЗНАЧАЛСЯ ТОТ, КТО РАНЬШЕ ВСЕХ ОБИДИТСЯ.

На старт, внимание…

– У нас не горит фонарь! У всех по периметру горят фонари, а у нас – нет. Давайте скинемся и поставим нам фонарь! Я вчера чуть в навоз не упала, темень – хоть глаз выколи! – орала женщина в коричневом платье, цвет которого скрывал правду: падала она в навоз или нет.

– Где взять ключи от леса?! Все ходят в лес за грибами, а мне ключ не выдали, я без подберезовиков сижу, а сейчас лисички пойдут, – гудел потный дядя в панамке на голое тело.

– Товарищи, у нас же товарищество, давайте общаться по-товарищески! – кричала маленькая глазастая женщина, похожая на Ахеджакову. У верблюда два горба, потому что жизнь – борьба^[4].

– Почему по нашему садоводству шастают продавцы ивановского текстиля? Какой Павлик Морозов открывает им ворота?

– Какая скотина траву, мусор и другие продукты жизнедеятельности выбрасывает за забор? Вы дождетесь: нас оштрафуют! Но я – учтите! – не стану платить за чужое г*вно!

– Када-а-астр! Када-а-астр! Када-а-астр!!! – орал вспотевший сосед голосом Хазанова, изображавшего попугая.

Как, скажите, как в этом лингвистическом аду вести протокол? Мне захотелось молча уйти в смородину.

Наконец назрел первый конфликт.

– А председатель не сдал чеки за бензин, когда ездил в город по каким-то садоводческим делам! – сообщил хриплый, но горластый казначей.

– А по каким таким садоводческим делам он ездил? Может, он там грабли купил себе! – орала тетка, лоббирующая фонарь.

– Фонарь? Тебе фонарь нужен? – пыхтел тучный председатель. – Щас в глаз дам – будет тебе фонарь!

– Ах ты, дрянь одышливая! Как ты с женщиной разговариваешь!

– Не с женщиной, а с хабалкой! – хамил председатель.

– А где взять ключи от леса? – неожиданно и не по теме всплыл в разговоре лишенный природы дачник.

– Да пош-ш-шел ты… за лисичками! – зашипели на него все хором.

– Он, наверно, ездил в город выяснять про када-а-астр, – возник в диалоге Хазанов.

– А ты вообще сгинь! Ты покосить свои шесть соток не можешь, а на меня твои одуваны летят, – вклинилась ненавистница ивановского текстиля и заткнула приунывшего правдоруба, будто клетку с попугаем накрыла темной тканью неприязни.

Как говорил Гафт в «Гараже»: «Я смотрю, собрание стихийно продолжается, полусонные мои…»

Мне срочно захотелось уйти: для меня здесь было слишком шумно и мне так же было совершенно очевидно, что собрание закончится ничем. Но сложно покинуть театральное представление в разгар кульминации, особенно если твой зад, возложенный на пуф, возвышается над уровнем головы.

Я стала неуклюже выбираться из засады, и в этот момент обиженный председатель вскочил на ведро и, возвышаясь над остальными, прохрипел как раненый гладиатор:

– Я снимаю с себя полномочия! Хрен вам всем, свиньи! Выбирайте нового председателя. Я и пальцем не пошевелю для такого неблагодарного коллектива! Собрание окончено!

И спрыгнув с ведра, демонстративно направился к дому.

Все загалдели еще сильней, а я, наконец, выбралась из пуфа и, тихо положив на стол протокол собрания, покинула его незамеченной…

Подготовленный мной итоговый документ выглядел следующим образом:

ПРОТОКОЛ
собрания садоводов «Соловушка»
Присутствовал: кворум

Повестка дня: орали

Постановили: ВСЕ В САД!!!

БЕСПОРЯДОК
В Москве летом были митинги. Меня и детей в столице в этот период не было, а муж – был. Зная его политическую позицию и переживая за него, спрашиваю:

– Как ты относишься к беспорядкам?

– Да разве ж это беспорядки? Эти люди просто у меня в гостиной не были! Вот там – беспорядки!