Цитаты из книги «Два сапога. Книга о настоящей, невероятной и несносной любви»

Если у тебя в детстве не было велосипеда, а сейчас у тебя «Бентли», то в детстве у тебя все равно не было велосипеда». У моего мужа в детстве не было велосипеда. У него, по сути, и детства как такового не б

Мужчина – это личный бог каждой женщины. В него нужно истово верить, его нужно слушать и внимать его заповедям. Он должен быть намолен и залюблен, и тогда он будет мироточить энергией любви в адрес той женщины, которая его боготворит. Женщина расцветет и замироточит в ответ.

Задумала тут поужинать в красивом ресторане с панорамным видом. Канючу мужу, мол, давай сходим 14 февраля. – Влюбленные мы или нет, в конце концов? – спросила я, романтично ковыряя зубочисткой кариозную восьмерку. Муж выразительно смотрел на меня. В его взгляде было все: и восхищение, и брезгливость, и ожидание борща. Мы женаты 15 лет.

на, он ничего не боится. Я прошу вас, давайте сделаем скидку на человеческий фактор: заложите эти десять секунд в тайминг тренажера. Человеку, за спиной которого сотни живых людей, на принятие решения требуется на десять секунд больше, чем машине. Это время заложили в тренажер, и он показал необходимость посадки на Гудзон без вариантов.

н врезался в стаю птиц и двигатели загорелись. Но самолет успешно сел на воду, никто не пострадал. Пилот стал национальным героем. Но когда ситуацию прогнали на специальном авиатренажере, он показал, что пилот совершил ошибку и напрасно рисковал сотнями жизней, сажая самолет на воду: он вполне мог дотянуть на горящих двигателях до ближайшего аэродрома, посадка на который многократно безопасней, чем на воду. Этот факт кардинально менял дело. Национальному герою грозила тюрьма. Неважно, что никто не пострадал – ведь мог бы пострадать, и тогда этот странный выбор пилота – садиться на Гудзон – был бы чреват поломанными судьбами пассажиров. Но пилот на финальном заседании комиссии сказал судьям и коллегам: – Знаете, чем я отличаюсь от авиатренажера? Я человек, у меня есть чувства. И когда птицы попали в сопла, я просто испугался. Понимаете? И секунд десять я был в оцепенении. Тренажер – это маши

Я очень люблю историю про Гудзон, как опытный пилот посадил только что взлетевший самолет на воду, потому что

Подожди, подожди. – Он не сдается, муж, дети, все это другое, чуждое, ведь была такая любовь. – Дай хотя бы телефон, что ли. И вот тут я умоляю тебя, девочка, вспомни этот эскалатор. Вспомни, как ты упала и как он застеснялся тебя. Вспомни и продиктуй чужой номер.

. На мне природа не отдыхала, но и не упахивалась, посмотрим правде в глаза

Я знаю людей, которые никогда не были на море. Ни на каком. Нет денег и возможностей. Я смотрю на море и думаю, что эти двое даже не догадываются, насколько они богаты.

Прозреет, когда узнает, что ночи с нелюбимыми пахнут чужим потом, и прячут правду в стыдных смятых простынях, что объемные дорогущие букеты редких цветов, заказанные завистливой секретаршей, метящей на ее место, быстро вянут и не пахнут, что показательная щедрость – всего лишь прихожая репутации. Что он такой умный, целеустремленный, надменный, со смещенным центром тяжести в область кошелька, не умеет говорить ласковых слов, чувствовать боль, читать настроение и компенсирует это отсутствие тепла теплом подаренных мехов. Подходит сзади и великодушно накидывает на плечи блестящий шикарный пушистый очередной подарок.