Тот словно услышал и стал привычным, преподавателем. Крайне озабоченным, уставшим, но все равно чрезвычайно привлекательным, даже с кровью и грязью на лице. А с учетом увиденного ночью…

Вспомнила мужа и взяла себя в руки. Не хватало еще сохнуть по преподавателю! Не такой уж он и симпатичный, а борода и вовсе наверняка колется. Не люблю мужчин с растительностью на лице.

Былое спокойствие вернулось, нашкодившая школьница уступила место испуганной студентке, которую волновало место в академии, а не чьи-то улыбки.

Уговорила-таки магистра Лазавея пойти в лазарет. На пороге преподаватель сделал такие глаза, будто позволил заняться «ранениями» только из жалости к студентке. К счастью, щеку я не вспорола. Раз так, никто за ворота не выставит.

Не обращая внимания на недовольство магистра, который, по его мнению, зря терял время, полезла за спиртом. Лекарь не возражал, чтобы я хозяйничала в лазарете, поэтому не реагировала на ворчание Минтора. Пусть себе бубнит. Тоже мне, помощник лекаря! Даже вату не подал.

Итак, в двух областях я преуспела. Медицина и книги – неплохое сочетание. Еще бы добиться настоящих высот, а не трепыхаться на уровне чуть выше среднего.

Магистр хладнокровно стерпел и жгучесть ватки со спиртом, и мое мельтешение. Однако когда потянулась за мазью, взбунтовался и заявил, ранку обработает сам.

– Конечно, лучше ходить с окровавленным платком, – обиженно буркнула я и поставила бутылочку на место.

– Гордились бы! Так сказать, трофей. Сумели задеть мага.

Покачала головой. Какая там гордость – скорее стыд.

Ладно, Эдвин Лазавей простил, но есть и другие. Нетрудно догадаться, как они отреагируют на «метку». Призрак исключения замаячил с новой силой, поэтому приложила все усилия, чтобы переубедить гордеца. В итоге магистр Лазавей сдался и разрешил сделать из него увечного. Смешно, право слово! Почему мужчины предпочитают, чтобы на них все заживало само собой?

Волшебная мазь творила чудеса. Кожа порозовела, затянулась. Создавалось впечатление, будто магистр просто неудачно побрился. Взяла на заметку – узнать у лекаря состав.

Вопреки опасениям, из академии меня не выставили.

Само учебное заведение бурлило. Сессию отменили, просто вызвали старост и вручили списки с проставленными оценками по предметам. Ни одного «неудовлетворительно», даже я умудрилась получить по злосчастной бытовой магии «хорошо с минусом». Признаться, ожидала «посредственно». По занудной истории сопредельных государств и вовсе заслужила «отлично». В итоге: проходной балл на следующий курс – восьмая с конца. Видимо, работа в библиотеке и вправду благотворно влияет на умственные способности и отношение преподавателей.

Светана и вовсе сияла от счастья. Она в числе первых на курсе, одни «хорошо» да «отлично», с минусами и без.

– Ты как, идешь на общее собрание? – огорошила вопросом соседка, любовно прижимая к груди табель.

– Какое собрание? – я писала письмо Хендрику и туго соображала.

Если учебный год закончен, можно вызывать мужа. Покуролесить недельку в Вышграде, насладиться жизнью. Словом, мыслями я была очень далеко и умудрилась проворонить объявление в холле.

– Таинственное. – Светана обернулась ко мне и закатила глаза. – Вообще-то туда первокурсников не допускают, но мы-то уже второкурсники. Не отстающие, храбрые. Спустись почитай: мы подходим.

– Опыты ставить собираются? – брякнула, вспомнив страшилки Хендрика.

На самом деле я сама издевалась над алхимиками, заставляла заполнять длинные формуляры, следила за чистотой рук на вверенной библиотечной территории. К слову, обход нужно перед отъездом сделать, жетон сдать, в журнале расписаться.

– Какой-то конкурс, – пожала плечами подруга и убрала табель. Она его даже под подушку клала – так гордилась. – Для лучших из лучших.

– Это для тебя.

– Для нас, – поправила Светана и подмигнула карим глазом. – Я прилежная заучка, ты – опытный ботаник и храбрая разведчица, Лаэрт – маг. Вместе мы сила!

От души посмеялись.

Новоиспеченные второкурсники ничего путного собой не представляют. Особенно мы, девочки, которые на вы с общей бытовой магией. У Лаэрта хоть дар. Он шарики, драконов и прочих тварей из огня творит, умеет создавать искусственный свет. Входит в резонанс, концентрируется, нащупывает дар… Знаю, путано объясняю, просто на самом деле ничего в магии не понимаю. Могу чувствовать, есть или нет, зазубрила пару теоретических принципов, не более. Все эти сетки, откаты, законы противодействия и перетекание одного состояния вещества в другое – темный лес. Прочитала и забыла. А вот Лаэрт понимает, что-то моделирует.

Оставалось надеяться, к третьему курсу поумнею, научусь рассчитывать заклинания. Только пользоваться смогу исключительно общедоступной магической энергией: дара нет, подпитки тоже. Однако выяснила, проблема решается, способности к чародейству развиваются практикой. Разумеется, сильным магом не станешь, но паршивеньким – вполне. Я не гордая, мне хватит.

День выдался славным и теплым, до таинственного собрания времени много, посему отправилась гулять. Заодно попробую найти Лаэрта. Не люблю загадок, может, хотя бы он знает, с чего вдруг студентам преподнесли такой щедрый подарок, как отмена сессии.

Студенческий дом магов – это нечто. Дыры в стенах – обыденное дело. Интересно, сколько занавесок, безвинных деревьев и кустарников пострадало от выходок будущих магов? Зато вместо дверного звонка у них занятная вещь – нечто вроде говорящего духа.

Опасливо толкнула дверь.

Дух никак не обнаружил себя. То ли заступал на пост ночью, то ли старшекурсники избавились от ненужного свидетеля любовных похождений.

Внизу меня никто не остановил: привыкли к девочкам, сновавшим к поклонникам.

Лаэрта, разумеется, в комнате не застала. Ладно, не судьба, свидимся вечером.

С эльфом встретилась в парке: друг тренировался с огнем. Обнаженный по пояс, предельно сконцентрированный, он подчинял необузданную стихию. Огонь плясал на пальцах, взмывал в небо и по воле владельца менял форму и направление движения. Завораживающее зрелище!

Смело перелезла через кусты и привлекла внимание Лаэрта. Правила безопасности соблюдала: заходила сбоку, не делала резких движений. Притерпелась, уже не страшно.

Мы премило поболтали, но Лаэрт знал не больше моего. Он сам кругами ходил вокруг наставника – тут группки студентов с одной стихией прикреплялись к опытному волшебнику, составлявшему индивидуальный план занятий, – бесполезно.

Любопытство привело в общий зал абсолютно всех. Я тут никогда прежде не бывала и с интересом осматривалась. Размер впечатлял, поневоле чувствуешь себя букашкой. Высоченные потолки, стрельчатые окна, два ряда мощных столбов, поддерживавших потолок. По сравнению с общим залом читальный студенческий зал казался скромными сенями.

На крестовинах столбов под самым потолком сидели каменные горгульи. То ли так задумал архитектор, то ли они застыли в причудливых позах по воле магов, превративших их в каменные изваяния.

Тончайшая резьба вилась по опорам, переплетаясь с вкраплениями других горных пород. К примеру, ближайший столб украшали вставки из гранита. Красноватые сполохи на фоне спокойного песчаника впечатляли, казались кровью, а то и сырым мясом – разыгралось воображение перед ужином.

Стекла, как и в библиотеке, отливали разными цветами: то фиолетовым, то синевой, но странным образом не искажали солнечные лучи.

Два окна оказались витражными, и Светана тут же начала пытать, кого там изобразили. После позора с Рональдом Храбрым я его ни с кем не спутаю. Вторая личность тоже знакомая – Пузана Златокудрая.

Впереди, в торце зала, над головами собравшихся воспарил святой Йордан, поддерживавший знак академии. Золотыми буквами на нем горела заповедь мага: «Властвуй, но не навреди».

Помещение освещалось магическим светом. Он практически не отбрасывал теней, за что и ценился. Здесь использовали не светлячки, не шары, а прямоугольные сгустки, парившие под самым потолком. Они активизировались, когда начинало темнеть. Не все сразу, а постепенно, по мере надобности.

Студентов рассадили по курсам, не деля на факультеты. Воспользовавшись случаем, мы со Светаной устроились рядом с Лаэртом, с нетерпением поглядывая на пустовавший помост.

Все вокруг шушукались, игнорируя просьбы старост соблюдать тишину.

Наконец появился ректор в сопровождении группы магистров, преподававших на старших курсах. Один хлопок в ладоши, и студенты угомонились, приготовившись внимать магистру Айву. Он поздравил всех с успешным окончанием учебного года и настоятельно просил удалиться тех, кто не соответствует требованиям объявления.

– Вас все равно выведут, – улыбнулся ректор. – Если храбрость я не проверю, то оценки – запросто.

Разумеется, никто не ушел. Студенты встретили предупреждение смешками. Напрасно: неведомая сила подняла дюжину юношей и девушек с места и вынесла на улицу.

Гулко закрылись тяжелые двери.

М-да, эффектно! Поежилась и порадовалась хорошим отметкам.

Вступительная часть закончилась, и нам велели принести клятву молчания. Отныне мы не имели права говорить о том, что услышим в зале.

Покорно повторяя вслед за всеми, призывая в свидетели всех, кого только можно. Даже пообещала откусить себе язык, если разболтаю Хендрику.

В какую государственную тайну нас посвятят?

Речь шла о безопасности Златории, ни больше ни меньше. Нет, открытым текстом никто о столь серьезных вещах не говорил, но как иначе понимать эту странную практику? Да и магистры сидели мрачнее тучи. Нам надлежало разъехаться по разным частям королевства и наблюдать, не появились ли подозрительные люди, не повылезала ли из нор нечисть, не стало ли больше магии. Если вдруг что заметим, нужно написать в академию декану, но ничего не предпринимать.

Для отвода глаз студентам надлежало выполнить учебное задание: собрать гербарий, изучить местное зверье, поработать с балансом сил и прочее, в зависимости от факультета и курса. Мне, к примеру, следовало собрать краткую историю города или деревни.

Ректор закончил говорить, и зал погрузился в тишину.

Воздух буквально пропитался напряжением. Казалось, чиркни огнивом – займется.

Испуганные взгляды с немыми вопросами, ерзанье на скамейках…

Должно быть что-то еще, нутром чуяла: вторая часть собрания. И она не заставила себя ждать. Всех, кроме нескольких человек, попросили удалиться. Неожиданно в числе счастливчиков оказалась и я. Вот уж не ожидала!

Шестерке избранных велели подняться и встать в кружок. Все старше меня, с разных факультетов. Две девушки и четверо парней. Перекос не удивлял: боевые маги обычно получаются из мальчиков, не в обиду девочкам. Зато мы хорошие целители и в обычной волшбе неплохо смыслим, той же рунной.

Размышления прервал ректор. Он предупреждал, что мы вольны отказаться, миссия опасная. После обратился персонально ко мне, обманув надежды, – я всего лишь должна обеспечить студентов нужными сведениями.

– Вы отправитесь в иной мир. Магистр Лазавей обеспечит переход и будет курировать ваши действия. Также с вами отправится магистр Тшольке. Что вам надлежит сделать? – Ректор немного помолчал. – Найти и уничтожить Первосвященника, если он избран, и предотвратить возвращение служителей Бархуса в Златорию.

Сгрудившись, магистры и их подопечные обсуждали, как лучше избавиться от давней проблемы, какие заклинания применить, какие средства использовать, а я слушала и не понимала, какого пьяного упыря они вытворяют. Думают ли вообще? Представьте банду магов, врывающуюся в иной мир и наводящую там шороху? Что вы сделаете на месте жителей? Правильно – убьете наглых чужаков. При всем уважении к умениям собравшихся, их меньше, нежели раздраженных иномирцев. Да и кто сказал, что те только топором махать горазды, хотя волшебник и от топора не застрахован. Запас сил не бесконечен, тюкнут и даже не похоронят. А ведь там могут обитать маги, сильные маги.

Отчего в самое пекло предстояло лезть волшебникам, понимала. В их же интересах уничтожить Первосвященника. Если тот вернется, маги в Златории исчезнут. Их и так мало: власти строго следят за количеством. Магией в Златории дозволялось заниматься только выпускникам академии, единственной на все королевство. На город полагается не больше энного количества чародеев, всем остальным вежливо, но настойчиво предлагают покинуть страну. Король, пусть и опирался на магов, опасался переворота. Тяжело контролировать тех, кто сильнее тебя. Тем не менее в армию волшебников допускали, но отряжали защищать границы. В столице боевых и вовсе не держали, кроме преподавателей академии и личной гвардии. Поговаривали, его величество охраняли хорошенькие выпускницы, маскировавшиеся под фавориток. Так или нет, не знала, зато не позавидовала ведьмам-самоучкам. Прознает кто, не оберешься проблем.

Словом, отчего лезли магистры, отчасти понимала. Во-первых, они самые сильные. Во-вторых, смогут сделать все тихо, не придавая огласке. С государством тут связываться нельзя, такая паника поднимется, столько шума! Агенты бы, наверное, справились, но раз у ректора были веские причины не обращаться в Тайную стражу, то, значит, так надо. Может, боялись наказания: как-никак волшебники отвечают за межмировую безопасность, а тут такой конфуз! Устрой священники такое представление за стенами академии, точно бы руководство все полетело.

В-третьих, старые счеты. Магистры ненавидели служителей Бархуса, те платили им тем же. У многих двадцать лет назад погибли близкие, многие помнили запах костров. Магистр Айв и вовсе наверняка застал времена, когда за магию могли бросить в тюрьму. Да, представьте себе, волшебники не всегда считались союзниками трона, в них видели угрозу. Нынешний король привлек чародеев, даровал права, а, к примеру, его покойный дядя, наоборот, велел закрыть академию.

Словом, работу лучше сделать самим. Только вот к вылазке нужно серьезно готовиться. В общем, слушала, слушала, а потом не выдержала и встряла. Разумеется, все уставились на выскочку-второкурсницу, которую никуда не звали.

– Простите, что вмешиваюсь, но вы поступаете глупо. Перед тем как кого-то убивать, нужно сначала разведать обстановку. Иначе вы только распугаете врагов и ничего не добьетесь.

– Что же вы предлагаете? – скептически хмыкнула магистр Тшольке.

Наши отношения не заладились с самого начала. Вот и теперь преподавательница смотрела с презрительной усмешкой. Наверное, есть женщины, которые ненавидят других женщин за сам факт их существования. Вот и Осунта Тшольке явно предпочитала мужчин, своему полу же отказывала в зачатках ума. А все по банальной причине: нам перепали поклонники, ей – боевые заклинания.

– Попасть туда под видом мирных жителей. На местных мы наверняка не похожи, нужно придумать какую-то историю. Посольство, например.

Магичка рассмеялась и захлопала в ладоши.

Я скривилась, но закончила:

– Просто хочу, чтобы все остались живы.

На несколько минут воцарилось молчание. Магистры совещались, а потом «хвостатая стерва» неожиданно похвалила за находчивость.

– Не ожидала, что вы окажетесь умнее магистров, – поспешила она добавить ложку дегтя. – Только тогда надлежит менять весь план. Под вас.

То есть как под меня? Под мое предложение? Оказалось, Осунту Тшольке следовало понимать буквально. Ей требовались женщины: «Они привлекают меньше внимания».

Похоже, ее слова удивили не только меня. Остальные магистры (все сплошь мужчины) дружно переглянулись и прыснули в кулак. Я с ними солидарна: женщины любят привлекать внимание, а вовсе не наоборот, но откуда же магистру Тшольке это знать? Впрочем, она особа заметная, только иными качествами.

Студенты также шушукались, посматривали на меня. Осталось лишь пожать плечами. Если я подарила магистру Тшольке идею, это не значит, будто я в курсе происходящего. И ни в какой Оморон точно не собираюсь. Хочу к мужу. Мы с Хендриком давно не проводили время вдвоем со всеми вытекающими последствиями. Надеюсь, застану благоверного дома, а то с него станется оставить записку: «Уехал по делам. Грязную посуду, рубашки и двадцать ведер ягод для варенья оставил тебе».

Семейные размышления прервала магистр Тшольке

– Госпожа Выжга, вам, как младшей, лучше бы послушать.

– Почему? – удивленно поинтересовалась я.

– Из-за отсутствия опыта и потому что я объясняю вашу роль.

Так, какую роль? Пока не поздно, нужно отделаться от сомнительной практики. У меня планы на лето, между прочим. Оказалось, у магистров задумки куда интереснее, даже заслушалась.

Мир, в котором затаились враги Златории, был не известен даже ректору. Магистр Лазавей сумел вычислить его координаты, выяснить название – и только. Как-то не контактировали мы до этого с Омороном, но маги в один голос заявляли: там живут люди. Приятно слышать, особенно когда предстоит там побывать. Прикинемся людьми, собирающими сведения о разумных собратьях. Этакая научная миссия.

По словам изобретательницы плана, язык у меня хорошо подвешен, личико смазливое – располагает к откровениям. Посему мне ими и работать. Как же она назвала ту профессию? Хроникер. Хроникер «Академического вестника». На старших курсах студенты издавали газету – сборник печатных листов, тоньше и легкомысленнее книги. Писалась в ней всякая всячина: местные новости и сплетни. Меня, впервые за всю историю академии, брали туда работать на время почетной миссии. Почему в первый раз? Так второкурсница. Хотя именно мой факультет издавал «Вестник» с помощью алхимиков, которых хлебом не корми, дай что-то изобрести или соорудить. Например, самонаборные буквы, которые потом легко стереть и заменить на новые. Жаль, до нас листы не доходили: разбирали.

Стать автором текстов «Академического вестника», но перемещаться в другой мир не собиралась. Так и заявила магистру Тшольке. Та хмыкнула, но вроде согласилась. Сказала, могу идти, знала, что я трусиха. Ну и пусть, не поведусь. Попрощалась и ушла, благо двери выпустили.

Задумали тоже! Среди старшекурсниц тоже девушки есть.

В комнате поджидал сюрприз: записка с приказом явиться в кабинет декана.

Вопросительно уставилась на Светану. Та несколько раз перечитала послание и одарила таким же удивленным взглядом. С трудом смолчала: клятву ведь дала.

– Пойдешь? – пристала подруга.

Она сложила два и два, заподозрила, меня звали не отметки обсуждать.

– Разумеется, нет, – решительно заявила я, порвала записку и выбросила в окно.

Светана предложила не рубить сплеча и не портить отношения с начальством. Отмахнулась. Знаю, зачем пригласили, но хватит на мою пятую точку приключений. Пусть маги планируют великие дела без первокурсниц.

Проснулась уже в предрассветной дымке. Зевая, встала и поплелась по нужде. Краем глаза мазнула по окну в конце коридора: день обещал быть ясным. Пообщавшись со столь незаменимым местом, сонно толкнула дверь и… поняла, что шагнула явно не туда.